Длинная позапрошлогодняя сказка без начала и конца

   - Ну, наконец-то! - воскликнула девушка, услышав донёсшийся с улицы шум крыльев. Большая белая сова, чьё оперение в сумерках казалось необычайно ярким, спланировала в сад за разросшийся куст сирени. Он был ещё голым, почки лишь начинали набухать, и сквозь их коричневые чешуйки только-только проступила непонятного оттенка зелень. С торопливой радостью девушка ( её звали Эльза) выбежала навстречу женщине средних лет, спешащей к ней из-за того самого сиреневого куста. Каждый, кто видел их вместе, отмечал необыкновенное сходство   лиц, хотя кровного родства меж ними не было.И тем удивительнее казалась схожесть в каких-то мелочах: манере разговора, ужимках, усмешках, привычке задавать вопрос простым поднятием бровей.
Женщина, минуту назад спустившаяся в сад в облике белой совы, приходилась Эльзе крёстной матерью.
- Я скучала, Крёстная! - обнимая её, быстро говорила девушка.
- Ты? Скучала? - удивление женщины было неподдельным, так как зная девочку с  самого раннего ее детства, она ни разу не видела, чтобы та не нашла, чем себя занять.
Она постоянно что-то делала: рисовала платья нарисованным же принцессам, поливала цветы, лечила заболевших игрушечных медвежат, собирала из Лего необычные и странные конструкции, причесывала Барби. Став старше, она с удовольствием постигала на собственном опыте азы кулинарии. И всегда что-то напевала себе под нос, замолкая только, когда читала.Она могла грустить, капризничать, иногда плакать, но скучать...
- Я скучала...по тебе, - словно угадав ход мысли женщины, добавила Эльза - Пойдём же,я напекла эклеров!
Время для поедания сладостей было  неподходящее - глубокий вечер, но чтобы не огорчать крестницу, женщина согласилась.
Эльза налила свежезаваренный чёрный чай с бергамотом в две изящные чашечки, поставила на стол большое блюдо с  пирожными  и уселась напротив Крёстной.
- Вчера ты обещала рассказать мне какую-то историю, - напомнила девушка, с удовольствием наблюдая, как Крёстная берёт второй эклер. Сама Эльза  пробовала свою стряпню  лишь в процессе создания: она любила  кого-нибудь угощать.
- Это сказка, - уточнила женщина,- ну хорошо, слушай!..

