Перечитывая Битова

               
Так бы и остался “Улетающий Монахов” в списке книг когда-то  будто бы прочитанных,  если бы у нас в деревне не сорвало ветром провода и не погас свет.Пришлось отложить приготовление обеда, зажечь свечи и, притулившись к ним поближе, схватиться за книжку, будто бы специально подложенную кем-то на бабушкину этажерку, под руку. Началась встреча  с “Но-ги”, перепечатанной кем-то на машинке (уж, не мной ли?) и вложенной в книжку.  Получилось так будто это он, Алексей, ногу сломал. Зажатость мальчика, одиночество, трудные отношения с детьми, отцом переходят в сложные любовные коллизии. Пунктиром по жизни героя (душа наизнанку) ведёт нас автор. Юность. Молодость. Зрелость. Подведение итогов. А в заключении уж и совсем Тёркин на том свете, только более утонченный.

Несмотря на то, что повествование автор ведёт от третьего лица, исповедальный характер, авторское “Я” в романе так сильно, что Битов становится Монаховым, Монахов – Битовым.
О чём же этот роман? Первое, что явно, о любви. О любви разной – к женщине, родителям. О влюблённости. О любви через всю жизнь. О любви отдающей, о любви принимающей.
Как и в других произведениях Битова, деталь играет очень важную смыслообразующую роль. Это образ “Леса” в главе “Лес”- отцовство. Корзина с фруктами, собранная руками матери, пропутешествующая вместе с героем – материнство ( это типическое, так верно и точно замеченное!) . Твёрдое яблоко (“Образ”) - зелёное с точечками, как образ жёсткого  (не райского) мира (важно, что это яблоко не только из Асиных рук, а  и то, что его дают на десерт детям). В этом (Третьем рассказе) одна из интересных на мой взгляд деталей – запах Асиных духов “Пиковая дама” (ни такой уж хороший и изысканный, в те годы и лучше духи были). Это не знак времени ( как кальсоны в “Но-ге”), а ещё одна психологическая деталь (увы, Ася  в глазах повзрослевшего Алексея ему не пара, он это понимает, но чувства это совсем из другой оперы…не от ума…). А Пиковая дама лишь первая чёрточка огрубления образа. На следующей же странице это прозвучит более явно и конкретно.
В романе преобладает внутренний монолог героя, он лишь изредка прерывается диалогами, описаниями. Часто встречаются глаголы – он (Алексей) увидел, оглянулся, сделал, почувствовал, воображал, разгадал, его удивляло.
Внешний мир, действующие лица описываются очень скупо (особенно в первых главах). Так, об Асиной подруге – “она походила на большую красивую рыбу,…но подруга не нравилась ему… и ещё больше походила на рыбу, только уже некрасивую”.
В первых главах-рассказах преобладают описания чувств ( юность, молодость), в более позднем рассказе (“Вкус”) больше рассуждений, мыслей, что свойственно людям зрелого возраста.
Первый и второй пунктиры  романа написаны, хоть и со своей авторской интонацией, но в манере реалистической прозы.  По мере развития сюжета,  стилистика меняется, появляется то, что я бы назвала сюреализмом. Хотя, очевидно, этот сюр – от жизни, её абсурдности.  Вершина его – описание похорон бабушки жены. Свалка, превращённая в кладбище, почти до горизонта покрытая мусором,  вывороченной глиной, длинная очередь с гробами и над всем этим, привыкший к власти безрукий пахан. Резкий контраст с тем кладбищем, переделкинским,  где “идиллия мертвецов” и это страшное видение из жизни оставляют впечатление безысходности. Но не будем забывать, что бабушка попросила положить  ей в гроб  коробочку родной земли. И это утешает. Вот оно то настоящее – память, традиция, культура, которая останется навсегда. Мне кажется, верит в это и Битов.

Так я сидела и раздумывала, грустя о том, что улетает Монахов, улетает время, улетаю я сама... Только бы коробочка осталась...