Челдон. гл. 13. Коммунар

                глава 13.  КОММУНАР

            В лобби отеля сидела небольшая компания и с интересом слушала рассказ худощавого парня. Мы с Мишкой подсели. Рассказчика звали — Антон. Антон, питерский фарцовщик,   репатриировался пару месяцев назад, и избрал для себя нестандартный путь, программу,   абсорбции на исторической родине. Название десятой главы я позаимствовал из одноименной программы министерства абсорбции.
            Вы знаете что такое — кибуц? О, моя новая родина! Ты страна контрастов, да еще каких!
           Слово кибуц (коммуна) было мне знакомо из выпусков радиостанции «Голос Израиля».  Я представлял себе кибуц как кооператив  аграрных тружеников владеющих  индивидуальными средствами производства объединившихся для выгодного  сбыта урожая    (такие кооперативы существуют и в Европе), ну и немного фольклора, обязательно, все же — еврейская деревня! Ничего подобного! Это — настоящая — коммунистическая коммуна! Все средства производства — общие, никакой «личной» собственности, кроме домашней утвари, общие автомобили, бесплатное питание и жилье, внутри кибуца отсутствуют любые денежные расчеты, товары в кибуцном чипке отпускаются под запись. Не понимаю, зачем советская власть мудрила с колхозами и совхозами, а нынче, глядя на их осколки, плакать хочется. Надо было, да и сейчас не поздно отправить в Израиль делегацию из Госдумы, за опытом! На каждом шагу убеждаюсь, что мои соплеменники — народ не простой. Это ж надо, в такой маленькой стране миролюбиво уживаются столь разные формы социальной жизни — от закрытого хасидского спецпляжа  до коммунизма! Добавлю, что  кибуцы занимаются  не только аграрным производством (применять термин — «сельское хозяйство»   по аналогии  с советским и российским   я просто     боюсь, а то вдруг и здесь  все  нахер  развалится!), спектр их деятельности достаточно  широк,  вплоть до высоких технологий  и производства электроники. Кибуцники — члены кибуцев, трудятся так же и на свободном рынке, но зарплату обязательно вносят в общую кассу. Позже я побывал в двух кибуцах. В первый раз мы с Мишкой  навестили его приятеля-земляка проживавшего в кибуце по той же программе. Во второй раз мы с группой из ульпана  посетили, во время политически-грамотной экскурсии, образцово-показательный кибуц на берегу Галилейского моря — озера Киннерет.
            Что же предложили кибуцы новым согражданам, чтобы  те не потерялись в джунглях капитализма? А вот что.  Кибуцы брали к себе на попечение всех желающих на шесть месяцев. По законам коммуны новые сограждане обязывались перечислять все свои подъемные в общую кассу и взамен получали жилье, питание, купание в кибуцном бассейне и игру в настольный  теннис и в бильярд в коммунальном клубе.  Старые-новые сограждане, попавшие в  кибуцы,     делились на две категории. Первая категория, к которой относился Антон, те после месяца-двух проживания по программе «Первый дом на родине» сами покидали первый дом на родине, либо их оттуда выгоняли, как Антона. Вторые (как мои любимые монголы,  шагнувшие из феодализма сразу в социализм), шагнувшие  из развитого социализма в коммунизм, тоже  миновав капиталистическую стадию эволюции рода человеческого, завязли там навсегда. В первой категории преобладали ярко-выраженные индивидуалисты, что мне близко по духу, вторые же,  не успев перевести дух от пропаганды на старой родине, сразу попадали под новый прессинг, с такими было крайне тяжело общаться, от них веяло каким-то сектантством.
            Я абсолютно не против любой формы социальной жизни, пускай каждый живет, как хочет.