 В одной далёкой стране жил принц. Ну, конечно...а что ты ожидала?! Это же сказка, к тому же — волшебная. Так  вот...жил принц. И была у него семья. Да-да,  чему же ты удивляешься? У него была жена и пара прелестных ребятишек - мальчик и девочка.
Ты не привыкла к такому началу?! Всё это, по-твоему, должно появляться лишь в конце сказок про принцев?! А моя сказка не такая, как все. Слушай!
...у принца была семья. Жили они поживали, пока однажды...Сейчас уже никто толком и не вспомнит, что же, собственно, произошло. Но только принц чем-то не угодил одной злой женщине. Может быть он не ответил взаимностью на её любовь, а возможно, просто случайно наступил на ногу в автобусе, не берусь уточнять. Но женщина эта оказалась очень мстительной, и решила во что бы то ни стало наказать принца. Она долго думала, что бы такое пострашнее выбрать для него в качестве кары. В конце концов, решив, что страшнее одиночества для человека ничего быть не может, она на этом самом одиночестве свой выбор и остановила.
Пошла она к одной знакомой ведьме и стала просить, чтобы  та напустила на ничего не подозревающего принца самое ужасное проклятие. Но ведьма была в то время страшно занята: собиралась на какой-то юбилейный шабаш, и, чтобы остальные её товарки лопнули от зависти, шила платье и подбирала себе аксессуары в одном заграничном Модном Доме. Понятно, что ей абсолютно некогда было возиться с чужими проблемами. Но, так как упустить даже малейшую возможность насолить человечеству она на хотела, ведьма накарябала рецепт зловредного зелья на клочке бумаги, и, попутно объяснив клиентке, что следует с этим делать, добавила, что ничего в этом сложного нет и всё получится, нужно лишь очень захотеть. А так как желания навредить принцу злой женщине было не занимать, она рьяно взялась за дело. И неизвестно ещё, что стало бы с нашим принцем, будь у ведьмы хороший почерк. Но он у неё был неряшлив и неразборчив. Название некоторых ингредиентов злая женщина разобрала легко, какие-то из них - с большим трудом. Те же компоненты зелья, названия которых оказались совершенно нечитаемы, она решила приобрести в самую последнюю очередь. Целый месяц злодейка рвала какие-то травы в положенное для этого время суток, собирала по углам старого сарая паутину и мышиные какашки, набирала в пипетку капельки крови, выступившие на её коже  после непременного оцарапывания рыжим двухгодовалым  котом с разноцветными глазами, дождавшись для этого новолуния и с трудом отыскав животину, подходящую по всем параметрам.
Когда пришло время добавлять недостающее, злая женщина не могла придумать ничего лучшего, как обратиться за помощью к соседке Анжелике, работавшей уборщицей в аптеке. Она могла бы уточнить  непонятные слова  у авторши рецепта, но та всё ещё гуляла где-то в районе Елисейских полей и на родину возвращаться не спешила.
Анжелика, в своё время не доучившаяся в училище, готовившем работников фармации, прекрасно разбиралась в латыни. Она с легкостью расшифровала все коряво написанные слова  и, мало того, даже  принесла из своей аптеки дюжину коробочек с высушенными травками, честь по чести фабрично упакованными. Теперь трудно сказать, ошиблась ли Анжелика во всех, а может только в одном названии, но зелье, приготовленное мстительницей, дало немного отличный от ожидаемого эффект. Не перепутай она, к примеру, calvaria с convallaria*, или glycirrhiza с glycerinum**, а возможно verruca с viburnum***, может всё обернулось бы гораздо хуже. Но так как она не заметила особой разницы в словах Cerasum и keratinum****, можно считать, что принцу повезло...
Не буду рассказывать, как злой даме удалось разыскать каких-то знакомых, которые в свою очередь были знакомы со знакомыми знакомых принца. Я этого не знаю. Только однажды, оказавшись вместе с принцем на вечеринке, злодейка подлила-таки своего мерзкого зелья в его бокал. И принц выпил всё содержимое.
Выполнив задуманное, женщина удалилась со злорадным чувством полного удовлетворения.Что стало с ней потом, сказка умалчивает. Да это и  не важно.
