Домой сквозь небо

Свалов приперся в Домодедово за час до отлета, словно подозревая – быть беде! Честно отсидел в кафе двадцать минут, пока не объявили о начале регистрации билетов.

Он, не торопясь, но с гулко бьющимся сердцем, (еще бы, через несколько часов он встретится с Машей…), поставил пластмассовый стаканчик на такой же пластмассовый столик, и, взяв со стола, пластмассовый дипломат и живые цветы направился к выходу. Жизнь казалась прекрасной, Бог казался умницей - сотворив ее, и даже запах сосисок гриль…не раздражал.

Свалов спускался по мраморной лестнице, гордо держа в руке букет из двадцати трех белых роз. Огромный и прекрасный букет так старательно пах, что встречные женщины, оборачиваясь, смотрели с завистью, пониманием и грустью. Те, которые были с мужьями оборачивались на последних, дергали их за рукав как дети клянчившие сладость, или просто смотрели в глаза. В этих жестах было столько всего, что и не опишешь.

От:

« А ты помнишь, как ты…А потом… Да!!!

До:

« Если бы не ты, козел! Я может, встретила вот такого, и потом…

Свалов был доволен как заяц на капустной грядке. Ему льстило такое внимание окружающих к букету. И хотя он потратил на него целое состояние, (что для инженера – программиста действительно было расточительством), он ни капли не жалел. Ведь это были цветы для любимой женщины, которую он знал уже полтора года и которую видел лишь на фотографии, да с некоторых пор слышал по телефону. Ему даже в голову не приходило, что цветы обычно дарят те, кто встречает, тем, кто приезжает, а не наоборот. И если кто то отважится и даст ему такой совет, он бы не пожалел цветов и затолкал бы их в глотку советчику. Прямо в подарочном целлофане.

В его голове не было вообще никаких мыслей кроме одной. Скоро он увидит Машу! Лишь это имело для Свалова значение.

Как он убедился через несколько минут, кое - что в этой жизни…еще имело значение. А именно – сама жизнь.

***

Свалову не везло хронически. Все что с ним происходило, всегда имело налет злого рока, который ходил за ним как верный пес за хозяином. Его неудачи не имели дня рождения, а их день смерти, скорее всего, совпадал со Сваловским. Говорят же – брось везунчика в воду, и он выплывет с рыбой в зубах. Если бросить в воду Свалова, то он не только выплывет без рыбы, (если вообще выплывет), а еще и умудрится поранить ногу и запутаться в старых сетях…

***


Когда он с идиотской улыбкой и смердящим букетом подошел к окошку регистратора, он немного ошалел. Свалов нечасто летал на самолете, точнее совсем не летал, (один раз, с матерью в далеком детстве), но и тех познаний об Аэрофлоте, что он имел… ему хватило, чтобы заметить нечто странное. Насколько он помнил из фильмов и детских воспоминаний, когда объявляют регистрацию рейса народ начинает нестись к заветному окошечку. Они сшибают на своем пути всех и вся своим гротескным багажом.

Цель, по-видимому, во всем этом одна: первым встать у окошка.

Странные люди, все равно, что в автобус лезут. Не-е-ет! Люди нормальные, скажете вы. Они просто здесь живут. В этой стране, которая и приучила их везде стараться успеть.

Именно по этому Свалов был крайне удивлен, тем, что у заветной дырочки в небо, не было никого. Ни просто, один или два человека, (у нас это не считается за очередь), а…

н и к о г о…

Он не стал особенно задумываться о таком парадоксе и подошел к девушке за мутным стеклом, на котором через трафарет было написано « Место Регистрации Пассажиров и Багажа №3». Улыбка его не стала меньше, когда его не заметили, и он просто деликатно прочистил горло. Нежная ладонь, стукнув костяшками пальцев, брякнулась на прилавок. Свалов понял, что нужно предоставить документы и билет. Еще бы он не понял, он ведь тоже жил в этой стране.

Вложив в протянутую руку требуемое Свалов отвернулся и стал разглядывать потенциальных пассажиров снующих в здании аэропорта. Удивительно, и как это он раньше не замечал, как много можно сказать о человеке застав его наедине с самим собой.


Его внимание привлекла молодая девушка сидевшая в одном из обитых дерматином кресел составлявших длинные ряды. Она расстегнула клетчатую дорожную сумку и достала оттуда внушительный сверток. Свалов не видел, что было в том свертке, но это было и необязательно. Все содержимое прекрасно читалось на лице девушки. Еда!

Она медленно перекладывала с места на место, какие то продукты, решая, по-видимому, с чего стоит начать. Наконец выбрав куриный окорочок девушка впилась в него зубами, зачем то, высоко подняв верхнюю губу. Жир потек, по уголкам ее рта скапливаясь на подбородке. Она отодвинула руку с куриной конечностью и отерла подбородок ладонью. Затем, оглянувшись по сторонам, вытерла ладонь о свою дорожную сумку.

«Неряха! – сделал заключение Свалов, - неряха и стерва. Не завидую ее мужу, которого она наверняка пилит за неправильную осанку за столом. А сама сидит, напротив держа в руке чашку кофе, отставив в сторону мизинец. И ни чего не течет по ее морде. Если она случайно и капнет на скатерть, то немедленно промакнет белоснежной салфеткой…отставив мизинец в сторону. И…извинится, за такое нарушение этикета. Муж почувствует себя виноватым и выпрямит спину.

Девушка видимо почувствовала пристальный взгляд Свалова и медленно повернула голову на этот импульс. Их глаза встретились. Девушка улыбнулась ему и его чуть не стошнило. Между зубов у нее застряла куриная кожа. Он не улыбнулся в ответ, и она отвернулась.

Он тоже повернулся к окошку. Все таки странно никто не пришел, не занял за ним очередь, не поставил баул ему на ногу. Регистраторша невозмутимо кликала по клавишам компьютера, что то проверяя. Это была довольно миловидная женщина, и Свалов поправив очки, почему то подумал – интересно, какова она в постели? Наверняка, холодна как рельса в тайге. В зале ожидания раздался резкий детский вопль. На поверхности лица регистраторши не дрогнула ни одна –морщина. Как целый километр рельс,- добавил про себя Свалов. Он обернулся на крик.

Растрепанная мамаша почти волоком тащила за собой упиравшегося малыша лет четырех. Она орала на него как на продавщицу, обвесившую ее на десять грамм. Малыш не понимал взрослых проблем. Почему мама так сердита, почему так больно сжала ему ручку? Он старался перекрыть ее истерику собственной. Дуэт получался отвратительнейший.

« Давай двигайся быстрее, а то ты у меня еще сейчас получишь!

« А-а-а, ма - м-ма!!!- захлебывался тот в ответ.

« Хочешь пи-пи, будет тебе пи-пи. Я тебе такое пи-пи сейчас устрою, что ты всю жизнь под себя ходить будешь, как маленький. Полтора часа, нет, это же надо! Полтора часа отстоять в очереди за такси и не разу не попросился. Очередь подходит и на тебе…хочу пи-пи!!!- последние слова были сказаны скоре всего не малышу, который мало, что соображал, а людям, которые стали оборачиваться на детский плач. Оба в этот момент проходили как раз мимо Свалова. Женщина неожиданно резко метнулась к нему. Ребенок заскользил по каменному полу. Теперь он уже плакал не от нужды в паху, а от боли в руке. Боль была очень сильная.

« Полтора часа, можете себе представить….и ничего!- и заспешила дальше. Короткое мгновение пока она была рядом повергло Свалова в шок. Он увидел их судьбу. Ее и малыша.

***

Он видел нечто подобное, в каком то мутном фильме с Брюсом Уилисом. Фильм вспомнился потому, что Брюс Уилис, в мутных картинах, как правило, не играет.

Резкая вспышка в глазах, и он увидел, как мальчик идет в школу первый раз. Он держит букет белых хризантем, а на его спине под костюмом горит удар от ремня. На этот раз ему попало за то, что папа ушел из дома, а он, видите ли, такой же ублюдок, как и его отец.

