Про Аню, смена позиций

Опытный завод в нашем городке организация приметная, хотя маленькая. Ну наверное на нём, поскольку он "опытный" и инженеров больше чем рабочих, работает почти вся "интеллектуальная элита".. и самые яркие представители "рабочего класса". И те работяги, что действительно мастера (не кастрюли там штампуют), и несколько  тех, про кого скажешь "большого риска человек", там как-то атмосфера посвободней, зарплаты побольше. Так же несколько "городских сумасшедших" нашли себе там пристанище в качестве дворников, подсобников.
Настоящие украшение трудового коллектива  - Анна Решенцева, зам начальника по НИЧ (научно исследовательской части). У всех мужчины завода, когда разговаривают с ней, голос становится мягче, появляется какая-то застенчивая улыбка. И смотрят как-то снизу вверх, даже учитывая её небольшой рост. Женщины тоже её  любят. Несмотря на почитания её мужчинами, и близко  не было к какому-либо романчику.  А наблюдалось, что общение с Аней делает мужчин более внимательными и к другим женщинам.
Анна в работе строга и педантично, но весьма деликатна.  Если деловой разговор оканчивается на хорошей ноте, она улыбается. Многие рады стараться, только что бы получить эту улыбку.
Она среднего роста. В тридцать три года, фигурка как восемнадцатилетней. На лице возраст выдают резкие складки он носа к кончикам рта, они даже резче, чем бывает в этом возрасте. Но в сочетании с белой гладкой, с лёгкими золотистыми веснушками, кожей, с удивительным блеском редкого бирюзового цвета глаз, эти складки предают  ещё большую привлекательность, необычный шарм. И глаза, такие юные, живые, даже задорные. Но всмотришься в них и так многое увидишь, то что может придти лишь с годами.
А на заднем дворе, куда заезжают  машины, что бы забрать очередное достижение научно-технической мысли (здесь они достаточно увесистые металлические аппараты) работает бригада работяг. Они и монтажники, из мощавых кусков профиля, делают станины и каркасы; плотники, обшивают  на время дороги досками  и фанерой; ну и грузчики-стропальщики. Работка у них прямо скажем, весьма тоннажная.
Анна появляется здесь частенько, она считает должным  проконтролировать процесс.
 Указывает как надо ставить, что в первую очередь укрыть, за что нельзя ни в коем случае цеплять трос.
Работяги её всегда конечно слушаются, с ними она немногословна. На этом дворе, среди промасленных  спецовок, она смотрится, как сошедшее божество.
Бригада из пяти человек достаточно разношёрстна, и совсем щупленький сильно пьющий доходяга(не любят его но держат, хотя от него пользы маловато), и совсем старый дед (говорят был раньше инженером, то что физически уже не та форма, компенсируется большим опытом, он сварщик в бригаде).
Самый заметный в бригаде Вова, мужик лет под пятьдесят, он  заметен даже если просто посмотреть из дали на компания, на голову всех выше, и пошире в два раза будет.
 Он считается «бугром», скорей неформально, так официально  бригадиром числится «дед». Заметен он своим таким спокойным, добродушным взглядом, от которого правда не по себе становится. В его руках гаечный ключ на тридцать два, кажутся чайной ложкой.
Он носит спецовку на голое тело, виден его голый волосатый живот. Обуви ему найти трудно. Размер редкий, когда тепло он ходит в шлёпанцах на босу ногу; пальцы на ногах (как и всё здесь  покрыты тёмным налётом), ассоциируются с ем-то крупнотоннажно-монтажным, выдерживают падение на них кусков металла и искр от сварки.

Размеренной жизнью живёт заводик, что в сосновом лесу на краю города.
Размеренна жизнь у Вовы и Анны, в это трудно поверить, но они муж с женой.
Рабочий день кончается. Пока Вова не торопясь с мужиками  заходит попить пива. Аня спешит домой.
Она быстро сбрасывает туфли, одевает передничек, и готовит обед. Передвигается она быстро, её босые ноги легко парят над полом. Они у неё тоже совсем как у юной девушки, только на мезинчиках чуть наметилась костяшка.
Приходит Вова, садится за стол. Аня опять надевает туфли, что бы быть нарядней. Туфельки совсем лёгкие: маленький ремешок охватывает подъём, острый носок скрывает лишь кончики пальцев, открывая маленькие ямочки в их начале. А Вова скидывает с себя шлёпанцы, он так в них и шёл до дому.
Анна обслуживает мужа. Они почти не говорят, им не о чем, у них всё давным-давно понятно.


Затем он немного отдыхает, она готовит душ. Вова принимает его. Потом подзывает Анну.
Там  она протирает его опоры  (то есть ступни ног).

Вова устроился поудобней в кресле, чуть прикрывшись полотенцем:
-Ну, иди ко мне, теперь моя очередь.
Здесь Анна сбрасывает с себя платье, оказывается в одних туфлях (когда она успела снять с себя бельё). Некоторое время Аня стоит перед мужем. Она улыбается. Но сейчас это не та приветливая, мягкая, но всё же начальственная улыбка. Сейчас -- робость и смущение.
Потом он подхватывает её за бёдра.

И вот Анино тело уже  сжато  огромной массой. Большие, так до конца не смывшие с себя производственный след, руки сжимают её талию, прижимая её  к своему большому животу. Тонкой белой струйкой, как из другого мира, она вливается в него. Ноги Анны ноги просто тают обхватив необъятные ягодицы. Туфельки сваливаются сами.

И так идёт жизнь… в доме, на заводе.