- А что же принц?
- Не торопи меня, скоро всё узнаешь. С этого дня в его сердце поселилась непонятная тревога, какое-то постоянное смутное томление. Ему стало казаться, что всё лучшее на свете происходит где-то вдали от него, проходит мимо него. Он стал плохо спать по ночам. Его неодолимо тянуло куда-то, а куда - он сам не мог понять.
В облике своей прежде любимой и желанной жены он стал замечать неприятные черты. Дети не радовали его больше, а порой даже раздражали. Дошло до того, что он начал откровенно заглядываться на других женщин и  старался как можно позже возвращаться с работы. Да, принцы порой тоже работают, - предотвратила рассказчица вопрос девушки.
Скоро всё, что говорила его жена, стало вызывать в нём глухое раздражение, а сама она откровенную неприязнь. В доме воцарилась напряженная обстановка, дети ходили грустные и притихшие. Принц всё меньше и меньше времени проводил с семьёй, пока, наконец, не покинул её окончательно.
- Куда же он ушел? Искать счастье? - спросила Эльза.
- Сейчас узнаешь,- отозвалась Крёстная, делая глоток почти остывшего чая.
-Так вот, дорогая моя, - продолжала она - если бы та злая женщина ничего не напутала, наш принц скорее всего стал бы отшельником, построил бы скит в какой-нибудь пустоши и жил там до скончания века. Но, к счастью, а возможно и к сожалению, случилось то, что случилось...он пошел искать родное сердце. И стал  заклинателем змей.
- Ах! - испуганно прижала руки ко рту девочка. Она больше всего на свете боялась змей, а Крёстная продолжала - да, заклинателем. Но до того, как он им стал, проявилось, по-видимому, побочное действие непрофессионально приготовленного зелья: голос принца приобрёл магическую силу и власть над людьми, слушавшими его. Когда он начинал говорить, все вокруг умолкали, внимая чудесным звукам его голоса, и при этом совершенно неважным было, говорил ли он о погоде или о любви, читал ли вслух расписание поездов или меню в ресторане. Его голос вызывал в слушателях если не любовь или симпатию, то по меньшей мере какую-то особую приязнь и сочувствие.
Однажды под очарование его голоса попала даже одна фея. С виду она была совершенно обычной женщиной...Ну да, опять женщина. Женщины вообще играют  в судьбе нашего героя весьма  значительную роль. Впрочем, в этом он мало отличается от огромного количества остальных мужчин. Но я отвлеклась,- продолжала Крёстная,- и о том, что она волшебница, принц догадался лишь спустя какое-то время.
А сначала, поговорив с ним немного, она спросила его, отчего он так печален. « Я одинок...» - ответил принц. «Ты не можешь найти любящее тебя сердце?» «Любящее меня...могу. И не раз уже находил. Не могу найти такое, которое разожгло бы ответную любовь в моём...»
Фея ничего не ответила, сразу догадавшись, что на принца наложено страшное заклятие одиночества. Она попыталась незаметно снять его, но не сумела. Ей было невдомёк, что это было неправильное заклятие.  «Старею...», - расстроенно подумала она и почему-то, видимо  не найдя ничего лучшего, достала из сумочки и протянула принцу небольшую серебряную флейту. Вообще-то, это был первый попавшийся предмет, который она нащупала в сумке, среди других, беспорядочно сложенных там вещей. «Эта флейта всегда будет с тобой, ты не сможешь её потерять, и её никогда у тебя не украдут», - сказав так, фея растаяла в воздухе
Пожав плечами, принц убрал флейту в котомку, подумав, что возможно когда-нибудь, когда ему станет нестерпимо грустно, он попробует на ней поиграть.
- У него был музыкальный слух и он играл на гитаре, - снова пояснила рассказчица.
