Античная литература

Общие замечания

          У истоков западноевропейской словесности стоит античная литература. Под античным миром (от лат. antiquus — древний, старинный) подразумевается древние Греция и Рим, а впоследствии — и другие народы, вошедшие в состав Римской империи и подвергшиеся эллинизации и романизации. Римская литература моложе греческой и во многом сложилась под ее влиянием. Достигнув высочайших художественных вершин, античная литература и поныне остается в определенном смысле недосягаемым образом. Она оказала огромное влияние на словесность Нового времени, особенно в эпоху Возрождения, барокко и классицизма.
К сожалению, из-за отсутствия книгопечатания и по некоторым другим причинам от античного литературного наследия сохранилось не более 10% текстов. Многие авторы представлены в основном или исключительно фрагментами, т. е. цитатами, включенными в сочинения позднейших авторов.
Периодизация древнегреческой литературы:
VIII — VI вв. до Р. Х. — архаический, или доклассический период;
V — IV вв. до Р. Х. — классический период;
III — I вв. до Р. Х. — эллинистический период;
I — V вв. по Р. Х. — период римского владычества.
Периодизация римской литературы:
середина III — 1-я пол. II вв. до Р. Х. — доклассический период;
2-я пол. II — I вв. до Р. Х. — классический период;
I — V вв. по Р. Х. — послеклассический период.

Глава 1. ГРЕЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

          § 1. Древнегреческий эпос

          Из трех родов литературы — эпоса, лирики и драмы — древнейшим является эпос. Все античные эпические поэмы написаны гекзаметром, т. е. шестистопным дактилем, который в русском силлабо-тоническом переводе чаще передается дактилохореем, где дактилические стопы чередуются с хореическими. Рифма в античной поэзии встречается крайне редко.
Героический эпос, воспевающий славные деяния прошлого, представлен поэмами, возникшими в эпоху, когда человек мыслил себя в первую очередь членом единого целого (племени, общины, войска) и лишь во вторую очередь — независимой, автономной личностью. В эту эпоху в человеке ценилась прежде всего сила и воинская доблесть, и идеалом человека считался богатырь — вроде Геракла, Тесея и других героев-полубогов. Б;льшая часть этих поэм утрачена еще в древности. Они пелись аэдами (сказителями) под аккомпанемент кифары (разновидность небольшой арфы). В середине VI в. до Р. Х. по распоряжению афинского тирана (правителя) Писистрата были записаны поэмы «Илиада» и «Одиссея», авторство которых приписывается слепому рапсоду Гомеру, достоверных биографических сведений о котором не было даже в античности. С этих произведений и начинается античная литература.
          В основу сюжета «Илиады» положен эпизод из десятилетней Троянской войны. Название поэмы образовано от слова «Илион» (другое название Трои), а суффикс «-ада» стал характерным для заглавий эпических поэм в позднейшие эпохи («Франсиада» Ронсара, «Генриада» Вольтера, «Россиада» Хераскова и пр.) В начале поэмы царь мирмидонян Ахилл (Ахиллес) ссорится с верховным вождем греков Агамемноном и вместе со своей ратью покидает поле боя. В результате троянцы начинают одолевать греков, и Гектор, любимый сын троянского царя Приама, убивает Патрокла — лучшего друга Ахилла. Ахилл возвращается на поле брани, убивает Гектора и оскверняет его тело. Приам тайно проникает ночью в шатер Ахилла и слезно молит выдать ему тело Гектора. Поначалу Ахилл возмущен, но, смягчившись, удовлетворяет просьбу старика. Заканчивается поэма погребением Гектора. Наряду с людьми в поэме действуют боги, из которых одни действуют на стороне греков, другие — на стороне троянцев. Действие поэмы умещается в 50 дней.
          Многочисленные батальные сцены представляют собою описания единоборств. Поэма отличается обилием жестоких сцен — как, впрочем, и весь героический эпос разных времен и народов, создававшийся в дохристианскую эпоху, когда великодушие и милосердие, проявляемое даже по отношению к врагам, вовсе не считались нравственной нормой. Коварство и вероломство отнюдь не противоречит гомеровской этике. Тем контрастнее выглядит милосердие Ахилла, проявленное к Приаму, молящего его о выдаче тела Гектора. Глубочайшим драматизмом отличается и сцена прощания Гектора со своей женой Андромахой:

Но да погибну и буду засыпан я перстью земною
Прежде, чем плен твой увижу и жалобный вопль твой услышу!

(Перевод Н. Гнедича)

          Тема «Одиссеи» — десятилетние скитания участника Троянской войны, царя острова Итаки Одиссея. После самых невероятных приключений
в стране лотофагов, в пещере киклопа Полифема, у острова сирен, в проливе, где мореплавателей подстерегают чудовища Сцилла и Харибда и т. д., все спутники Одиссея гибнут, а сам он попадает на остров Схерию к мудрому царю феаков Алкиною. Тот снаряжает корабль и отправляет Одиссея на родину, где его супругу, царицу Пенелопу осаждают женихи в надежде получить царство в качестве приданого. Поначалу неузнанный, Одиссей с помощью сына Телемаха убивает женихов и вновь воцаряется на Итаке. Имя Пенелопы стало нарицательным для обозначения верной жены. Как и в «Илиаде», в этой поэме активно действуют боги: Афина помогает, а Посейдон препятствует Одиссею вернуться на родину.
          Еще в эпоху архаики стихийно сложилось правило, согласно которому действие эпической поэмы должно укладываться в несколько десятков дней (в «Одиссее» — в 40 дней). Для того, чтобы уместить в этот небольшой срок события, длившиеся десять лет, Гомер заставляет самого Одиссея рассказать об этом царю Алкиною. Этот прием широко использовался и в позднейших эпопеях.
          На русский язык «Илиада» впервые полностью переведена Н. И. Гнедичем. Этот перевод, удачнейшим образом сочетающий филологическую точность с великолепный слогом, получил высокую оценку А. С. Пушкина. К сожалению, обилие архаизмов несколько затрудняет восприятие ее текста современными читателями. «Одиссею» же перевел В. А. Жуковский в конце своего творческого пути, воспользовавшись немецким подстрочником. Этот перевод также, несмотря на некоторые недостатки и спорные моменты, остается непревзойденным.
          Дидактический эпос представлен поэмами Гесиода, мелкого землевладельца из селения Аскра, написаными около 700 г. до Р. Х.
          Поэма «Труды и дни» обращена к Персу, брату автора, который неправедным путем присвоил принадлежавшего Гесиоду часть отцовского наследства. Наставляя брата и вместе с ним — всех читателей, как вести полевые работы и как строить отношения в семье, автор сочетает дельные указания с нелепейшими суевериями. Поэт излагает миф о двух Эридах — богинях раздора, из которых одна порождает вражду, а другая, которая «для смертных полезна», пробуждает в людях здоровый дух соревнования. Начав поэму с прославления Зевса как хранителя справедливости, несколько ниже он приводит миф о том, что бог-громовержец всячески ухудшает и усложняет жизнь людям за то, что Прометей похитил для них с Олимпа огонь. «Его Прометей — констатирует Н. А. Чистякова, — умный и коварный обманщик, сделавший своей жертвой даже самого Зевса, от которого он понес заслуженное наказание» . Далее Гесиод повествует о золотом веке, на смену которому пришел серебряный, когда люди перестали чтить богов, затем медный, представители которого истребляли друг друга в войнах, и, наконец, железный, когда люди обречены на вечный изнурительный труд. Здесь же приведена басня о соловье и ястребе, мораль которой сводится к тому, что

Разума тот не имеет, кто мериться хочет с сильнейшим.

(Перевод В. Вересаева)

Как видим, оптимизмом взгляды Гесиода не отличаются.
          Другую поэму — «Теогония» (т. е. происхождение или родословная богов) поэт задумал в связи с путаницей, возникшей в религиозных представлениях эллинов. Дело в том, что когда-то каждый род чтил своих богов-покровителей, число которых многократно увеличилось при объединении родов в племена, а затем в народы. Стремясь внести ясность, Гесиод разрабатывает свою космогонию и утверждает, что в начале существовал предвечный Хаос (некая первобытная бесформенная материя, о которой много веков спустя говорили гностики), из которого родилась всемогущая и всё оживляющая сила — Эрос, т. е. Любовь. Мужское и женское начало вселенной Гесиод видит в Небе (Уран) и Земле (Гея). От их союза происходят титаны и циклопы, которых Уран заключил в Тартар (преисподнюю). Младший из титанов Крон по наущению Геи низложил Урана и воцарился сам, но из опасения, что его самого постигнет судьба Урана, поглощал своих детей рожденных от его жены Реи. Однако ей удалось спасти младшего ребенка — Зевса, который был вскормлен на острове Крит молоком божественной козы Амалфеи. Возмужав, Зевс заставил Крона вернуть на свет поглощенных им детей и, низложив отца, сам воцарился на Олимпе (самая высокая гора на севере Греции).
          Простой, лапидарный, порою суховатый язык поэм Гесиода резко отличается от пышного гомеровского стиля. На русский язык они переведены В. В. Вересаевым.

