Мир нуждается в гармонизации и гуманизации

   Удастся ли преодолеть глобальную растерянность в условиях тотальной экстремальности   бытия? Вопрос, на который сегодня однозначный ответ вряд ли возможен.
    
     «Я не могу называть  цивилизацией  варварский комфорт  и  кричащее изобилие Европы. Людей, не свободных духом и не умеющих  привести окружение к благородной гармонии, нельзя назвать цивилизованными». (Шри Ауробиндо, индийский мыслитель).

    «Модель жизнеустройства в ее западной версии, как приходится наблюдать, в новых условиях и в нынешнем виде себя или почти исчерпала, или нуждается  в основательных и, скорее всего, неизбежных, коррективах». (Цитата из статьи).

    Совершенно очевидно, что настало  время реального понимания и анализа условий общечеловеческого существования. Подталкивают к этому не только тревожные события в странах арабского Востока. Призывают к их осмыслению и процессы, политические и экономические, на всем постсоветском пространстве, включая Грузию. Более того, и процессы, протекающие во всех регионах мира, подверженных влиянию и прямому воздействию  со стороны доминирующих стран Запада, моделирующих и выкраивающих жизнь разнообразных обществ по собственному усмотрению и с помощью регулирования системы финансовых переливаний.
    Как представляется, именно последствиями финансовового и торгово-экономического диктата  со стороны ведущих кризисных социумов, а речь, конечно, идет о западном содружестве, прежде всего следует объяснить мощные протестные движения против режимов в Тунисе и Египте, которые на глазах у остального мира угрожают дальнейшим распространением и превращением  огромных пространств в ареал хаоса, анархии и кровопролития.
   То общее, что объединяет сегодня человечество,  можно определить одним словом – растерянность. Растерянность – как следствие полученного горького исторического опыта, а лучше сказать – урока. Как состояние всеобщего недовольства, а главное – повального страха в ожидании новых, будущих социально-экономических угроз  глобального масштаба.  Состояния,  обусловленного повсеместной экстремализацией и ужесточенностью жизни.
   Возникает вопрос: не означает ли все это, что непомерные амбиции США и зависимых от них других стран НАТО, связанные с переустройством мира на свой лад, основаны на стремлении обеспечить безопасность для тех, кто продолжает политику беспрепятственного навязывания  догматических по сути реформ, но под видом «демократических ценностей», в интересах  группы государств, по давней традиции тяготеющих к стяжательскому образу жизни? Тогда как по-своему цивилизованный Восток исторически умел довольствоваться и небольшими обретениями, придерживаясь принципов умеренного потребления, подавая примеры  сдерживания потребностей и готовности довольствоваться только самым необходимым. У Запада, как такового, не было своего Фирдоуси и Омара Хайяма, Конфуция и Толстого. Там не прислушивались к советам и назиданиям Данте или Сервантеса. Пушкина или Руставели. Им малопонятна духовность, выраженная философами и поэтами, призывающая к гуманности, добру и бескорыстию. «То, что отдал, все – твое», - формула эта для них смерти подобна, и работает разве что по схеме «вкладывай, чтобы взять в два раза больше». Они не привыкли задумываться над такими вещами, как призывы Достоевского помогать человеку сохранять право на  честь и достоинство, и не слишком понимают даже Хемингуэя, который был и остается нашим любимым писателем. Хочу сказать тем самым, что там они воспитаны иначе. Дух стяжательства и наживы, о котором  немало писали в прошлом веке наши публицисты, - бацилла заразная. Над публицистами этими мы, студенты факультетов журналистики, в прошлом потихоньку посмеивались, имея в виду их ангажированность официальной пропагандой Советов. Но оказалось, что они во многом были правы. Другое дело, что страна, в которой мы жили, сама была небезупречной, страдая известными специфическими недостатками. Но она, по крайней мере, прививала нам, ее гражданам, иную мораль, из которой вырастали не роботы-магниты, притягивающие золото и уничтожающие конкурентов, а люди. Пусть не богатые (зато и не отталкивающе обеспеченные), не слишком в материальном смысле обремененные, но лишенные жестокости, самодовольства и эгоизма. Жившие в условиях безопасного и, заметим, превосходно интегрированного пространства, нуждавшегося не в садистской ломке и разрушении,  а  в  постепенном совершенствовании политической и, особенно, экономической системы. В вытеснении идеологических благоглупостей – без политической истерики и вечного самобичевания. Но ведь для  этого необходимо  было все продумать заранее. Глупо развенчивать полученный при болезни  опыт,  когда  его можно учесть с целью выздоровления организма, улучшения действенности  различных  функций. Ума  и ответственности, к сожалению, не хватило. Вот и получилось, что наиболее реальный и единственный выход из такого положения – это независимость бывших республик. Кстати, при фантасмагорических инициативах Горбачева и пьяной устремленности к власти Ельцина, устроившего в Белавежской пуще известную сходку «братьев по разуму», ничего всем  другим  и не оставалось. Но это уже в прошлом. 
 