Итак, принц пошёл своей дорогой. Долго ли, коротко бродил он по свету, надеясь встретить свою мечту, но только однажды, утомившись в пути, он присел на обочине,  перекусил какой-то снедью, что нашлась у него в котомке и, наткнувшись на флейту, в первый раз достал её не свет божий. Флейта была приятная на ощупь: прохладная и гладкая. По её блестящей поверхности вилась непонятная надпись, больше напоминающая узор.  Он поднёс инструмент ко рту и слегка дунул, не закрывая отверстия пальцами...и тут же заиграл, без особого усилия извлекая нежную и печальную мелодию. Его пальцы, казалось, сами знали, куда переместиться, чтобы зазвучала нужная нота. И это обстоятельство абсолютно не удивило нашего героя: он хорошо помнил, как растаяла в воздухе женщина, подарившая ему прелестный инструмент.
Через какое-то время, продолжая играть, принц ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Рядом с ним никого не было, но взгляд продолжал касаться его лица. Он скосил глаза и увидел в траве еле приметную тоненькую изумрудную змейку.Она, не сводя глаз с принца, медленно покачивалась, приподнявшись и опираясь на хвост, в такт музыке. «Она танцует?!»- промелькнуло в голове у принца. Он перестал играть; змейка  какое-то время оставалась неподвижной, затем опустилась на траву всем своим тонким телом, но не уползла, а продолжала смотреть на принца снизу вверх.
Стряхнув повисшее в воздухе оцепенение, принц поднялся на ноги, слегка потянулся и отправился дальше. Он даже не взглянул на свою первую слушательницу, то ли сразу позабыв о ней, что вряд ли, то ли боясь увидеть что-то ещё более странное. Пройдя немного, он всё же оглянулся, будто ненароком - змейка ползла за ним. Должно быть ей было нелегко поспевать за широко шагающим человеком, потому что вид у неё был довольно измученный, если только это можно определить по змеиному лицу. Как бы там ни было, но её узкая зелёная спинка, казалось, струится по траве из последних сил. Мужчина остановился. Змейка тоже. Принцу стало жаль её и он спросил: «Ты хочешь пойти со мной?» В ответ змейка издала короткое утвердительное шипение; и принц, достав из котомки новенький неиспользованный кисет, невесть каким образом попавший туда давным-давно, бережно поместил в него свою новую попутчицу. В ближайшей деревне, которая попалась ему на пути, он купил плетеную из ивовой лозы корзину с крышкой, постелил на дно свежесорванной травы и переселил изумрудную змейку в её новый походный дом.
Так он стал заклинателем змей. В дороге к нему присоединились ещё две змеи. Одна из них была королевская кобра, угрожающе раздувавшая свой капюшон в минуту опасности. Непонятно как попавшая в лес, она тоже однажды выползла к заклинателю, да так и осталась с ним. А другая, неизвестная, но очень красивая змея, заснула в теплой пыли на дороге и её чуть было не переехало колесо телеги, на которой принца-заклинателя «подбросили» до ближайшего городка. Возница заметил её в последнюю минуту; и так как сам он боялся змей, но, как и многие, считал большим грехом убивать их безвинно, то попросил своего попутчика прогнать её с дороги. Заклинатель, разгадавший к тому времени тайну волшебной флейты, достал инструмент и немного поиграл на нём. Этого оказалось достаточно, чтобы новая подружка присоединилась к первым двум, к величайшему изумлению, если не сказать, благоговейному страху возницы.
Так они и путешествовали из города в город, из села в село, без какой-то особой цели, нигде надолго не задерживаясь, выступая перед зеваками, - продолжала Крёстная свой рассказ. Девушка слушала внимательно, но Крёстная видела, что ей очень хочется задать очередной вопрос.
- И что, так и не обрёл он покой? Не обзавёлся домом? - всё-таки не стерпела Эльза.
- И да, и нет. Покой, насколько я знаю, пока ему не грозит. А что касается дома...Дом у него появился.  Однажды, во время своих странствий, он забрёл в  город, который назывался Городом Печальных Мастеров. В нём был волшебный воздух, делавший каждого, вдохнувшего его больше одного-двух раз, пленником Города.
