Картон, картон, картон! Гондон, гондон, гондон!

Когда я учился в седьмом классе, у нас заболел учитель и некому было его заменить. Завуч сказала, что придётся посидеть за закрытыми дверьми, и назначила ученика, который должен был отвечать за поддержание тишины в классе. Этот парень оказался человеком находчивым и предложил нам разделиться на три группы - по числу рядов парт в классе - и рассказывать друг другу анекдоты. Хороших рассказчиков среди нас почти не было, но, тем не менее, каждый знал, как минимум, один-два анекдота. Так что всем было интересно.

Один из учеников по имени Гена, украшенный не по возрасту густыми чёрными усами, очень старательный троечник,  всё это время напряжённо, не улыбаясь, переводил  взгляд с одного рассказчика на другого. Было видно, что он лихарадочно пытается вспомнить что-то похожее на анекдот, который можно было бы рассказать товарищам. Я с интересом наблюдал за этими муками творчества. Где-то уже в самом конце урока он, видимо, остановил свой выбор на чём-то смешном с его точки зрения, муки его творчества внезапно завершились удачной на его взгляд находкой, он решительным движением руки отстранил очередного рассказчика, который не успел даже окончить свой анекдот, выдвинулся в середину группы  и уверенным тоном сказал: "А вот я знаю смешной анекдот!"

Я знаю множество анекдотов. Более того, я перенял от своей бабушки манеру использовать анекдоты наподобие тому, как функционирует семафорная азбука во флоте. Там каждой букве и условному знаку соответствует определенное положением рук с флажками, а у нас в семье каждой типовой ситуации, каждой специфической черте человеческого характера соответствовал какой-то смешной анекдот, который не было нужды рассказывать полностью: нужно было лишь произнести несколько ключевых слов.

Какие-то анекдоты со временем забывались, какие-то анекдоты вновь вспоминались после порой мучительных переборов характерных эпизодов. Но этот анекдот, рассказанный моим соучеником, я не забывал никогда. С одной стороны - это был апофеоз тупости и бессмысленности, с другой же - он отражает не так уж редко встречающуюся эклектику человеческого мышления, когда, к примеру, аллитерация - способ создания специфической звуковой выразительности - вдруг неожиданно заменяет логику. Дело, конечно, всё же не в аллитерации, а в том, что столкнувшись с инверсией здравного смысла, я почему-то всегда вспоминаю анекдот, рассказанный в тот день Геной. Вот он:

- Шла принцесса и говорила: "Картон, картон, картон!" Потом ударилась лбом о стенку и стала говорить: "Гондон, гондон, гондон!"

- Послушай, Гена, - спросил я машинально. - А почему же не наоборот: сначала гондон, а потом картон?

- Так, пока она не стукнулась, она не знала, что такое гондон! - ответил мне Гена. - Это же принцесса!

Если кто-то подумал, что я учился в школе для моффективных детей, то он ошибся: я учился в образцовой школе города Баку номер 160.

Сегодня в тысячный раз вспомнил я генин анекдот про принцессу, прочтя сообщение о том, что премьер-министр Испании Хосе Луис Родригес Сапатеро считает, что причиной поражения правящей Социалистической партии на прошедших в воскресенье выборах в местные и региональные органы власти стало тяжелое экономическое положение в стране. Хотя на самом деле вначале был "гондон", а уже потом после столкновения со стенкой возник "картон". Иными словами,  именно правящая Социалистическая партия стала причиной тяжелого экономического положения в стране.