                Где она, «золотая середина»?..

    Сегодняшняя тотальная растерянность – конечно же, есть следствие отхода от морали, ее попрания и игнорирования мудрости, накопленной человечеством. Именно это, думается, лежит в основе кризиса так называемой рыночной модели общественного устройства с ее «демократическим обрамлением», которая заботится об укреплении диктата стяжателей и демонстрирует преступное равнодушие к социальной солидарности и нуждам человека, сброшенного в пропасть тяжелого выживания. Когда большинство населения планеты утром просыпается с вопросом – где найти заработок, то вывод, который напрашивается, состоит в том, что пора искать новые формы и возможности существования. И – сосуществования. В противном случае может оказаться, что в погоне за мифическими благами народы выйдут на путь поневоле запрограммированной нищеты,  массового нравственного вырождения и перманентных вооруженных конфликтов. 
    На самом деле, протест на арабском Востоке направлен не только против конкретных правителей, но и против созданной десятилетиями реальности, одинаковой для многих стран, вовлеченных в рыночный круговорот. Все находятся в полной зависимости от западного капитала, и хотят того или нет, действуют в его интересах. Правители, будучи проводниками этого процесса, стали живым воплощением деформированности власти, но при этом – символом счастья элит и полной драматизма участи граждан, пытающихся спасти семьи в условиях мертвой хватки  повсеместного удорожания  продуктов, инфляции, обесценивания самой жизни. То обстоятельство, что правители вроде Бен Али или Мубаррака стали фактором сильнейшего политического раздражения, в особенности – многолетний, надоевший подданным, «вечнозеленый» заведующий Египтом,  помогающий США исправно гнать нефть через Суэцкий канал, можно объяснить не в последнюю очередь  давно внедренными международными правилами игры, больше напоминающих сговор влиятельных элит с региональными ставленниками. Такие правители – стратегическая опора для США и НАТО, которые обычно начинают замечать неблагополучие режимов и публично реагировать в моменты, предваряющие гражданские конфликты. Однако мало они задумываются над несовершенством общего уклада жизни. Несомненно при этом, что протест тунисцев, египтян, а  вслед за ними – ливийцев, иорданцев, сирийцев и прочих, предвещающий континентальные цепные реакции, вызревавший не один год, несет в себе давнюю мечту о более достойной человека жизни, свободной от униженности и подавления воли. Сегодня это проблема не отдельных регионов. Потому что модель жизнеустройства в ее западной версии, как приходится наблюдать, в новых условиях и в нынешнем виде себя или почти исчерпала, или нуждается в основательных коррективах. Но это не хотят признавать. Странам же с так называемыми молодыми демократиями, как показывает практика, нельзя не учитывать исторических традиций и этно-психологических особенностей своих обществ. Каждому, как говорится, свое. Увы, альтернативных лидеров, способных повлиять на общественные процессы и найти оптимальные лекала для преобразования  своих обществ, не видно. Они подчиняются требованиям Запада в ответ на получение финансовой помощи, не задумываясь о будущих последствиях. К тому же «исполнительский» уровень современных политиков,  впрочем,  зависимых от системы, и без тени сомнения, почти слепо, идущих у нее на поводу, оставляет желать лучшего. А столь необходимых модельеров новой жизни,  способных снискать репутацию видных политических  дизайнеров современности, увы, пока на горизонте не видно.   
 
