Глава 2. 2. Удар 2. Как все не просто

Глава 2.2. Как все не просто.

До первого удара было  небольшое отступление, которое позволило мне как –то удержаться на должности. Было сделано множество вариантов программного обеспечения, реализующего основные положения универсальной программы.
Это были не только непосредственная реализация, но различные оптимизирующие программы и всякие необходимые проверки, тесты.
Моя строгая программистка пробурчала в ответ: «Зачем стараться, когда  в мире есть много формальных языков. Надо взять наиболее подходящий».
Наверное, она была права.
Но мой характер, тянул меня в неизвестные области.
Вторая помощница Нина рассмеялась: « Вот будет чем поморочить голову ребятам из моей группы».
Она пошла, пробовать   созданные программы к прикладным задачам.
Через месяц были готовы первые пробные варианты программ.
Метод универсальной программы требовал, чтобы задача была поставлена в числовом виде.
Это  потом, много позже,  Нина  сделала псевдо естественный язык,  и можно было специалисту по задаче задавать формы и создавать свой словарь, включая синонимы, для того чтобы машина сама ставила задания. А в начале не было ничего.
Моё заявление было категорично.
- Ну что, Нина, нам надо поработать вдвоем, чтобы  показать, как делается задание.
- Я согласна, только днем столько дел и людей, что не сосредоточиться.
- Ладно, останемся после работы.
Сказано это было просто, а сделать было не очень просто.
В отделе режима было правило, не допускается пребывание в рабочее время разнополых лиц.
Когда я спросил начальника режима: «Почему?».
Ответ был: «Ты, что вчера на белый свет родился?»
- Нет, но бывают и отношения между однополыми.
Начальник долго думал и решил: «Ну, это не отношения, а уголовщина».
Так что я попросил Борю и мы оформили сверхурочное пребывание на двоих, но он ушел пораньше. Мы  с ней уютно устроились в комнате с настольной лампой и старым диваном.
Мы поделили темы, и работа пошла быстро. Через некоторое время я стал хуже соображать, посмотрел на неё.
Она сообразила - «Давай покушаем».
Я развернул свой обильный завтрак и поставил чай. Она  развернула свой пакет.
Мы сидели в полутьме и жевали бутерброды, запивая кофе.
- Ну, что начнем работать? – она потянулась.
Я привлек её за плечи. И  она согласно прислонилась ко мне.
-Дурачок! - Нежно прозвучало в темной комнате.
Я обнял её  теснее, но в меня уперлись две сильные руки.
- Дурачок! – Звучало также тихо и нежно: «Сначала закрой дверь».
Все было понятно, я быстро закрыл дверь…..
 К утру все задания были написаны.
Началась работа всей группы.
Но утром я не успел взбодриться и помыть лицо, как меня вызвали к начальнику.
«Значит так. Ты нас за дураков держишь?»
-А в чем дело?
Во всем мире такие программы пишут большие коллективы специалистов, а ты набрал  своих любимчиков  и не более. Нам предлагают помощь большого коллектива программистов. Так что поедешь на встречу, и начнете взаимодействие».
Это было, как ушат холодной воды, как удар пыльным мешком из-за угла.
Я своими руками должен закрыть уже почти новое готовое решение.
А что делать? Я поехал.
 Надо было ехать за город. Там открылось красивое и просторное здание. Меня встретил на пороге сам Главный программист и с почетом отвел в свой кабинет.
Хотя ни о каком почете не могло быть и речи. Обстановка была непринужденная
 Все были молодые ребята. Все время звучали  шутки. Мне была вручена брошюра по новому языку программирования. Он был основан на уже известных зарубежных, но поддержан новым мощным и эффективным транслятором.
Потом мне показали ряд действительно впечатляющих систем, полученных с использованием этого языка.
Все это мне удалось схватить на ходу. Я быстро понял, что состязаться с такой системой невозможно. Конечно, можно было посопротивляться,  тем более, что мое начальство ничего не понимало. Но я поступил благородно. Я объяснил Главному, что у меня есть своя идея. Он окончил мат-мех и занимался дискретной математикой, поэтому быстро понял меня, правда, не до конца. Тут же объявил мою идею бредом.
