3. Домработница

Начало: http://proza.ru/2011/05/06/1055


Прошло два года после описанных событий. Даже не прошли они, а пробежали. Нелегко пришлось Маше. От Сергея Захаровича иногда приходили письма по электронной почте, из которых Маша  узнала, что он находится в Южной Африке, и работает на добыче алмазов. «Я вкалываю физически так, что после рабочего дня не хочется ни о чём думать, кроме как об отдыхе, - писал он, - Зато, когда приеду, вы меня не узнаете. Загорел, окреп. Физическая работа идёт на пользу. Жаль только, что наш рудник находится далеко от цивилизации, и я не могу регулярно пользоваться интернетом и читать ваши письма». И действительно, узнать его было трудно. На фотографиях, которые они с Оленькой иногда получали, он больше был похож на разбойника и никак не напоминал аккуратного и степенного Сергея Захаровича.

Маша с Оленькой изучили карту южной Африки, и теперь знают, где расположена провинция Кимберли, в которой находится горнодобывающий рудник. Оленьку больше всего волновал вопрос, водятся ли крокодилы в протекающей там реке Оранжевой?
- Давай напишем папе, чтобы он осторожно купался в этой реке, - говорила она, - Это же Африка! А в Африке много всего страшного водится.

Девочка очень скучала и часто в письмах просила отца вернуться или хотя бы ненадолго приехать.
Но он за всё это время  ни разу не приезжал. Деньги присылал регулярно, раз в месяц, но это были совсем небольшие суммы. Выручала Машина квартира в Москве, которую она сдавала,  что позволяло им жить нормально. Но недавно дочка Инна вышла замуж и теперь квартира нужна ей самой. А тут ещё расходы добавились. Оленька пошла в подготовительный класс, а это обучение тоже требует денег. Неплохие деньги платили заочники университета, находящегося рядом, которых Маша брала регулярно к себе на квартиру. Но всё равно, это было недостаточно.

Пригодилось умение вязать. Как-то, ожидая в школе Оленьку, Маша познакомилась с гардеробщицей.  Нина Сергеевна украдкой, чтобы никто не видел, вязала во время работы носки. Оказалось, она их вяжет и отдаёт на продажу знакомой женщине. Получается неплохая прибавка к пенсии и зарплате.

- Я тоже умею вязать, - сказала Маша, - где бы и мне такую женщину найти, которая бы продавала?
- А это не проблема! – сказала Нина Сергеевна, - если вы будете вязать не носки, а что-то другое, то она будет продавать и ваши изделия. Сама-то я, кроме носков ничего не умею вязать.

Так Маша стала вязать береты, шарфы  и тапочки на продажу. Эти изделия  пользовались популярностью, их быстро раскупали.  Это позволило Маше улучшить своё положение, да и дочери немного помогать. Всё ещё студентка она. Муж дочери хотя и работает, но видно, зарабатывает не так и много.

Теперь при каждой свободной минуте Маша вязала. Вот и сейчас, Оленька сидела за столом и выполняла домашнее задание, а она, с вязаньем устроилась возле окна, чтобы светлее было. Но вот уже и окно не помогает.  Зимние деньки скоротечны, точно дни человеческой жизни, когда переваливает за  пятьдесят. Маша поднялась, чтобы включить свет и в это время услышала шум приближающейся машины. Машина остановилась возле ворот, и почти сразу же раздался пронзительный звонок. «Кто же это может быть?» 

Маша накинула куртку и вышла во двор. Звонок прервался, а вместо него раздался сильный стук в калитку. Маша уже протянула руку, чтобы откинуть засов, но решила спросить, кто же это и к кому.
- Открывай! – услышала в ответ голос Ирины, - сколько можно ждать? Спала, наверное!

У Маши подкосились ноги, дрожащими руками она отодвинула засов и открыла калитку. Ничего хорошего от этого визита ждать не приходилось.
- Не ожидала? – Рядом с Ириной стоял молодой человек, а ещё один мужчина, взяв в машине два больших чемодана,  тоже подошёл к ним.
- А вы что хотели? – спросила Маша.
- Ничего особенного! – ответила Ирина, - это дом не только Сергея, но и мой. Я здесь хозяйка! Я законная жена, и имею полное право здесь находиться.

Оказалось, что Ирина привезла сюда своего брата с его другом. Она объявила, что пока не будет возражать против того, чтобы и Маша здесь жила. Но только пока. В дальнейшем Маша должна решить свою проблему с жильём.
- Но я, ведь, с Оленькой здесь… - пыталась защитить свои права Маша, - Сергей Захарович нас сюда поселил. И только он может мне сказать, чтобы я уехала.
- Сергей Захарович… - прервала её Ирина, - Мало ли, что хотел Сергей! Я уже сказала и больше повторять не буду: я такая же здесь хозяйка, как и Сергей! А девочка может и со мной пожить, в моей московской квартире.