§ 2. Древнегреческая лирика

          Термин лирика означает «песня под аккомпанемент лиры». Уже говорилось, что в древности стихи первоначально не читались, а пелись (потому-то и в русской поэзии XVIII — XIX вв. слова певец и поэт часто становятся синонимами). Расцвет древнегреческой лирики приходится на VII — VI вв. до Р. Х. Ритмически она очень разнообразна, и в зависимости от используемых стихотворных размеров подразделяется на элегию, ямб и мелику.
          Если в наше время под элегией подразумевается стихотворение, отражающее грустное настроение автора, то в античности так называлось стихотворение на любую тему, но написанное элегическим дистихом (двустишием): нечетные стихи — гекзаметром, а четные — пентаметром. Вот, например, начало элегии Тиртея — афинского школьного учителя, переселившегося в Спарту и вдохновлявшего спартанцев на воинские подвиги:

Доля прекрасная — пасть в передних рядах ополченья,
Родину-мать от врагов обороняя в бою…

(Перевод О. Румера)

          Элегии сочинял и крупнейший афинский государственный деятель Солон, призывавший вернуть Афинам захваченный остров Саламин:

На Саламин! Как один человек, за остров желанный
Все ополчимся! С Афин смоем проклятый позор!

(Перевод Вяч. Иванова)

          Под ямбической поэзией подразумевались стихи насмешливого или обличительного содержания, написанные двусложным стихотворным размером — ямбом. Признанным мастером поэзии такого рода был поэт-воин Архилох с острова Парос. Про него рассказывали, что девушка Необула, отвергнувшая его брачное предложение по настоянию своего отца Ликамба, не выдержала стихотворных насмешек Архилоха и вместе с отцом покончила с собой. Семониду Аморгскому, известному своими женоненавистническими выпадами, принадлежат, между прочим, и такие язвительные строки:

О мертвом, если б были мы разумнее,
Не больше б горевали мы, как день один.

(Перевод В. Вересаева)

          Из мастеров мелики выделяется Сапф; (или Саф;, что менее правильно) с острова Лесбос, где она возглавляла женскую музыкально-поэтическую школу. Излюбленный жанр Сапфо — эпиталамий, т. е. свадебная песнь. Впечатляет и ее любовная лирика, воспевающая сильную, порою мучительную страсть:

Потом жарким я обливаюсь, дрожью
Члены все охвачены, зеленее
Становлюсь травы, и вот-вот как будто
     С жизнью прощусь я.

(Перевод В. Вересаева)

          Цитированное четверостишие написано т. н. сафической строфой, которая впоследствии получила распространение в европейской поэзии нового времени, в том числе в русской — например, «Сафические строфы» А. Н. Радищева.
          Земляк и современник Сапфо Алкей сочинял пейзажную лирику, гимны богам, но больше всего прославился политической поэзией. Аристократ до мозга костей, он тяжело переживал поражение своей партии и выразил это в гневных стихах, где сравнивает свой остров с кораблем, который носится в штормовом море без руля и без ветрил.
          Бесконечно далек и от политики, и от любовных страданий, был Анакреонт (или Анакреон). Он демонстративно отказывается от описания воинских подвигов:

А кто сражаться хочет,
Их воля: пусть воюют!

(Перевод В. Вересаева)

          Поэт воспевает радости мирной жизни — любовь и вино, призывая при этом соблюдать меру, чтобы не нарушать спокойной ясности духа (этим он предвосхищает эллинистическую поэзию). Единственное, что вносит грустные нотки в его творчество — это осознание, того, что неизбежно наступает старость, лишающая возможности наслаждаться этими радостями. Поэзия Анакреонта вызвала массу подражаний как в древности, так и в новое время — в нашей стране это были М. В. Ломоносов, Г. Р. Державин, А. С. Пушкин (которому, кстати, принадлежит стихотворение «Гроб Анакреона»), Л. А. Мей и многие другие.
          К сожалению, из наследия этих и многих других поэтов того периода уцелела лишь небольшая часть, и та представлена в основном фрагментами. Лирика продолжала развиваться и в дальнейшем, но уступила лидирующее положении драме и прозе.

§ 3. Первые басни

          К архаическому периоду относится и деятельность Эзопа (2-я пол. VI в. до Р. Х.). Сохранилась его биография, повествующая, что он был фригийским рабом, получил вольную, затем был облыжно обвинен в святотатстве и казнен. Его басни представляют собою краткий прозаический текст, непременно завершающийся моралью: «Басня показывает, что…» или «Басня направлена против…» Сюжеты эзоповских басен «Волк и ягненок», «Ворона и лисица», «Лиса и виноград», «Муравей и цикада» и многих других широко использовались Ж. Лафонтеном, И. А. Крыловым и прочими поэтами нового времени. Крылатое выражение «Эзопов язык» означает иносказательную речь.

