Сёма

         
                У  одиночества  нет возраста
                ………………………………………………….



           Трудно поздним вечером одинокой симпатичной девушке сохранять приличный вид на привокзальной скамейке.
          Без багажа. Без билета.
          Кавалеры всех мастей слетаются с разных сторон, как  пчёлы на липу в период цветения.
          Правда, два бравых ПэПээСника, наблюдают за порядком на площади у вокзала и, проходя мимо скамейки, отпугивают настырных ухажёров своей полицейской формой и выправкой.

          Страшно вечером одной сидеть у вокзала. Сложно притворяться пассажиром, если некуда ехать. 
          Ещё сложнее устроиться в большом городе без блата, без денег.

          В начале своей взрослой жизни она не стремилась в город - у неё были другие, грандиозные планы, но жизнь распорядилась по-своему.

          Началось всё в том страшном году, когда она, школьница выпускного класса, впервые прочувствовала, что судьбами людей управляют не справедливость и честь,  а пачки банкнот и нужные связи.

          Тогда её старшего брата обвинили в преступлении, которое совершил сынок директора местного рынка.
          Весь район гудел об этом преступлении несколько месяцев. Все понимали, что настоящий виновник спокойно пьёт пиво в баре на набережной, а в следственном изоляторе парится случайный прохожий. Оказался не в том месте, не в то время – значит, сам виноват.
          Суд прошёл быстро. Никто и не копался в нелогических и спорных заявлениях стороны обвинения, а у их семьи денег на хорошего адвоката не хватило.
Скорый суд, приговор - и старшего брата увезли: в железной коробке без окошек, на три года.
          После суда невеста брата пришла в их дом поздним вечером и заявила родителям, что ждать такого жениха больше не намерена. Что суд просто так никого не засуживает,  с преступником она не желает иметь никаких связей, а через два месяца вышла замуж за сына директора рынка.
         Брат узнал о таком решении бывшей невесты, и в рабочей зоне исправительно-трудовой колонии в тот же день укоротил себе жизненный век.

         В день, когда пришло извещение о смерти брата, она сразу повзрослела,  решила обязательно стать адвокатом и заявила об этом родителям.
         Мать промолчала, смахнув ладонью слёзы с ресниц, а  отец, обняв дочь за плечи, сказал:
        - Правильно решила. Умница. Я тебе верю. Ты с головой дружишь, любую науку осилишь. За остальное - не волнуйся. Ты, доченька, осталась у нас одна - из шкуры вылезу, но ты свои академии закончишь!

         Раньше отец работал в колхозе механизатором, но хозяйство развалилось,   начальство растащило по своим карманам и дворам всё самое ценное.
         Их семье, вместо зарплаты отца, достался трактор «Беларусь» с запоротым движком и старенький комбайн, отработавший честно на полях колхоза  две свои жизни.
         Но отец не грустил: соорудил во дворе навес из жердей и брезента. Под этим навесом провел всю дождливую осень и холодную зиму - к весне трактор весело тарахтел реанимированным двигателем, а комбайн мощно грохотал своей косилкой.

          Бывший колхозный народ получил земляные паи. Кое-кто их тут же пропил, кто-то сдал в аренду предприимчивым горожанам, а остальные побежали в их двор, к отцу,  чтобы весной помог вспахать, заборонить, засеять. И сразу же записывались в очередь на осень - на комбайн и картофелекопалку.

          Отец работал сутками: пока светло – на полях, стемнело – под навесом в свете электрической лампочки ремонтировал технику. Ночью выходил на трассу и скупал у междугородных перевозчиков солярку дешевле, чем на заправке.
          Мать держала на выкорм четырёх поросят - одного для себя, троих – на продажу, для денег. Весь огород, куры, гуси, индюки – тоже на ней.
          Этим и жили.
          Она помогала родителям как умела. Трудно было всем, но семья не бедствовала - денег хватало и на жизнь, и на оплату учёбы дочки.

          Шесть семестров... 
          Всё рухнуло в одну осеннюю ночь.

          Отец на мотоцикле торопился с полей домой. Утром дочка уезжала в город на учёбу – надо было подготовить вещи и проводить на поезд.
          Пьяный тракторист, на стареньком тракторе с самодельным прицепом без единой лампочки, рискнул  пересечь асфальтовую дорогу махом, но развалюха заглохла на полосе асфальта, а горе-тракторист уснул прямо за рычагами.

          Препятствие на своём пути отец увидел в темноте слишком поздно и на большой скорости врезался в эту груду металлолома. Не помогли ни шлём, ни кожаная куртка: он скончался ещё до приезда скорой помощи.