Вторая вспышка показала Свалову окончание школы. Забитый сгорбленный пацан затерялся среди сверстников. Он никому не нужен, сквозь него проходят как сквозь привидение. Он не знает куда сегодня пойти ночевать. Мать снова пригласила «друзей»…

Третья вспышка. Он пробует наркотики и, наконец, находит тот единственный мир, в котором он что то значит. Его влечет, зовет, манит что то, что не здесь, но существует.

Последняя вспышка. Он размахивается ножом и втыкает его пьяной матери в сердце. На его губах печальная улыбка, в глазах слезы. Он гонит себе по вене полный «баян» чистогана и вспышки заканчиваются.

Свалов недоуменно моргает глазами, снимает и надевает очки вновь. Руки его дрожат. Господи, что же это с ним такое сегодня? Какие то странные видения. Странный рейс, без давки на регистрацию. Чувства обострились. Ведь дама, пожирающая курицу сидела как минимум метрах в пятнадцати. Скажите, на милость, люди добрые, как он, чудовищно посадив свое зрение, пялясь в монитор, сумел разглядеть кусочек куриной кожи застрявший в ее улыбке. За пятнадцать метров…

Свалов достал из своего кармана платок и вытер вспотевший лоб. Он только тут заметил, что кто то трясет его за локоть.

« Эй! Вы что оглохли? – таежная рельса, наконец, то обратила на него внимание. – Я спросила, что у вас из багажа?

« Ничего. Только дипломат и.. цветы - Он недоуменно уставился на букет, словно вспоминая, зачем его купил. Сердце приятно тюкнуло, напоминая ему о назначении цветов.

Свалов улыбнулся, вспоминая последнюю фотографию Маши, которую она ему прислала. Она стояла на фоне памятника Потемкинцам, в легком пальтишке зеленого цвета, а за ее спиной можно было прочесть надпись:

« Потемкинцам… потомки!»

« Скажите, а где все? – спросил Свалов регистраторшу усевшуюся снова за компьютер. Она уже открыла рот, чтобы ответить, но не успела. Сзади нее открылась дверь, обитая малиновой винилискожей и вошел высокий усатый мужик в голубой форме. В петличке красовались распятые крылышки. Он бросил на Свалова быстрый взгляд и подскочил к женщине.


Свалову не понравилось ни его появление, ни взгляд, ни то с каким проворством он схватил с ее стола билеты. Свалов не видел, чьи это билеты, но инстинктивно почувствовал, что его. Что то затевалось. Что то нехорошее.

Хотя, это для кого как. Для них, людях по ту сторону идиотских надписей типа: « Место Регистрации Пассажиров и Багажа № 3», они все были просто пассажирами. А проблемы пассажиров, являлись ежедневной работой.

Ребенок орет волочимый собственной матерью?… – херня! Проссытся – успокоится.

С билетами неразбериха?…- ну и что? Когда ее не было?

У вас внезапно открылась сверхчувствительность? А вот это уже интересно. Не желаете поработать у нас на просмотре багажа? Наркотики, оружие …прочий нелегальный хлам, способствующий повышению в должности. Нет? Не желаете.. Вы к девушке летите, ну это уже ваши проблемы. Желаю счастливо брякнуться!

« Что ни будь не так? – спросил обеспокоенный Свалов.

« Свалов Евгений Валентинович? –ответил вопросом на вопрос усатый.

« Да, это я. Ответьте в чем дело? – Усатый шевельнул усами и поднял на него страдальческий взгляд.

« Я начальник охраны аэропорта, моя фамилия Вельпоменов. Евгений Валентинович, поставьте, пожалуйста, свой дипломат на весы и постарайтесь не делать лишних движений непонятно откуда взявшийся « пятнистый» схватил его за локоть и процедил сквозь маску:

«Ставь дипломат на весы, урод!

« Но я.… У меня…

« Я отвечу на все ваши вопросы попытался успокоить его усатый,- Вы не создаете впечатление глупого человека, вот и постарайтесь вести себя соответственно. Вас проведут ко всем остальным. Не надо волноваться…это обычный досмотр.

Свалов взглянул на часы. По идее в этот момент должна была начаться посадка. Он недовольно поморщился, но пошел за «пятнистым». Тот все еще держал его за локоть.

***

Девушка в зале ожидания расправилась с курицей и сейчас чистила апельсин. Запах коснулся ноздрей Свалова, когда он уже очутился по ту сторону пассажирских надежд и волнений.

***

Они шли по длинному коридору, стены которого были отделаны пластиковыми панелями под натуральное дерево. Свалов сопровождаемый тычками и толчками со стороны охранника неохотно перебирал нижними конечностями. Он понимал, что улететь сегодня ему не суждено и это грызло его как собака грызет кость. Маша будет волноваться, не встретив его в аэропорту.

Три месяца назад она прислала ему свой номер телефона и великодушно разрешила звонить. Он звонил, наговаривал неприличные суммы по меж городу, потом ехал к матери и, унижаясь, просил занять до получки. Унижение было самым натуральным.

Мать жила одна, и ей доставляли огромное удовольствие эти визиты сына. Как она только не изгалялась, заставляя еще и еще, раз за разом делать его стойку на задних лапках. Своей стервозностью она раньше положенного срока свела в могилу отца. А так как Свалову младшему пойти с этой просьбой было больше не к кому, (у знакомых он деньги одалживать стеснялся), то он становился самой подходящей мишенью, для атак ее ужасного характера.

Насытившись издевательством, мать деньги все же давала. Потому как понимала, не дашь, сын больше не приедет. А что ему у тебя делать? Нервы мотать? Этого он и в детстве с лихвой хапнул, так что будь добра выложи сбережения, (на кой они тебе?), и жди следующего визита. А то, что это визит состоится, мать не сомневалась. Больно уж сынуля не денежную работу выбрал.

Каждый раз, когда Свалов уходил от нее, он чувствовал себя помойкой наполненной доверху. И проходило немало времени, прежде чем он начинал вновь ощущать себя человеком.

Они с Машей начали обговаривать его приезд еще месяц назад. Он слышал ее голос в трубке и был готов сорваться хоть сейчас. Это был именно ее голос. Голос девушки с фотокарточки. Только таким он и должен был быть. И ради того, чтобы слышать этот голос он был готов ездить к матери хоть каждый день.

Маша просила подождать, и встретиться на День Смеха, то есть первого апреля. Она рассказывала насколько в Одессе в этот день хорошо и весело. Он согласился… на том и порешили, хотя ждать для Свалова было невыносимо…

Наконец день этот настал и если бы не какое то ЧП у авиаторов, Свалов сейчас, наверное, уже был бы в воздухе. Вечно у него, что ни будь да случится. Говорят же японцы - «много хорошо, тоже плохо». С самого утра все шло как по маслу, так, что, наверное, поэтому он так спокоен. Свалов ждал чего ни будь подобного от судьбы.


Они подошли к двойной двери с надписью « Конференц Зал», и омоновец приоткрыв дверь, сделал приглашающий жест.

***

В зале находилось тридцать пять- сорок человек. Даже не будучи Копперфилдом, можно было с уверенностью сказать, что это именно те, кто отсутствовал у окошка регистратора. То есть пассажиры рейса 12 64 Москва – Одесса. Их лица говорили сами за себя. Угрюмая, озлобленная сосредоточенность. Большие дети, которым сказали, что пора спать, и никаких разговоров. Дети, которые знают, что слишком слабы, чтобы настаивать, и способные только на то, чтобы как можно дальше выпятить нижнюю губу показав свою обиду. Дети, ждущие наказания…неизвестно за что.

Свалов выбрал кресло в отдалении и с вздохом уселся на него. Мягкий теплый свет струился из бра, на стенах создавая приятный полумрак, вернее в любой другой ситуации это было бы приятно. Люди, по большей части, как и Свалов, сидевшие порознь, не напоминали тех на кого опустилась нирвана. На выходе и вдоль рядов стояли бойцы ОМОНа, спрятав свои лица за масками. Они напоминали статуи суровых богов, охраняющих вход в сокровищницу. Свалов обратил внимание, что все пассажиры без багажа.