Оленька, стоявшая рядом, сильно вцепилась в Машину руку, но ничего не сказала.

Мужчины, Ёжик и Вышка, как они сами себя называли,  заняли комнаты, которые обычно снимали студенты, и вскоре Ирина, оставив их, уехала. Мужчины тоже не беспокоили, и рано положились спать. Маша вздохнула облегчённо и подумала, что «квартиранты» не проблемные и мешать не будут. Может быть и незачем волноваться, всё образуется. Жили же у неё студенты. Не мешали. Дом большой. Быстрее бы Сергей Захарович возвращался. Но пишет он, что будет там ещё около года. Как относительно понятие много это или мало! Можно сказать: ещё целый год ждать. А можно и по-другому: всего лишь годик осталось. «Так что годик подождём, - думала, засыпая, Маша, - ребята смирные, не помешают»

Но она ошибалась. Так было только в первый день. Дальше пошло совсем по-другому. Назавтра, возвращаясь с Оленькой со школы, Маша заметила несколько машин возле их дома, а подойдя ближе, услышала громкую музыку и шум, доносившийся оттуда. Калитка была открыта. Во дворе кучками стояли молодые люди, парни и девушки. Оленька дёрнула Машу за руку:
- Давай ещё погуляем, - попросила она, - Я не хочу туда идти.
Но погода была слишком морозная  для прогулок. Да и сколько же придётся гулять? Кто знает, когда они разойдутся?

- Пойдём, Оленька, мы закроемся в твоей комнате, и не будем выходить пока они там.

В доме было накурено, пахло алкоголем и чем-то кислым. В Олиной комнате сидела парочка, парень и девица, которые нехотя поднялись и недовольные удалились. Не успела Маша закрыться, как в дверь постучали. Это был брат Ирины, как его называли, Ёжик.
- К нам на новоселье, друзья приехали, присоединяйтесь, - предложил Ёжик, - У нас весело!
   
Маша отказалась. Они закрылись и сели на Олину кровать. Маша попыталась рассказать сказку Оленьке, но из-за шума не было слышно. Они сидели, обнявшись, и думали о своём. Оленька мечтала, как вернётся её папа, и как они замечательно будут жить все вместе. А Маша думала об Оленьке. Привязалась она к ней, полюбила, словно дочь свою. Конечно, хочется, чтобы Сергей Захарович быстрее вернулся, но, вместе с тем, это и пугало. Ведь он может, вернувшись, отказаться от её услуг, а Маша чувствовала, что им с Оленькой трудно будет разлучаться. Она надеялась, что с Ириной он не сойдётся вновь, и что возможно ему повезёт и в следующий раз он женится на хорошей женщине. Не все же такие, как Ирина.
- Тётя Маша, я хочу, чтобы вы сегодня в моей комнате спали, - попросила Оля.
- Да, конечно! Ты не волнуйся, - ответила Маша, - я теперь в твоей комнате буду спать всё время.
- Всё время, всё время? Пока папа не вернётся? – уточнила Оля, и успокоилась, услышав - да.

Гости притихли под утро. Притихли, но не разъехались. Заснули, кто где. А утром, проходя мимо спящих, Маша с Оленькой отправились в школу. После школы посидели в кафе, потом фильм посмотрели в кинотеатре, и лишь к вечеру вернулись домой. Машин уже не было, и в доме была тишина. 
 
Они ужаснулись, переступив порог дома. Всегда чистые и аккуратные комнаты выглядели не лучшим образом. На полу валялись постельные принадлежности и одежда, стол и раковина были завалены остатками еды и грязной посудой, и на кухне, и в комнатах валялись бутылки из под алкоголя. Не лучшим образом выглядела и ванная комната. Полотенца были выпачканы, а сама ванна была забита блевотиной.

Появилось желание немедленно написать обо всём Сергею Захаровичу. Но что он сможет сделать, находясь так далеко от них? Тем более, что о новых жильцах она ему написала сразу же.

