Кот Васька

Дело было в ноябре. Принесли его жена с дочкой. Это был крупный, не рыжий, а скорее жёлтый кот с белым намордничком на «лице» и белым «слюнявчиком» на груди.  Васька.  Если бы не величина и мощные лапы, он сошёл бы за симпатичную кошечку.  Я возмутился. Документы на ПМЖ в Германию давно оформлены, мы со дня на день ожидаем разрешения на въезд в «историческую родину», а тут мои домашние приносят кота. И с явным с настроем на ПМЖ в нашей квартире. «Куда? – театральным голосом вопрошал я, – куда мы его денем, когда нужно будет ехать в аэропорт к нашему рейсу за рубеж?»  Жена с дочкой вяло отбивались: ничего, мол, страшного, пристроим кому-нибудь из знакомых. «Добили» они меня аргументом, что хозяева Васьки люди несентиментальные и наверняка выбросят его на улицу, ибо в их семье у ребёнка обнаружилась аллергия на кошачью шерсть. М-да… Ноябрь в Сибири – это уже зима. При таком раскладе у кота не было шансов на выживание. Я сдался.

Васька тем временем спокойно и неторопливо изучал нашу квартиру, обходя её по периметру и обнюхивая всё, что попадалось ему на пути. Довольный проведённым осмотром, кот  проследовал на кухню и сел рядом со столом, давая понять хозяевам, что неплохо бы покормить нового жильца. Я бросил ему пластик копчёной колбасы. Вася взглядом проследил за траекторией её полёта, отметил место, куда она упала и, отвернувшись, с безразличным видом уставился «в пространство». «Э, да у него замашки аристократа, - подумал я. - Даёт мне понять, что нечего, мол, кидать породистому коту объедки со стола, как какой-нибудь дворняжке. Не на того, мол, напал». Затем Васька неторопливо, как бы нехотя подошёл к брошенной мной колбасе, обнюхал её и стал «закапывать», загребая сначала одной, потом другой лапой, как это делают кошки с собственными экскрементами. Тут даже мои «девушки» вынуждены были признать, что кот нам достался непростой. То есть - не плебей. Начхать ему на копчёную колбасу. Вот так.

С самого начала своей жизни в нашей семье Васька придерживался точки зрения, что истинный хозяин в доме он, а мы все - так, обслуга, не более того. Вёл он себя с достоинством, не подхалимничал, но и не протестовал, если его гладили. Мог и наказать любого из нас за ту или иную провинность. Например, если мы забывали покормить его на ночь. В этом случае он выбирал момент и неожиданно хватал наказуемого лапами сзади за ногу, не выпуская, впрочем, когтей. И «для профилактики» слегка куснув зубами. Испуг подвергнутой наказанию персоны от внезапного нападения сзади был гарантирован: правда, в ходе ответной реакции на столь вероломную подлянку доставалось и самому Ваське, но от своей «педагогической» практики он всё равно не отступал.

Германия, между тем, не спешила гостеприимно распахнуть для нас двери. Немецкие чиновники давали понять, что они должны хорошенько подумать, прежде чем дать нам разрешение на въезд. Подумать, видимо, было над чем. Ибо только через два года, они наконец прислали для нас приглашение поселиться на «исторической родине». К этому моменту Васька стал уже полноправным членом нашей семьи, поэтому сомнений не было: кота берём с собой, чего бы это нам не стоило. А стоило это, надо сказать, немало...

Поселили нас на тихой окраине крупного немецкого города, так что проблем с тем, чтобы прогулять кота, не было. Во время таких прогулок Васька не суетился: не убегал, подолгу не задерживался в заинтересовавших его местах, а спокойно шёл метрах в пяти позади меня. Что, конечно, вызывало удивление у наблюдавших эту картину немцев, наших соседей по дому. Даже по нескольким домам: в силу плотности послевоенной застройки жилые здания в Германии стоят впритык друг к другу. Вскоре я заметил, что незнакомые люди стали приветливо здороваться со мной. Благодаря Ваське я стал «узнаваемым», так как немцы очень трепетно относятся к домашним животным, «автоматом» перенося своё расположение к ним и на их хозяев. В глазах соседей читалось: это тот мужчина, который прогуливается вместе с дрессированным рыжим котом. Что кот, безусловно, дрессированный, сомнений у них не вызывало. Иначе, почему же он не убегает от своего хозяина, как поступают все нормальные кошки?

Помню, повстречавшийся нам во время такой прогулки высокий мужчина лет пятидесяти вдруг остановился и спросил меня, указав на Ваську, мой ли это кот. Получив утвердительный ответ, он поинтересовался: «Скажите, а почему он от вас не убегает?». - «Не знаю, - сказал я и, пытаясь придать нашей беседе юмористическую окраску, улыбнувшись, добавил: - На этот вопрос может ответить только сам кот». Мужчина, однако, не принял юмора и внимательно вглядывался в моё лицо, как бы выискивая в нём следы слабоумия или душевной болезни. «Вы показывали кота врачу?» - задал он мне свой следующий вопрос. Я ответил, что на прошлой неделе мы были у ветеринара. Некоторое время человек молчал, переводя взгляд с кота на меня. Я внутренне сжался, ожидая вопроса типа: «А вы сами давно ли показывались психоневрологу?»  Вместо этого он сказал: «Вы наверняка кормите его сухим гранулированным кормом. Я не советую вам делать это. Такой корм плохо влияет на печень животных». И, вежливо попрощавшись, двинулся дальше. «Ну вот, - думал я, глядя ему в спину. - Который раз я ошибся в человеке, причём в худую сторону. Он и не думал шутить на мой счёт, а дал дельный совет». Мне стало стыдно.

Вася был, похоже, тоже не очень высокого мнения о наших умственных способностях. Продемонстрировал он нам это в канун нового 2000 года. В Германии, как и везде, наступление этого года встречалось с особой помпой. В небо одновременно запускались тысячи фейерверков, оно сияло всеми цветами радуги, у земли же стояла плотная пороховая гарь. Завернувшись в одеяла, мы с женой вышли на лоджию, чтобы полюбоваться зрелищем. Всё было хорошо, но поведение кота вызывало удивление. Он крутился у нас под ногами, толкаясь и явно стараясь привлечь к себе  внимание. Когда ему это удавалось, он стремглав бросался к балконной двери и замирал на её пороге, как бы приглашая нас следовать за ним. Так кошка ведёт за собой котят, не уходя от них далеко, мурлыча и оглядываясь на своих питомцев. Стало ясно: кот пытается увести нас с лоджии, не без оснований полагая, что находиться там, в свистопляске огней и грохоте фейерверка, опасно для жизни. Но убогие человеческие мозги были явно не в состоянии это понять, и наш Василий снова и снова выскакивал на лоджию, чтобы, потоптавшись по нашим ногам и обратив на себя внимание, указать нам, неразумным, путь в безопасность...

Прошло уже немало лет с того момента, когда я, вооружившись карманным фонариком и сапёрной лопаткой, ночью похоронил нашего Васечку в глухом углу ближайшего сквера, бывшего, кстати, когда-то кладбищем. Ночью, потому что хоронить животных в жилой зоне в Германии не разрешается. Работа шла медленно: я плакал. Недалеко от этого места мы с женой посадили жасминовый куст. Он разросся и каждую весну радует нас цветами и нежным ароматом.