Однако согласился на предложенную мною параллельную работу.
Это было мое поражение. Финансирование, внимание руководства, повышение зарплаты сотрудникам шло мимо.
Все же, как говорил Сократ, а может быть Сервантес: «Платон мне друг, но истина дороже».
 Самое печальное думал я в электричке, когда ехал назад, что я скажу ребятам, это была еще одна тропинка к моему краху.
Командировка в неизвестное
По приезде я первым делом посетил начальника и доложил, что ребята грамотные. Я согласен сотрудничать с ними, но прошу не зарывать мое направление работ.
«Ладно», - согласился начальник: «Денег и на твою компанию хватит». Видно, он ожидал моего жесткого сопротивления.
Ещё в голове у него сидела какая – то неотвязная мысль.
«Тебе придется срочно выехать в Москву»
« На кой черт!».
- Могу  только изложить то, что знаю. В Москве для Правительства закупили какую– то телефонную станцию. Очень современная, очень секретная, а она не работает. Собирают бригаду для ее наладки».
- Да, я же давно не работал на настройке, да и здесь надо перестраивать всю работу.
- Все. Приказ не обсуждают. Иди в бухгалтерию за командировочными.
В бухгалтерии мне оформили командировку на месяц, чем не прибавили настроения. Не любил я Москву с её толкучкой и моей неустроенностью. На самом деле все оказалось еще хуже.
Я приехал и с удивлением узнал, что мы будем работать втроем. Фамилии специалистов мне внушали уважение. Лобов из Риги – специалист по микроэлектронике, Григорьев выпустил несколько сложных систем связи.
Нас сразу привезли в район Дмитровского шоссе и поселили в здание станции, где для нас были организованы гостиничные номера.
Здание охранялось войсками КГБ,  и нам выходить было нельзя да и не зачем. За каждым из нас были закреплены переводчицы, которые заодно наполняли холодильники в наших номерах, включая алкогольные напитки, и следили  за горячим питанием, а может и за нами, как таковыми.
Команда фирмы - производителя была представлена англоязычными молодыми ребятами. Они очень недружелюбно встретили нас.
Естественно, мы ничего не понимали. Было чувство, что нас с парашюта сбросили на необитаемый остров, где есть аборигены, и нет больше никого.
В первый же вечер произошло чрезвычайное происшествие (ЧП), которое нас еще больше отделило нас от охраны.
Вечером в мой номер забежал солдат охранник и закричал: «Командир умирает!».
Мы все трое выбежали из комнат. Англоязычных сотрудников ночью отвозили в другие места.
Командир лежал с темно синим лицом, и перекошенной челюстью.  Вокруг него стояли солдаты охраны, как Почетный караул.  Пульс был еле различимый.
Я скомандовал:
- Вызовите скорую и расходитесь по постам!.
Только один нашелся: «Как мы их пропустим, объект секретный?»
- Давай я напишу приказ.
Он мне подсунул бумагу, и я на ней расписался.
Как мне показалось, скорая ехала не спеша.
Пока я вспоминал, что же я знаю из медицины. Мне вспомнилось, что я несколько раз наблюдал отравление древесным спиртом. Это было в районах, где мы работали, и продажа спиртного была ограничена. Очень часто алкоголики, несмотря на предупреждение, доставали из аптечки спирт, который оказывался древесным (метил). Симптомы я видел, но никогда не был участником.
Сообразительному солдату я скомандовал: «Ведро воды!». И когда он принес, мы втроем с моими сожителями начали насильно вливать командиру воду в рот с помощью удачно оказавшейся рядом трубки. Дело было нелегким, но когда все это вышло через рот обратно, у меня появилась надежда, что он будет живой.
Далее я помнил, что в моем прошлом пострадавшему давали выпить водки. Но этого я боялся.
Когда появились врачи, мы положили его на диван и отошли.
Через некоторое время послышался его командный голос, наполненный нецензурными выражениями. Мы вышли, врачи были растеряны.
«Кто пустил на секретный объект этих…?.!»- Орал начальник.
Я ответил - «Без них вы бы скончались».
