8. Всего себя подай людям. М. Мусоргский, Детская

"Всего себя подай людям - вот что теперь надо в искусстве", - мысль высказанная
М.П. Мусоргским, не только не потеряла своих значения и актуальности, но с новой
силой и жизнеутверждающе звучит и сегодня.

                Мусоргский  М.П.   "ДЕТСКАЯ"

      МОДЕСТ ПЕТРОВИЧ МУСОРГСКИЙ (р. 1839 - 1881) - русский композитор, пианист. Родился в селе Карево, ныне Куньинского района Псковской губернии. С 6 лет начал заниматься игрой на фортепиано под руководством матери. К этому же времени относятся первые опыты музыкальной импровизации, навеянные сказками няни – крепостной крестьянки.

      Картины деревенской жизни оставили глубокий след в сознании будущего композитора. По свидетельству его брата Филарета, он уже с отроческих лет «...относился ко всему народному и крестьянскому с особенной любовью…»

      В 1849 году поступил в Петропавловскую школу в Петербурге, а в 1852 -56 годах учился в школе гвардейских подпрапорщиков. Одновременно обучался игре на фортепиано у пианиста А. Герке. В 1852 году издано первое его сочинение для фортепиано полька «Подпрапорщик». В 1856 году, по  окончании школы произведён в офицеры. Через два года вышел в отставку и вплотную занялся музыкой.

      Решающее воздействие на его музыкальное и общее развитие оказало знакомство с А.С. Даргомыжским, М.А. Балакиревым, В.В. Стасовым. Мусоргский примкнул к группе молодых композиторов «Могучая кучка», объединившихся под лозунгом борьбы за передовое национальное искусство вокруг Балакирева.

       Под его руководством Мусоргский начал заниматься композицией. Во главе его творческих интересов был оперный жанр.(«Борис Годунов», «Хованщина», «Сорочинская ярмарка»)

      Он разделял многие из взглядов русских революционных просветителей - Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова, под влиянием которых сформировались его творческие принципы.

      Основным средством характеристики образа служила для Мусоргского живая интонация человеческой речи. Он развивал творческие принципы Даргомыжского, которого называл «великим учителем правды».

      Оттенки речевой интонации в произведениях Мусоргского очень разнообразны: от простого обыденного говора или интимно доверительной беседы до мелодической декламации, переходящей в песенность.

      Лучшими в камерно-вокальном творчестве композитора являются три вокальных цикла. Среди них цикл «Детская» (1868 -72), тексты М.П. Мусоргского. Думаю, прежде, чем писать музыку, Мусоргским были сделаны наброски сцен всех номеров и созданы прозаические  «строфы» слов.

      А в некоторых номерах текст следовал за музыкальным образом, создаваемым композитором за фортепиано. Возможно, процесс создания музыки и текста шёл параллельно. Поистине трудно заглянуть в творческую лабораторию композитора извне. Об этом мы можем предполагать или судить по внешним признакам произведения. В нескольких номерах композитором сделаны посвящения.
 
      Когда я систематизировала библиотечный фонд в школе, меня заинтересовали ноты 1950 года выпуска. Это был цикл «Детская» М.П. Мусоргского. Я взяла ноты для анализа.
 
      Такие простые и типичные образы и ситуации, в которые попадает ребенок, но каждый раз как находчиво и изобретательно они решены композитором.

      В первом номере  «С НЯНЕЙ»,- посвящается Александру Сергеевичу Даргомыжскому, – выразительная мелодекламация, множество штрихов, агогика*, постоянно меняющийся метр, атональное развитие музыкального материала.  Дитя, волнуясь, просит рассказать няню про «буку страшного» :

                Расскажи мне, няня, расскажи мне, милая,
                Про того, про буку страшного, как тот бука
                По лесам бродил, как тот бука в лес детей носил…
 
      Во втором, - «В УГЛУ», посвящается Виктору Александровичу Гартману,  –  яркая изобразительность. На фоне вокальной партии няни мы, буквально, видим, как в фортепьянном сопровождении «разматывается» клубок с вязанием няни. А как хороши интонационные «броски» у няни «Ах ты, проказник!.. В угол! В угол!» Интонация точно повторяет речевую:

                Ах ты, проказник! Клубок размотал,
                Прутки растерял! Ах – ти! Все петли спустил!
                Чулок весь забрызган чернилами!
                В угол! В угол! Пошёл в угол! Проказник!

      После соло няни мелодия у ребёнка звучит капризно, оправдываясь, будто «канючит» у няни прощение:

                Я ничего не сделал, нянюшка,
                Я чулочек не трогал, нянюшка!
                Клубочек размотал котёночек,
                И пруточки разбросал котёночек.
                А Мишенька был паинька,
                Мишенька был умница.

