Чужая кошка в зеркале, часть 3 - Подруга

ЧАСТЬ 3. "ПОДРУГА"


Утром Ленке было плохо, ее тошнило, хотелось пить, и она совершенно не помнила, что было вчера вечером. Более-менее четкие воспоминания заканчивались на том моменте, когда она уходила от Терехова. Тело болело, груди набухли, и дотрагиваться до них было странно. Она вспомнила, как они занимались любовью и он целовал ее.

Боже, какая дикая жажда! Зачем она вчера столько пила? Поднявшись с кровати, Ленка застыла. На полу валялся разорванный сарафан. Где это она так зацепилась? Наверно, во дворе за крючковатую ветку рябины, что они с матерью давно собирались спилить. Накинула халат и пошла в дом. Мать еще спала, и Ленка с удивлением посмотрела на кухонный стол с остатками еды. Что-то смутное промелькнуло в голове, но мысли не фокусировались, и, махнув рукой, она занялась уборкой, то и дело поглядывая в окно. Когда все было сделано, Ленка вышла в сад.

Первое, что бросилось в глаза – ее порванные трусы, оставленные вчера у Терехова, а сейчас натянутые на штакетины забора. На них крупными красными буквами было написано «****ь». Она кинулась к забору, сорвала их и сунула в карман. Огляделась по сторонам, вроде, никто не видел. Забежала на веранду, схватила порванный сарафан, испорченные трусы, стала запихивать их в пакет, и тут на пол выпала сережка. Серебряная, с тремя кроваво-красными камушками.
- Лен, – за спиной, пошатываясь, стояла мать.

Ленка, вздрогнув от неожиданности, обернулась, зажав в руке сережку.
- Что это у тебя? – мать вырвала пакет с испорченными вещами, вывалила их на кровать, посмотрела на порванные трусы и тучей накинулась на нее. – Кому дала? Кому дала, коза похотливая?! Кому, спрашиваю, дала?!
- Мама, да ты что?! – Ленка испуганно отшатнулась. – Пошутил кто-то!
- Принесешь в подоле – удавлю, и тебя, и твоего выродка.

Она обмякла, бухнулась на колени и заголосила:
- Господи-и-и!! Да за что мне это все?!
- Мама, мамочка, да что ты, что ты, успокойся! – Ленка кинулась в комнату, накапала валерьянки в стакан с водой и, вернувшись на веранду, протянула его матери. – Вот, выпей, мамочка, успокойся.
- Отравить меня хочешь, курва, чтоб с кобелями путаться не мешала? – мать оттолкнула стакан и стала подниматься с колен.

Вид ее был страшен, глаза сверкали. С большим трудом Ленка успокоила мать, заставила выпить валерьянку, уговорила полежать и вышла в огород – отдышаться. Сердце лупило, как сумасшедшее. Такой она свою мать никогда не видела, и сейчас казалось, что говорила все это какая-то злобная чужая тетка.
- Эй, Ленка! Что это у вас за крики? – к их калитке подошла соседка.
- Здрасть, тетя Зоя. Да это мама… вчера она перебрала немного… Наверно, с непривычки, вы ж знаете – она почти не пьет.
- А-а, ну, Соня, ну дает дрозда!

Ворча, тетка Зоя пошла к себе. Бывает такое, что здоровую бабу проймет бес до косточек. Да и где это видано, чтоб два года без мужика молодой бабе жить. Сколько раз соседки говорили Соньке: «Слышь, Софья, ты б нашла себе кого… для женского здоровья». Но та только отшучивалась. И вот на тебе – напилась до чертиков и криков.

Когда возле дома тетки Зои собрались соседки, разговоры долго не утихали. А тетка Надя по секрету сказала, что вчерась Сонька домой пришла с мужиком, а утром – своими глазами, честное слово – видела трусы, натянутые на забор.
- Вот тебе и тихоня наша, – подвела итог тетка Зоя, – и надо ж такому!
- А ты не суди, – строго сказала Надежда. – Сколько ж ей горевать-то? Два года уж как вдовствует. Можа, повезет, встретит мужика хорошего да оживеет. А то все как каменная: идет, а глаза будто дома забыла.
- Да не, – встряла в разговор молчавшая до сих пор другая соседка, Валентина, – я видела, как ночью из Сонькиного дома мужик какой-то выходил, да только выходил он с веранды, где Ленка ейная спит.
- Да ты что?!
- Неужто он с обеими сразу? Поочередно что ли?.. Тока за это трусы на забор не повесят. Скорее всего, это Ленка у кого-то парня увела. Вот точно! А что? Ленка – девка видная да ладная, уж замуж пора, все-таки ей уже девятнадцать.
- А то ты не знаешь, за что трусы на забор натягивают! – встряла Валентина.
- А ты, кстати, что это ночью во дворе делала? – одернула ее тетка Зоя.
- Ну … это… я, можа, белье сушила.
- Ага, трава в полях нонче по ночам мокрая, самое время – просушить.