Значит и в самом деле досмотр. Но почему так? Ищут что то особенное? Наверняка. Ну что ж подождем, решил Свалов. Самолет без нас не улетит, а Маша наверняка поймет, что рейс задержали по уважительной причине. Сейчас выйдет усатый расскажет в чем там дело и они, наконец, то все дружно поднимутся в небо. Звучит как то зловеще.

Потом он прилетит в Одессу, и они с Машей вместе посмеются над незадачливым контрабандистом пытавшемся провезти в своем…

***

В мгновение мозг у Свалова покрылся инеем, а кровь в венах остановилась, не желая течь дальше ни под каким предлогом. Ужас, который он испытал, словно сквозь губку, через каждую пору, влез в него. Дыханье неожиданно перехватило и айсберг в голове совсем перестал соображать.

Он неожиданно вспомнил, что этот самый гребаный контрабандист ни кто иной, как он сам! Дипломат то, черт бы его побрал… не его. Он даже не знает… Что в нем находится. Бурков сказал, что документы и …

так кое что по мелочи

Так сказал Бурков, когда просил его передать этот «чертов чумадан» одному человечку в Одессе. За это он обещал Свалову две недели отпуска и еще закрыть глаза на кое, какие упущения в работе. А он то дурак уши развесил, когда Бурков предложил ему съездить в Одессу. Все, оказывается, было запланировано!

Бурков - начальник отдела, в котором работает Свалов. Поэтому нет смысла сомневаться в его порядочности. И Свалов взяв «чумадан», с чистой совестью отправился в аэропорт, даже не подозревая, что начальник, что то там химичит у всех за спиной. И это в его светлую голову, пришла мысль сделать Свалова своим курьером. Умница! Сволочь! Огромное спасибо! Поклон от попы до ушей! Но почему меня?- думал Свалов. Я не знаю ни одного крутого. Я никогда не привлекался, не судился, не состоял. Почему я? А если меня схватят?

Бедная Маша.… Тогда на их любви можно поставить крест. Собственно, почему – если? Можно считать, что его уже схватили. Отсюда ни кто не выйдет. Пятнистые церберы не пропустят. А откроют его дипломат довольно скоро. Спрашиваешь, почему ты?

Это же элементарно. Потому, как ты настолько положительный, что у тебя это даже на роже написано. Херувимчик херов. Ну кто станет обращать на тебя внимание. А поймают, ну так что ж…Откроют дипломат и найдут в нем…

так, кое что по мелочи


…ну, ведь это же твоя проблема, а не Буркова. Он то наверняка позаботился о том, чтобы на него ничего не указывало. Так, что извини парень …ты в дерьме.

Первый шок прошел, и Свалов теперь старался рассуждать логически. Болезнь всех программистов. Иначе они рассуждать не умеют. За нулем всегда идет единица, за единицей - двойка. Но что то мешало сконцентрироваться и найти достойный выход. И это что то называлось « Российская система охраны правопорядка». Она не подчинялась железной математической логике, она вообще ни чему не подчинялась, включая Закон. Все держалось на эмоциях, деньгах и естественно…знакомствах.

Самым разумным ему показалось, было бы пойти в ту маленькую комнату рядом с трибуной, откуда пару раз выходил усатый и оглядывал пассажиров, и честно все выложить. Все таки остается, какой то шанс, что на этот раз судьба смилостивится. Он почти решил так, и сделать, как внезапно та самая дверь возле трибуны открылась, и вышел начальник охраны Вельпоменов. Он выглядел настороженным и каким то нервным. Пару раз он уже вызывал пассажиров. Те шли за ним следом, забирали свой багаж и с облегчением отправлялись на посадку. Никто не знал, что именно ищут. Но по мелькавшим иногда людям в броне костюмах, все догадывались, что ищут не плюшевого мышонка которого потеряла маленькая девочка. Или наркотики, или…

«Астахова! – крикнул Вельпоменов глядя в записную книжку. Он пожевал правый ус и, сочтя, по-видимому, его несъедобным, выплюнул обратно на лицо.

« Я это! Астахова, это я! – вскочила со своего места тучная Астахова. Ее лавсановый брючный костюм, радостно заблестел в сумрачном свете, то ли от пота, то ли по своей природе.

« Пройдите за мной и усатый скрылся в комнате. Астахова ринулась за ним как многоборец за эстафетной палочкой. Она словно боялась, что судьба переиграет и по-другому выкинет кости. И на этот раз на них будет надпись. Это она!

Народу в конференц-зале осталось немного. Свалов передумал сдаваться властям. Что будет, то будет. Он лег пузом кверху на теплых волнах и наслаждался последними минутами свободы. Он не спеша, разглядывал людей, с которыми мог бы лететь в Одессу. Его даже поцеловало некое подобие гордости за себя, такого плохого.

Вот они сидят здесь потеют от страха и неизвестности.

Они ждут чего угодно.

Они привыкли к этому, живя в такой стране. Всегда ждать худшего. Чтобы потом сказать детям, – а вот раньше, жилось куда лучше. Они сидят и не знают, что вся эта суета всего лишь из за маленького чемоданчика, который принес сюда он, Свалов Евгений Валентинович. Это его заслуга, в том, что у каждого из них сейчас адреналиновая шкала болтается намного выше нормы.

Потому что каждый перед лицом Закона, каким бы корявым этот Закон не был, находит пару тщательно скрываемых грешков. Даже потная Астахова, вся вина которой может только в том, что она вышла замуж за алкоголика… даже она наверняка решила – пришел час расплаты.

И все потому, что Свалов принес в аэропорт дипломат с …

«кое чем по мелочи».

Он понятия не имел, что там находится. Да он и не позволил бы себе никогда заглянуть в Бурковский «чумадан». Неважно, что там. Этого хватит лет на десять строго режима.

Свалов был спокоен и доволен, как приговоренный к смерти которого сытно покормили перед экзекуцией. Неожиданно ему захотелось сосиску – гриль. Он их терпеть не мог, обычно от одного запаха кишки скручивались в морской узел…а вот сейчас бы съел. Странная все таки штука жизнь.

Возле сцены появилась обвешанная торбами, счастливая Астахова. Она бросила на сидящих в зале взгляд Клеопатры и, размахивая массивным задом величественно удалилась.

За два ряда впереди Свалова сидела молодая женщина и держала на коленях кудрявого мальчишку. Рядом, обнимая ее за плечи одной рукой сидел, по-видимому, муж. Он что то шептал жене, так близко прильнув к ней, что казалось еще немного, и он откусит ей ухо. Сынишка на коленях у мамы сладко дремал, неудобно закинув назад голову. Его маленький кадычок дергался, когда он сглатывал слюну чтобы смочить пересохшее во сне горло. Его светлые кудряшки в этот момент пересыпались, словно небесный пух. Его мать была поглощена шепотом в свое левое ухо, поэтому ничего вокруг не замечала. Она изредка вскидывала колено с ребенком, устраивая его поудобней.


Свалов напряг слух, желая проверить свою внезапно открывшуюся индивидуальность. Напрягаться было незачем. Едва он подумал о том, что хочет подслушать разговор, как тут же мир вокруг наполнился таким количеством звуков, что у него заслезились глаза. Он чувствовал себя телефонисткой, ведущей сразу несколько линий. Он и не предполагал, что в мире столько звука, на который мы попросту не обращаем внимания.

Свалов переложил букет в другую руку и потер переносицу. Трудно быть Суперменом подумал он и попытался из всей этой какофонии выкристаллизовать лишь необходимое. Это было довольно сложно сделать. Вон у того худощавого бизнесмена в первом ряду, отложение солей. И почему то именно в этот момент, когда Свалову вздумалось открыть свой мозг, бизнесмену захотелось потянуться. Сказать, что в голове Свалова взорвались рождественские петарды, значило посмеяться над беднягой. Он вздрагивал при каждом щелчке сустава. Наконец бизнесмен успокоился и, шурша одеждой, устроился в кресле поудобнее.