          Мать в один день почернела лицом и постарела - взгляд помутнел, волос стал седым. Забросила хозяйство и села на самогонку.
          В миг просветления, в ответ на слёзные уговоры дочери не пить и научиться жить семьёй без мужчин, она горько вздохнула и не стала оправдываться, а тихим голосом пояснила:
          - Доча! Ты уже взрослая. Живи сама... живи, как умеешь - теперь это всё твоё. Мне ничего не надо, я свой срок в этом мире отбыла. И...  устала я.

          Наступила метельная зима.
          Вечером пьяная мать вышла из дома - больше живой её никто не видел. Три дня искали всем районом, но нашли случайно весной в кювете у дороги, недалеко от того места, где погиб отец.

          Она похоронила мать рядом с отцом, продала за копейки отцовскую технику, раздала соседям домашнюю утварь и оставшуюся живность, заколотила окна и двери дома досками, и уехала в город.

          Первое время ночевала у подруги в общежитии.
          Ушлая подруга сразу всё разъяснила.
          - В городе всё решается или за деньги, или через секс. Денег у тебя нет, поэтому пользуйся тем, что ты пока ещё молодая и привлекательная. Найди себе папика с деньгами и не сильно умничай. Ума девушке нужно ровно столько, чтобы никому не верить, и ни на кого не рассчитывать. Принцев, которые тебя здесь ждут, уже расхватали другие, а попасть в руки сутенёра можно запросто. Но, если один раз встанешь на панель, то больше никогда с неё не сойдёшь. Может, конечно, повезти и с работой и с жильём, но это всё равно, что «лимон» выиграть в лотерею. И не бойся никого! Жизнь – одна! Какая тебе разница, когда и где она закончится? Живи для себя!
   
          Комендант общежития быстро вычислила незаконного жильца и пригрозила сдать в отделение милиции - пришлось съезжать в неизвестность.

          Рыночный бизнесмен заманил её на точку, торговать китайскими джинсами, разрешил ночевать в железном контейнере с товаром, но оговорил испытательный срок - месяц.
          За три дня до окончания уговоренной даты делец объявил, что она его не устраивает. Зарплата за отработанное время пойдёт на покрытие недостачи, которую он случайно обнаружил. И выгнал её на улицу.
          То же самое произошло в продуктовой лавке: испытательный срок, недостача и  даром отработанный месяц.
          В кафе, где она по ночам мыла посуду, разрешили ночевать в подсобке и  доедать, что оставалось на кухне. За первый месяц выдали зарплату. Правда, вдвое меньше, чем обещали. В конце второго месяца попросили сдать спецодежду - фартук и забыли оплатить работу.

          И вот она на скамейке привокзальной площади. Денег не хватает даже на самый дешёвый билет обратно, в свой пустой, заколоченный дом.
          ППСники подходили, интересовались. Сказала, что ждёт знакомых с вечерней электрички. Полицейские как будто бы поверили или сделали вид, что согласились с ответом.


         - И почему это симпатичная барышня в такое позднее время одна? Никого не боится? Или судьбу свою испытывает?

         Голос прозвучал мягко, с доброй интонацией. Бархатные оттенки приятного баритона напомнили ей о тепле и домашнем уюте.
         Не к месту вспомнились мамины пирожки с капустой. Она с трудом проглотила голодную слюну и подняла глаза.

         Перед ней стоял мужчина старше средних лет в дорогой одежде и вкусно пахнущий хорошей едой.
         На таком фоне она почувствовала себя уличным, задрипанным котёнком, которого только что вытащили из грязной лужи.
         И заплакала.

         - А вот это никуда не годится! Барышни в двадцать лет не должны плакать! И кокетничать в таком месте тоже не положено приличной девушке. Так что вытираем слёзки и рассказываем. Что случилось?

          Она нервно, как от холода, передёрнула плечами, по-детски шмыгнула носом и, выпрямив спину, попыталась с достоинством нагрубить.
          - Вам-то какое дело до меня? Кто вы такой, чтобы я вам что-то рассказывала? Идите куда шли и не мешайте мне подружку ждать.
          - Ай-яй-яй! Врать мне не надо! И дело у меня к тебе есть. Считай, что я Дед Мороз, который исполняет все желания одиноких девушек.

          Мужчина говорил спокойно, не повышая голоса, с той же доброй интонацией. Он светился уверенностью в себе и спокойной безвредностью.