            Исходя из разговоров о соборности, общинности и религиозности русских, такая  форма социальной жизни  для  большинства русских должна быть особенно близка. Кстати, есть кибуцы и с религиозным уклоном.  Я не знаю, что мешает русским присмотреться к израильскому опыту, ну не бытовой же антисемитизм.
            Давайте присмотримся  и поищем схожие черты.  И Россия и Израиль — милитаристские страны, они имеют большие, пропорционально населению, армии. И Россия и Израиль окружены недружественными к ним  народами. В израильской экономике, как и в российской, существует  довольно большой госсектор.  И русские и евреи — шовинисты — они считают себя великими и исключительными  народами. За последние годы в России, якобы на пожертвования (на пожертвования можно строить и больницы), построено более двадцати тысяч церквей, а об  уругвае-парагвае и «пятой графе» в теудат зеуте я уже упоминал.
             Главные различия видны в формах государственного устройства. Израиль — парламентская республика. Хотя сами израильтяне об этом редко упоминают, называют просто — «Государство Израиль», точнее, «Государство Израиля», так как слово «Израиль» обозначает — еврейский народ, а не территорию.  Другой формы государственного устройства  и  возникнуть не могло, так как при отсутствии государства до 1948-го года и иерархия отсутствовала, ей неоткуда было взяться.  А притчи об израильских царях-мудрецах так и остались притчами.
            Кибуцы, если смотреть из России глазами моих еврейских друзей и знакомых, можно считать исключением из правил. Насколько я знаю, то все мои еврейские друзья и знакомые  являются индивидуалистами, и общину-толпу иначе как «кагалом» не называют: «ну что попремся всем кагалом» или так: «два еврея должны проживать в трех городах». Индивидуалисты  более склонны к авторитаризму.  Исходя из моих умозаключений, это могло бы привести к власти  в Израиле военную хунту, наподобие чилийской. Русские же, тяготея к общинности и соборности (сюда можно отнести Новгородское Вече — своего рода парламентскую республику, казаков, казачий круг), как ни странно, ратуют за сильную, авторитарную власть, за отца народов или царя–батюшку. Об этом стоит подумать, простого ответа я здесь не нахожу.

            Особенно доставали  Антона часто проводившиеся общие собрания, на манер профсоюзных, где коммунары говорили о наболевшем, резали правду-матку. В кибуцах  существуют свои правила поведения (моральный кодекс строителя коммунизма), самое    безобидное из которых: обязательно улыбаться друг другу при встрече.  Улыбаться —  никак  не давалось новым коммунарам, за что их критиковали на собраниях (ну не имели  люди такой привычки).
            Антон заскучал в коммунизме.  Его неуемный темперамент жаждал веселья.  Антон предложил главным коммунарам организовать дискотеку в кибуцном клубе, и этим  способствовать быстрейшей адаптации новых коммунаров. Получив добро, Антон устроил месибу (вечеринку). Выделенное по такому случаю небольшое количество общественного пива не дало ожидаемого результата. Русские гены взяли верх — был взломан и опустошен коммунальный бар.  Поздно ночью кибуц проснулся от дикого шума. Заспанные коммунары стали стекаться к клубу. Увиденное их потрясло: в клубе на полную мощь гремела музыка, на заблеванном полу валялись мертвецки пьяные новые коммунары, за стойкой бара кто-то допивал общественные напитки. В бассейне рядом с клубом резвились, нагишом, ребята и девчата! Особое негодование кибуцников вызвало то, что  все коммунары-нудисты размахивали … перьями, выдранными из хвостов двух павлинов — любимцев кибуца!
            Утром, по решению экстренного заседания правления коммуны, Антон был с позором изгнан из коммунистического рая.
            До кибуца Антон  несколько дней прожил в «Цидоне», куда по старой памяти и вернулся.
            Больше всех, слушая Антона, веселился тринадцатилетний сорванец, подрастающий хулиган — Лешка, тоже питерский. Он, под шумок, выпросил у меня сигарету. Лешкина маман, симпатичная стройная шатенка, сладить с Лешкой уже не могла, она активно устраивала свою личную жизнь. Проживая в отеле, Лешка имел обыкновение забираться по пожарной лестнице в недостроенный пентхауз, покурить там, выпить пивка. Во время последней такой вылазки Лешка застукал в одной из комнат Авраама, занимавшегося сексом с одной из постоялиц отеля, за что Авраам выгнал Лешку из отеля вместе с маман.
            Через пару лет Лешка стал уже матерым хулиганом, вором и грабителем. Я встретил Лешку,  когда  его во время первой отсидки в первый раз отпустили на шабат домой. Лешка рассказал,  как они с друзьями пытались ограбить кассу в одном хостеле. Им повезло, что заметивший это ресепсионист  их не застрелил       


                Продолжение следует