§ 4. Аттическая драма

          В классический период центр эллинской цивилизации и культуры находился в Афинах. Этот период совпал с золотым веком Афин — эпохой правления Перикла, одного из величайших государственных деятелей Эллады. В отличие, скажем, от олигархической Спарты, Афины управлялись демократически — народным собранием, куда приглашалось всё взрослое мужское полноправное население. Этот орган был аналогичен новгородскому вечу или современной парламентской республике. Справедливости ради заметим, что ни одного сколько-нибудь выдающегося государственного деятеля, кроме Перикла, афинская демократия не выдвинула. Это показывает, что и у демократии весьма ограниченные возможности, в чем убедился уже комедиограф Аристофан, речь о котором впереди. Слово «демагог» (народный вождь) в эту пору навсегда приобрело значение краснобая, извращающего факты в корыстных целях.
          В V в. до Р. Х. в Афинах достигла расцвета драма — трагедия, сатировская драма и комедия. Античная драма имела культовое происхождение. Важнейшую роль в ней играл хор, предводитель которого именовался корифеем. Именно поэтому на исходе эпохи Возрождения в Западной Европе появилась опера — влюбленные в античность гуманисты стремились воскресить античную музыкальную драму.
Трагедия была приурочена к празднествам в честь Диониса — бога виноградарства и виноделия. В буквальном переводе «трагедия» значит «козлиная песнь», потому что козел считался животным, посвященным Дионису, а актеры первоначально изображали сатиров (свиту Диониса) и рядились в козлиные шкуры. В дальнейшем актеры выступали в масках и ходили на котурнах — обуви на очень толстой подошве, зрительно увеличивавшей рост актеров. Действие разворачивалось на круглой площадке — орхестре. Сиденья располагались уступами (амфитеатр). Женские роли исполнялись мужчинами.
          Как правило, трагедии писались на мифологические сюжеты. Важно подчеркнуть, что трагедия вовсе не сводилась к инсценировке мифа — это была его актуализация. На основе мифа ставились проблемы, волновавшие современников и сохранившие злободневность и впоследствии. Трагедии ставились по три кряду, причем сюжет последующей продолжал сюжет предыдущей (трилогия), а завершалось зрелище забавной, гротескной сатировской драмой, призванной снять зрительское напряжение или мрачное настроение после гибели или посрамления героя.
Первым великим трагиком был Эсхил (ок. 525 — 456 до Р. Х.), участник греко-персидских войн, в результате которых греки отразили многократно превосходящие персидские войска. Написал он девяносто трагедий, но сохранилось только семь. Новаторство Эсхила, по словам Аристотеля, в том, что он «первый ввел двух актеров вместо одного; он же уменьшил партии хора и на первое место поставил диалог». Вместе с тем для эсхиловских трагедий характерна некоторая статичность и архаичность, которую преодолели его последователи.
Содержание «Орестеи» — единственной сохранившейся целиком античной драматической трилогии — вкратце сводится к следующему. Вернувшегося с Троянской войны Агамемнона, царствовавшего в Аргосе, вероломно убивает его жена Клитемнестра, после чего возводит на престол своего любовника Эгисфа. Мстя за отца и царя, его сын Орест убивает мать, и его преследуют Эринии — богини мщения. Орест бежит в Афины, где суд (ареопаг) оправдывает его, прислушавшись к мнению Аполлона и Афины, что Клитемнестра совершила более тяжкое преступление, чем Орест.
          До недавнего времени господствующим было мнение, будто сюжет «Орестеи» — борьба матриархата с патриархатом и победа последнего. Это явно не так. Во-первых, существование материнского права, предшествовавшего отцовскому, научно не доказано. А во-вторых, даже если бы эта теория была верна, то это было делом слишком отдаленного прошлого, чтобы интересовать Эсхила и его современников (с таким же успехом можно было бы толковать аналогичным образом шекспировского «Гамлета»). Скорее всего, пафос трилогии — это противоречие государственного и семейного права, разрешенное в пользу первого.
          Немало таинственного и в самой известной трагедии Эсхила «Прикованный Прометей» — о титане, которого его двоюродный брат Зевс приковал к скале в Кавказских горах за то, что украл с Олимпа огонь и дал его людям. Вторая и третья части трилогии утрачены. То, что Прометей прикован именно к горам Кавказа, свидетельствует о кавказском происхождении мифа. Действительно, существует анонимная грузинская эпическая поэма «Амираниани», герой которой Амирани полностью аналогичен Прометею.
          В последующие времена многие литераторы — Гёте, Шелли и др. — видели в герое трагедии свободолюбца, человеколюбца, тираноборца и богоборца, которому противостоит жестокий, трусливый и мстительный Зевс. «Сохранившаяся трагедия, — констатирует Н. А. Чистякова, — многим кажется странной. Особенно загадочным считали образ Зевса, который в других драмах Эсхила выступал как воплощение миропорядка и справедливости. Возможно, разгадка была в несохранившихся частях трилогии, завершавшейся примирением Прометея с Зевсом. <…> Он мог изобразить юного Зевса, согласно мифу насильственно захватившего власть, а затем дать этот образ в развитии и показать, как Зевс ценой страданий Прометея перестает быть насильником и тираном. В подтверждение этой гипотезы следует сослаться на эвоюцию Эриний в трилогии “Орестея”» .
          Среди переводчиков Эсхила — видные поэты «серебряного века», в том числе Д. С. Мережковский. Ямбический триметр, которым написаны все древнегреческие драмы, он передал нерифмованным пятистопным ямбом со свободным чередованием мужских и женских окончаний, что стало привычным для русской стихотворной драмы со времен Пушкина. Повторный перевод эсхиловских трагедий выполнил С. К. Апт, интерпретируя размер подлинника как тот же пятистопный ямб, но исключительно с дактилическими окончаниями. Это делает текст вялым и монотонным, поэтому считать такую попытку перевода удачной нельзя: переводчик пошел на поводу у наивного формализма.
          Младший современник Эсхила Софокл (ок. 496 — 405 до Р. Х.) был не только драматургом и актером, но и врачом. Из его 123 трагедий сохранилось тоже только семь. Наиболее удачной бесспорно следует признать трагедию «Эдип-царь», которая поныне не сходит со сцены во многих странах мира, а выдающийся итальянский кинорежиссер Ф. Феллини даже снял фильм по ее мотивам.
          Содержание этой трагедии — как и других, сюжетно связанных с нею — восходит к фиванскому циклу мифов, отличающемуся крайним пессимизмом и утверждающему полное бессилие человека перед враждебным роком. В Фивах свирепствует моровая язва, которая, по предсказанию дельфийского оракула, прекратится, как только будет изгнан убийца предыдущего царя Лая. Царь Эдип берется установить личность убийцы, и после допроса многих свидетелей выясняется, что невольный убийца Лая — сам Эдип. Автор переосмысливает концовку мифа: не фиванцы изгоняют Эдипа, а он сам вершит над собою суд, ослепив себя и добровольно покинув город в сопровождении своей дочери Антигоны. Иными словами: у Софокла Эдип — не пассивная жертва рока, а активный человек, вершащий над собою суд во имя справедливости, сколь бы суровой она ни была по отношению к нему самому.
          Продолжая драматургическую реформу Эсхила, Софокл вводит третьего героя и сильно урезает роль хора. Мастерски использует он прием перипетии, т. е. перемены событий к противоположному, что отмечал еще Аристотель в своей «Поэтике».
          Сюжет «Эдипа-царя» продолжает последняя трагедия Софокла «Эдип в Колоне»  (Колон — предместье Афин, родина Софокла), где автор, переосмысливая мифологический материал, прославляет Афины, и одна из его ранних трагедий «Антигона». Заглавная героиня последней, презрев строжайший запрет царя Креонта, хоронит своего брата Полиника, павшего на поле междоусобной брани, за что приговаривается к смертной казни, что, однако, приносит тяжкие страдания Креонту и его близким. Как и в «Орестее», здесь налицо конфликт между государственным и семейным правом, но решается он не в пользу первого, как у Эсхила, а в пользу последнего. В этом можно видеть первые сомнения автора в неограниченных возможностях демократии, а также углубляющуюся атомизацию общественного сознания.
Переводили Софокла Ф. Ф. Зелинский и С. В. Шервинский.
          Третий великий афинский трагик Еврипид (ок. 480 — 406), при жизни не снискал столь широкого признания, как Эсхил и Софокл. То ли по этой причине, то ли из-за разочарования в послеперикловской демократии он незадолго до смерти переселился в Македонию и жил при дворе царя Архелая. Зато после смерти его слава многократно возросла, о чем свидетельствует хотя бы то, что из его наследия (около 90 драм) сохранилось семнадцать трагедий — больше, чем от Эсхила и Софокла, вместе взятых — и одна сатировская, шутливая драма «Киклоп», сюжет которой взят из «Одиссеи» (ослепление киклопа Полифема).
          Значительная часть творческой активности Еврипида пришлась на Пелопонесскую войну (431—404 до Р. Х.), в которой Афины потерпели позорное поражение от Спарты. Это послужило Еврипиду дополнительным поводом для актуализации мифов. Так, в трагедии «Гераклиды» только Афины дают убежище гонимым детям Геракла, а затем, победив микенского царя Еврисфея, возвращают им родной город. В трагедии «Просительницы» родственникам воинов, павших в междоусобной брани под стенами Фив, не разрешают похоронить убитых, и те обращаются за помощью именно к Афинам. Возвеличивая таким образом родной город, Еврипид всячески стремится выставить в невыгодном свете Спарту и спартанцев. Спартанский царь Менелай, царица Елена и их дочь Гермиона в трагедиях «Андромаха» и «Орест» предстают как жестокие, вероломные и трусливые люди. Антиспартанские настроения на основе переосмысленного мифологического материала встречаются и в других еврипидовских трагедиях.
          И всё же герой Еврипида — это не политический или общественный деятель, а прежде всего семьянин. Именно таковым предстает фессалийский царь Адмет, жена которого Алкеста — героиня одноименной трагедии, самой ранней из дошедших до нас — соглашается умереть вместо супруга, но из рук смерти ее вырывает Геракл. Адмет у Еврипида — обыкновенный человек: неплохой, но не способный на самопожертвование. «Софокл, — сообщает в своей «Поэтике» Аристотель — говорил, что сочиняет людей такими, как они должны быть, а Еврипид — как они есть» .
          Выдающийся мастер психологической драмы, Еврипид создал трагедии «Медея» и «Ипполит», где главной становится любовная тема. В первой героиня, мстящая своему мужу Ясону (герою мифа об аргонавтах) за супружескую измену, убивает собственных детей, прижитых от него, а также свою соперницу и ее отца. Во второй Федра, супруга афинского царя Фесея (или Тесея), пытается соблазнить собственного пасынка Ипполита, клевещет на него отцу и губит его, после чего, томимая раскаянием, сводит счеты с жизнью. Этот сюжет заимствовали у Еврипида Сенека и Расин. Никто из античных авторов не добился такой глубины психологизма, как Еврипид. «Самый романтический поэт Греции был трагик Еврипид — один из последних ее поэтов» , — писал В. Г. Белинский.
          На рубеже XIX — XX вв. знаменитый поэт И. Ф. Анненский задался целью перевести полный корпус еврипидовских драм. Смерть прервала его работу, и оставшиеся четыре трагедии перевел Ф. Ф. Зелинский.
          С культом Диониса — только в карикатурной и пародийной форме — связано и зарождение аттической комедии (буквально — «песнь гуляк»). Различают древнюю аттическую комедию, ставившуюся в классический период, и новую аттическую комедию, появившуюся уже в эпоху эллинизма.
          Древняя аттическая комедия представлена одиннадцатью комедиями Аристофана (ок. 445 — ок. 385 до Р. Х.) из сорока четырех написанных им. В его комедиях сразу обращают на себя внимание такие особенности, как некоторая хаотичность, а также обилие разного рода непристойностей. Мифологических сюжетов у него нет, но в некоторых комедиях присутствуют боги, выведенные в уродливо-карикатурном виде, что считалось вполне допустимым для комической поэзии и вовсе не воспринималось как богохульство, за которое был осужден на казнь Сократ. Этого гениального философа Аристофан вывел в качестве отрицательного героя в комедии «Облака», обвиняя его в непочитании богов и других грехах. По словам Н. В. Гоголя, «Аристофан руководился более личным расположеньем, нападал на злоупотребленья одного какого-нибудь человека и не всегда имел в виду истину: доказательством тому то, что он дерзнул осмеять Сократа» .
          Антивоенная направленность столь же характерна для Аристофана, как
и для Еврипида, хотя достигается иными средствами. В комедии «Ах;рняне» крестьянин в разгар Пелопонесской войны наслаждается мирной жизнью, сам для себя заключив мир. Винодел, герой комедии «Мир», раскормив до гигантских размеров навозного жука, садится на него верхом, летит на Олимп и похищает оттуда богиню мира. Лисистрата, героиня одноименной комедии, пытаясь покончить с войной, подговаривает и афинянок, и спартанок отказывать мужьям в близости, пока не наступит мир.
          Аристофан беспощадно высмеивает послеперикловскую, пришедшую в упадок афинскую демократию. В комедии «Всадники» афинский народ — Демос — изображен в виде выжившего из ума старика, которого бессовестно обманывают несбыточными обещаниями рвущиеся к власти политические авантюристы. Комедия «Женщины в народном собрании» осмеивает не только упадок демократии, но и коммунистическую утопию, подробно изложенную в диалоге Платона «Государство» (об этом ниже). Наконец, комедии «Лягушки» и «Женщины на празднике Фесмофорий» изобилуют несправедливыми нападками на Еврипида, которого Аристофан необоснованно обвиняет в женоненавистничестве.