               
                Кто вспомнит об исканиях Сен-Симона и Фурье?
   
   В школе, все помнят, мы изучали такой предмет – обществоведение. Узнали о том, что всегда были люди, которые старались найти оптимальные формы общественной жизни. Среди них в качестве основных персонажей фигурировали Сен-Симон, Фурье и Оуэн. Два француза и англичанин, которые, впрочем, как нам объяснили, к сожалению, оказались социалистами-утопистами. Зато они показали, что надо все время думать о главном: как жить! Пытливо вглядываясь в будущее, подтолкнули потомков к дальнейшим поискам.   
   Мы помним из истории, что по мере изживания общественных систем  происходили либо процессы, подразумевавшие основательные коррективы в той или иной фундаментальной составляющей государства и общества, либо неизбежными становились революции – как следствие необратимого кризиса системы в целом.
   Надо отдать должное, один из оптимальных вариантов государственной системы в свое время предложили основатели американской демократии Джордж Вашингтон и Томас Джефферсон. Аккумулируя европейский экономический опыт, они  учли в известных правовых актах специфику многослойного общества, состоящего сплошь из переселенцев. Это то, что американцы называют обществом равных возможностей, однако  известно и то, что в разные эпохи возникают новые ситуации, требующие анализа и пристального взгляда на вещи. Интересно, как оценили бы они, отцы американской демократии, нынешнее положение общества, которое им представлялось вполне благополучным, в том числе и с точки зрения  политической морали. Ведь в конце концов, человек живет не для того, чтобы только тем и заниматься, что «делать деньги» и подсчитывать доходы и расходы. Иногда полезно книжку почитать или музыку послушать. Деньги, как мы всегда понимали, должны служить не подавлению воли, а стимулировать ее во имя  гармонизации отношений в каждом из обществ. Между прочим, не раз приходилось слышать высказывания апологетов западной системы о том, что современная демократия – не самое идеальное достояние человечества, но лучше пока ничего не придумано. В том-то и дело.   
    Потребность в изменении способов существования с давних пор явно генерировала и стимулировала процесс возникновения  новых  философских традиций и политических воззрений. Фильтрация опыта человечества и экономическая логика, основанная на необходимости создания не только эффективных, но и щадящих форм существования, привела к теории Карла Маркса. Обратим внимание, что помогал ему  в обосновании теории освобождения обществ от гнета  капитала не кто иной, как капиталист Фридрих Энгельс. Когда  через какое-то время одержимый марксистскими идеями  Владимир Ульянов-Ленин приступил к изданию первой общероссийской революционной газеты «Правда», финансовое содействие в этом ему оказывал другой капиталист – Савва Морозов. Богатые люди тоже осознавали необходимость социальных перемен и  утверждения хоть каких-то норм социальной справедливости. Хотя бы для того, чтобы хоть в какой-то степени сузить предпосылки и основания для общественных волнений и разного рода  протестных движений. Потому что революция – это всегда беда, от которой ждут счастья, но чаще всего приходят одни разочарования. Но, при этом, революции осознаются в ряде классических случаев и как жизненно важная необходимость. Однако не всегда становятся панацеей. Они позволяют избавиться от одной проблемы в виде неугодного политического режима или опостылевшего чудака, не знающего чувства меры в принятии ущербных решений, но далеко не всегда гарантирует удачное существование  при появлении новой власти. Люди, чаяния которых связаны с благополучием, обнаруживают, что «новый порядок» никак не соответствует их представлениям. И для них не меняется ничего.  Калькирование же у себя модели, боле или менее работающей в иных условиях,  можно сравнить с применением футбольной тактики: играя даже по самой современной схеме, у команды не получится ничего, если нет технических навыков, если ее игроки не умеют останавливать мяч, выполнять точный пас, защишаться и атаковать. И, разумеется, ни один суперсовременный автомобиль не довезет людей до места назначения, если водитель лишен способностей его управления.