Солдатик тянул мою расписку.
Я сказал: «Убери!».
Мы втроем связали офицера, он сопротивлялся отчаянно, и на носилках отнесли в скорую помощь.
Больше я его в жизни не видел.
На следующий день сменилась вся охрана. Все они, включая командира, не вступали с нами в контакт, что не облегчало нашего пребывания.
Работа нас не радовала. Наши партнеры заявили, что по законам их страны (фирмы) они не могут дать нам сопроводительную документацию и дали нам много рекламных проспектов и инструкций пользователя.
Единственно, что нас выручало, что мы помнили журнальные статьи о таких системах, Мы срочно заказали эти журналы. Там иногда были подробные алгоритмы и какие – то пояснения.
Все вечера и даже ночи мы рассматривали печатные платы и по лампочкам сигнализации и ответам дисплея разбирались, где что стоит, и как работают программы.
Постепенно из рассказов сотрудников, которые покупали эту станцию (они днем приходили к нам), мы узнали историю этой покупки.

Правительственным чиновникам понадобилась современная связь. Как всегда на свою промышленность они не надеялись и решили купить за границей. По их заданию отделение Академии Наук составило объемное задание, основанное на всех последних достижениях в этой области.
При запросе зарубежных фирм оказалось, что нет ни одной станции, которая выполнила это задание. За разработку нового оборудования фирмы предлагали раздражавшую цену и сроки.
Только одна фирма дала приемлемые условия.
Туда была отправлена делегация. По идее она была составлена из работников Правительственной связи, а, по сути, там был только один человек, разбиравшийся в деле.
Когда делегация спустилась на землю аэропорта, оказалось, что принимающая сторона уже узнала и была испугана таким количеством представителей КГБ.
И с первого момента каждый шаг любого члена делегации отслеживался. Было предложено масса автобусных экскурсий, выездов на природу и все, кроме созидательной работы.
После того, как был составлен протокол о намерениях, в Москве был подписан очень дорогой договор, но жесткий срок сохранен.
После этого купленная станция была поставлена на временную территорию, чтобы после окончательной отладки установить на неизвестном, но нужном месте.
Предварительные испытания показали, что станция выполняет все обычные задачи и дает недопустимо частые сбои в сложных и ответственных случаях.
Представители фирмы безвылазно сидели на объекте. Станция временно начинала работать, а потом сникала.
Фирма, узнав о приезде нашей группы, отрядила на станцию своего квалифицированного представителя.
Один молодой представитель фирмы, в порыве откровения, сказал мне: «Это хорошо, что он приехал, из него можно выбить деньги, которые мы дома не получим, а так от него мало толку».
Приехавший представитель фирмы заявил, что деньги от нашего правительства получены, и мы должны срочно провести испытания, подписав акт приемки.
Мы еще ничего не понимали, что творится, и надо было тянуть время.
Он принес нам программу испытаний, написанную на одной страничке.
Мы заявили, что испытания будут длиться несколько дней и по системе, принятой у нас в стране, и что программу мы напишем сами.
В это время Толик Лобов откопал в аппаратуре подозрительный объект – блок памяти, подключенный извне и явно не предусмотренный конструкцией.
Далее мы установили, что этот блок работает во всех случаях, когда реализуются дополнительные требования.
Вечером мы установили, что эта память имеет огромный объем, но работает с основными блоками последовательной передачей.
Мы все знали, что последовательная передача миллионов и миллиардов бит за короткое время очень чувствительна к внешним помехам. Осталось только расшифровать коды передачи. Что и было сделано. Наконец мы убедились, что никаких специальных мер по защите не было сделано. Мы понимали, что это требовало больших затрат переделки основного оборудования и даже конструкции, так как дополнительное оборудование не входило в старые габариты.
Попутно неутомимый Толик откопал, что установленное извне оборудование получало электропитание от старых стандартных блоков. Выручало систему только то, что  их было два – основной и резервный.
При любой аварии одного из них последствия для системы были бы катастрофические.
Это все мы предварительно написали на бумаге.
Единственное, что осталось – это  выбрать такие испытания, чтобы показать наглядно эти провалы.