          § 5. Аттическая проза

          Литературная проза возникла в Греции позже, чем поэзия. Художественной прозы в современном смысле в классический период не существовало, однако исторические, философские, научные тексты облекались в художественную форму. Различают историческую, ораторскую и философскую прозу этого периода.
          «Отцом истории» исстари почитается Геродот из Галикарнаса (ок. 484 — 425 до Р. Х.) Его «История» посвящена главным образом победоносным греко-персидским войнам (500—449 до н. э.) Там же содержатся сведения о разных странах, знакомых и незнакомых Геродоту. Многие из них имеют явно легендарный характер. Младший современник Геродота Фукидид (460 — 396 до Р. Х.) написал «Историю» Пелопонесской войны, участником которой он был. «Некоторые исследователи, — констатирует Г. Г. Анпеткова-Шарова, — сравнивая Геродота с Фукидидом, отмечают, что первый по своему миропониманию стоит на уровне Эсхила и Софокла, верящих в решающую роль вмешательства богов, второй — на уровне Еврипида, возлагающего ответственность на людей» . Продолжил «Историю» Фукидида Ксенофонт (430 — 354 до Р. Х.) — ученик Сократа (написал «Апологию Сократа»), сторонник Спарты, военачальник, стремившийся дать образ идеального монарха в таких сочинениях, как «Ан;басис» («Поход Кира») и «Киропедия» («Воспитание Кира»). За замечательный стиль Ксенофонта прозвали «аттической пчелой».
          Ораторское красноречие подразделяется на судебное, торжественное и политическое. Ярким представителем первого является Лисий (459 — ок. 380 до Р. Х.), писавший защитительные речи для обвиняемых и от их лица (адвокатов в Древней Греции не было, они появились только в Риме). написаны они простым, понятным языком и ярко отражают бытовую, повседневную сторону жизни того времени. Из сочинений крупнейшего представителя торжественного красноречия выделяется «Панегирик» Исократа (436 — 338 до Р. Х) — велеречивое прославление Афин; это название стало нарицательным для определения пышной хвалебной речи. Знаменитейший образец политического красноречия — «Филиппики» Демосфена (384 — 322 до Р. Х.), направленные против осаждавшего Афины македонского царя Филиппа (и это название стало нарицательным для гневной, обличительной речи).
          Из сочинений ранних философов, стремившихся найти первооснову всего сущего — Фалеса, Пифагора, Гераклита, Демокрита, Анаксагора и многих других (т. н. досократиков) — уцелели в лучшем случае фрагменты. Великий Сократ (470 — 399 до Р. Х.), перенесший центр тяжести философии с познания мира на самопознание и ставший одним из основоположников философской диалектики, не оставил никаких сочинений, а вел устные беседы. Первые сохранившиеся философские сочинения принадлежат ученику Сократа Платону (427 — 347 до Р. Х.), чье влияние на развитие мировой философии трудно переоценить .
          Все философские сочинения Платона представляют собою диалоги, главным участником которых (за исключением последнего — «Законы») является Сократ. К этому приему Платон прибегнул для того, чтобы изучить одно и то же явление с разных точек зрения. Стиль диалогов отличается высочайшими художественными достоинствами.
          В основу идеалистической философии Платона положено двоемирие: с его точки зрения, реальный мир, или мир вещей, представляет собою несовершенное отражение мира идей. Эта мысль с потрясающей силой выражена в его диалоге «Государство», где описывается пещера, в которой сидят колодники спиной к выходу и принимают за единственную реальность тени, которые отбрасывают вещи, находящиеся вне пещеры, на видимую им стену. В том же диалоге описывается идеальное, с точки зрения автора, государство, построенное на коммунистических началах (хотя современные коммунисты до последнего времени категорически отрицали происхождение своих идей от платоновской утопии) .
          Из других диалогов Платона упомянем «Ион», утверждающий экстатическую природу художественного творчества (эту мысль подхватил немецкий философ Шеллинг и европейские романтики), «Пир» и «Федр», где говорится о возвышающей и облагораживающей роли любви (отсюда — платоническая любовь), «Тимей» и «Критий», повествующие о мифической Атлантиде, доселе волнующей умы и сердца людей. Роща, где располагалась школа Платона, называлась Академией — слово, позднее приобретшее современное значение.
          Ученик Платона Аристотель (384 — 322 до Р. Х.), сын придворного врача царя Филиппа Македонского, родился в городе Стагира, был воспитателем царя Александра Македонского, позднее переехал в Афины, где не поддерживал ни демократической, ни аристократической партии и основал философскую школу под названием Ликей (отсюда — название учебного заведения «лицей»).
          Аристотель отвергает платоново двоемирие, провозглашая основными началами материю и форму. Вот как излагает основы аристотелевой философии ученик и последователь Вл. С. Соловьева, князь С. Н. Трубецкой: «Материя не может существовать без формы: там, где она существует, она обладает какою-либо действительностью, она обладает определенной формой. Форма, наоборот, как чистая энергия, может быть мыслима и без материи — в мыслящем разуме. Разум есть форма всех форм: это — наивысшая, совершенная форма, которая определяется как чистая энергия, абсолютно осуществленная, в которой не остается ничего потенциального, ничего материального. <…> Одна и та же вещь может быть в одном отношении форма, в другом — материя, например, медь есть особая форма вещества и вместе материя данной статуи и т. д. Животная душа является формой — по отношению к человеческому телу, которое она организует, и материей — по отношению к высшей способности его разумного духа. Таким образом является целая цепь, бесконечное множество ступеней между чистой потенцией и чистой деятельностью — чистой формой или Богом (курсив кн. Трубецкого. — А. Р.), который отрешен от всякой материи» . В XIII в. итальянский богослов Фома Аквинский предпринял попытку синтезировать аристотелевскую философию с христианским вероучением.
          Круг научных интересов Аристотеля отличается энциклопедической широтой. Кроме собственно философских трудов — «Физика», «Метафизика», — сохранились естественно-научные: «История животных», «О рождении зверей», «О ветрах», «О небе», политические: «Политика», «Афинская полития», этические: «Никомахова этика», «Евдемова этика», логические: «Логика», «Органон», литературные: «Риторика», «Поэтика», и др. Сочинение Аристотеля «О душе» положило начало целой науке — психологии.

          § 6. Эллинистическая литература

          Началом эллинистического периода считается битву при Херонее в 338 г. до Р. Х., когда македонские войска нанесли сокрушительное поражение объединенным силам греков. То, что за этим последовало, являет собою редчайший случай в истории: не побежденный народ растворился в народе-победителе, а победившие македоняне растворились в греках. При образовании империи Александра Македонского и ее последующем распаде на государство Птолемеев (Египет), Селевкидов (Сирия) и некоторые другие военно-бюрократические монархии греки хлынули на опустошенные войнами территории, и таким образом образовались эллинистические государства.
          В связи с резким изменением общественно-политической обстановки, связанной с невозможностью оказывать сколько-нибудь заметное влияние на государственные дела изменился менталитет греков: гражданин всё больше превращался в обывателя. Поэтому общественно-политическая тематика всё более уступает место семейно-бытовой. Яркий пример — новая аттическая комедия, резко противостоящая древней аттической. Она представлена именем афинянина Менандра (342 — 293 до Р. Х.), наследие которого до сравнительно недавнего времени было представлено лишь фрагментами, из которых самые большие — из комедий «Третейский суд» и «Отрезанная коса». Единственная полностью сохранившаяся его комедия «Брюзга» была обнаружена на рынке в Александрии и опубликована в середине ХХ в. Ее главный герой Кнемон отказывается выдать дочь замуж за горячо любящего ее Сострата, чьи благородные намерения поддерживает и пасынок Кнемона Горгий, и смягается только тогда, когда Горгий с Состратом вытаскивают его из колодца. Вместе с людьми в комедии действует бог Пан, который внушает Сострату любовь к дочери Кнемона, желая вознаградить ее за скромность и благочестие.
          К III в. до Р. Х. центр эллинской образованности и культуры переместился из Афин в Александрию Египетскую. Поэтому эллинистическую поэзию часто называют александрийской, хотя не все ее представители проживали в этом городе. Там же была основана крупнейшая библиотека, пережившая несколько пожаров и окончательно сожженная в VII в. арабским халифом Омаром II. В этой библиотеке подвизался поэт Каллимах (ок. 300 — ок. 240), возглавивший ее по приглашению царя Птолемея Филадельфа и составивший полный ее каталог (так называемые «Таблицы» в 120 книгах) — первая в мире научная библиография. Именно в этот период литература впервые становится предметом научного анализа. Гимны Каллимаха, написанные в основном гекзаметром и элегическим дистихом и обильно уснащенные литературными и филологическими намеками, положили начало т. н. ученой поэзии. Известны также изящные эпиграммы Каллимаха, проникнутые глубоко личным, лирическим началом, а также фрагменты элегий и ямбической поэзии. От эпической поэзии Каллимах рекомендовал своим современникам отказаться. Он культивировал поэзию «малых форм».
          Современником и единомышленником Каллимаха был уроженец Сицилии Феокрит (ок.300 — ок.260 до Р. Х.), крупнейший представитель буколической поэзии (от греческого «буколос» — пастух). Стихотворения Феокрита — сохранилось три десятка — называют идиллиями, т. е. маленькими картинками или сценками. Они обычно изображают безмятежную и безгрешную жизнь пастушков и пастушек, а также мифологических героев на лоне прекрасной природы. Поэзия такого рода могла появиться лишь в эпоху появления первых мегаполисов, когда наметилась резкая противоположность между жизнью города, казавшегося вместилищем всевозможных пороков, и добродетельной сельской жизнью. Подражания Феокриту появлялись вплоть до начала XIX в. У Пушкина Онегин «бранил Гомера (за воспевание царей. — А. Р.), Феокрита…» Феокрита он «бранил» на отход от общественной тематики и стремление отгородиться от насущных проблем современности. Некоторое время Александрийской библиотекой заведовал местный уроженец — может быть, и по крови египтянин — Аполлоний Родосский (ок. 295 — 215 до Р. Х.), именуемый так оттого, что из-за конфликта с Каллимахом он переехал на остров Родос и принял там гражданство. Он сочинил эпическую поэму в четырех песнях (около 6000 стихов) «Аргонавтика» — о плавании Ясона и его спутников в Колхиду (современную Грузию) в поисках золотого руна. Эллинистическая специфика поэмы заключается в том, что и она относится к разряду ученой поэзии: автор явно стремится блеснуть своей эрудицией, демонстрируя знание редких мифов и исторических деталей. Недостатки поэмы обусловлены откровенным стилизаторством, ибо мифы, изложенные в ней, давно утратили живое, непосредственное воздействие на читателя и сделались предметом научных исследований.
          Эллинистическая философия тоже качественно изменилась. Представители соперничающих и даже враждующих философских школ сузили задачу философии до того, чтобы научить человека быть счастливым, причем счастье понималось как жизнь согласно природе. Стоики [основатель — Зенон из Китиона, что в Малой Азии (ок. 366 — 270 до Р. Х.)]учили терпеливо переносить страдания, сколь бы тяжкими они ни были, а лучшим и счастливейшим концом жизни провозглашали самоубийство. Скептики [основатель — участник походов Александра Македонского Пиррон (365 — 275 до Р. Х.)] утверждали полную непознаваемость мира и, следовательно, проповедовали воздержание от всякого суждения по какому бы то ни было поводу.
          Подробнее остановимся на эпикурейцах. Слово «эпикуреизм» давно стало синонимом слова «гедонизм», т. е. стремление срывать цветы удовольствия где угодно и как можно больше. Это совершенно не соответствует действительности. По мнению афинянина Эпикура (342 — 270 до Р. Х.), уроженец острова Самос, счастье — это не наслаждения, а просто отсутствие страданий, причиной которых являются несбывшиеся желания. Следовательно, чем меньше у человека желаний, тем меньше он страдает и тем он счастливее. Это учение удивительным образом перекликается с буддизмом, который в качестве идеала предлагает своим последователям нирвану, а в новое время повлияло на философию Шопенгауэра и его последователей. Поэтому Эпикур проповедовал строгий аскетизм: вегетарианство, трезвость, безбрачие, отказ от занятий науками, искусством, политикой и вообще от какой-либо общественной деятельности. «Живи незаметно», — таков был его девиз.
          Другой причиной людских страданий Эпикур считал страх перед смертью и перед гневом богов. Интересно, что если современные атеисты боятся смерти именно оттого, что не верят в загробную жизнь, то Эпикур считал, что смерти не следует бояться именно потому, что со смертью прекращается всякое индивидуальное существование и, следовательно, никакие загробные муки никого не ждут. Для обоснования своей теории Эпикур воскрешает учение Демокрита, согласно которому всё сущее состоит из атомов и пустоты и что после смерти как тело, так и душа распадается на атомы. Что же касается богов, то они, по мнению Эпикура, самодостаточны, обитают в иных сферах, и потому им нет никакого дела до людей. При этом в одном из своих посланий Эпикур говорит о почитании Высшего Существа, что свидетельствует о том, что он вплотную подошел к идее Единого Бога — хотя и иным путем, нежели Платон и Аристотель.