   Люди приходили сюда случайно и оставались до конца жизни. Они строили себе дома, занимались какими-нибудь ремёслами и не могли покинуть Город, даже если бы очень захотели. Некоторые делали попытку вырваться, но, насколько мне  известно,  это пока не удалось никому. Но про  Город я расскажу тебе в другой раз. А пока слушай, что же произошло с принцем-заклинателем. Он построил себе в Городе хороший дом, чтобы было куда возвращаться после долгих изнурительных  странствий, в которых  прибавилось еще одно обстоятельство: с некоторых пор, после того, как флейта заклинателя умолкала, танцующие змеи успокаивались под прикрытой крышкой корзины, а зрители медленно расходились по своим делам, оставив монеты на расстеленном коврике, возле выступавшего оставались... женщины. Одна, две, а порой сразу три, они стояли неподвижно, завороженно глядя на заклинателя. Он двигался дальше - они молча, словно загипнотизированные, следовали за ним. Когда это случилось впервые, заклинатель опешил, если не сказать — испугался. Но потом привык, и ему даже стало нравиться такое положение вещей. Молчаливые лишь вначале, его спутницы через какое-то время начинали говорить, чаще всего о своей любви к нему. Они смеялись или плакали, проказничали, злились сами и злили своего кумира. Всё это вносило в жизнь нашего путешественника разнообразие. Девушки и женщины, идущие с ним по дороге, были ласковы с ним, они дарили любовь,тепло и заботу. В любом случае с ними было гораздо лучше, чем без них. Но чтобы прокормить их всех, ему и работать приходилось гораздо больше.
- А как они относились друг к другу?- снова спросила Эльза. Не этот раз Крёстная не рассердилась, потому что она и сама как раз хотела сказать об этом.
- Ты знаешь, моя дорогая, странность заключалась в том,что девушки, шедшие вслед принцу-заклинателю, не видели друг друга. Кроме своего возлюбленного они никого больше не замечали или не желали замечать. А вообще-то, как могут относиться друг к другу женщины, любящие одного мужчину?! Подумай сама, ты ведь не маленькая. Кто-то из них искал дружбы соперниц, иногда вполне искренне симпатизируя кому-то из его свиты. Некоторые, но таких было мало, пытались отогнать от него остальных. Но это было не под силу абсолютно никому.
- Погоди, Крёстная! Ты противоречишь сама себе. Как они соперничали, если не видели друг-друга в упор?!
- Ну, не замечая других в пути, по пришествии в Город они прозревали.
- А какие они были? Красивые?
- Да, они были прекрасны, каждая по своему. Я не поэт и не умею  воспевать женскую красоту, но  уверяю тебя, что спутницы героя были красивы и душой и телом. И все они,без исключения, любили нашего скитальца.
- А он?
- Он? Он тоже любил их, всех...и не любил ни одну из них. И, заметив вопросительный взгляд девушки, Крёстная продолжила, - ни одну из них он не любил так, как хотелось бы каждой.
Эльза серьёзно взглянула в глаза женщине и полуутвердительно-полувопросительно произнесла:
- Я знаю,каждая хотела, чтобы он был только её, и к тому же  весь, без остатка. Как должно быть им было трудно с ним. И ему с ними - тоже.
- Да, верно! Он ничего не мог поделать ни со своими прекрасными спутницами, ни с самим собой. Ведь ты помнишь, на нём было заклятие.
- А их родные? Разве они не пытались вернуть бедняжек домой? - спросила девушка.
- Конечно, пытались. Но это было абсолютно бесполезно, потому что, поддавшись очарованию его голоса и звукам заколдованной флейты, девушки никого и ничего больше не хотели слышать, - вздохнула рассказчица. К тому же они все были совершеннолетние и сами распоряжались своей судьбой. С юными созданиями заклинатель не связывался, не напрасно полагая, что с ними хлопот не оберёшься. Он не хотел брать на себя ответственность за  чьи бы то ни было  поломанные судьбы и поэтому, по прибытии в каждый населенный пункт, во-первых, ставил большой плакат-объявление, где говорилось о том, что дети до...ну и так далее... И, во-вторых, перед выступлением обязательно громко просил всех не достигших, так сказать, покинуть...
- Постой, постой, Крёстная, - недоуменно спросила Эльза, - а почему флейта действовала одинаково на змей и на девушек? Что общего может быть у теплых прекрасных человеческих дочерей и холодных (Эльза даже передёрнулась от омерзения) извивающихся тварей?!
