Нарисуй мне свет

Я жду кого-то
Кто найдёт меня и станет
 частью меня;
Я жду тебя,
Чтобы ты пришёл и освободил,
 убив меня.
Я жду этого человека.
Elena Siegman

Зарисовка 1.

   …А как бы ты нарисовал свет?...
   Это уже не важно. Сейчас её нет.
   Странное чувство, когда тот, кого ты видишь каждый день, с которым общаешься, гуляешь, смеешься, грустишь – уходит. Нет, не уезжает.
   Уходит куда-то далеко.
   Она была мне больше, чем друг.
   А теперь я стою в осеннем лесу, который растёт на старом кладбище. Стою в стороне, потому что не хочу приближаться к этой толпе народа у её гроба. Все уже простились. Теперь туда, в крышку, забивают гвозди.
   Теперь уже нет шанса вернуться.
   Я просто не мог на это смотреть. Не мог признать.
   Кулаки в моих карманах сжаты чересчур сильно, но боли я не чувствую. По моему лицу текут слёзы, но никто этого не видит. Хоть здесь и можно, но Яне хочу, чтобы люди это видели, поэтому и стою спиной ко всем.
   - Витёк,- я вздрогнул и быстрым движением вытер слёзы,- горсть земли кинь.
   Я  обернулся и увидел Стаса. Он выглядел не лучше, даже красные дорожки от слёз бросались в глаза.
   - Хорошо,- кивнул я, подошёл к горке с землёй и провёл этот ритуал.
   - Пошли,- сказал мне Стас. Он, как я, держал руки в карманах.
   - Можно мне ещё постоять?
   - Тебя ждать?
   Я кивнул. Он ушёл, оставив меня один на один с человеком, к которому я уже привык как к самому себе. Родители уже постояли у могилы и ушли. Остался я один. Будто бы единственный во всём мире. Раньше мы вдвоём считали, что одни на земле. Теперь уже я. Один.
   Я подошёл к фотографии и сел на лавку.
   - Зачем? Зачем ты это сделала? Должна же быть причина, правда? Ведь ты так всегда говорила. Где же здесь причина? Где?!
   С фотографии на меня смотрела улыбающаяся девушка с голубыми глазами. При жизни я не отрывал от них взгляд. Сейчас уже не то. Её красивое лицо с тонкими губами, аккуратным носом, голубыми глазами и каштановыми волосами смотрело на меня. Оно застыло в какой-то эмоции, и уже не скажет ничего. Ни слов. Ни улыбки…
   Я подошёл к Стасу через десять минут. Он дождался меня, за это я его всегда уважал.
   - Как думаешь,- начал он,- зачем она это сделала?
   - Я не знаю. Она же ни разу не проявила суицидальных мыслей, всегда весёлой была. Причина никому не понятна.
   - Может, поговорить с кем?
   - Сейчас нельзя. У всех и так горе, а ты решил добить ещё этим вопросом. Нет, плохой вариант.
   - Нужно же попытаться понять! Она не спроста съела две пачки этих таблеток. У неё и проблем в жизни не было.
   - Если она не говорит о проблемах, это не значит, что их нет.
   -  Надо будет в её комнате посмотреть. Потом,- он увидел мой гневный взгляд,- когда-нибудь потом.
   Она была на полгода младше меня.

Зарисовка 2.