Раздался заливистый смех. Все знали, что Валентина погуливает на стороне от своего мужика-алкаша.
- Знаем, знаем, с кем ты белье-то свое намочила!
- А вам просто завидно, – та выпрямилась, уперлась руками в свои дородные бока, плюнула и гордо пошла к дому.


Ленка весь день мучилась головной болью и дала себе слово, что пить столько больше не будет. Она боязливо поглядывала на молчаливую мать, которая отоспавшись, вроде как пришла в себя.
- А когда Алексей ушел? – вопрос матери застал ее врасплох.
- Какой Алексей?
- Ну… гость вчерашний.
- Не знаю, я не видела никого. Домой пришла, а ты уже спала, – Ленка отвернулась, чтобы не смотреть матери в глаза.
- Ты гляди… если что, – мать нахмурилась.
- А он кто? – Ленка деланно удивилась.
- Так, знакомый один.

Мать ушла в огород заниматься своими цветами, а Ленка устало присела на кровать, разжала ладонь, еще раз посмотрела на сережку и сунула ее в карман халата.

- Ленк, а Ленк, ты дома? – послушался с улицы голос Светки.
- Дома я, заходи.

Светка ворвалась на веранду как ураган:
- Ленка, я влюбилась по самые уши!
- Опять? И в кого на сей раз?
- Бог мой, да ты выглядишь как курица, – всмотревшись в Ленкино лицо, удивилась Светка.
- Отстань, спала я плохо.
- Ага, вижу, как ты плохо спала, – засмеялась Светка, указав на засос на Ленкином плече – он красноречиво выглядывал из проймы халата.
- Синяк это, о рябину во дворе ударилась, – покраснела Ленка.
- Ой, не ври, подруга! А то я синяк от засоса не отличу! Ты, вот, лучше посмотри!

Светка, оглядевшись по сторонам, задрала футболку. На ее грудях красовалось три сочных следа страстных поцелуев.
- Ну, помнишь, я тебе говорила, что с парнем на танцах познакомилась?
- Не помню, – Ленка пожала плечами.
- Где ж тебе упомнить, когда ты все носишься, как оглашенная. Ну,  слушай, – Светка, поерзав, устроилась на Ленкиной кровати.


Сговорившись с подружками пойти вечером на танцы, Светка долго выбирала наряд. Сегодня, сказали они, должен придти Ванечка Фомин,  в которого влюблены многие девчонки. Смешливый, высокий, светловолосый, с ямочками на щеках, он гулял то с одной, то с другой. Поцеловаться с ним мечтала чуть не каждая, завистливо глядя вслед новой Ванечкиной избраннице. Девчонки-малолетки караулили его возле дома, стараясь попасться на глаза – а вдруг обратит внимание?

Светка давно положила на него глаз, да только он почти не замечал ее. Приходилось при встречах с ним гордо проходить мимо. На танцах он появлялся редко, в последнее время его вообще не было видно, вроде как в городе был. И сейчас, раскидав одежду на кровати, Светка примеряла то одно, то другое, нервничая все сильней. Эх, давно к ним новых платьев не завозили! В райцентр что ли съездить за обновками? Наконец, собралась, помаду в карман засунула – у дома культуры губы накрасит, а то, не дай бог, мать увидит, закудахчет, что вырастила шалаву.

С девчонками встретились за полчала до начала танцев, выпили на всех бутылку ягодного вина – так, для настроения, поболтали, покуривая, заев привкус табака лимонными сушеными корочками, и пошли в дом культуры. Уже вовсю играл местный ансамбль.  Полутемное, едва освещенное цветными фонарями, помещение было полно народу. Кто танцевал, кто сидел на свободных откидных стульях, кто болтал стоя. Светка поискала глазами Ванечку, но, не найдя, тоскливо подумала, что опять пропал вечер. Подружки пристроились на свободном местечке, стали танцевать, а Светка отошла в сторону.
- Эй, лапа, привет! – чья-то рука легла на плечо, и, обернувшись, она едва не упала от счастья – это был Ванечка.