                Не зная броду...

    Сегодня почти повсеместно игнорируется, просто позабыта,  необходимость оптимального  научно-теоретического обоснования перехода обществ в новое состояние.  В качестве самой прогрессивной многими государствами, в частности – постсоветского пространства,  применяется та  «апробированная» западная модель рыночной экономики, которую в новой интерпретации во многих случаях впору назвать «базарной демократией». Между тем, скажем, Грузия, если помечтать, могла бы, избегая на первом этапе конфликтных противоречий, приведших к вовсе необязательным гражданским столкновениям,  с самого начала 90-х годов развиваться с учетом всех позитивных свойств, характерных для активного конкурентного производства, обеспечивающего экспорт и осязаемое поступление валюты в госбюджет. Возможности  в области сельского хозяйства – тем более беспредельны при столь  благоприятных климатических условиях. Простейший пример: производимая в Грузии «Кока-кола» вкуснее американской, потому вода у нас получше. Позитивные элементы западной экономической системы, прививаемые с учетом местных особенностей, можно было бы соединить с интересами не пресловутой «либерализации», а социализации, как это происходит, допустим,  в странах Скандинавии, прежде всего в Финляндии, Норвегии или Швеции. Модель так называемого «шведского социализма», не допускающего ни чрезмерного всесилия власти, ни условий для умножения бедняков, превосходна, однако до нее надо идти долго и терпеливо через десятилетия разочарований, неудач, ушибов и новых уроков. Но ведь дорогу осилит идущий, а не ковыляющий и бредущий впотьмах. Правда и то, что нужен еще и тот уровень самодостаточности, который заставит общественный организм  работать терпеливо и эффективно, не теряя времени. При этом было бы не обязательно прятаться под зонтиком НАТО. Но – приходится, потому что самодостаточности нет, либо она не используется, не генерируется и, естественно, не реализуется. Тем паче, что страна попала в необычные для себя исторические обстоятельства, оказавшись перед фактом «замороженных» конфликтов и потерянных территорий.
    Более того, граждане государства оказались в условиях, требующих для успешного выживания не только стройного законодательного порядка, социальной дисциплины и трудоустройства, но и таких, ранее незнаемых, качеств характера, как  эгоцентризм, черствость,  в некотором смысле и замкнутость. Жизнь, несмотря на экономические реформы, или – точнее, по причине зависимости реформ от западных консультантов, аномально и экстремально  дорожает с каждым днем, и это касается не только Грузии, конечно. Проводимые у нас новации, удаляемая опухоль в виде коррупции, хоть и радуют, но до общего удовольствия от жизни пока не близко. Благотворительные концерты положение не спасают, хотя и придают обществу некий ореол гуманности. Противоречия и бедность при этом растут. Элитарная коррупция изжита не полностью. Президент опасается последствий инфляции, не хочет волнений, активности оппозиционных движений, у которых есть все основания для разговора о невероятном подоражании продуктов питания и небывалых ценах на горючее. Торговля бензином, как утверждают грузинские лейбористы, – не в последней степени сосредоточена в руках ближайших родственников президента, а деньги правящей верхушке позарез нужны для выборов 2012 года  в парламент, который изберет нового премьер-министра, фактического руководителя страны, согласно специально внесенным в Конституцию поправкам. Потому  что третий президентский срок для Михаила Саакашвили невозможен. И он кивает то на Запад – мол, кризис переживают все, мы еще неплохо его выдерживаем. То на Россию – территории отняты и заняты, предстоит бороться за их возвращение. Так что, выбирать вроде не приходится. Оппоненты государственного лидера считают иначе. В любом случае люди, склонные к порядочности и человечности, страдают,  а  радетели «базарной демократии» пусть живут в самодовольстве и неге, но и ожидании тревожных и ненапрасных предчувствий.
   