Свалов был поражен. Никогда он не думал, что с ним произойдет нечто подобное, поэтому толком не знал, как относится к таким способностям. Он слышал, как переговаривались две подружки, собравшиеся на море, не столько отдохнуть, сколько развлечься в известном смысле.

« Надька, да перестань ты все время о мужиках думать? Может и не полетим никуда. Зря они нас сюда привели, что ли… - говорила одна.

« А о чем еще думать кроме мужиков? Может о работе, о ценах на колбасу, о бедных чилийских детях… О чем? В кои то веки вырвалась из этого сраного мегаполиса, и теперь должна думать о чем то кроме удовольствия? Ну, уж нет. Как только приедем, снимем квартиру, я отдамся первому попавшемуся кошельку. А ты как хочешь,… Можешь целыми днями сидеть на диване и думать о своем Лешике. Я тебе даже суперчтиво, какое ни будь куплю, что бы ты от него оторваться не смогла. А то не дай Бог, выйдешь на улицу, понравится, кто ни будь. Кошмар, какой!

« Не заводись.

« Я завелась? Да ты в своем ли уме подруга? Я заведусь, когда буду лежать на пляже, а на мне будет лежать какой ни будь хачик, во-о-от с таким членом! Вот тогда я заведусь.

Свалов повертел головой и увидел их. Две девушки лет по двадцать пять, сидели через проход, ряда на два выше его. Одна из них – рыженькая отрубала себе половину правой руки ребром левой. Видимо показывала длину члена. Свалов улыбнулся. При его небогатом сексуальном багаже такие разговоры приятно ласкали слух.

Надо же, они даже не подозревают, что их подслушивают. Это ж какие возможности открываются с таким даром. Можно собрать компромат на кого угодно. Даже на президента. Хотя кому он по большому счету нужен.

Можно слушать переговоры букмекеров и жокеев на скачках и существенно поправить свое финансовое положение. Свалов не был жадным или алчным человеком. Но даже его захлестнула волна возможных перспектив. А может потому, что у него никогда не было серьезных денег, он и не думал о них. Как сказал Уильям Фолкнер – «Человек может долго жить на деньги, которых ждет».

***

Вот так и он, всю свою жизнь надеялся на великое счастье. Дождался… почти схватил и тут такое. Он уж и не надеялся, что когда ни будь, найдет свою половину. Думал, что так и скоротает свой век, близоруко пялясь в монитор, продолжая жить надеждой. Получая удовлетворение от виртуальных красавиц, и зарабатывая офисный геморрой.

***

Да, жирненькую свинью подложил ему Бурков. А ведь именно он, не далее как вчера спрашивал его, чего это Свалов так расцвел …не влюбился ли. Сволочь! Расчетливый, тщеславный кусок дерьма. Непонятно одно, зачем ему понадобилось все это. Зачем надо было подставлять своего подчиненного? Ради чего?

Прагматичный ум Свалова не находил ответа. Дверь в комнату досмотра внезапно открылась, и вышел Вельпоменов. Он выглядел еще мрачнее, чем в предыдущий раз. У Свалова вспотели ладони. Потому, что начальник охраны посмотрел прямо на него. Глаза в глаза. Свалову показалось, что ОМОНовцы, зорко следящие за каждым движением пассажиров, незаметно стали подтягиваться к его ряду. Ну, вот и все – успел подумать он и глубоко вздохнув снова вспомнил о Маше. Он все еще продолжал слышать чужие разговоры, но так как не был сконцентрирован только на этом, они звучали тише. Словно в соседней комнате спит ребенок.

« Раевских, Иван Дмитриевич…пройдите, пожалуйста, за багажом. – Вельпоменов скрылся за дверью, снова бросив взгляд на Свалова.

В первом ряду степенно поднялся со своего места и вразвалочку, не спеша, двинулся к комнате досмотра бизнесмен. Его лицо, в отличие от выражения лица Астаховой, ничего не выражало. В каждом движении сквозила холодная уверенность в завтрашнем дне, а пальцы автоматически сгибались в профессиональный жест крутости. Свалов подумал, что глаза у него цвета свежеотпечатанной долларовой купюры.


И тут произошло, нечто странное. После того как Раевских скрылся за дверью, буквально минут через пять оттуда вышли несколько человек в масках и Вельпоменов. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять – их выставили. Может Свалов ошибся и этот «навороченный» не имеет к бизнесу ни какого отношения. У выгнанных за дверь был такой вид, словно они только что прошли через экзекуцию мужеложства. Причем в пассивной роли. Даже бодрые и наглые, спрятавшиеся за камуфляжем бойцы, как то поникли и старались не смотреть друг на друга. Определенно, им указали на их место в этой жизни.

***

На этот раз вызвали не его. Господи! На что он надеется, на какое такое чудо. Рано или поздно позовут и его. Надо смириться, и спокойно ждать. Он уже привык, что чудо придумано не для него. Что нужный автобус всегда уходит перед самым носом. Что в Русское лото, везет больше домохозяйкам, чем инженерам программистам. Одним словом его место, это тихая обочина, рядом со скоростным шоссе. И его задача – следить, чтобы его не забрызгали проносящиеся мимо машины.

***

Маша была в этом смысле исключением. Приятным, неожиданным, может быть даже не его – чудом. Вот уже полтора года Свалов ломал голову: почему красивая, молодая женщина, за которой по идее должны ходить косяки толстосумов, дала объявление в газету. Еще больше его удивляло то, что она ответила на его письмо. Он ведь сразу же послал ей свое фото, уверенный в том, что получатель будет долго смеяться над таким кандидатом в спутники жизни. Свалов до сих пор не мог понять, на что он надеялся, опуская конверт в почтовый ящик.

Он не был ни уродом, ни красавцем. Его внешность не снится в ночных кошмарах, но и горячо в трусиках у женщин от нее тоже не становится. По его очкастой физиономии, можно было легко вычислить род его занятий. Такими, напрочь очкастыми бывают лишь учителя математики, инженеры или следователи - недоучки. Свалов был инженером программистом. В его голове копошились несколько компьютерных языков, которыми он владел как родным. Ему нравилась его работа, он нравился ей.

Работа была светлым пятном в его жизни. И Свалов действительно шел туда как на праздник. После душной комнатки, которую он снимал вот уже шесть лет, белоснежный зал с полудюжиной мощнейших компьютеров, казался лесной поляной.

Их отдел занимался переводом новых программ, которые поступали прямо от фирмы изготовителя. Это легально…

А нелегально, Бурков умудрялся доставать настоящие шедевры, только только вышедшие из под пальцев маститых западных программистов. В эту обойму входило все, что только могло приносить деньги: графика, бухгалтерия, текстовые редакторы. Просто игры… пользующиеся за бугром бешеным успехом, но сюда еще не дошедшие.

Бурков несмотря на всю свою идиотскую внешность, идиотом не являлся. Он отлично понимал, стоит только выпустить новинку на каком ни будь носителе, как она тут же перестанет быть новинкой. Русскому народу, без разницы, Высоцкого ли с винила на кассеты переписывать, или перекачивать мегабайты информации на свой винчестер. Главное, чтобы халява приносила доход. Вот это настоящий бизнес. Бизнес по русски.

Поэтому Бурков, втихаря от непосредственного начальства, связался с одной фирмой тиражирующей CD, и преспокойно клал в карман свои проценты. Он не перевел ни одной программы, ни одной игры. Но проценты…в карман клал. Об этом знали все, кто работал в отделе и при желании Буркову можно было устроить Хелоуин с бубенчиками, однако никто ничего не предпринимал. Свалов тоже. Последние полтора года он вообще плохо замечал, что происходит вокруг. У него появилась Маша.


Он заметил ее объявление сразу. Это была газета « Из Рук. В Руки», от четырнадцатого октября. Он запомнил число непроизвольно. Цифра просто врезалась в мозг, как и тысячи других цифр, с которыми ему приходилось иметь дело. Однако после того как Свалов получил ответ на свое письмо, четырнадцатое перестало быть просто числительным. Оно стало точкой отсчета. Точкой опоры, или если хотите.