          § 6. Литература периода римского владычества

          На фоне общего упадка греческой литературы периода римского владычества выделяются две крупные фигуры — Плутарх и Лукиан.
          Уроженец Херонеи Плутарх (ок. 46 — ок. 120) занимал важные государственные должности, был прокуратором римской провинции Ахайи (территория материковой Греции) при императоре Адриане, известном своими эллинофильскими симпатиями. Центральное сочинение Плутарха — «Сравнительные жизнеописания», включающее 46 биографий знаменитых греков и римлян. Биографии расположены попарно — автор исходил из сходства греческих и римских деятелей (Тесей и Ромул, Демосфен и Цицерон, Александр и Цезарь и пр.) Автор выбирает антропологический, а не социологический метод исследования: для раскрытия характера личности Плутарх приводлит множество мелких подробностей из жизни знаменитых греков и римлян. Написанные великолепным языком, отличающиеся необыкновенной занимательностью, «Сравнительные жизнеописания» пользовались исключительною популярностью и в новое время.
          Малые сочинения Плутарха обычно объединяются под общим латинским заглавием “Moralia” (т. е. нравственные, нравоучительные сочинения). Их тематика чрезвычайно разнообразна, им присуща удивительная афористичность — например, в таких фразах: «Муж должен повелевать женою, но не как господин рабом, и как душа телом», «Бог — упование смелых, а не прибежище трусов». Вообще же мировоззрению Плутарха присущ эклектизм, и совершенно права Г. Г. Анпеткова-Шарова, утверждая, что «Плутарх пытается возродить веру в дельфийский оракул, и в то же время мы находим у него и новые взгляды: он верит в единого справедливого Бога и в бессмертие души» .
          Хлесткую сатиру на все стороны античной жизни эпохи упадка представляют собою сатирические сочинения Лукиана (ок. 120 — 180), эллинизированного сирийца из Самосаты. Из ранних его сочинений выделяется «Похвала мухе», пародирующая аттическое красноречие. Излюбленный жанр Лукиана — сатирический диалог «Разговоры богов», «Морские разговоры», «Разговоры гетер» и многие другие. Не исключено, что сама эта форма представляет собой пародию на философский диалог Платона. Вся критика Лукиана негативна, ибо никакой положительный программы у автора нет, и мировоззрение у него крайне пессимистично. Творчество Лукиана оказало большое влияние на литературу новой Европы, в том числе на монаха-гуманиста Эразма Роттердамского (вспомним его «Похвалу Глупости» и «Разговоры запросто»).
          С живописным закатом древнегреческой изящной словесности можно сравнить любовный роман (название условно и имеет позднейшее происхождение — античность названия для этого жанра не подыскала): «Повесть о любви Херея и Каллирои» Харитона (нач. II в.), «Эфесская повесть» Ксенофонта Эфесского (конец I — нач. II в.), «Левкиппа и Клитофонт» Ахилла Татия (2-я пол. II в.), «Эфиопика» Гелиодора(кон. III — нач. IV в.) При всех различиях, их фабула однотипна: влюбленные, оказавшись в разлуке — когда по чужой, а когда и по собственной вине — преодолевая все трудности и препятствия, в конце концов, счастливо соединяют свои судьбы. Обращает на себя внимание, что любовь в этих романах не сводится к чувственности, что характерно для античной литературы вообще. Здесь уже намечается понимание любви как восхищения, преклонения, служения, что напоминает средневековую лирику христианской средневековой Европы. Чувствуется также новое отношение к человеку — как к свободному, так и к рабу. То и другое свидетельствует о влиянии христианской религии на авторов. В пользу этого предположения говорит то, что Гелиодор, по некоторым сведениям, кончил жизнь христианским епископом.
          Самый популярный из греческих романов — «Дафнис и Хлоя» Лонга (II — III в.) Он стоит несколько особняком — это не любовно-приключенческий, а буколический роман. Действие происходит на острове Лесбос. Дафнис и Хлоя — пастух и пастушка, не знавшие родителей, полюбившие друг друга, и для их брака, после преодоления некоторых препятствий, недоставало только разрешения господ. Вскоре, однако, выясняется, что Дафнис — это родной сын хозяев, а Хлоя — дочь местного богача, и всё кончается благополучно. Имена главных героев романа стали нарицательными для обозначения идеальных влюбленных, а их образы вдохновили множество поэтов и художников позднейшего времени.

          § 7. Христианская литература

          С периодом римского владычества совпадает зарождение раннехристианской литературы. Не будем забывать, что и Новый Завет написан на греческом языке, который был тогда языком межнационального общения в восточных провинциях Римской империи. На греческий язык во II в. до Р. Х. в Александрии был переведен и Ветхий Завет. Этот перевод получил название «Перевод семидесяти толковников», т. е. письменных переводчиков, или «Септуагинта» (от латинского septuaginta — семьдесят). Новый Завет состоит из четырех Евангелий (по-гречески — благовествование, благая весть), Деяний святых апостолов, двадцати одного Послания апостолов и Апокалипсиса, или Откровения Иоанна Богослова.
          К каноническим Евангелиям относятся Евангелие от Матфея, обращенная к христианам из евреев — отсюда столь многочисленным ссылки на Ветхий Завет; от Марка, адресованное к римлянам — отсюда некоторый прагматизм и протокольность в изложении, что согласуется с римским менталитетом; от Луки, полное поэзии и обращенное к неофитам из греков — ценителям прекрасного и изящного; от Иоанна, представляющее собою философско-мистическое обобщение предыдущих, т. н. синоптических (буквально — со-наблюдающих, т. е. во многом повторяющих друг друга). Евангелие совершенно уникально как жанр: это не просто биография Иисуса Христа, а наставление в вере на основе эпизодов Его земной жизни. Тематически Евангелия продолжают Деяния святых апостолов, написанные апостолом Лукой. В центре повествования — миссионерская деятельность апостолов Петра и Павла.
          Большинство Посланий апостольских принадлежит св. апостолу Павлу — он же Савл из малоазийского города Тарса — одного из ученейших и образованнейших людей своего времени и своей среды, жесточайшего гонителя, а вскоре — ревностнейшего проповедника христианства, сподобившегося за это мученической кончины при императоре Нероне. Адресованы послания христианским общинам в разных городах империи — Риме, Коринфе, Эфесе и др. Стиль их безупречен. Один из излюбленных приемов апостола Павла — парадокс.
          Завершается Новый завет книгой «Откровение Иоанна Богослова» (по-гречески — Апок;липсис). Поводом к ее написанию послужил эдикт императора Домициана (91 г.), предписывающий воздавать ему божественные почести. В потрясающих образах автор описывает грядущую гибель Римской империи, в которой провидит конец света и окончательную победу добра над злом, Бога над диаволом и полное упразднение смерти. Усложненная образность, затрудняющая понимание этой книги, дала повод блаженному Августину сказать, что в Апокалипсисе сколько слов, столько тайн.
          Первые христианские писатели, обосновывавшие христианское вероучение, называются апологетами (т. е. защитниками). Их взгляды на античное духовное наследие резко разделились: одни — в основном на Западе — полностью отвергали его, другие видели частицы божественного откровения и у языческих философов. К числу последних относится св. Иустин (ок. 100 — ок. 166), прозванный Философом и Мучеником (казнен в Риме, где руководил христианской школой), который Платона называл аттическим Моисеем, а Гераклита и Сократа — христианами до Христа. Ему принадлежат две апологии «В защиту христиан» и философско-богословский «Разговор с Трифоном иудеем».
          Эллинскую культуру с христианской религией стремился сочетать и представитель ранней патристики (т. е. учения Отцов Церкви) Тит Флавий Климент Александрийский (ум. не ранее 215) в трактатах «Увещание к эллинам», «Педагог», в собрании набросков «Стр;маты» (т. е. ковер из лоскутков). Его земляк и ученик Ориген (185 — 254), умерший от пыток во время очередной волны гонений на христиан, соединял христианство с платонизмом, допуская, между прочим, множественность миров и предсуществование душ. Взгляды Оригена были осуждены, но пристальный интерес к нему возник в эпоху Возрождения — например, у монаха-гуманиста Дж. Бруно.
Первым церковным историком был Евсевий Памфил (ок. 263 — 339), епископ Кесарии Палестинской, тоже опиравшийся на достижения античной науки. Его «Церковная история» охватывает период от возникновения христианства до 324 г. Он же написал «Житие императора Константина», при котором христианство из гонимой религии стало государственной.
          К этому периоду относятся первые ереси, из них самая ранняя — арианство, основоположник которой александрийский священник Арий утверждал, что Бог-Сын не единосущен, а подобосущен Богу-Отцу. Против Ария на Никейском соборе (325 г.) выступили, между прочим, Афанасий Великий (ок. 295 — 373), епископ Александрийский, сочинивший впоследствии «Историю ариан для монахов», и один из наиболее почитаемых в России святых Николай Чудотворец, архиепископ Мир Ликийских (в Малой Азии), не оставивший, впрочем, каких-либо сочинений.
          Против арианства выступил и Василий Великий (ок. 330-379), епископ Кесарии Каппадокийской, изложил принципы христианской космологии в цикле бесед «Шестоднев», и Григорий Богослов (ок. 330 — ок. 390), епископ г. Назианза (Малая Азия), оставивший, кроме богословских сочинений, автобиографические поэмы «О моей жизни», «О моей судьбе» и «О страданиях моей души». Одним из главных Отцов Церкви был епископ Константинопольский Иоанн, прозванный за свое красноречие Златоустом (между 344 и 354 — 407). С его именем связана наиболее распространенная литургия (наряду с литургией Василия Великого). Бесстрашное и бескомпромиссное обличение общественных пороков привело Иоанна Златоуста к низложению и ссылке. Эти три знаменитых церковных деятеля исстари именуются Тремя Святителями и занимают особо почетное место среди святых, почитаемых Русской Православной Церковью.

