Вы слушаете радио Маньяк

- Рок-н-ролл зыв!
(Козявка)



Название и эпиграф – перлы моей пятилетней дочери. Известные когда-то на весь мир позывные ребенок услышал именно так. Видимо, слово «маньяк» современным детям неизмеримо ближе любых маяков.

…В принципе, понять, во что меня пытаются втравить, можно было б и раньше. И, будь я хоть чуть наблюдательней, глубина вырытой себе ямы стала б очевидна благодаря реплике кассирши:
– Ну, вы же сами берете ответственность за то, КУДА ведете своих детей.

Ну, вот. А мне все окончательно ясно стало только тогда, когда Горшок – он же Михаил Горшенев, лидер группы «Король и Шут» – при широкой улыбке, с шипастой, как у статуи Свободы, головой, успокаивающе объявил со сцены:
– Сегодня будет только классический панк.

– Панк? – пискнуло подсознание.
– Панк, – прокашлялся разум.
Я, в общем-то, догадывалась, куда иду. Но панки? Как-то не думалось мне, что то рычание, которым всю дорогу до концертной площадки глушил меня потомок в порядке ликбеза, называлось именно так. Но зато как-то сразу стало понятно, что даже самый наиклассический панк не обещает камерного вечера с благоговейно застывшим зрительным залом.
– Панки, – услужливо подала голос мадам педагогика, – это такие злые грязные типы, от которых детей следует держать как можно дальше! – затем огляделась вокруг и скоропостижно скончалась в адских корчах. КиШи проводили ее лихой эпитафией:
– Прекрасен менуэт,
Предательски красив ваш силуэт,
Мадам Жоржет…

И вот я в дымном сумраке клуба «Космонавт». Слева секьюрити и клочок пустого пространства с надписью «служебный вход», вокруг скачет и орет толпа, а впереди – спины трех опекаемых мной подростков (один собственный плюс двое приблудных), во имя которых и торчу я в эту полнолунную ночь на концерте, более всего напоминающем шабаш на Лысой горе.

…Пару скользких минут довелось пережить на входе. На моих юных спутников произвело впечатление обилие милицейских машин; на меня – частокол бутылок на парапете. Народ спешил дойти до нужной кондиции, а поскольку внутрь со своим пойлом не пускали, проносил его уже внутри себя.
И глушили пиво с водкой панки всех возрастов и расцветок, и плотно смыкались вдоль поребрика ряды пустой тары. К моему облегчению, самых активных поглотителей огненной воды всосала вип-зона.
А охранник, проверив наши билеты, шепнул доверительно:
– Детей держите поближе. Толпа сегодня средняя.
Просачиваясь внутрь, гадала: средняя что? Степень опьянения? Рост? Агрессивность? Весовая категория?

Вот так и оказались мы тут, приплюснутые к колонкам. Забегая вперед, скажу, что оглохли потом на все следующие сутки. После концерта домашние не могли взять в толк – и чего это мы так кричим? А мы возмущались, с чего это они шевелят губами, как рыбы, и не произносят ни звука.

Не надо сочувствий – сюда я попала по доброй воле. И сама в ответе за музыкальные вкусы своих детей. Увы, издержки воспитания – принудительное внедрение классики в мой девичий мозг дало обратный эффект. И пиитет к этой музыке я испытываю столь глубокий, что держусь от нее на почтительном расстоянии. И не терзаю потомков тем, чем сама была терзаема в детстве.

Перекос? Знаю. Об этом предупреждали воспитатели детского сада. А когда мелкое мое отродье, бродя по детской площадке, меланхолично бурчало: «Если есть в кармане пачка сигарет, значит, есть в кармане пачка сигарет», – их опасения получали законные основания.

И к добру или к худу, но на том козявкин репертуар не исчерпывался. И, если б не характерные для юного возраста логопедические нюансы, воспитатели наверняка распознали б хит группы «Пятница», исполняемый дщерью с особым чувством:
– Я солдат, недоношенный ребенок войны,
   Я солдат, мама, залечи мои раны.
Припев – по-английски: «Ай эм солджа, солджа, солджа-джа» – креативная девочка выдавала с таким характерным для регги завыванием, что Боб Марли бы, наверное, прослезился. Думаю, от лишения родительских прав меня спасло произвольное употребление ребенком букв «ж» и «з», которое до неузнаваемости меняло исходный текст. Однако, похоже, педагоги заподозрили-таки неладное, поскольку на новый год презентовали нам с Козявкой песенник «Два веселых гуся».

…А что касается команды, которую я наблюдаю сейчас на сцене, с ней мои обормоты познакомились самостоятельно.
Старший полюбил КиШей как родных. И поспешил познакомить младшую с творчеством этих обаятельных вурдалаков. Результат не заставил себя ждать – детсадовский репертуар обогатился новой темой:
– Разбежавшись, прыгну со скалы, – пело чадо.
Правда, в ее транскрипции саундтрек звучал так, будто исполнитель осуществил-таки желаемое, но, чудом избегнув гибели, лишился большей части зубов:
– Ражбежавшись пыгну шо шкалы, – примерно так выглядел хит в шепелявой дошкольной обработке.

 Сын и меня пытался приобщить. Вечера тянулись под аккомпанемент «Короля и Шута», и, с трудом разбирая текст, гадала я, какой сюжет они выберут в этот раз:
– Сань, а тут у нас что – упырь? Демон? Ожившая мумия?
И, разобрав слова, облегченно вздыхала – нет, всего лишь милый безобидный людоед. Все нормально. Зачет!

Вы будете правы, заметив, что классическая музыка гармонизирует психику, а рок, скорее, наоборот. И в тысячный раз убедились бы в собственной правоте, если б заглянули сейчас в недра клуба и увидели то, что вижу я.
Демонов. Зеленых – в клубах дыма, с лицами, отмеченными нездоровой бледностью. Демонов в алых клубах пламени. Демонов мерцающих, дерганные движения которых наводят на мысль о пляске святого Витта. Демонов рыдающих, хохочущих и танцующих брейк. Такой эффект дает разнообразное освещение сцены. Эффект, для нервозных родителей граничащий с инфарктом.

А вообще Князь с Горшком оказались обаятельными ребятами. Где-то даже интеллигентными. Мне понравились. А мои подопечные голосили, хлопали и скакали, как сумасшедшие. Ловили кайф, одним словом.
Между нами говоря, я тоже пару раз подпрыгнула.
Но только строго между нами!