Ансамбль заиграл медленный танец, и он повел ее за собой в центр зала. Ловя на себе завистливые взгляды подружек, Светка гордо шла за ним. Ванечка прижал ее к себе так сильно, что она почувствовала тепло его тела.
- Ну что, Светик, как дела? – его голос сладкой истомой полился по ее рукам, телу, коленки дрогнули, и она чуть не сбилась с ритма танца.
- Нормально.
- Чего дрожишь-то? Соскучилась? – он шутил, а ей хотелось, чтобы танец никогда не закончился, чтобы чувствовать его руки на своей спине, слушать его голос. Ради него она готова на все!

Она что-то сострила и постаралась взять себя в руки. Когда закончился танец, Ванечка повел ее за собой к выходу.
- Ты куда меня тащишь? – ей пришлось почти бежать за ним.
- Погуляем немного.

Они вышли из дома культуры, завернули за угол, где было темно и дурманяще пах жасмин. Ванечка привлек Светку к себе и поцеловал в губы, крепко, в засос. Ее дыхание сбилось, а он все целовал и целовал. Руки его мяли ее тело, скользнули под юбку. Светка молча сопротивлялась, не сильно, а так, больше для порядка. А он все распалялся и распалялся.
- Что ты ломаешься? Знаю же, что не целка, – одной рукой он удерживал ее руки, второй стаскивал с нее трусы.
- Ванечка, ну не надо, – начала, было, она и тут же обхватила его шею.

Спустив ее трусы до щиколоток, резко развернул, наклонил вперед, чтобы она уперлась руками о стену дома. Он  расстегнул ширинку,  и через мгновение они уже слились в быстром коротком сексе. Когда все закончилось, сидели рядышком на выступающем фундаменте и курили.
- Светик, ты просто лапа, – Ванечка обнимал ее за плечи, – я даже не представлял, что в тебе столько страсти.

Она промолчала, но была на вершине счастья. Столько мечтать об этом – и вот оно, свершилось! Правда, не совсем так, как мечталось, а где-то в кустах, да и ладно – главное, он только что любил ее. Они в обнимку вошли в зал где-то в середине второго отделения. Подружки завистливо смотрели на Светку, замечая и помятую юбку, и растрепавшиеся волосы. А она с гордо поднятой головой танцевала с Ванечкой. Он был весел, целовал ее при всех в ухо и шею, отчего девчонки сходили с ума от ревности.
- О, давай я тебя познакомлю с другом, – Ванечка кому-то махнул рукой.

Когда Светка подняла глаза на подошедшего парня, поняла – все, пропала! И тот, как завороженный, тоже смотрел на нее.
- Знакомься, Светик, это мой друг Леха! Гостит у меня.

Она протянула красавчику руку. Словно заявляя на Светку свои права, Ванечка положил ей на плечо руку:
- Ну что, лапа, потанцуем?

И не слушая, потащил за собой. Светка была как в тумане и все искала глазами Леху, а тот сидел и смотрел на нее.
- Эй, лапа, ты меня слушаешь? – Ванечка нахмурился, протиснул свое колено между ее ног, перехватил взгляд в сторону Лехи и усмехнулся. –  Что, понравился?
- Ничего особенного, – пожала плечами Светка.
- Да ладно, вижу, что понравился.
- А если и так? – она откинула взмахом головы челку светлых волос.

Ванечка поцеловал ее в шею возле уха, ей было щекотно, и она засмеялась. Потанцевать с Лехой пока не удавалось, но Ванечку кто-то позвал, и Леха тут же увлек Светку в центр зала.
- Света, а можно я тебя провожу? – он был значительно выше ее, и наклонился, заглядывая в глаза. От него вкусно пахло.
- Проводи, если охота, – она равнодушно повела плечом.
- Пошли, – он повел ее к выходу, и Светка увидела, как восхищенно подружки смотрят на Леху.

Они шли по темной улице, избегая освещенных фонарями мест. Леха взял ее за руку и больше уже не отпускал. Полночи притихшая пара бродила по сонным улицам поселка, меняя одну скамейку за другой. Когда подошли к Светкиному дому, Леха прижал ее к себе:
- Встретимся завтра?
- Я работаю.
- Хочешь, я тебя встречу после работы, погуляем?

Она молча кивнула. Он поцеловал ее, и у нее все внутри сжалось до трепетной боли, до безудержного желания. Она чуть отстранилась:
- Мне пора, – и шагнула за калитку.

Пробравшись в заднюю часть дома, где была ее комната, задумчиво стала раздеваться. Светка всегда спала голой, с самого детства не любила она ночных рубашек и пижам. Мать сначала ругала ее за это, потом плюнула. Распахнув окно, стояла Светка, вдыхая полной грудью свежий воздух. Потянулась, закинув руки за голову. В этот момент кто-то зажал ей рот, и обнял.
- Светик, лапа моя… – Ванечка целовал ее плечи, шею, спину.
- Боже мой, как ты в дом попал? – шепотом спросила обескураженная Светка.
- Через твое окно, – он нес ее на кровать.
- Но ты же не знал, где моя комната!
- Я все знал, девочка моя. И где твоя комната, и с кем ты гуляла. Я уже давно все знал!