          Глава 1. РИМСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

          § 1. Ранняя римская литература

          Знакомство римлян с греческой литературой началось в эллинистический период, когда греческая культура уже пережила свой золотой век и вступала в полосу кризиса. Следует подчеркнуть, что римский менталитет сильно отличался от греческого. В отличие от греков, склонных и отвлеченнному мышлению, фантазии и филососкому осмыслению действительности, римляне отличались практичностью и прагматизмом, что не могло не сказаться на римской культуре. Поэтому в некоторых аспектах римская литература несколько уступает греческой, однако больших высот достигла и она.
          Первый известный нам римский поэт — Ливий Андроник, пленный грек, раб, затем вольноотпущенник, автор нескольких трагедий и комедий, переводчик «Одиссеи» сатурнийским стихом. Создателем тогаты, т. е. комедии на римскую тему, стал Гней Невий (ок. 270 — 200 до Р. Х.), писавший также паллиаты — комедии с греческим сюжетом — и претекстаты, или претексты — трагедии. Он же написал сатурнийским стихом поэму «Пуническая война», где повествование начинается с бегства Энея из горящей Трои. Во многом сходны с этой поэмой «Анналы» Квинта Энния (239 — 169 до Р.Х.) — написанная гекзаметром поэма о подвигах римского народа. Из наследия этих поэтов уцелели только разрозненные фрагменты.
          Первые сочинения римских авторов, дошедшие до нас целиком — это комедии Плавта и Теренция.
          Сюжеты для своих паллиат Тит Макций Плавт (ок. 250 — 184 до Р. Х.) черпал у Менандра и некоторых других представителей новой аттической комедии. Хотя действие комедий происходит в Греции, римские зрители узнавали в героях себя. В паллиате «Амфитрион», сюжет которой позднее заимствовали Камоэнс и Клейст, комизм основан на том, что на сцену выведены два Амфитриона: один — подлинный муж Алкмены, матери Геркулеса, а другой — принявший его облик Юпитер, причем одного всё время принимают за другого. Поразительное внешнее сходство близнецов при крайней внутренней несхожести — основа комедии «Два Менехма», вдохновившей Шекспира на создание «Комедии ошибок». Герой комедии «Хвастливый воин» Пиргополиник, бахвалящийся своими победами как в сражениях, так и над женскими сердцами, подергается жестокому осмеянию со стороны молодых любовников Плевсикла и Филокомасии, а центральный персонаж паллиаты «Псевдол» (или «Раб-обманщик») помогает своему молодому господину похитить любимую девушку, проявляя при этом чудеса ловкости и изворотливости. В отличие от комедий нового времени (например, эпохи классицизма), развлекательный элемент у Плавта превалирует над назидательным.
          Крупный государственный деятель и полководец Публий Корнелий Сципион Эмилиан объединил вокруг себя кружок поклонников греческой словесности. В него, входил вольноотпущенник Публий Теренций Афр (190 — 159 до Р. Х.), который погиб при кораблекрушении, возвращаясь из Греции, куда отправился для пополнения своего творческого арсенала. Из шести комедий Теренция упомянем две. Герой комедии «Свекровь» Памфил расстается с супругой Филуменой из-за того, что у нее прежде времени рождается ребенок. В конце пьесы выясняется, что ребенок был всё-таки зачат Памфилом до свадьбы, когда он был пьян. Традиционному для всех времен и народов образу злой свекрови у Теренция противостоит добрая Сострата, готовая уехать в деревню, лишь бы сын с невесткой были счастливы. Комедия «Братья» направлена против семейного деспотизма и чрезмерной строгости воспитания.
          Круг персонажей Теренция примерно такой же, как у Плавта — влюбленный юноша, скупой старик-отец, алчная гетера, плутоватый раб и др. Однако у Теренция тоньше психологическая разработка образов, пристальнее внимание к их внутреннему миру, мягче юмор.
          От сатир другого члена упомянутого кружка, Гая Луцилия (ок. 180 — 102 до Р. Х.), обличающих общественные пророки и порчу нравов, уцелели только фрагменты.

          § 2. Литература конца Республики

          Единственная дошедшая до нас античная философская поэма «О природе вещей» сочинена Титом Лукрецием Каром (98 — 55 до Р. Х.). Поэма, написанная гекзаметром, осталась незавершенной. Она представляет собою стихотворное изложение философии Эпикура, чей девиз «живи незаметно» привлекал многих римлян в тревожный период гражданских войн. Парадоксально, что если в 1-й книге поэт ставит перед собой задачу научить человека быть счастливым и избавить страха перед смертью и гневом богов, то во 2-й он изображает землю как ничтожную песчинку, затерявшуюся в бесконечном пространстве мироздания, что вряд ли способно внушить оптимизм.
          Величайшим лириком этого периода был уроженец Вероны Гай Валерий Катулл (ок. 84 — 54 до Р. Х.) Адресатом его любовной лирики была знатная римлянка Клодия, воспетая им под условным греческим именем Лесбия (хотя любовь — далеко не единственная тема его творчества). Ритмика Катулла чрезвычайно разнообразна, свидетельствует о его широкой эрудиции, о прекрасном знакомстве с греческими поэтами, в том числе с великой Сапфо, влияние которой очевидно, например, в этих строках:

Кажется мне тот богоравным или —
Коль сказать не грех — божества счастливей,
Кто сидит с тобой, постоянно может
Видеть и слышать
Сладостный твой смех; у меня бедняги,
Лесбия, он все отнимает чувства…

(Перевод С. Ошерова)

          Поэзия Катулла подкупает необыкновенною искренностью, непосредственностью, живостью при описании любовных переживаний снедаемого ревностью героя, отчего его чувства поминутно переходят в свою противоположность:

И ненавижу ее и люблю. «Почему же?» — ты спросишь.
Сам я не знаю, но так чувствую я — и томлюсь.

(Перевод Ф. Петровского)

                Значительное развитие обрела в эту эпоху и проза, в том числе историческая. Величайший государственный деятель и полководец античности Гай Юлий Цезарь (100 — 44 до Р. Х.) не менее знаменит и как историк — автор «Записок о галльской войне», о военном походе в Галлию, который возглавлял сам автор, и «Записок о гражданской войне», активным участником которой он также был. Те и другие послужили своеобразным ответом его политическим противникам, обвинявшим его в различных злоупотреблениях. «Автор хочет доказать, — констатирует Н. В. Вулих, — что руководствовался интересами государства, был справедлив, смел, мудр и великодушен. Он, пишет о себе в третьем лице и стремится к максимально объективному тону изложения. Однако Цезарь постоянно прибегает к фигуре умолчания в тех случаях, когда поступал жестоко, и подтасовывает факты там, где действительные события мешают созданию привлекательного образа автора записок» .
          Соратником Цезаря, в котором он позднее разочаровался, был и выдающийся историк Гай Саллюстий Крисп (ок. 86 — 35 до Р. Х.), ориентировавшийся на Фукидида. Им созданы исторические монографии «Заговор Катилины» и «Югуртинская война». В последней, посвященной войне против нумидийского царя Югурты, автор показывает продажность и бездарность римской знати.
Необычайных высот достигла и ораторская проза, вершина которой — наследие Марка Туллия Цицерона (106 — 43 до Р. Х.), чье имя стало нарицательным для красноречивого оратора. Получив разностороннее образование и начав карьеру как адвокат, он занимал высшие государственные должности и в 63 г. до Р. Х. стал консулом, т. е. фактически главой государства. На период его консулата приходится попытка вооруженного захвата власти, которую предпринял Луций Сергий Катилина. Гневные речи, произнесенные Цицероном против Катилины, очень напоминают «Филиппики» Демосфена. В ораторском искусстве Цицерон был не только практиком, но и блестящим теоретиком, о чем свидетельствует его трактаты «Об ораторе» и «Оратор».
          С установлением диктатуры Цезаря Цицерон вынужден был отойти от государственной деятельности, найдя утешение в занятиях философией, хотя его философские воззрения были весьма эклектичны. В эту пору им написаны такие сочинения, «О границах добра и зла», «Тускуланские беседы», «О природе богов», «Об обязанностях», а также послания к друзьям, положившие начало римской эпистолярной прозе. После убийства Цезаря Цицерон предпринял попытку вернуться в большую политику, но вскоре был включен в проскрипционный список и сам был убит.

