Соловей и Бабочка

Прильнувшая к крепкому стволу груши ночная Бабочка, наслаждалась покоем и тишиной спящего сада.
 
Внезапно, совсем рядом, из сочной листвы тонущей в темноте цветущей черемухи, полилась стройная песнь. 
 
" Он поёт столь прекрасно, что хочется улететь, " - подумала Бабочка.

Действительно, композиция была проникнута такой радостью, которая ощущалась не иначе, как страдание.

Незримый певец пел настолько великолепно,  а в его руладах было столько скрытой печали и тоски, что сама песнь воспринималась, как непоправимое счастье. 

Сложные переливы мелодии и великолепные перепады ритма не только выдавали в нем талантливого композитора, но делали ему честь еще и как виртуозному исполнителю. 
 
"Никогда не думала, что счастье так опасно. Если я правильно понимаю смысл его песни, то те эмоции, которые он в ней открывает, вселяют в меня страх,"  - лукаво улыбнулась коре дерева Бабочка.   
 
Наконец, по-видимому, утомившись, солист смолк. 
 
А Бабочка, взмахнув большими коричневыми крыльями, элегантно взлетела и, после краткого, но непередаваемо изящного полета, опустилась на ветвь совсем рядом с певцом: 
 
- О, так это вы поёте столь страстно и громко в ночи? Я слышала собратья ваши в Миру известны более как Соловьи?

- А вы из тех прекрасных бабочек, чьи крылья украшены красивыми кругами и люди вас прозвали за это Павлиньими Глазами?      

- Ну вот и познакомились. Приятно мне, пожалуй. Еще Сатурнией меня зовут.
 
- Да, да. Я слышал. Вы известны. И красивы. 
 
- Чем же известен вам мой род?   

- Я слышал, что самцы, которые, в отличии от вас парят и днём, за десять километров охотно летят на запах ваших феромонов.
 
- Ну, это Фабр приврал, мне кажется, немного.   
 
- Не думаю, что сделал это Жан-Мари. Уж больно собой вы хороши. 
 
- Щедры на комплименты вы, маэстро. Скажите мне, если, конечно, это не секрет, зачем вы для концерта избрали ничтожное такое место?   
 
- Я не для публики пою. Отсюда и мой выбор.   
 
- Не для публики? Не поняла я вас немного. Что это, кокетство? Как может мастер творить ни для кого? Как может петь для пустоты такой прекрасный тенор?   
 
- Я так себя обычно развлекаю. Пою для темноты. Для тех, возможно, кто так же, как и я, не спит. Услышали меня? Чудесно. Я доволен. 
 
- Тогда быть может для меня еще разок споете? Такое чувство у меня, когда поете вы, как-будто оба мы в одном находимся полете.

Соловей галантно поклонился, и в трели звонкой и протяжной его волшебный голос взвился.

Когда окончил он, Сатурния его спросила:
 
- Вы пели точно для меня сейчас, а не для вашей этой странной и нелепой цели? 
 
- Да, красавица. Исполнил эту песнь сейчас лишь для одной вас.
 
- Как жалко, что такой талант в ночи как уголь догарает. Хотела бы для вас иного я удела. Достойны вы, друг мой, подмостков сцены. 
 
- На сцене - только попугаи и павлины. Всё настоящее, увы, во тьме. Таков закон повсюду царствует унылый. Вот вы, прекрасны и красивы так, а тоже, как и я, прижались к сердцу ночи, будто в ожидании расправы, и дрожите, словно жертва, мой агнец милый.   
 
- Как странно всё то, что вы мне говорите. И безотрадно. А скажите, Соловей, ведь мухами питаетесь вы, это правда? 
 
- Что скрывать, уж если факт известен вам этот неприглядный. Да, многих мух склевал я. И ядовитых паучих. С мясистыми упругими задами. 
 
- О боже мой! Вы любите зады?! Вы!!! И....какие-то зады! Каких-то паучих! Что может быть ужасней, постыдней и нелепей!? 
 
- От всех задов готов отречься я навеки.       
 
- Иисусе! Ради моего?!   

- У вас есть крылья! Они мне в вас всего дороже, верьте! Я не лгу! 
 
- Крылья? Но и у мух есть крылья, у стрекоз и прочих не самых приятных насекомых. К чему мои вам? 
 
- Чтобы пыльцою их во мраке наслаждаться. Я есть не буду вас. Клянусь! 

- Так если вы пыльцу с моих смахнете крыльев, уже не воспарю я никогда.

- Пыльца? О, это пустяки! Труднее же всего мне будет, когда в гусеницу вы превратитесь. Когда от вашей красоты останется лишь пёстрый ворс щетины на спине мясистой и будете вгрызаться вы в зелёные листы, не замечая ни моей любви, ни лета бирюзы в оправе золотистой. Тогда бороться мне придется уж с самим собою, чтоб не склевать вас, случайно перепутав с мокрицею или с саранчою.
 
- Ах боже мой, как тёмен путь любви и на опасности смертельные богат! Возможно, и начинать не стоит игру на этой лире, коль столь кошмарным  может быть её финал?
 
- Всё в вашей власти. Выбор ведь, красавица, за вами. Иль сонной куколкой прожить, по большей частью жизнь свою проспав постыло. Или высот заоблачных в игольное ушко души пустить святую нить.
 
- Вы соблазнить меня, как все, как все самцы хотите!
 
- Я не хочу чинить вам зло. И, если соблазняю как-то и на что-то, то только следую тому, к чему зовет меня моя природа. Я с вами искренен и вас не трону я. Что до других самцов, то я - иной совсем породы.
 
- О, слышала слова сии я уже неоднократно!
 
- Что ж, оставайтесь, милая, на этом древе старом! И крепче держитесь за кору! Насколько прекрасны крылья ваши, настолько внутренность вся ваша - родственница пню, - взмахнув крылами, резво улетел в рассветный дым певец.
 
Поймав каплю росы в складках коры, Бабочка её лениво пригубила.
 
Утешилась как-будто.
 
Но в тот же миг.....стрижу на завтрак угодила.
 
 
 
               
                5.06.2011г.