И, не смотря на то, что мысли ее были заняты Лехой, она с наслаждением отдалась Ванечке, сама не понимая, почему, но сознавая, что хочет заниматься с ним любовью. Ее разрывало желание секса, животного, страстного. Рядом Ванечка, о котором она столько мечтала, пусть сейчас будет он.

Когда утомленные бурной страстью они затихли, Светка шепотом сказала:
- Уходи, скоро мать встанет.

Он приподнялся на локте, поцеловал ее, и, не сказав ни слова, как тень, выскользнул через окно в просыпающееся утро.


Светка замолчала, а Ленка удивленно смотрела на нее.
- Ты с ума сошла?
- Сама не знаю. Просто я люблю! – Светка, обхватив колени, покачивалась.
- Кого?
- Обоих.
- У-тю! Ненормальная! Да как же можно двоих-то любить?.. А что, с Лехой тоже что-то было?

Подруга кивнула:
- И не раз! Он тогда встретил меня с работы, и мы гуляли до самого утра.
- А Ванечка?
- Что Ванечка? Я его тоже люблю. Просто  разрываюсь между ними!
- Ой, не знаю, Светка! Разве ж так можно?
- Я тебе еще не все рассказала. В прошлую субботу у Ванечки был день рождения. Мы встретились на танцах. Леха тоже был. А после танцев Ванечка позвал меня праздновать.
- Ночью?
- Ну и что? Тетя Катя Фомина к родственникам уехала почти на месяц.
- И ты пошла? – ужаснулась Ленка.
- Угу. Ленка, это было что-то с чем-то!


Они втроем вышли из дома культуры и, не спеша, направились к Ванечке. Заметив, что Светка поежилась, Леха накинул ей на плечи пиджак. Так и шли всю дорогу, весело пересмеиваясь, рассказывая смешные истории. В доме, посреди большой комнаты стоял круглый стол, на нем – вино, фрукты и конфеты. Ванечка включил торшер с причудливыми красными и синими плафонами, от чего свет в комнате сделался таинственным. Щелкнул кнопкой бобинного магнитофона – и заиграла странная, медленная, завораживающая музыка. Они пили вино, говорили смешные тосты, пока Ванечка не закрыл окна и не задернул плотные занавески. Повернувшись к гостям, сказал:
- А теперь танцы!

Схватил Светку за руку и потащил танцевать. Леха скинул рубашку и сидел в одних брюках, чуть поигрывая мускулами. Его вид будоражил Светку, вызывал сумасшедшее желание.
- Жарко! – воскликнул Ванечка и, продолжая танцевать, снял рубашку, отбросив ее в сторону. – Светик, теперь твоя очередь!
- Не поняла, – она удивленно посмотрела сначала на одного, потом на другого.
- Все ты поняла, лапа! – и Ванечка ловко расстегнул молнию на ее платье, которое тут же соскользнуло к ногам.

Она осталась в черных шелковых трусиках, которые берегла как зеницу ока – таких в деревенских магазинах не купишь. Лифчиков же она не носила никогда. Ванечка рухнул на колени, обхватил ее ноги. С дивана соскочил Леха. Странное чувство охватило Светку. С гордо выпрямленной спиной, она казалась себе королевой, надменно смотрела на них сверху вниз и видела, как они сходят с ума от желания. Медленно подняла руку и вытащила из прически шпильки. Светлые волосы обрушились водопадом на спину, щекотали лопатки и грудь. Она так и стояла, не понимая, что делать, а они оба и сразу гладила ее ноги, живот, потянули за руки вниз, усаживая на ковер. И уже она, сходя с ума от желания, ласкала их… руками, губами, языком… кому как достанется.

Они любили ее по очереди, и она кричала, чем окончательно довела их до полного исступления. Так и заснули на ковре. Потом просыпался кто-то один из них, и Светка стонами и криками будила второго – и все начиналось заново, пока дикая усталость не свалила под утро всех троих окончательно.

С тех пор парни встречали Светку где-нибудь в условленном месте, и вели в дом Ванечки. Она оказалась ненасытной в любви, ей всегда было мало. Чтобы они не пресытились ею, Светка иногда выдумывала какие-нибудь причины, чтобы вечер провести дома. Тогда по ночам в ее комнату проскальзывал Ванечка. И она принадлежала ему одному.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...