Представитель фирмы был непреклонен, через два дня мы должны были провести испытания по его программе и подписать акт. В противном случае, аппаратура считалась принятой.
Это были нереальные, но серьезные угрозы.
Придя в номер, как всегда быстро лег и быстро уснул.
Мне снился реальный сон, большой зал рядом со стоящей станцией. Много людей, которые манипулируют телефонными аппаратами и дисплеями и, подойдя к дисплею, я полностью увидел программу испытания. Каким – то  усилием я разбудил себя, и, накинув одеяло, побежал в соседний номер, где спал  Виктор Григорьев. На мой стук он открыл дверь. Не слушая меня,  он затараторил.
- Я сейчас видел сон.
И точно изложил программу испытаний, которую я тоже видел во сне.
Компьютер стоял у нас в номере, и, разбудив Лобова, мы составили программу испытаний. Она была составлена не только с учетом технической части, но и с учетом психологии противоположной стороны. Эта психологическая ловушка сработала, но надо излагать все по порядку.
День победы
День начался, как и планировали, с совместного заседания двух сторон. Представитель фирмы заявил, что он не намерен вводить какие – то правила, которые не приняты у них на фирме. Тут же мы предъявили два стандарта его страны.
Там без числовых подробностей говорилось о процедуре испытания.
У нас были, примерно, те же требования, но были введены числовые показатели. В частности, повторение отдельных испытаний были доведены до 200 000 повторений и заданы соответствующие технические нормы по правилам математической статистики.
Это как – то убедило представителя фирмы. Естественно, он взял однодневный перерыв на изучение документа.  В течение оставшегося дня он куда – то звонил, наконец, успокоился.
На следующий день он согласился на все наши условия. Мы были уверены, поэтому заранее обговорили с нашими организаторами, что нам надо 20 человек испытателей и заранее заготовили  бланки для внесения результатов испытаний.
После согласия все испытатели были рассажены. Представитель фирмы распределил своих людей, чтобы они наблюдали за  чистотой работы испытателей.
Это была не нужная формальность, поскольку одно из «железных» правил разработки - система должна устоять при любых воздействиях пользователя и, более того, сигнализировать о некорректных действиях и блокировать терминал.
Мы промолчали.
Испытания
Это было как на корриде. Вошли 20 человек  и расселись по оконечным терминалам, разложив программы, как музыканты раскладывают ноты по пюпитрам. Там же лежали формы протоколов, в которые они должны были вносить результаты испытания. Формы содержали начерченные точками домики, каждый домик состоял из десяти палочек. Если испытание проходило, палочку домика обводили сплошной линией. Так наглядно десятки испытаний складывались в сотню и легко обрабатывались сканерами машин.
Потом вошли четыре настройщика фирм и заняли места. Они могли двигаться по залу, что они и делали, останавливаясь за спиной испытателей.
На входе расположился   Представитель фирмы. Рядом с ним представители Заказчика.
Мы находились в соседнем зале.
Представитель фирмы скомандовал: «Начинаем!».
И пошел легкий шелест нажимаемых кнопок.
Первая часть программы включала обычные функции.
Когда испытатели сделали по 100 вызовов каждый, мы устроили перерыв.
- Ну, что готовы ли подписать акт? (Are you ready sign protocol?)  – с улыбкой спросил Представитель фирмы.
- Готовы, но только завтра (We ready but tomorrow) – с улыбкой ответили мы.
Назавтра наше волнение достигло предела, должны были пройти процессы, в которых участвовали подозрительные блоки.
Правильно ли мы рассчитали, и не подвел ли нас опыт?
 Итак, первая сотня тестов прошла успешно, хотя по нашим подсчетам на 100 испытаний должен был появиться один сбой. Но это же теория вероятностей и на второй сотне пошли сплошные отказы.
Представитель попросил перерыва. Перерыв затянулся, и мы предложили перенести испытания на завтра.
Неожиданно запротестовали Заказчики.
Они не хотели держать толпу испытателей. Продолжать было невозможно – представители фирмы заблокировали оборудование и чего-то там корректировали.
На другой день мы пришли пораньше.