          § 3. Литература периода принципата Августа

          Конец гражданских войн, превращение Римской республики в империю и воцарение Октавиана Августа совпало с расцветом римской словесности, прежде всего поэзии, которой не чужд был и сам император. Нарицательным стало имя богача Гая Цильния Мецената, приближенного Августа, вокруг которого собрался кружок знаменитых поэтов — Вергилий, Гораций, Проперций.
          Первым значительным сочинением Публия Вергилия Марона (70 — 19 до Р. Х.), уроженца Мантуи, был сборник «Буколики», состоящий из десяти стихотворений (эклог) и живописующий мирную и безмятежную жизнь пастухов на лоне природы. За образец Вергилий взял идиллии Феокрита, но к первоисточнику отнесся творчески, не ограничиваясь простым пересказом сюжетов.За образец поэмы «Георгики» (т. е. земледельческие стихотворения) взяты «Труды и дни» Гесиода. После обращения к Меценату, восхваления Августа и призывания сельских богов (Цереры, Вакха и др.), автор последовательно рассказывает о земледелии, садоводстве, скотоводстве и пчеловодстве и живописует блаженную жизнь земледельцев. Хвала мирной жизни в «Буколиках» и «Георгиках» тем более актуальна, что в памяти у читателей еще были живы ужасы гражданских войн.
          Вершина творчества Вергилия — заказанная Августом эпическая поэма «Энеида», продолжающая традиции «Илиады» и «Одиссеи». Спасшийся из горящей Трои Эней, сын богини Венеры и смертного мужа Анхиса, после долгих странствий попадает в Италию, где воюет с местными племенами и где его потомки должны будут основать Римское государство. Самый запоминающийся эпизод поэмы, вдохновивший множество стихотворцев, художников и композиторов — это любовь Энея и карфагенской царицы Дидоны, которая, будучи не в силах пережить разлуку с возлюбленным, брогсается в костер. Поэма осталась недоработанной, и на смертном одре автор приказал друзьям сжечь ее. Воля умирающего исполнена не была, и вскоре после кончины Вергилия поэма увидела свет. В средние века Вергилий стал популярнейшим античным поэтом (Данте в «Божественной комедии» делает его своим проводником по аду и чистилищу), а в эпоху Возрождения и классицизма появился целый ряд эпопических поэм.
          Сын небогатого вольноотпущенника Квинт Гораций Флакк (65 — 8 до Р. Х.) в молодости воевал на стороне республиканца Брута, позднее отошел от политической деятельности и отдался исключительно литературе. В его эподах (насмешливых ямбических двустишиях), сатирах и одах, чрезвычайно разнообразных по метрике, отразилась его приверженность эпикурейской философии. Обличая современные нравы, стремление к роскоши, поэт призывает пользоваться невинными радостями жизни так, чтобы это не нарушало спокойной ясности духа — общее место у философов эллинистической эпохи. За образец он брал Алкея, Сапфо, Анакреонта и других выдающихся греческих лириков. Отдельные оды Горация переведены А. С. Пушкиным. Ода «К Музе» знаменита тем, что ее поэтически переосмыслили Г. Р. Державин, А. С. Пушкин, В. Я. Брюсов и некоторые другие русские поэты:

Создал памятник я, бронзы литой прочней,
Царственных пирамид выше поднявшийся.
Ни снедающий дождь, ни Аквилон лихой
Не разрушал его, не сокрушит и ряд
Нескончаемых лет, время бегущее.
Нет, не весь я умру, лучшая часть меня
Избежит похорон. Буду я вновь и вновь
Восхваляем, доколь по Капитолию
Жрец верховный ведет деву безмолвную.

(Пер. С. Шервинского)

          В последние годы Гораций всё чаще обращался к жанру стихотворного послания. Самое знаменитое из них — послание к Пизонам, иначе называемое «Наука поэзии» или «Поэтическое искусство», где автор предстает как теоретик римского классицизма. Гораций говорит о божественном происхождении поэзии, о том, что талант неотделим от труда, о единстве содержания и формы, о языке и стиле и т. д. Это послание послужило основой для дидактической поэмы Н. Буало «Поэтическое искусство».
          В период принципата Августа получил развитие жанр любовной элегии. Мечтательностью, мягкостью и изяществом отличаются элегии Альбия Тибулла (ок. 50 — 19 до Р. Х.), обращенные к его возлюбленной Плании, которую он на греческий лад именует Делией (т. е. ясной) и с которой мечтает разделить мирную жизнь на лоне природы. В элегиях Секста Проперция (50 — ок. 15 до Р. Х.), наоборот, изображена трудная, скорбная, постоянно омрачаемая ревностью любовь к своенравной, капризной Кинфии (подлинное имя — Гостия), уже не на сельском, а, как правило, на городском фоне. Следуя за Каллимахом и другими александрийскими поэтами, Проперций обильно уснащает свои элегии мифологическими образами и аллюзиями.
          С любовных элегий начинал творческий путь и Публий Овидий Назон (43 до Р. Х. — 18 по Р. Х.), тематику которых продолжают шутливо-эротические поэмы «Наука любви» и «Лекарство от любви». При всех их художественных достоинствах, эти сочинения грешат излишней откровенностью и натурализмом.
          Совсем другое впечатление производят сочинения Овидия на мифологические сюжеты. Цикл посланий «Героини», обращенных мифологическими героинями к своим возлюбленным (Пенелопой к Улиссу, Федрой к Ипполиту, Деянирой к Геркулесу, Кидиппой к Аконтию и т. д.), свидетельствует о глубоком психолоческом мастерстве автора, о его прекрасном знании женской души. Необыкновенной композиционной цельностью и соразмерностью, а также совершенством техники стиха отличается поэма «Метаморфозы» (т. е. превращения), которая представляет собою свод античной мифологии. скептическое отношение к мифам сочетается у автора к снисходительным отношением к богам и героям, а также вниманием к сильной или творческой личности (состязание Арахны с Минервой, Марсия с Аполлоном, Ниобы с Латоной и др.) и развенчанием индивидуализма (миф о Нарциссе). Римскую старину с ее преданиями, мифами, культами, историческими событиями Овидий воспевает в посвященной императору Августу календарной поэме «Фасты», где автор показывает свою широчайшую образованность и эрудицию.
          Попав по не вполне понятным причинам в немилость к Августу, поэт был сослан в город Томы на Дунае (Дакия, нынешняя Румыния), где и окончил свои дни. Там он написал два сборника элегий — «Скорбные песни» и «Письма с Понта» (с Черного моря), полные жалоб на горькую судьбину и униженных просьб о помиловании. Именно с этих пор элегиями стали называть грустные стихотворения.
          Из 142 книг истории «От основания города», написанной уроженцем Патавии (современной Падуи) Титом Ливием (59 до Р. Х. — 17 по Р. Х.) сохранилось только 35. Взяв за основу анналистический (летописный) принцип, историк поставил себе целью возвеличить Римскую державу, считая, что ее величие и мощь — в нравственных устоях общества, какими они были в старину. Труд Ливия стал источником вдохновения для позднейших писателей — например, для Ж. Расина, создавшего знаменитую трагедию «Гораций».
          Вольноотпущенником Августа был баснописец Федр, переложивший ямбическими стихами басни Эзопа, а потом сочинявший басни и на собственные сюжеты.