- Ты действительно не понимаешь? И те и другие воспринимают мир кожей. Разве ты забыла, что змеи абсолютно глухи?! Почему, ты думаешь,  за принцем шли не все девушки? Только -  самые чувствительные...я бы даже сказала, болезненно-чувствительные, самые ранимые, остро нуждающиеся в любви и защите. Голос заклинатела дарил им надежду на счастье...но, только голос. Сам он этого счастья дать им не мог - у него ведь его просто не было. Невозможно дать то, чего нет.
Итак, они повсюду ходили за ним. Порой он возвращался в Город Печальных Мастеров, чтобы набраться сил. А  когда  уходил (ты ведь помнишь - он был обречён на вечные странствия), девушки, пришедшие с ним, оставались в Городе  и терпеливо дожидались его возвращения.
Он уходил один снова и снова. А потом  возвращался с новыми добровольными пленницами, которые сразу же становились и пленницами Города. Кого-то этот двойной плен тяготит. Кто-то покорно его переносит.  А некоторые вообще не променяли бы эту свою жизнь ни на какую другую.
- А чем они там занимаются?
- Тем, что умеют. Одни из них сочиняют грустные песни, которые хорошо петь длинными одинокими вечерами, глядя на огонь в печи. Другие - вышивают, всё больше серебром. Иные - ткут. Кто-то шьёт. Среди них есть даже женщины - ювелиры, которые создают неповторимые украшения. Есть кружевницы, художницы; есть девушка - резчица по камню.
- И они продолжают любить его?
- Наверное. Думаю, да.
- А он?
- Я же говорила тебе, что он тоже любит их...до определенной черты.
- Разве можно любить до черты?
- Он -любит.
- А что это за черта?
- Как только он чувствует, что в обмен на свою любовь девушка хочет получить часть его жизни, он тут же отшатывается...за ту самую черту.
- А почему никто не разошлёт гонцов во все города и страны?! Пусть бы  предупреждали женщин об опастности, грозящей им!
- Милая, я вот сколько раз просила  тебя, чтобы ты не носилась на Огненной Леди в дождь?! Ты разве меня послушала?! То-то и оно...А вообще-то, принц-заклинатель сам честно предупреждает каждую полюбившую его девушку. Да, он прямо говорит, что не может испытывать ответную любовь. Но только девушки не могут поверить, что обладатель такого чудесного голоса не способен любить.
Правда, он ставит  их в известность уже после того, как они зачаруются мелодией его флейты. И каждая надеется, что уж она-то обязательно отогреет его сердце.
- И что, ничего не выходит?
- Иногда почти выходит...не хватает какой-то малости. Возможно, кому-то из пленниц, живущих в городе, удастся, наконец, отыскать эту малость.
Женщина встала и хотела убрать посуду.
- Я сама всё тут уберу, - оттеснила её Эльза, видя, что та устала, - ложись спать!
- Да, пойду, пожалуй!
Задержавшись на пороге спальни, Крёстная обернулась:
- И вот ещё что...обещай, что в моё отсутствие ты не будешь пытаться превратиться в сову!
Видя недовольное выражение на лице крестницы, она чуть мягче добавила:
- Ну куда ты спешишь?! Успеешь ещё и совой побыть.
- Правда?
- Конечно! Ты ведь уже умеешь превращаться в синицу. И кошка из тебя получается отличная. А все кошки рано или поздно становятся совами...
- Все-все?
- Абсолютно все! Даже те, кто к этому не стремится.
- А разве такие есть?
- Конечно. Ведь многие  недолюбливают сов. Почему-то считается, что крик совы - к несчастью.
- Какие смешные! А почему нельзя объяснить, что сова кричит, чтобы напугать беду, отогнать подальше?! А если что-то плохое всё же случается - сова зовёт на помощь, привлекает внимание?!
- Почему нельзя объяснить...- задумчиво повторила женщина.
Не дождавшись ответа, Эльза вдруг спросила:
- А чем же закончилась твоя сказка, Крёстная?
- Она и не закончилась... Спокойной ночи, моя хорошая!

 

 


 
Перевод с латыни:

* -   calvaria - свод черепа

       convallaria - ландыш 

** - glycirrhiza - солодка

      glycerinum - глицерин

 *** - verruca - бородавка

        viburnum - калина

**** - Cerasum - вишня (плод)

       keratinum — кератин (роговое вещество)