                Капитал, обузданный вековой моралью

    Пока  Запад, выдавая направо и налево, словно всемирный ростовщик, деньги под проценты,  и принимает при этом  в заклад целые государства, подчиняя одно пространство за другим,  остающиеся ни с чем граждане различных регионов, как на арабском Востоке, бьют в набат, призывая, по сути, не только к смене отдельных несостоятельных, эгоистических и ущербных  режимов, но и ко всеобщему протесту, восстанию против глобального засилья, к обретению достоинства и права на нормальную, просто – нормальную, если подумать, жизнь.
    Итак, самодостаточности пока нет, а политическому режиму (режимам) для  функционирования независимых государств необходимы хоть какие-то средства. К сожалению, растет и углубляется зависимость от тех, кто навязывает непривычную и малоприемлемую, с точки зрения морали, действительность – вместе с политическим «ассорти» в виде  «ценных» способов существования.  Ты себе уже не принадлежишь, а создать иные условия не в силах, поскольку нужен неустанный интеллектуальный поиск для  решения  гигантской,  крайне  сложной,  задачи социально-экономического и политического самоопределения. Но, во-первых, эксперименты эти нравятся не всем, не говоря о том, что, как уже подчеркивалось, никто ими заниматься не желает. Да и времени вроде бы не хватает для этого. Бесперспективная ли для решения проблема?
   Когда-то в 60-х и 70-х  годах прошлого столетия активно обсуждалась тема, связанная с «теорией конвергенции», объединяющей элементы развитого социализма и модели рыночного капитализма. Они, видимо, «не сошлись характерами»: то ли потому, что капиталисты не приемлют социалистического образа жизни, то ли по той причине, что социалисты не признают нравов, царящих в странах капитала. Великое исключение составляет Китай, но он действовал внутри  страны  и  в условиях полной независимости от западного капитала, имея такого политического модельера, как Дэн Сяопин. Китай показал США и его сателлитам, какие премущества таят в себе гармонично объединенные  социальные системы, если тонко и ювелирно сблизить социализм – как фактор подлинного равенства и контроля распределяемых средств, коммунизм  (система партийно-политическогоуправления) – как фактор укрепления и неприкосновенности безопасного пространства, и рыночный капитализм – как фактор экономической успешности,  обеспечивающей потребности государства  и общества. По сути это и есть та конвергенция, которую никто в свое время не принял и не оценил. Это не что иное как модель обузданного китайской моралью и традицией капитала. Китай не стал предавать анафеме Мао Цзедуна, не стал ничего и никого развенчивать, а просто взял и  выбрал свой путь социального синтеза, использовал аккумулированный опыт и успешно исполнил свое государственное и социально-политическое соло. Производя в поразительном изобилии любую продукцию. Обеспечивая трудовой занятостью сотни миллионов людей. Покоряя при  этом американский и другие  рынки. Основываясь на этом благополучном примере,  нельзя не верить, пусть и не без примеси наива, что  рано или поздно, путем  селекции, синтеза  и  кристаллизации общественных систем, причем не в масштабах отдельных стран или группы стран, как это мы видим на примере Евросоюза, а  в более широких масштабах, будут или усовершенствованы  прежние, известные модели общественного устройства, или же –найдены новые формы существования, относительно общеприемлемые, которые, и это, думается,  логично, снизят угрозу  тотальных революций  и  войн  всех  видов. Но пока Запад неприступен в своей убежденности в том, что касается непорочности  собственной идеологии, и отступать, либо менять что-либо у себя, не намерен. Что дальше?