Начиная с четырнадцатого, Свалов стал верить в судьбу. Вернее верить он стал немного позже, когда удостоверился, что ее магическая печать лежит на всем, что мы видим. Не спроста же он купил газету, которую раньше никогда не покупал. Что то ведь заставило его это сделать. И это не была потребность завернуть купленную рыбу и…не взбунтовавшийся кишечник. Нет, Он купил « Из Рук в Руки», именно почитать. Почитать и найти в рубрике « Знакомства», Машино объявление. Еще одно проявление судьбы. Свалов никогда не просматривал таких рубрик. Он им просто не верил. А тут прочел:

Молодая женщина, 28 лет, желает создать

семью с умным и порядочным человеком,

возраст значения не имеет. О себе: Не

отпугивающая внешность, не глупа, обла –

даю чувством юмора, воспитываю сына

9 лет, жилье имеется.

Отвечу на письмо с фотографией

…и поверил. И не просто поверил, а написал молодой неглупой женщине, с не отпугивающей внешностью. Писал, какие то банальные вещи, о том о сем и ни о чем сразу. Зачем то рассказал в письме о своем невезении, привел парочку, как ему показалось забавных случаев из жизни. Одним словом бред сивой кобылы, а не письмо уставшего от одиночества человека. Ну и конечно вложил в конверт свою самую неудавшуюся фотографию. Не потому, что не было другой, или он это сделал намеренно, а потому, что это тоже была судьба. Будь у Свалова миллион снимков достойных « PLAYBOY», он все равно выбрал бы именно этот, где он застигнут в студенческой столовой с открытым ртом и поднесенной к нему ложкой. Это была древняя фотография, ведь институт он закончил давным-давно, но, отсылая, ее он думал, что на ней он моложе и живее. Лишь когда письмо упало в почтовый ящик Свалов понял…каким исключительным идиотом он оказался в очередной раз. Но скоро успокоился, решив, что если та, кому он написал и в самом деле не глупа - она не станет отвечать ему. Просто выкинет письмо в мусор.


И вот недели через две, когда он и думать забыл о своем душевном порыве, Свалов получил ответ. Это было ударом. Письмо принесла хозяйка, и пока он завтракал не отходила ни на шаг, ожидая прочтения. Наверное, надеялась, что это произойдет вслух. А как же иначе, ведь она была так добра к квартиранту. Неужели он лишит ее этой маленькой радости. Она сразу поняла, что письмо от женщины. И это интриговало больше всего. Квартиранту никто никогда не писал. А женщин, как ей казалось он вообще обходил стороной, то ли боялся их, то ли просто был педиком. Ей было наплевать кто он там такой, но письмо…

Свалов лишил ее маленькой радости, и, поблагодарив за завтрак, удалился в свою комнату, где, положив конверт на стол, долго смотрел на него не распечатывая. Буквы на конверте были написаны живой рукой и это волновало его.

Существовала разница между сухим шрифтом кириллицы в газете и реальным человеком. Подсознательно Свалов, наверное, даже не верил в существование неглупой одинокой женщины, с сыном девяти лет. Поверить пришлось.

Когда он вскрывал конверт, его руки немного дрожали. Он слышал, как за дверью бесится хозяйка, швыряя в мойку посуду и не мог понять, что ее так расстроило. Из конверта выпала фотография Маши. С этого момента мир, в котором он жил столько лет, и к которому привык, для Свалова перестал существовать. Он начал, подобно миллионам других влюбленных создавать собственный мир.

Маша написала, что ей понравилась откровенность Свалова, и что была бы рада начать с ним переписку. Но главное, это конечно фото. Написать можно, что угодно, а вот врать фотокамере могут лишь единицы. Он надеялся, что Маша не из их числа. Да нет, же, черт возьми, – он был уверен, что она была не из их числа!

Снимок был сделан летом. На Маше был легкий сарафан, выгодно подчеркивающий географию ее тела. Ее длинные русые волосы, красиво и умело уложенные, нимбом сияли вокруг лица с детскими доверчивыми глазами. На ее возраст, напечатанный в объявлении ничто не указывало. Она напоминала студентку ВУЗа только, только удачно сдавшую экзамен. Хотя кто его знает, когда был сделан этот снимок, возможно так и было на самом деле. Свалов же послал свою, студенческую фотографию…

Завязалась переписка. И уже через полгода, они оба жаждали встречи, называя друг друга в письмах на «ты», и иносказательно объясняясь в любви. Переписка и подготовка к встрече затянулись на полтора года. И если бы не невезение Свалова, то через несколько часов они могли бы встретиться…


Из Вельпоменовской богадельни выплыл мистер Самоуверенность. По его лицу никак нельзя было догадаться об эмоциях и переживаниях. Он продолжал жить в мире капитала, и только это для него имело значение. Отличная пара, для регистраторши - подумал Свалов.

Внезапно он замер, увидев, что у бизнесмена в руках. Во рту немедленно пересохло, а ладони наоборот вспотели. Человек в дорогом костюме нес его, Свалова дипломат. Он узнал его по дурацкой наклейке от банана, который слопал когда ехал сюда в электричке. Совпадением это могло быть лишь в том случае, если у солнца есть выключатель. Он прилепил этот кружочек с надписью « HUGO» совершенно непроизвольно, просто надо было его, куда то деть, и он дел.

Мысли Свалова заметались как ежики во время пожара. Нужно предупредить начальника охраны, что произошла ошибка. Что это его «чумадан», и он должен нести ответственность за его содержимое, что бы там не оказалось. Неожиданно в его воображении возникли глаза Маши. Ее немного насмешливый взгляд с последней фотографии. Она словно говорила ему:

***

« Ну что ты медлишь? Давай вперед, иди и расскажи обо всем Вельпоменову. Иди и поступи как честный идиот. Иди и заруби собственными руками свое счастье и может быть единственную удачу в твоей жизни! Кстати, Евгений Валентинович, если ты думаешь, что я буду сидеть в аэропорту, и ждать тебя до посинения, или пойду за тобой как за декабристом в Сибирь – ты ошибаешься. Таких как ты на углу пачками продают. Так что… решай!

***

И Свалов решил. Возможно, его решение было решением подлеца, что ж пусть так. Пусть он подлец. От его маленькой подлости мир не развалится. Тем более в Одессе можно подойти к бизнесмену и извинившись поменять дипломаты. Одного взгляда на него достаточно, чтобы понять – у него и так все хорошо и без признания очкастого программиста.

« Свалов Евгений Валентинович…- позвал Вельпоменов. Свалов очнулся и на губы выползла, почему то идиотская улыбка. Он поднялся и стал протискиваться к начальнику охраны продолжая размышлять. Омоновцы возле стены не обращали на него никакого внимания. С чего ради им это было делать? Сигнала ведь не было.

В голове у Свалова звучали голоса из комнаты досмотра, но он их никак не мог воспринять. Он был опьянен свалившимся счастьем. Ведь если бизнесмен ушел с его дипломатом, – следовательно « чумадан» проверку прошел. А это значит, что все его страхи напрасны. Это значит, что он встретится с Машей, это значит, черт возьми, что жизнь продолжается!


Теперь, когда он продвигался по залу навстречу свободе он понял, что испытывали все те, кто уже этот путь прошел. Он ощутил на себе горящие ненавистью глаза оставшихся, и собственный поросячий восторг. Ну и наплевать! Пусть смотрят и завидуют, пусть остаются выискивать среди соседей виноватого. Он, Свалов, уже вне игры.

Он прошел мимо Вельпоменова распахнувшего перед ним дверь. Голоса в голове исчезли полностью, но эту нишу тут же заполнили сонмища запахов. У Свалова снова заслезились глаза, и его эйфория растаяла как дым.