Дитя верит в свою непогрешимость, ищет недостатки у няни и, в итоге, в сердцах возмущается «несправедливым» наказанием:

                А няня злая, старая,
                У няни носик-то запачканный;
                Миша чистенький, причесанный,
                А у няни чепчик на боку.
                Няня Мишеньку обидела,
                Напрасно в угол поставила
                Миша больше не будет любить свою нянюшку, вот что!

      Удивительно точно мелодия следует за текстом и «изломами» в настроении ребёнка.

      В третьем номере – «ЖУК», посвящается Владимиру Васильевичу Стасову, -драматургически достоверно передана «встреча» ребенка с жуком: его испуг, затем сбивчивый рассказ. «Сбивчивость» достигается музыкальными средствами выразительности – ритм, скачки в мелодии, штрихи, динамика.

      Одновременно в партии фортепиано  мы слышим «ползучую» интонацию в пределах терции.  В начале номера мелодия поступенно то «взбирается», то, как бы,. переваливаясь через препятствия, «сваливается» и снова поднимается. Мы «видим», как движется жук и развивается «драма» между жуком и ребенком. Тремоло, затем стремительный взлёт по хроматизму к акценту и снова тремоло: мы слышим жужжание жука, видим его взлёт и удар!               

                И налетел, в височек меня ударил! –
рассказывает дальше малыш… С поразительной точностью музыка «дорисовывает» весь этот незатейливый «конфликт» между жуком и ребёнком. Фактура проста, но так изобретательна.

      Четвёртый номер «С  КУКЛОЙ», посвящён Танюшке и Гоге Мусоргским, (племянники композитора) – это колыбельная песенка ребенка, полная наивной фантазии:

                Тяпа, бай, бай, Тяпа, спи, усни, угомон тебя возьми!
                Тяпа, спать надо! Тяпа спи, усни! Тяпу бука съест,
                Серый волк возьмёт, в тёмный лес снесёт!

      Пятый номер - «ПОЕХАЛ НА ПАЛОЧКЕ» - подвижная игра с палочкой разыгравшегося шалуна. Поначалу равномерные синкопы, восьмые, возгласы в вокальной партии создают образ ритмично скачущей лошадки с наездником.

                Гей! Гоп, гоп, гоп! Гоп, гоп, гей , поди! Гей! Гей!
                Гей, поди!  Гоп, гоп, гоп,   гоп, гоп!   Гоп, гоп, гоп,   гоп, гоп,
                Гей!  Гей, гей,  гей, гей!  Та-та-та,  та-та-та,  та-та-та,  та-та-та …
      Постепенно движение ускоряется: восьмые сменяются триолями, затем ритм «сбивается» - появляются синкопы, дуоли, снова триоли, шестнадцатые, которые, «не удержавшись», - «падают» в сфорцандо:

                Ой! Ой, больно! Ой, ногу! Ой, больно! Ой, ногу!

      Номер сложный ритмически и интонационно для вокалиста и технически – для концертмейстера.

      Номер шесть - «КОТ МАТРОС» - миниатюра – сценка, взволнованный рассказ девочки об увиденных ею хитрых проделках кота. Здесь изобилие штрихов, нюансов, выразительные ходы мелодии, глиссандо, изображающие «поскрёбывания» лапой кота по клетке с птичкой, развитие к кульминации и удар девочки пальцами мимо кота, по клетке.

      Заканчивается номер интонационно капризным Moderato-жалобой:

               Мама, какая твёрдая клетка! Пальцам так больно, мама, мама!
               Вот в самых кончиках, вот тут так ноет, ноет так…
               Нет, каков кот-то, мама… а? - уже с иронией удивляется девочка.

      Заключительной фразой в фортепьянной партии, «взлетающей» из нижнего регистра в верхний от piano -  до forte и сфорцандо – кот стремительно исчезает – завершается эта сценка.

      Я предложила ноты Ирине Валерьевне для ознакомления. Музыка ей понравилась. Вокальный цикл «Детская» потребовал большой профессиональной и исполнительской работы.

      По существу, музыкальный язык цикла явился провозвестником современного модернистского стиля с его сложными ладо-гармоническим языком  и тональным планом, чаще – его отсутствием, неожиданными интонационными, мелодическими поворотами.

      Работа над циклом, а затем исполнение его в концертах явились для меня и для концертмейстера Одарчук И.В. настоящим испытанием на профессиональную зрелость. Но радость удовлетворения была не меньшей.

      Не смотря на сложность музыкального языка, цикл «Детская» был хорошо принят публикой и у нас, в ДШИ в апреле 1989 года, и в ноябре 1991 года - в концертном зале Гатчинского дворца в школьном абонементном концерте, и в Никольской ДМШ - в январе 1993 года.

Этой миниатюрой завершён основной романсовый цикл мемуаров.
 
       Дополнение следует:  http://www.proza.ru/2011/06/09/473