   Пасмурное утро. Это уже не может сулить что-то хорошее. В школу идти просто не хотелось. Все начнут спрашивать, узнавать. Подобное мне не нужно.
   Но пойти надо. Ведь жизнь не кончена. Моя жизнь.
   Я постоянно себе это говорил в пути. Самовнушение не действовало, но губы уже автоматически повторяли эти слова. Я сжал кулак настолько, что  остались красные полумесяцы от ногтей.
   Сегодня школа не выглядела приветливо. Она вообще приветливо не выглядит никогда, но сегодня выглядела действительно странно.
   - Здорово,- крикнул мне Стас в коридоре. Он был одет в белый свитер и синие джинсы. По сравнению с моим чёрным одеянием он был довольно ярок. Неужели смерть одноклассницы никак на него не повлияла?
   - Здорово,- я пожал притянутую руку.
   - Что кислый такой?
   Стаса я никогда не понимал.
   - Не очень смешная шутка.
   - Ты о чём?
   Я пошёл к нашему кабинету, а он на пару шагов обогнал меня и продолжил болтать:
   - Да что случилось-то с тобой, может, скажешь?
   - Стас,- я остановил его перед дверью,- давай определимся уже: если тебе плевать на её смерть, то меня не доставай этим, ладно?
   - Какая смерть?- он действительно убедился,- ты о чём? Кто умер?!
   - Пошёл на хрен!
   Я вошёл внутрь. У людей был обычный день. Будто никто и не скорбил по поводу смерти одноклассницы. Будто бы все равно, кто когда и как. Вот оно – наше современное пофигистическое общество.
   Со мной поздоровались, и я сел за парту.
   - Витёк.
   - Не садись со мной, ладно, Стас. Меня эта перспектива не радует.
   Он кивнул и молча сел за другую парту. Одноклассница что-то у него спросила и показала на меня. Он пожал плечами.
   Звонок разорвал эту ожившую тишину, будто бы пытаясь сказать своё слово.
   В класс вошёл учитель. Все встали, поприветствав его и сели.
   - Кого нет?- спросил он.
   Ада была наше старостой, но теперь её нет. Не знаю, кого выберут вместо неё, но это явно буду не…
   - Виктор,- сказал учитель,- может, назовёшь уже отсутствующих?
   Я удивился:
   - Давно меня старостой сделали?
   - Года два назад.
   - Что? У нас же старостой Ада была.
   - Кто такая Ада?
   Я не знал, что мне делать – гневаться, печалиться, сломать какой-нибудь канцелярский прибор.
   - Это не смешно,- сказал я,- это ни хрена не смешно.
   - Ты о чём?
   - Вы с ума сошли? – я уже кричал, встав с места,- это шутка что ли? Ни смешно ни капельки. Если на то, что она умерла вам плевать, то хоть не показывайте это, ладно?
   Уже весь класс смотрел на меня удивлёнными глазами.
   - У тебя кто-то умер?- спросил учитель.
   - Дайте журнал,- сказал я, пытаясь сдержать злобу.
   Он протянул его, я и буквально выхватил из рук. Пробежал глазами по списку учеников.
   Её не было.
   Я полистал журнал и нашёл другой предмет. И там нет.
   В конце журнала ведь всегда есть список учеников. Я посмотрел его, но и там не увидел её фамилии. Может, журнал уже поменяли? Нет, уже третья четверть. Глупо было бы.
   - Мне нужно выйти.
   Я шёл по пустому коридору, пытаясь привести мысли в порядок. Только мои гулкие шаги эхом разносились по пустому коридору.
   Когда не обращаешь внимания, то не особо и замечаешь. Мне кажется, что вокруг стало меньше людей. Будто бы вместе с ней умерла и часть этого мира. Глупо, конечно, но выглядело это именно так.
   И почему её никто не помнит?
   Ответ можно найти только в одном месте.

Зарисовка 3.

   Дверь мне открыла пожилая женщина.
   - Здрасьте тёть Лен,- я попытался улыбнуться.
   - Мы знакомы?
   Мама Ады меня не помнит?! Да мы каждый день ходим то к ней, то ко мне в гости. А теперь складывается ощущение, что и не было её.
   - Я… волонтёр. Сейчас помогаю нашему ЖЕУ. Не могли бы впустить меня?- хоть какая-то ложь. Ничего, пройдёт. Я и внешне очень солиден в школьной форме (обычном костюме).
   - А вам сколько лет, молодой человек?
   - Двадцать,- я даже не соврал.
   - Ну проходи, волонтёр.
   Я вошёл внутрь, разулся и сразу пошёл к двери в комнату Ады.
   - Вы куда?
   - Замер помещения.
   Я открыл дверь.
   Здесь была спальня. Даже не намёка на интерьер её комнаты. Всё другое. Абсолютно.
   Я пошёл в другую комнату. Во все.
   - Дети у вас есть?
   - Да, сын. Данила.
   Я обернулся и посмотрел на неё. Неужели её вообще нигде нет? Не может же человек просто исчезнуть из жизни, будто бы его и не было.
   - До свидания.
   Я вышел из квартиры, оборвав её вопрос на полуслове.

Зарисовка 4.

   Её могила была на кладбище. Без фотографии и имени. Но могила была. Значит, доля разума у меня осталась.
   Я сел на лавку.
   - Что происходит? Тебя нет, и ответ ты мне уже точно не дашь, как раньше. Ты единственная, которая могла мне что-то объяснить. Дать понять. Как теперь? Такое чувство, будто бы не ты, а часть меня умерла. В душе пустота, которую не заполнить уже ни чем. Ты же рисовала. Художница наша. И зачем творческому человеку так поступать с собой? Что тебя побудило?
   Я провел рукой по кресту.
   - Тогда, давно уже, ты задала мне вопрос. Как можно нарисовать свет. Есть ли на него ответ? В любом случае света мне уже не видать. Мой мир погрузился во тьму. А у меня нет даже твоей фотографии. Из телефона всю информацию словно стёрли. И никто о тебе не вспомнит. Неужели и я забуду?

Зарисовка 5.

   - Ты когда-нибудь уезжал за город?- спросил я Стаса.
   Ещё один день в школе.
   - Зачем? Мне и тут хорошо.
   - Никто из нашего класса даже за город не выезжал. Никто не покидал это место.
   - И что?
   - Просто это… странно.
   Стас лишь улыбнулся.
   - А тебе не кажется, что мы старшие для школы?- вновь задал я вопрос.
   - Почему старшие?
   - Ну мне двадцать. Женьке, вон, двадцать один.
   - И что?
   - Не должно ли после школы быть что-то другое?
   - Например.
   - Я не знаю! Но это странно. Я в школе с семи лет, и шестнадцатый класс это явный перебор.
   - Классов всего двадцать.
   - Ты считаешь это нормальным?
   - Мне сравнивать не с чем.