Здесь было все. От запаха пота хорошенькой стюардессы, которая отдавалась здесь прямо на столе двоим диспетчерам, до смрада пустой водочной бутылки стоявшей в столе. Аромат давно погибших цветов, успешно соседствовал с гуталиновой свежестью ботинок. Но, перебивая все и возвышаясь королем на троне запахов, был, конечно, последний. Запах пассажиров рейса: 12-54. Запах страха и признания собственной вины. Неважно какой, лишь бы отпустили. Свалов ощущал собственный запах, поднимающийся из за шиворота и отворотов пиджака. Его окраска и насыщенность были ярче, чем у других. Наверное, это потому, что ему пришлось пережить в два раза большее напряжение.

Над зданием, заходя на посадку, пролетел самолет. Его турбины заставили задрожать оконные стекла, и всколыхнули бежевые жалюзи.

Свалов вздрогнул и пришел в себя. Острота обоняния притупилась точно так же как в свое время притупился слух. Однако он понимал – стоит ему сосредоточиться, как все вернется. И суперслух и суперобоняние, а может появиться и еще что ни будь. Суперпотенция, например. Не это его заботило в данный момент больше всего. Его волновал человек за столом, в недрах которого покоилась пустая водочная бутылка. В комнатке было немного народу, парочка «пятнистых» с автоматами, Вельпоменов, прислонившийся за спиной Свалова к косяку, и ЭТОТ!

Свалов понял, что перед ним человек, которому ты расскажешь все. Вплоть до первой поллюции. Это был профессионал. Его черные с сединой волосы были красиво уложены, костюм идеально подогнан, правильные черты физиономии тщательно выбриты. На его носу примостились очки с узкими прямоугольными стеклами. Он смотрел поверх них, как и положено смотреть человеку его профессии. Профессия могла быть любой. От палача гестапо, до продавца мороженого. Одно было, несомненно, – ты расскажешь все! Остались только Свалов и. Этот. Остальная комната с охраной и их начальником отправилась в рай. Для Свалова же начинался ад.

« Это ваш портфель?- спросил Этот, кивая на дипломат бизнесмена лежавший перед ним. Он ни когда не сказал бы «дипломат», все сумки для него были портфелями, исключая разве что авоську для картошки. Дипломат – это человек, а не сумка. Свалов проглотил верблюжью колючку слюны и, набравшись наглости ответил:

« Да, …мой…

« Что в нем?

Свалов почувствовал. Что ему срочно нужно в туалет, и если он сейчас не отольет, то просто взорвется, забрызгав всех своей паникой. Так, спокойно.…Иначе ты отсюда не уйдешь - приказал он себе. Однако мочевой пузырь клал с прибором на все его приказы, и Свалову пришлось переступить с ноги на ногу, чтобы хоть как то утихомирить его.

« Документы, договора всякие…- выпалил он, надеясь, что бизнесмен на тот же самый вопрос ответил бы именно так.

« Документы, договора…- задумчиво повторил. Этот. Пальцы его правой руки отплясывали на столешнице джигу.

Тук, тыг-дам, тук,тук тыг дам!

Еще один самолет пошел на посадку, стекла приветливо запели.

« Скажите…- Этот взял, какую то бумажку со стола и медленно прочитал Свалов Евгений Валентинович, я не ошибся?

« Все верно

« Скажите Евгений Валентинович, вы часто употребляете спиртное?

Свалов вытаращил на него глаза и приоткрыл рот от неожиданного вопроса. Надо было, что то отвечать.

« Нет, практически не пью, сказал и почувствовал, что сказал правду.

« Вот как?,- искренне удивился Этот, и посмотрел на него поверх очков профессиональным взглядом - «я-знаю-что-ты-знаешь, и-ты-мне-это-скажешь», и к Свалову через глаза вползли две ядовитые змейки. Они свернулись у него вокруг сердца в клубок и, затягиваясь, все туже нашептывали рассскашшши…всссе рассскашши! Еще немного такого давления и Свалов, в самом деле, все бы рассказал. Про Буркова, про «чумадан», про бизнесмена, про мать – стерву, про Машу.… Нет, про Машу, он бы ничего не сказал. Она слишком чиста, для того, что бы отдавать ее на растерзание этим псам власти.

« А, что, позвольте спросить тогда у вас в портфеле делает бутылка коньяка?, - Пот уже не просто выступал у Свалова на спине, он лился бурным потоком. Ему казалось еще чуть чуть и возле его ног будет целая лужа пота. При мысли о луже бурдюк в его паху воспрял и завилял хвостиком. Как умело Этот расставил ему ловушку. Ведь если бизнесмена спросили, что у него в дипломате, а он ответил - бутылка коньяка, а ее нет в Сваловском дипломате…Стоп! Иначе мозги закипят. Свалов решительно ничего не понимал. Он решил положиться на судьбу, поскольку все это его порядком вымотало и он хочет пи-пи. Как тот мальчишка из зала ожидания.


« Все очень просто, это подарок моего шефа, шефу филиала нашей фирмы в Одессе. У них традиция такая.

« Странная традиция, посылать в другой город человека с полупустой бутылкой коньяка. Вы не находите, Евгений Валентинович?

Опасность замигала в голове Свалова красная лампочка, но раз уж начал надо идти до конца. Свалов нечасто врал и может быть поэтому его ложь звучала убедительно.

« Они как братья, и я не имею права осуждать их за маленькие причуды…

« А, ну да, братаны по жизни сказал Этот и недовольно поморщился, - откуда же вас столько повыползало? Только что заходил один такой. Пальцы фигурным артритом скрутило…Ладно, забирайте свой портфель и уебывайте, меня тошнит от таких как вы. Совсем в России нормальных людей не осталось.

« И не говорите, Сергей Владимирович…- осмелился подать голос Вельпоменов.

« Я вашего мнения не спрашивал! Ну, ты что?! Оглох? Я тебе, что сказал – уебывай!!!- неожиданно заорал Этот на Свалова. Тот поспешно схватил со стола дипломат бизнесмена и поспешил к двери. Он уже взялся за ручку, когда сердитый голос его окрикнул:

« Стой Свалов медленно повернулся, чувствуя как на его лице проступают красные пятна.

« А цветочки ты для кого везешь? Тоже для шефа филиала вашей фирмы?- спросил Этот с ехидством.


Все так и должно было быть. Его мисс Невезение красовалась в платье от кутюрье Судьбини


Свалов решил сказать правду:

« Цветы для моей невесты… в Одессе.- Потом, подумав, добавил,- еще вопросы есть?

« Крутизна-а!- восхищенно протянул Этот, - и невеста, небось, из модельерш. А?

Это было сверх Сваловских сил, он просто повернулся и вышел за дверь. Там он прислонился к косяку чтобы перевести дух. Из за закрытой двери донеслось - « Счастливого полета, брателло!» словно Этот мог видеть сквозь стены и знал, что Свалов еще здесь. Он отшатнулся от двери и зашагал вверх по лестнице к выходу. Провожали его завистливые взгляды оставшихся пассажиров. Словно глушенный, он вышел из конференц-зала услыхав напоследок как Вельпоменов произнес следующую фамилию.

***

Через пятнадцать минут Свалов уже сидел в самолете.

***

Ему так и неудалось посетить Внуковский сортир, и теперь он сидел на своем месте ожидая взлета, чтобы можно было сходить здесь. Он сжал поплотнее колени и время от времени покачивался, стараясь облегчить свои страдания. Страдать предстояло еще долго… не вернулись двое пассажиров, и самолет терпеливо их ждал. Сидевшие в салоне люди бурно обсуждали случившееся. Инцидент сблизил их., да к тому же все они оказались вне каких бы то ни было подозрений. А это значило много. Теперь каждый по праву считал себя прошедшим чистилище, так, что можно было грешить снова. Ура!

Свалов попытался расслабиться и думать о чем ни будь другом, только не о белоснежном зеве писсуара. Да пусть и не белоснежном, пусть и не писсуара, только бы… Ну все хватит, не то он так скоро, очень удачно съедет с катушек.