            Психологическое отчуждение опаснее финансового кризиса
   
    Представляется, что еще одна угроза, затаенная и наиболее злополучная, исходящая от Запада и его образа жизни, это психологическая отчужденность, встревожившая многих ученых-философов еще в 50-е годы прошлого столетия. Именно этой теме были посвящены основные работы популярных теоретиков экзистенциализма – Пруста, Сартра, Хайдеггера и других. Проще говоря, речь идет не о чувстве одиночества в обычном понимании, а об обреченности на духовную изоляцию от обшества. Об этом поневоле задумаешься, когда имеешь дело с причинами одних и тех же и отнюдь  не  редких проявлений  бесчеловечности, безжалостности и равнодушия, укоренившихся в западных обществах.
   Мой тбилисский одноклассник и замечательный друг Константин Межлумян, по ряду обстоятельств переехавший в 1992 году из Москвы в американский город Сиэтл, позвонил мне в те времена  в очередной раз и спросил: «Если, как передают здешние телеканалы, в Грузии сплошные конфликты, если не хватает продуктов, стоят очереди за хлебом, то как вы все там выживаете?» Я ответил как есть: «Все  ждут наступления лучших времен. А пока действует старый принцип взаимопомощи. Соседи, например, друг другу помогают продуктами – кто чем может. Действует общая  готовность к содействию. А иначе как?!..»  Не успел я закончить фразу, как Котик в порыве эмоций закричал: «Узнаю своих! Какое это счастье! Здесь вообще никто никому не нужен. Все живут запершись, озираются с недоверием, думают об одном, и у всех в голове только бизнес, деньги и всякая деловая и бытовая лажа». -  «Как? А американская свобода, демократия, достаток, красивая жизнь?»  Котик разозлился: «Какая демократия?! Не заплатишь вовремя  в банк или другим кредиторам за какую-нибудь ерунду, сразу упекут в камеру. Просыпаюсь в страхе из-за  неуплаченных долгов. Все боюсь, что не заработаю. За все надо платить. Даже за взгляд на продавщицу в супермаркете. Я сделал вежливый комплимент женщине, поверь, не самой красивой на грешной земле, а она на меня пожаловалась. Пришлось объясняться в полицейском участке. Демократия?! Она, если без дураков, была  в  Советском Союзе». Когда я приехал по его настойчивой просьбе в Сиэтл – дорогу в оба конца он оплатил из собственных средств  (в последние годы перед отъездом  Котик  работал  в пресс-службе Министерства культуры РФ, а в Сиэтле занимался частным извозом, создав небольшую таксомоторную компанию с участием приятелей-эмигрантов из бывшего СССР), он рассказал мне массу историй.  Там, в Сиэтле, был случай,  когда  сын  одного скончавшегося бизнесмена извинился перед матерью и сказал, что не сможет быть дома, чтобы проводить отца  в последний путь, и потому приедет прямо на кладбище. Почему? Потому, оказывается, что он не может пропустить посещение тренажерного зала – и заплачено, и о своем здоровье надо позаботиться. Или: не перестают поражать наше воображение частые сообщения о том, что какие-то подростки расстреливают преподавателей и сверстников в школе или колледже, а  кто-то,  в отместку за нанесенную обиду,  убивает родителей. Далее: женщина, бывшая гражданка России, пришла на работу, уселась за стол и всплакнула. Накануне она узнала о смерти отца  в  Перми. Хозяин заметил ее увлажненные глаза и прогнал с работы. За что?  За то, что ее переживания, видите ли, отрицательно влияют на настроение сослуживцев, мешают им работать.
   Почему эти люди так озлоблены? Разве они живут не в благополучном обществе «равных возможностей»? И как устроена их голова? Вот человек, на вид мужчина, решил «устроить» свою личную жизнь и выйти «замуж» за  одного из приятелей. Благо, руководство штата приняло закон, разрешающий однополые браки. Далее: читателю напомню, что американская система образования советует  при тестировании молодежи,  поступающей в вузы, применять вопросы, направленные на  «определение трезвости ума и сообразительности». Одновременно – на «усовершенствование сознания». Вопросы такого типа: если в автобус поднялись одновременно беременная женщина, пожилой мужчина и женщина с ребенком на руках, то кому вы должны уступить место, если им сесть негде? Наши абитуриенты сидели и ломали голову, не сомневаясь, что кому-то из них место следует уступить непременно. Но кому? Оказывается, никому. Потому что вы имеете право спокойно продолжить путешествие, не обращая внимания  на  пассажиров,  поскольку  вы  обладаете  проездным билетом. Вот вам и вся мораль.
   Психологическое и моральное отчуждение – следствие чего? Не эгоизма ли  и  дефицита гражданского доверия  к  государству, доверия друг к другу. Не сомневаюсь, что в США немало превосходных  людей, живущих в том числе и духовно наполненной жизнью, которым не чуждо сострадание, стремление поддержать близкого. Но нравы там, лишенные человеколюбия, все-таки носят деформированный и странный характер. И как не посетовать, что они там  не слишком поощряют сердобольность и отзывчивость, без которой трудно себе представить полноценным образом сложившегося человека.
    Стремление к тому, что называется гуманным обществом, наблюдалось и у первых переселенцев  в  США (для того они, собственно, туда и устремились), а тем более – у чернокожего населения, у афроамериканцев, усилиями которых возникла феноменальная по глубине замысла и исполнения джазовая музыка, первоосновой которой стали блюзовые мелодические фигуры, выражающие боль существования. Основанные на простой и замечательной гармонии, дающей огромные возможности для все новых версий этой музыки. Но гармония в самой жизни отсутствовала. И отсутствует до сих пор, причем не только для афроамериканцев. 
   