          § 3. Литература зрелой и поздней империи

          Определенное оживление в римской словесности наблюдалось, как ни парадоксально может показаться, в царствование взбалмошного деспота Нерона. Его воспитателем был уроженец города К;рдубы (нынешней К;рдовы) в Испании Луций Анней С;нека (ок. 4 до Р. Х. — 65 по Р. Х.). занимая эту должности, он на протяжении восьми лет становится фактическим властителем Римской империи, но, попав в немилость к Нерону — притом, что до его воцарения он чудом дважды избежал смертной казни — получил приказ покончить с собой. Смерть он принял спокойно и мужественно, как и подобает стоикам, учения которых он придерживался всю сознательную жизнь. «В молодости, — писал незадолго до кончины Сенека, — я заботился о том, чтобы достойно жить, а в старости забочусь о том, чтобы достойно умереть». О приверженности Сенеки к стоической этике, проповедующей разумный образ жизни и стремление к спокойной ясности духа, свидетельствуют его философские трактаты, диалоги и послания «О краткости жизни», «О счастливой жизни», «О постоянстве мудреца», «О досуге», «О спокойствии духа», «О провидении», «Нравственные письма к Луцилию». В одном из последних писем автор заявляет: «Пока смерть подвластна нам, мы никому не подвластны». Счастье, по его мнению, не имеет ничего общего с наслаждением, ибо «наслаждение — благо для скотов».
          Девять трагедий Сенеки, оказавших определенное влияние на Шекспира, Сервантеса и некоторых других драматургов — «Безумствующий Геркулес», «Троянки», «Медея», «Федра», «Эдип» и др. — представляют собою переделки творений Эсхила, Софокла и Еврипида и предназначены для чтения или декламации, а не для постановки на сцене. Ему же ошибочно приписывается претекста «Октавия», выводящая в качестве героя самого Сенеку и предсказывающая смерть Нерона, а также сатира в стихах и в прозе «Отыквление божественного Клавдия».
          Племянник Сенеки Марк Анней Лукан (39 — 66), также вскрывший себе вены после того, как был обвинен в заговоре против Нерона, написал много сочинений, но до нас дошла только неоконченная эпическая поэма «Фарсалия» — о войне между Цезарем и Помпеем. Симпатии автора явно на стороне Помпея, а Цезаря он считает родоначальником римских деспотов. Общий колорит поэмы чрезвычайно мрачен.
          Стоической философией увлекался и автор шести сатир Авл Персий Флакк (34 —62). Однако используемая им крайне усложненная образность, по преданию, дала повод блаженному Иерониму воскликнуть: «Если ты не хочешь, чтобы тебя понимали, то нечего тогда и писать!» (Non vis intellegi, non debes legi).
          Трагическую судьбу Сенеки и Лукана разделил Гай Петроний Арбитр (ум. 66), также замешанный в заговоре против Нерона. От его романа «Сатирикон» уцелели лишь фрагменты, из которых самый крупный — пир у богатого вольноотпущенника Тримальхиона (т. е. трижды противного). В центре повествования — скитания бродяги и преступника Энколпия, которого преследует гнев Приапа, бога сладострастия. Ночуя в притонах, он постоянно встречается с различными представителями городских низов и преступного мира, что описано с откровенным натурализмом. Петрония сделал одним из персонажей романа «Камо грядеши?» крупнейший польский писатель Г. Сенкевич. По мотивам «Сатирикона» снял фильм Ф. Феллини.
          Из более поздних поэтов упомянем эпиграмматиста Марка Валерия Марциала (ок. 40 — 104) и Децима Юния Ювенала (между 50 и 60 — после 127), из наследия которого сохранилось шестнадцать хлестких сатир (вспомним пушкинское выражение «Ювеналов бич»). Не исключено, что Ювенал учился у ритора Марка Фабия Квинтилиана (ок. 35 — 96), автора книги «О воспитании оратора».
          Из позднеримских историков внимания заслуживают Публий Корнелий Тацит (55 — 120), среди сочинений которого выделяются «Германия», «История» и «Анналы»; Гай Светоний Транквилл (ок. 75 — ок. 140), автор труда «Жизнь двенадцати цезарей» (от Юлия Цезаря до Домициана); Аммиан Марцелин (ок. 330 — ок. 400), чьи «Деяния» продолжают «Историю» Тацита.
          Поэт, прозаик, естествоиспытатель, философ-неоплатоник и жрец Исиды в Карфагене, выходец из Африки Луций Апулей (ок. 124 — ок. 180) прославился прежде всего как автор романа «Метаморфозы», который блаженный Августин, его восторженный почитатель, назвал «Золотой осел» (греческий роман на похожий сюжет приписывается Лукиану). Юноша Луций, от лица которого ведется повествование, попадает в Фессалию (на севере Греции), где обзаводится любовницей Фотидой, которая была в услужении у колдуньи Памфилы, жены ростовщика Милона. Узнав, что Памфила, натершись мазью, превращается в птицу, Луций выпросил мазь у Фотиды, но та перепутала банки, и юноша превратился не в птицу, а в осла. В эту ночь на дом Милона нападают разбойники и уводят осла в качестве добычи. После долгих мытарств, переменив множество владельцев, Луций обращается к богине Исиде, которая его расколдовывает с тем, чтобы он, оставив порочную жизнь сделался ее жрецом.
          Роман содержит вставную новеллу об Амуре и Психее, вдохновившую множество художников, скульпторов и поэтов (в том числе И. Ф. Богдановича, автора поэмы «Душенька»). На русский язык «Золотой осел» блестяще переведен М. А. Кузминым.

          § 4. Христианская литература

          Золотым веком западной патристики стало IV столетие, когда после Миланского эдикта императора Константина Великого (313 г.) христианство из гонимого вероучения стало государственной религией. «В отличие от восточно-христианских писателей, — подчеркивает В. С. Дуров, — сосредоточенных главным образом на решении отвлеченно-теоретических проблем, латинские авторы, отражая в сугубо духовной сфере присущий римлянам практицизм, предпочитают заниматься конкретными вопросами, напрямую связанными с повседневной жизнью» .
          Яркой, хотя и неоднозначной фигурой в западной апологетике был Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан (ок. 160 — после 220), римский адвокат, родом из Карфагена, где впоследствии служил священником. В сочинении «Апологетик» он, опираясь на нормы римского права, доказывает необоснованность гонений на христиан. Все сочинения Тертуллиана полемически заострены и направлены либо против язычников, либо против гностиков, полагавших, что человек оправдывается не столько верой, сколько знанием. В отличие от большинства апологетов, особенно восточных, Тертуллиан утверждает полную бесполезность античной философии: «Что общего у Академии и Церкви?» Для Тертуллиана характерна тяга к парадоксам. Ему необоснованно приписывается афоризм «Верую, потому что нелепо» (Credo quia absurdum), но вот его подлинные слова из трактата «О плоти Христовой»: «Сын Божий распят; нам не стыдно, ибо полагалось бы стыдиться. И умер Сын Божий; это вполне достоверно, ибо ни с чем несообразно. И после погребения Он воскрес; это несомненно, ибо невозможно». Максимализм Тертуллиана привел его к разрыву с Церковью и переходу в секту монтанистов.
          Иное отношение к античному философскому наследию показывает африканец Марк Минуций Феликс, современник Тертуллиана, тоже получивший юридическое образование. В его единственном сохранившемся сочинении «Октавий», напоминающем философский диалог цицероновского типа, заглавный герой которого доказывает абсурдность многобожия и напоминает язычнику Цецилию, что лучшие мыслители древности признавали и бытие Единого Бога, и бессмертие души, предвосхитив, таким образом, христианское вероучение. Еще один выходец из Африки Луций Цецилий Фирмиан Лактанций (ок. 250 — после 317), которому император Константин Великий доверил воспитание своего сына, в книге «Божественные установления» говорит о нераздельности мудрости и религии: мудрость заставляет человека познавать Бога, а религия — почитать.
          Среди виднейших представителей западной патристики — Амвросий (340 — 397), епископ Медиоланский (т. е. Миланский). Большую часть его обширного наследия составляют проповеди. В его трактате «Об обязанностях священнослужителей» очевидно влияние цицероновского трактата «Об обязанностях», а нередко встречаются и целые выдержки из него. Пламенным поклонником Цицерона был и Евсевий Софроний Иероним (ок. 345 — ок. 420), основавший монастырь в Вифлееме, автор многочисленных посланий, переводчик Библии на латинский язык. Этот перевод получил название «Вульгата» (Vulgata) и не утратил актуальности поныне.
          Один из наиболее почитаемых на Западе Отцов Церкви — Аврелий Августин (354 — 430), епископ Гиппонский (в Северной Африке). Из его многочисленных творений выделяется объемистое сочинение «О граде Божием», где вся история человечества предстает как извечная, непрекращающаяся борьба добра и зла и как противостояние двух градов — Небесного Иерусалима и земного Вавилона. Особое место в его наследии занимает «Исповедь», не знающая себе равной в античной литературе по глубине психологизма. Вся исповедальная проза нового времени — «Исповедь» Ж. Ж. Руссо, «Чистосердечное признание в делах моих и помышлениях» Д. И. Фонвизина и многое другое — вышла из «Исповеди» Августина.
          Позднелатинские христианские поэты охотно использовали унаследованную от римских классиков стихотворную форму — особенно гекзаметр, — наполняя ее новым содержанием. Таков придворный поэт, выходец из Испании Аврелий Пруденций Клемент (348 — ок. 405). Среди его стихотворений — «Ежедневные гимны», «Происхождение грехов», «Книга о венцах» (гимны святым мученикам), поэма «Психомахия» (т. е. битва за душу) и др. Последнее сочинение Пруденция — цикл «Двойное подкрепление», состоящий из гекзаметрических четверостиший, служащих, вероятно, подписями к картинам на религиозные сюжеты:

Град Иисусов, святой Вифлеем главный город есть миру,
Он — основанье всему, столица Первоначала.
Град сей родил человека Христа; в Вифлееме пред Богом
Он чудесно предстал, словно солнце, как свет невечерний.

(Перевод А. Родосского)

          Так античная литература плавно переходила в средневековую. Позднее к сочинению стихов на латинском языке в античных традициях обратились в эпоху каролингского возрождения т. н. новолатинские поэты.

Литература.

1. Анпеткова-Шарова Г. Г., Дуров В. С. Античная литература. М. — СПб., 2004.
2. Античная литература. Греция. Хрестоматия. Сост. Н. А. Федоров, В. И. Мирошенкова. М., 2002.
3. Античная литература. Рим. Хрестоматия. Сост. Н. А. Федоров, В. И. Мирошенкова. М., 2002.
4. Дуров В. С. Латинская христианская литература III — V веков. СПб., 2003.
5. Лосев А. Ф. и др. Античная литература. М., 1986.
6. Тронский И. М. История античной литературы. М., 1988.
7. Чистякова Н. А., Вулих Н. В. История античной литературы. М., 1972.