Маша, наверное, уже ушла из аэропорта, будет чудо если она этого не сделала. Это будет добрым знаком, дающим весьма определенные надежды. Он все равно отыщет ее, благо адрес есть. И если она решила, что таких как он на углу пачками продают, то он не обидится. Больно конечно будет, чего тут душой кривить, но вешаться он не станет.

После такой встряски которую только что устроили Вельпоменов и компания, Свалов понял как ему дорога жизнь и свобода. Как приятно дышать открытым воздухом.

***

Он непроизвольно втянул носом воздух. Странное дело. В самолетах пахло всегда одинаково. Какой-то неуловимый запах полета, чистоты, высокого неба. Он помнил этот запах с самого детства, когда однажды мать взяла его с собой отдыхать на юг. В детстве он не понимал, с чего бы это у нее такая забота о нем открылась. А с годами дошло, что это была просто месть отцу, который втихомолку от нее лечил нервы в подмосковном санатории. С годами он понял, куда она отлучалась с молодыми парнями в отутюженных белых шортах, оставляя его на попечении южанки у которой они снимали комнату. Она мстила. Всю свою жизнь мать кому то за что то мстила.

***

« Какой у вас шикарный букет!- восторженно протянул женский голос с соседнего места. Свалов повернул голову и только тут заметил рядом с собой ту самую деваху которая летела на юг за острыми сексуальными впечатлениями. Из ее глаз струился тот непонятный магнетизм который заставляет мужиков совершать всякие глупости. Прыгать с моста или остаток дней проработать главным мороженщиком.


Не задумываясь, что делает, Свалов протянул ей букет. Его раздражало все, а запах розовой срезки вызывал тошноту. Он взглянул на свою ладонь и увидел крошечные ранки от шипов. Несколько капель крови смешались с потом и застыли грязными полосками в складках кожи.

« Ой, это мне?- всплеснула руками девушка и поспешно схватила букет, словно опасаясь, что Свалов передумает.

« Меня Надя зовут она сунула прохладную ладошку Свалову в руку.

« Женя…- он снова отвернулся и прикрыл глаза. Ничего скоро они взлетят и он сходит в туалет. Потом можно и поболтать с этой нимфоманкой, а пока… Он полагал, что девушка поймет его показное безразличие и оставит его в покое. Наивный чукотский юноша… Надя была не из таких. Ее мало интересовало откуда на борту взялся букет дорогих цветов - «ей». Она была охотницей, и для успешной охоты подходили все средства. Ей представлялось заболтать этого очкастого хлыща плевым делом. К тому же надо проявить учтивость и хоть как то рассчитаться за букет. В свои двадцать пять Надя понимала, что бесплатный сыр только в мышеловке, и охотно рассчитывалась за все кусочки даримые судьбой, самым естественным образом.

К тому же это могло окончиться забавным приключением, прямо в самолете…Верка со своей нравственностью сдохнет от негодования.

« Вам плохо,- участливо спросила она, незаметно прижимаясь грудью к его плечу.

« Все нормально,…сейчас пройдет - Свалов старался думать о Маше но мысли никак не хотели формироваться в образ.

« Это, Женя, у вас, наверное, из за этой дурацкой проверки в аэропорту. Я тоже страху натерпелась когда вошла, в ту комнату. Этот козел за столом задавал всякие такие дурацкие вопросы интеллект Нади истощался с каждым произносимым вслух предложением. Свалов подумал, что если она будет продолжать трепаться в ее лексиконе останутся всего несколько слов. Причем одно из них будет, несомненно «дурацкий».

« Когда он на меня посмотрел, я думала, описаюсь от страха!

Свалов мученически застонал. Он только только забыл о своей проблеме, и надо же как повезло с соседкой. Мало того, что она с ним общается уже за панибрата, (еще чуть чуть и начнет поправлять ему галстук и закапывать средство от насморка), так он еще и произносит заветные слова, которые Свалову сейчас хотелось бы слышать меньше всего.

« Надя помолчите, пожалуйста, немного, я действительно себя не важно чувствую «а проще говоря, – заткнись!»- добавил мысленно он, « а то я…..одним словом, прямо здесь.

« Фи…- фикнула девушка и заткнулась. Правда, ненадолго. Секунд через двадцать она добавила, глядя в иллюминатор:

« Я лечу с подругой, но нам достались разные места. Может вы поменяетесь с ней? Ну, пожа-алуйста.- Свалов и нее думал упираться.

« Хорошо, пойдемте…- он старался производить как можно меньше лишних движений, и все равно ужасно страдал, еле справляясь со своим мочевым пузырем. Надя шла впереди него, а он нес в руках дипломат бизнесмена. Надина подруга сидела одна и явно скучала. Когда ей объяснили в чем дело, она так явно обрадовалась, что люди стали высовываться из за кресел и с интересом наблюдать. Возле переднего кресла стоял Сваловский дипломат с наклейкой от банана “ HUGO”. Подруги отправились на свои новые места, обсуждать старые как мир проблемы. Свалов снова закрыл глаза и постарался расслабиться. Через секунду на вздувшийся живот брякнулся его многострадальный букет из роз, заставив его согнуться пополам.

« Возьмите свой дурацкий букет,- проговорила, Надя и снова скрылась заразительно смеясь.

Безмозглая самка! - подумал Свалов осторожно выпрямляясь.

***

Наверное, Свалов задремал, иначе как было объяснить то, что когда он открыл глаза их самолет уже был в воздухе. Рядом с ним никто так и не сел… оба сидения пустовали. Свалов подтянулся к иллюминатору за которым солнце заканчивало свой дневной обход. Под крылом простиралось облачное море, с застывшими брызгами небесного прибоя. Замысловатые тени падали от этих невесомых скал, создавая фантастический ландшафт.

Он осторожно выбрался со своего места в проход. Боль исчезла, превратившись просто в тяжелый камень, внизу живота. Свалов медленно пошел в конец самолета, где как он предполагал должна была находиться заветная дверь. Он прошел мимо двух девушек одной из которых он уступил свое место. Они уже всецело находились на курорте. Надя держала на коленях какой то женский журнал. Они увлеченно, что то обсуждали.

Свалов помолился своему компьютерному богу, умоляя что бы они его не заметили. Он чувствовал, что у него на лице написано куда и зачем он крадется. Бог на этот раз,( как впрочем, и всегда), оказался слишком занят. Вера подняла голову и локтем толкнула в бок подругу. Надя, встретившись глазами со Сваловым неожиданно скорчила такую улыбку, словно ей в борще попался мышиный хвостик. Свалова для нее уже не существовало.


Перед тем как войти в туалет, (который как ни странно оказался незанятым), Свалов оглянулся и увидел в середине правого ряда бизнесмена, который сидел неподвижно. Его поза не изменилась с того времени как Свалов заснул. Дипломат с оранжевой наклейкой стоял возле его ног.

Сначала ничего не получалось. Пах словно свыкся с мыслью, что ему уже не суждено расстаться с этой тяжестью. Через секунду Свалова прорвало. Он стоял счастливый и вспоминал анекдот про циклопа которому никто из смертных не мог доставить кайф. Потом один умник предложил ему выпить пива и когда стало прижимать они пошли отлить. Дурацкий анекдот, как сказала бы Надя, но Свалов как никто на свете понимал сейчас его смысл.

Еще он вспомнил разговор который происходил в комнате досмотра когда туда зашел Раевских. Он услышал этот разговор когда сидел в зале ожидая своей очереди. Тогда он не смог разобрать ни слова, поскольку был сильно взволнован. Сейчас же, успокоившись и почти опорожнившись, он вспомнил его в подробностях. И понимание того, как все просто и глупо чуть не заставило его расхохотаться в голос. Действительно просто и глупо.

Дипломаты перепутал сам бизнесмен. И был он никаким не бизнесменом, а довольно крупной шишкой в ФСБ. Это он, набрав всего один телефонный номер, и передав трубку Этому, заставил убраться из кабинета всех ряженых наблюдателей. Во главе с Вельпоменовым. Это он вставил Этому таких кренделей, что ему теперь остается только подать в отставку. Это он просто взял и без досмотра забрал Сваловский дипломат который как назло оказался точно таким же как его собственный только с наклейкой от банана. И это он силой своего положения заставил оказать Этому, для Свалова такой радушный прием.

