Миниатюрный Герой

После этого рассказа был написан рассказ Андрея Демьяненко "Железный герой" http://www.proza.ru/2011/08/30/477



Литературные критики сказали ему развернуть сюжет. «Это миниатюра», - объяснял он. «Так разверните в рассказ, а лучше в повесть».

Ни одной мысли не приходило в голову. Он сидит, складывает и снова разворачивает лист. Лист, едва тронутый текстом, а не испещрённый густыми абзацами. Пальцы на листе испачканы льющимися вхолостую чернилами, чернила на листе обляпаны танцующими вхолостую пальцами.

«Создайте же портрет!»

Писатель вживляет в характер персонажа живительные нити повествования, и его герой буквально встаёт с листа. По мере вырастания героя, как из рубашки, материала на него требуется всё больше, бумаги больше. Автор скрепляет листы вклейками и заплатками.

Герой разворачивается в сюжете. Потягивается в бумажной рубашке, держащейся на скрепках и булавках, будто в ожидании новых замеров – как в ателье у портного.

Вот герой встал с листа и, глядя в глаза писателю, читает с его же листа останки рассказа. Пейзажи, сюжетные ходы. Но автор продолжает гнать корявую струю почерка, не видя действия.

Из рассказа разворачивается роман.

Герой встаёт и крепнет, расправляет плечи, оставляя позади, в своих ногах – бумажный треск. Он идёт на своего автора по ссыпающимся буквам, давя их, как чёрных насекомых.

«Потом он ссохнется и постареет, - решил писатель, устало и возбуждённо вынырнув из романа. – Пора и мне вставать из-за стола, сгребать это всё и нести читать».

Критики ознакомились, не узнав прежнюю миниатюру. «Слишком объёмно стало, а внутри теперь просторно, поло».
Сию минуту творец садится и начинает начинять героя мозгами, сердцем, аппетитом. Прочитали вновь.
Посоветовали автору совершить психологическое вскрытие героя. «Приступайте к работе немедля, пока свежо и живо».

Писатель при всех вскрывает тело произведения. Внутренности валяются здесь же, на столе, вываливаясь из вскрытого героя. Но герой снова встаёт из ветхого гроба листа. Сочинитель пугается этой живучести, и лихорадочно начинает под диктовку вырезать лишние детали.

Краткость в большом – вот его задача на сегодня. Потрошит, четвертует, выкорчёвывает.
А герой ковыляет, но продолжает идти на писателя, даже тянется к нему рукой, растлеваемой чернильным инструментом.

У автора иссякают силы на остервенелое докрамсывание большого дышащего тела.
А герой отчаянно подставляет свежие дыры и полости – под чернильный поток, как под хлынувшую кровь, как под бешеную капельницу.