Маша смотрела и не знала  с чего начинать уборку?  Её раздумья прервал Ёжик. Заспанный, он вышел со своей комнаты и хотел пройти на кухню.
- Мы тут повеселились… - проговорил он.
- Да уж вижу ваше веселье, - ответила Маша, а потом твёрдо продолжила, - В общем, так, это было в первый и последний раз. Иначе, я буду обращаться к участковому. Вы здесь не прописаны и не зарегистрированы. Поэтому, он легко вас выселит.
- Ну вы же поймите… Так принято… Мы же обязаны были новоселье отметить. А то все будут думать, что мы жадины. Вот отметили, и теперь тишина будет. Ничего подобного больше вы не увидите, - пообещал Ёжик. Следом за Ёжиком выглянул Вышка. Это был очень высокий и очень худой молодой человек. Но стройным он не был. Скорей всего, его можно назвать костлявым. Он тоже присоединился к разговору, и также подтвердил, что такого больше не будет. Обещание казалось искренним, и Маша поверила.

Возможно бы, так и было, но вмешалась Ирина. Она позвонила Маше и разговаривала так, что казалось, и трубка стала горячей от перегрева. Ирина ещё раз напомнила о том, что она является хозяйкой дома, и если ещё раз Маша позволит себе угрожать её брату, то она  вышвырнет её на улицу.

Маша не стала этого дожидаться, тем более, что жить под одной крышей с двумя любителями вечеринок было невозможно. Опять выручила её знакомая гардеробщица школы. Нина Сергеевна рассказала, что молодая женщина из её дома ищет няню для своего ребёнка-инвалида. У девочки церебральный паралич, и она совсем не может двигаться. До недавнего времени ухаживала за ней женщина из Украины, но сейчас она уехала к себе. Маша с Оленькой подождали пока у Нины Сергеевны закончится рабочий день, и сразу же пошли туда.

Открывшая им дверь молодая женщина, по всему было видно, обрадовалась им. Она даже пыталась улыбнуться, но в её глазах просматривалась  такая грусть и безысходность, что Маша сразу поняла: трудно ей приходится в жизни. 

Женщина представилась Жанной и провела их в квартиру. Это жилище  представляло собой  жалкое зрелище. Стены в обеих комнатах были покрыты старыми выцветшими, местами с большими дырками, обоями. Мебели, кроме продавленного дивана и двух кроватей не было, давно не крашенные, но чистые окна прикрывали маленькие занавески. Немного лучше было на кухне. Она не была слишком маленькой и служила также и столовой. Пол и в комнатах, и на кухне покрыт давно протёртым линолеумом. По всему было видно, в квартире поселилась нищета. Но это всё было ничто, по сравнению с бедной больной девочкой. Она сидела в специальном кресле на колёсиках и с интересом  рассматривала гостей.
- Меня Надя зовут, - сказала девочка тоненьким голоском. Девочка говорила чётко, выговаривая каждое слово, и было видно, что никаких психических отклонений у неё нет. Но Маша даже примерно не могла определись сколько же Наденьке лет, такая она была худенькая, бледная и маленькая.
- Наденька! Я буду за тобой ухаживать, ты не возражаешь? – спросила Маша.
- Нет, не буду, - ответила девочка, - а вы меня будете выносить во двор? Мне нравится во дворе. У меня там птички есть. Они ко мне всегда прилетают, когда меня туда выносят.
- Конечно, я буду тебя во двор выносить. И вообще, мы с тобой подружимся. А Оленька будет тебе подружкой, - Маша посмотрела на Оленьку и увидела, что у той в глазах стояли слёзы.
- Оленька, ты что? – А Оля дотянулась до самого Машиного уха и тихо сказала:
- Мне девочку жалко…
            
Да, жизнь не баловала эту маленькую семью. Маше даже стало как-то неловко, что совсем недавно она считала себя чуть ли не самой несчастной на свете. Всё познаётся в сравнении. Этой молодой женщине, Жанне, которой едва ли исполнилось тридцать, было намного сложней.

Нина Сергеевна ушла, а они с Жанной сели на кухне за обеденный стол и начали обсуждать предстоящую работу.
- Вы правда согласны?- уточнила Жанна.
- Конечно! Я буду смотреть за Наденькой, и помогать вам по хозяйству, - ответила Маша.
- Я так рада! Я ведь работать должна. У нас нет других средств к существованию. Пенсии, которую я получаю на дочку, и на самый минимум не хватает, а ей лекарства надо покупать дорогие. Поэтому я, помимо основной работы, ещё и уборщицей в магазине подрабатываю. Так что времени совсем не имею. Да и денег тоже.   

Жанна рассказала, что оформила она отпуск  без сохранения заработной платы, но в понедельник ей уже надо выходить на работу.
- Я уже хотела выть от безысходности. Вы меня спасли! Через год моя мама идёт на пенсию и приедет сюда из Перми. Тогда будет легче. Мне бы этот год продержаться, - сказала Жанна.
«Нам с Оленькой тоже один год надо продержаться» - подумала Маша. Так что, как раз хорошо.

Продолжение: http://www.proza.ru/2011/05/12/502