Обычный российский бардак. Извечная путаница в купе с невезением Свалова. Господи! Да он сейчас же, вот только застегнется, выйдет и, извинившись, вернет «бизнесмену» его портфель! И на этом вся эта история, «дурацкая» история, закончится!

***

Свалов застегнул брюки, и с довольной улыбкой взялся за ручку.

На этом «дурацкая» история, действительно закончилась

***

В Одесском аэропорту наблюдался неожиданный наплыв пассажиров. Здесь были сатирики, юмористы и просто веселые люди. Многим хотелось попасть на Юморину проводимую на родине этого праздника. Холл аэропорта напоминал скорее рынок в базарный день, чем пропускной пункт в небо. Шум стоял живописный, если бы можно было нарисовать звук, это была бы величайшая картина.

Внезапно, перекрывая весь этот гвалт, истерично завопила какая то женщина. Установилась неожиданная, даже неприятная тишина.

Молодая женщина, с не отпугивающей внешностью, без сил опустилась в освободившееся кресло. Недалеко от нее на полу рыдала другая женщина. Это она закричала, обратив на себя внимание почти всех находящихся здесь. Народ стал молча подтягиваться к высоко висящему на стене телевизору. Табло регистрации рейсов равнодушно щелкало, выдавая информацию.

У сидящей женщины из глаз текли слезы и в них отражались блики голубого экрана. ОРТ транслировало экстренный выпуск новостей.

***

Во Внуково, женщина с клетчатой барыжьей сумкой, смела с юбки крошки пищи, вытерла руки о сумку и достала из нее сотовый телефон. Набрав номер, она с кем то недолго говорила, затем выключила телефон, наверное, в целях экономии, и оттуда же извлекла маленькую черную коробочку с жидкокристаллическим дисплеем.

Пошевелив языком в дырявом зубе, (застряла жилка проклятого голландского окорока), она нажала одну из кнопок.

***

Свалов взялся за ручку двери и в этот момент самолет тряхнуло. Затем раздался сильный хлопок и скрежет. Туалет вместе со Сваловым накренился набок. Это произошло так резко, что он, повалившись на спину, разбил скулой зеркало в которое минутой назад смотрелся. Очки тоже треснули и сползли с носа. В кабинку проник оглушительный свист.

Свалов ничего не понимал. Он чувствовал, что происходит нечто ужасное. Возможно, они даже падают, в последнее время это просто болезнь у самолетов. Однако мозг в такую перспективу верить отказывался. Свалов, скрипя зубами, поднялся на ноги. Кабинка стала мелко но настойчиво дрожать и ему показалось будто температура повысилась. Он огляделся. Унитаз теперь торчал из стены, передавая привет Сальвадору Дали. Дверь переместилась на противоположную стенку туалета.

Он наклонился и попробовал ее открыть. Помещение снова начало поворачиваться. Посыпались осколки. Дверь не поддавалось. Свалов не понимал, что и зачем он делает. Нужно было что то делать и он делал. Он пнул по двери и та исчезла. Испарилась. Свист стал сильнее, а за дверью Свалов увидел вечернее небо.

Самолет отсутствовал. Он ошалело смотрел в проем. Длилось это доли секунды, а затем ворвавшийся воздух вытащил его из кабинки.


Свалов летел, кружась словно осенний лист на ветру. Мимо него пролетали обломки и части человеческих тел. С гудением пронеслась вниз турбина, все еще продолжая работать. По пути она затянула в себя и перемолола какую то девушку. Свалову показалось, что это Надя.

Страха не было. Не было ничего кроме пустоты и зрелища безграничного неба. Недалеко от него падала Астахова. Она еще была жива, и голосила так громко, что перекрывала вой падающих кусков самолета. Свалов пригляделся и увидел, что у нее оторвало обе ноги.

После этого, он уже ничего не видел. Он упал в мягкие, пушистые облака, и почему то восторг заполнил его до краев…

***


Когда происходит битва двух львов, хороши все средства чтобы победить и остаться в живых. Поэтому Бурков не сомневался, что Раевских, (его школьный приятель, устроившийся в жизни куда круче него), сдаст его.

Он задумал этот выстрел дуплетом после того, как обнаружил, что кто то копается в его черной бухгалтерии. Файлы на которых висела вся эта информация были закодированы, и Бурков знал только одного человека у себя в отделе которому было по силам взломать эти коды.

Свалов!

Чем больше он за ним наблюдал, тем больше убеждался, что не ошибся. Последние несколько месяцев, Свалов был сам не свой, как то странно поглядывал в сторону начальника. А когда попросил отпуск на несколько дней, Бурков понял – надо действовать.

Раевских по мимо всех прочих обязанностей еще курировал отдел по борьбе с преступлениями в сфере высоких технологий. Это он поставлял Буркову конфискованные контрабандные программы, изымаемые порой очень большими партиями. Прогресс не стоит на месте. Электронный бум набирает обороты.

Раевских был чуть ли не главным действующим лицом в этих взломанных файлах. Поэтому Бурков немедленно обратился к нему за помощью. Тот долго ругался, укорял Буркова за тупость и почти открыто желал ему скорейшей кончины. Остыв и поразмыслив, он предположил, что если Свалов исчезнет, траур по стране объявлять не будут. А буквально на следующий день, Раевских передал Буркову взрывное устройство с дистанционным управлением дальнего действия. Одним словом, как хочешь, так и справляйся. Я, мол, для тебя осла сделал все что мог. И вообще ближайшее время меня не ищи я улетаю в Одессу отдыхать.

У Буркова в голове что то перемкнуло и ему показалось, что он нашел достойный выход. Осталось поговорить с женой. Без нее было не обойтись. Она работала в экспериментальной лаборатории на Волхонке и не раз упоминала о том, что если бы террористы всего мира узнали о разработке контейнера с определителем полярности, то…на авиаперевозках можно было ставить жирный крест. Контейнер блокировал ультра лучи, и сам менял структуру в зависимости от противоположной. Так что никакой металлодетектор не был в состоянии его «увидеть».

Жена сопротивлялась недолго. После того, как Бурков популярно ей объяснил, что хлеб с неба не падает, а колбаса не сама приползает в холодильник она согласилась принести опытную модель контейнера. Риск, разумеется, существовал, и Бурков решил на него пойти.

Со Сваловым вообще никаких проблем не было. Едва он только услышал, что его посылают в краткосрочную командировку в Одессу, парня словно подменили. Радость его была неподдельной. Это было подозрительно, и Бурков похвалил себя что не стал откладывать акцию в долгий ящик.

Раевских не был идиотом. И он еще по школе знал о подлой натуре Буркова. Но пока все как то не решался резать золотоносную курицу. Хотя сделать это нужно было давно. Это он дал наводку в соседний отдел по борьбе с терроризмом о возможной бомбе на борту 12 64. Так на всякий случай… И сам же свой случай упустил, будучи вызванным, в комнату досмотра. Дипломат который он взял был так похож на его.

С одной небольшой разницей – вместо бутылки коньяка и кое каких документов, там находилась небольшая коробка размером со школьный пенал. Время от времени коробка меняла свой цвет.

И еще… Офицера службы безопасности не насторожила, непонятно откуда взявшаяся оранжевая наклейка сбоку. Хотя должна была насторожить.

Бурков здорово перенервничал, когда из аэропорта позвонила жена и сказала, что всех пассажиров куда то увели. Однако когда самолет взлетел – он успокоился.

Окончательно Бурков успокоился, тогда, когда, так же как и Маша в Одессе увидел экстренный выпуск новостей.

Жена сделала все как надо. Нужно будет ее отблагодарить.

***


Когда Свалов вынырнул из облаков и увидел несущуюся на него землю, он, наконец, то ощутил испуг. Милосердное сердце стукнуло еще пару раз и затихло.

К тому времени, как инженер программист упал на планету…он уже ничего не ощущал.