               
                Закабаление человека: история идет по спирали
 
    Погонщик верблюдов Мухаммед, создавший ислам в седьмом веке и провозглашенный пророком, руководствовался той же идеей, какою были одержимы и до, и после того все те, кто обладал способностью сострадать и жалеть человека. Он мечтал освободить соплеменников от жизненных тягот и лишений. И решил, что первым долгом следует восстать и избавиться от укоренившихся устоев и  экономического гнета, от жадности купцов и засилья ростовщиков. «Человека нельзя закабалять, потому что это унижает и лишает его возможности свободно выражать свою любовь к Богу. Человека нельзя закабалять, потому что он – творение Аллаха, а издеваться над  Его творением – преступление», - так рассуждал Мухаммед. За шесть с лишним веков до того Иисус призывал любить и уважать бедность, проникнуться состраданием к неимущим, больным, увечным. Задолго до того Моисей от имени Господа требовал не грешить и не преклоняться перед золотым тельцом.  Три мировые религии, равно как  и все  последующие религиозно-философские системы призывают к одному и тому же –  любви, благодарности, умеренности потребления и здравому смыслу. Непонятно, какой между ними может появиться антагонизм! В одной замечательной песне, любимой тбилисскими горожанами уже много лет, сказано: «Будь человеком, а молись, где тебе хочется».      
    Шри Ауробиндо, индийский мыслитель, точно заметил: «Человечество использовало два мощных вида оружия  для  уничтожения своих сил и своей радости: неверное удовольствие и неверное воздержание». Баланс, который у него обозначен, сегодня катастрофически нарушен,  и конца этому не видно...
   Нельзя не подметить, что не первый уже год и все более отчетливо выделяется суть проблемы, объясняемая  тем, что Запад уже много лет усиленно провоцирует Восток своими наставлениями, не вступая в активный диалог, подразумевающий осознание перемен и  в своих  «цивилизованных рядах». Интересно, что генеральный секретарь НАТО Андерс Расмуссен, имея в виду  тревожное  обострение  противоречий в мире,  в пятницу на  47-й  Международной конференции по проблемам безопасности в Мюнхене заявил, в частности, следующее: «Мировые лидеры уже не вправе спокойно дожидаться дальнейшего осложнения ситуации, чреватой войнами, и должны взяться за проведение превентивных мер во имя нейтрализации опасных последствий. Однозначно, что люди не станут далее терпеть угнетение. Им нужна свобода и лучшие возможности для жизни. Поэтому не подлежит сомнению, что ни одно из обществ не сможет в течение долгого времени игнорировать волю народа».  Неплохо, если к этой рекомендации сильные мира сего прислушаются. Что именно подразумевается под превентивными мерами?  Главное, чтобы Запад умерил амбиции. Как говорится, не учил жить, а помогал, не закабаляя. Тогда Востоку, образно говоря, оставалось бы разве что немного подлечить нервы. И, конечно, не хотелось бы, чтобы меры, о которых говорит генсек НАТО, оказались запоздалыми.