Лобов посмотрел монтаж и бросил сквозь зубы –«Хана!»
- Они тронули монтаж. Для такой скорости все должно делаться по высшему разряду.
Все пришли, и мы вышли в коридор. Испытания возобновились.
Минут через 30 мы услышали истеричный вой, а когда вбежали Представитель фирмы почему - то рвал новый монтаж и топтал его ногами.
Прошло полчаса, и он успокоился.
«Мы примем все ваши претензии» – были его первые слова.
Но нам этого было мало.
Лобов скомандовал - Выключите резервное электропитание!
Его выключили, оборудование работало только на одной шине электропитания.
Толик заметил время на часах  и произнес:
- Все случится через 10 минут.
Через 10 минут вдруг пошел дым из устройства электропитания.
Дальше представитель фирмы был напуган, и мы не продолжали.
Все тихо и молча выходили из зала. Проходя мимо нас, один из заказчиков цыкнул сквозь зубы: «Ну, что вы олухи натворили?».
Вечером мы сидели в номере Толика, переводчицы заготовили нам коньяк и закуску.
Мы отдыхали. Вдруг телефон: «Завтра будьте готовы. Поедете давать объяснения на самом верху».
Объяснения на самом верху.
 На следующий день на правительственных машинах с мигалками мы помчались куда – то близко к Кремлю. В комнате ожидания мы увидели много людей. Это были и Заказчики и их начальники.
Мы стояли отдельно. К нам осторожно как к прокаженным, подходили люди.
-Ну, что добились? Из-за вас люди полетят с должностей.
- Подумайте, что будет говорить. Там уже все работает. Будете глупо выглядеть и т.д.
Толик Лобов предложил шепотом:
- Ребята не надо врать! Будем говорить правду, иначе не вылезем из этой грязи никогда.
И мы сцепили руки, как комсомольцы перед расстрелом.
Наконец, из комнаты вышли люди, и была пауза, а потом нас позвали.
Меня представили как председателя комиссии и предоставили слово. Отказаться было невозможно. Я поднял голову и увидел того, кого видел на портрете. Сейчас уже можно сказать – это был довольно старый человек, и мне стало жалко, что он в свои годы вынужден не радовать семью и не играть с внуками, а разбираться в крупных и непредсказуемых неприятностях всей страны.
Я начал доклад, обрисовал, что по нашему мнению оборудование должно быть переделано, поскольку оно наполнено старыми доделанными на скорую руку составляющими и не может выполнять новых задач.
После окончания моего доклада повисла пауза.
- Что же Вы наделали? – неожиданно услышал я.
- Мы так на вас надеялись. Мы думали, что вы дадите рекомендации как это исправить, а вы только усложнили положение. Вернуть станцию мы не можем без арбитражного суда, а это годы. Да, чего я вам разъясняю. Дайте им билеты и пусть едут домой!
В глазах у него была усталость и досада, что он снизошел до этого мелкого дела. После недельного заключения через пост охраны мы вышли на улицу.
Для нас это было освобождение. Мы побродили по ГУМ у.
Через некоторое время мы с Григорьевым двинулись на вокзал. В поезде «Красная стрела» мне не спалось. Было гадко на душе.
Вроде мы сделали все профессионально. Но было не по себе. Особенно в первый день выхода на работу, когда Представитель Заказчика  встретил меня фразой: «Скольких людей из-за вас сняли?».
Потом выяснилось, что фирма не могла справиться с Заказом в эти сроки. Поэтому они купили готовое оборудование и попытались доделать. Но наше вмешательство вскрыло факт подделки.
Как я узнал,все  кончилось благополучно. Фирме доплатили еще, и она как посредник нашла  серийно выпускаемую надежную станцию под заданные условия.
Так что скупой платит дважды, и сроки были те, которые надо было принять раньше.
Тех, кого выгнали,  через некоторое время хорошо устроились на гражданской работе. Так что «хеппи –энд».
 Вспомнился генерал Чернота  из Булгаковского «Бега» - «Я выиграл кучу денег. Почему мне так грустно?».
Это дело аукнулось далее и тоже внесло свою лепту в мой крах.