Зарисовка 6.

   - Ты не обращал внимания, что наша школа будто бы сошла с детского рисунка?
   Мы вышли из школы и держали путь домой.
   - С чего ты это решил?
   - Ну перекос в одну сторону. Крупные кирпичи. Странные окна.
   - И что?
   - Не знаю. Поедешь со мной за город?
   Стас даже остановился:
   - Зачем?
   - Там ответы.
   - Там нет ответов, Вить. Послушай, ты многое вообразил, придумал. Это самый обычный мир, и если ты собрался искать ответы там, где их нет, то удачи.
   - А если они есть?
   - Так. Пойдём, дойду с тобой до автобусной остановки. Тебе вечно что-то кажется. Ты ищешь ответы на незаданные вопросы. Ты во всём видишь что-то странное. Ищешь везде знаки, обращённые к тебе. Думаешь, это нормально?
   - Искать то, чего нет?
   - Именно. Слушай, я не держу тебя. Просто попрошу, если ты найдёшь ответы – расскажи их. Какими бы они не были.
   Мы стояли на остановке.
   - Ты смиришься?
   - Да,- он кивнул.
   - Как с тем рисунком?
   - Каким?
   - Точно. Ты же не помнишь. Ада, моя подруга нарисовала тебя, стоящего на мосту, и меня чуть поодаль. Мне рисунок очень понравился, но ты был не в восторге. Тем не менее принял этот рисунок как подарок.
   Подъехал автобус.
   - Как найдёшь ответы,- сказал он, протягивая вчетверо сложенный листок, знай – не всё так, каким ты хочешь это видеть.

Зарисовка 7.

   Автобус остановился у больницы.
   - Конечная,- сказал водитель.
   Я вышел и посмотрел на жёлтое здание больницы. Это и есть ответы?
   Я развернул листок. Там был нарисован Стас, стоящий на мосту, и я немного вдали. Неужели он знал? Я перевернул листок и увидел надпись:
   «Этаж ;, палата 16. Лиза А.»
   Я вошёл внутрь.
   - Вы к кому?- ко мне сразу подбежала медсестра.
   - Лиза. Палата 16.
   - Понятно. Лестница там.
   Я поднялся наверх и подошёл к двери. Войти и узнать правду или жить как и раньше?
   Ведь всё не просто так.
   Я открыл дверь и вошёл.
   Внутри сидела девочка лет семи. Её большие голубые глаза были переполнены печалью. Её каштановые волосы обрамляли лицо.
   На столе, как и на кровати, лежали десятки рисунков.
   - Ты?!- она даже привстала.
   - Я. А что такого?
   Она бросилась ко мне и обняла:
   - Ты приехал!
   - Девочка… Лиза, может, объяснишь?
   Она взяла один из рисунков и протянула мне. На нём был изображён я, идущий в школу. На другом тоже я, в обществе Стаса и остальных моих друзей.
   - Что это?
   - Это я тебя придумала. Придумала и нарисовала. А потом подумала, что тебе будет скучно, и придумала остальных.
   - Но я реальный. Не нарисованный!
   - Доктор сказал, что я просто бегу от болезни. У меня страшная опухоль тут,- она указала на голову,- и она всё время болит. Вот я и подумала, что смогу куда-то убежать.
   - Сюда?- я показал ей рисунок.
   Она кивнула:
   - Первым я нарисовала тебя. Как идеал. Как символ того мира.
   Я подошёл к столу и увидел нарисованную Аду.
   - А это?
   - Это я. Хотела взрослой себя нарисовать.
   - Почему нарисовала могилу?- я показал ей рисунок, очень похожий на настоящую могилу Ады.
   - Я слышала, как доктор сказал родителям, что мне осталось совсем немного. Нужны деньги на операцию.
   Я присел перед ней:
   - Тебя спасут. Обязательно.
   Она пожала плечами.
   - Знаешь, как нарисовать свет?- спросил я.
   Она кивнула и достала один рисунков. Белый лист бумаги, полностью закрашенный карандашом. И лишь в одном месте эта тьма стёрта. Словно солнце или луч.
   - Это свет,- указала она пальцем,- не увидев тьму – не увидишь свет.
   - Ты сама придумала?
   Она, улыбнувшись, кивнула.
   - Что будет с миром?
   Она пожала плечами:
   - Я не знаю. Это ведь уже отдельные жизни.
   - Судьбы, появившиеся одним росчерком карандаша.
   - Ты уйдёшь отсюда?
   - Мне придётся. Это не мой мир.
   Я взял листок со стола, где была нарисована могила, и разорвал его на сотни частей. Она мне вновь улыбнулась. Странно было видеть улыбку в таких печальных глазах.
   - Тогда это тебе пригодится. Я нарисовала это совсем недавно.
   Я взял листок и развернул.
   Больница пропала, будто бы её и не было никогда. Я стоял в парке на мосту, с которого открывался чудесный вид.
   - Давно ждёшь?- спросил женский голос.
   Я убрал рисунок в карман.
   - Нет. Совсем нет.
   Там был нарисован мост в парке. И парень, обнимающий красивую девушку.