   Запад, а об этом высокие чины из международных организаций не говорят и не скажут,  забыл учесть в своей глобальной политике нечто чрезвычайно важное. Ревниво наблюдая за состоянием прав человека в различных странах, наблюдатели эти закрывают глаза на право государств и народов на самобытность. У Востока, которому  Запад постоянно, и уже десятилетиями, внушает, что он живет и ведет себя «неправильно», своя древняя культура и философия, свои рецепторы чувствительности, и здесь  необходима предельная деликатность во всем, что касается  представлений о морали и чести. Эти границы нарушены авторами лозунга - "Демократия любой ценой!". (Очень похоже на запомнившийся по документальному фильму выразительный транспарант в Соловецких лагерях: «Железной рукой загоним человечество к счастью!»). Вместо диалога цивилизаций  обладатели высокотехнологического оружия исподволь, не афишируя,  настаивают на реализации идеи  планетарного всевластия. Между тем гении Востока создали философию самосозерцания, призывая к умиротворению, покою и любви, а западные философы и культурологи, о чем  выше было сказано, пришли к экзистенциализму,  вложив в эту концепцию всю свою бесконечную озабоченность. И если Восток порой сходит с ума, радикализируя свои воззрения и выражая их различными, в том числе и недопустимыми, формами протеста, то не в последнюю очередь по причине попрания самолюбия,  уязвленного политической бестактностью. Проблема в том, что Запад, ощущая  свое  физическое могущество, «забыл» об избирательности подхода. Верно ориентированное восприятие ценностей человеческой жизни все-таки должно проявляться не только в том, что недопустимо и чудовищно устраивать теракты, кстати, идущие вразрез  с  восточным  достоинством  и глубинным пониманием  условности человеческого бытия  в беспредельном пространстве  Мироздания, но и в том, чтобы уважать пожилых родителей, не отправлять их в дома престарелых, когда на счету у тебя, как минимум, добрых два миллиарда, а окружить их заботой, вниманием, добрым и уважительным отношением. Но от родителей там,  в странах с триллионными бюджетами, бывает, стараются избавиться  как от опостылевшей обузы. Такие вещи незамеченными не остаются.


                Там, где нет гармонии, нет и цивилизации

    Тот же Шри Ауробиндо, представляющий восточную философию и культуру, не случайно пришел к такому выводу: «Я не могу называть  цивилизацией  варварский комфорт  и  кричащее изобилие Европы. Людей, не свободных духом и не умеющих  привести окружение к благородной гармонии, нельзя назвать цивилизованными».
   Вряд ли перемены, о которых человечество мечтает, станут результатом  деятельности нынешних политических лидеров. Трансформация  систем жизнеустройства  наверняка не зависит от тех, кто барахтается в политической трясине современности. Вина их это или беда – уже не столь важно. Важно то, что давно пора выбрать такой образ и способ существования, который позволит получать побольше хлеба и поменьше лить крови. Мир в подобной ситуации спасет разве что диалог Востока и Запада. Без примитивного торга и кощунственных замыслов. Правда, рассчитывать на это всерьез – наивно. Но что можно придумать еще?