        - Хм! Нашёлся Дед Мороз! Летом  дедов морозов не бывает. Они бывают только в Новый год.
          - Я круглогодичный Дед Мороз, и помогаю честным барышням, которые попали в беду, если, конечно, они этого хотят.
          - Всем-всем?
          - Нет, не всем. На всех меня не хватает, а вот тебе могу помочь.
          - Хотелось бы поверить, что в этом мире ещё кто-то кому-то хочет помочь! Но не верится!
          - Поверь. Всё равно у тебя вариантов немного?
          - Вообще, нет никаких.  А вы что, специально поздним вечером  ходите по улицам, ходите и ищете – кому бы вот сегодня помочь?
          - Дерзить начинаешь? Это хорошо. Отвечу. Нет, специально не хожу и не ищу. Тебя увидел случайно. Гуляю я здесь перед сном. Люблю привокзальную площадь. Суета, шум, люди – жизнь кипит! Знаешь что? Ты совсем продрогла. Давай продолжим наш разговор в машине. И ты мне всё подробненько расскажешь: как оказалась на вокзале, почему в таком виде, где...
         - Нет! Ни в какую машину я не сяду. Хотите помочь – дайте денег на билет, и я двигаю домой.
          - Опасаешься? Правильно делаешь. Лиходеев много развелось. Как тебя убедить, что я хороший и добрый? И вправду хочу помочь тебе. Я же вижу, что дома у тебя нет, и никто тебя нигде не ждёт.

          Мужчина оглянулся. Увидев ППСников, махнул им рукой.
          - Ребята! Подойдите, пожалуйста.

          Полицейские подошли.
         - Вы меня знаете?
         - Знаем. Каждый день вы здесь гуляете.
         - Это моя машина?

          Мужчина указал на чёрный джип, стоящий невдалеке.
          - Ваша.
          - Номера будете записывать?
          - Нет. А зачем? Номера нам и так известные.
          - Всё. Больше вопросов нет. Свободны.

          Мужчина протянул ей руку.
          - Будем знакомиться? Меня зовут Семён Игнатьевич. А как зовут барышню?
          - Оксана.
          - Оксана?..
          - Да, Оксана. У меня мама с Украины. Была. Прошлой зимой погибла.
          - Я так и понял, что ты одна на этом свете пропадаешь. Семья большая?
          - Мама. Папа. Брат. Были... А сейчас никого.
          - Печально. Ну что, поехали? Дорогой всё расскажешь.

          В машине их ждали водитель и охранник.
          - Знакомься, Оксана. Тот, кто за рулём – Вадим, рядом – Николай. Теперь это твои друзья.

          Вадим обернулся и кивнул головой.
          - Куда едем, Семён Игнатьевич?
          - Давай, Вадим, на Лесопарковую, но по пути в «Семью» заскочим - запасы надо обновить.
          - Всё сделаем, Семён Игнатьевич!


          Просторная однокомнатная квартира. Без излишеств. Всё новое, современное и продуманное до мелочей. Интерьер модный, но удобный.
          Ребята-охранники оставили пакеты с едой на кухне и сразу же ушли.

          - Всё, что ты мне, Оксана, рассказала, конечно, страшно, и нечестно по отношению к тебе. Из-за оговора брата, пьяницы-придурка рухнула вся жизнь и все планы на будущее. Учиться-то ещё не расхотелось?
          - Мне некогда было в последнее время думать об этом. Но адвокатом стать хочу, чтобы на земле хоть чуточку больше справедливости было.
          - Вот это похвальное стремление! Лады, сделаем так. Распорядись по-хозяйски с продуктами: что – в морозилку, что – в холодильник, сама смотри. Как пользоваться микроволновкой, мультиваркой надеюсь, знаешь? В шкафу найдёшь постельное белье, в ванной все, что может понадобиться барышне в первое время. Приводи себя в порядок, ешь, отдыхай.

           Семён Игнатьевич прошёл в прихожую, положил на полочку связку ключей.
           - Это ключи для тебя. Закрывайся изнутри на замок и ничего не бойся. Не расстраивайся. Всё образуется!
           - Семён Игнатьевич! Постойте! Вы оставляете меня в этой квартире с ключами одну, даже не посмотрев мой паспорт?
           - Ты боишься одна спать?
           - Я не об этом.
           - А всё другое меня не волнует. Ведь ты же не сбежишь, прихватив телевизор?
           - Но, ведь, вы меня совсем не знаете!
           - Я не знаю твоих паспортных данных, но я насквозь вижу тебя. Всё! Отдыхай, а я пошёл. Завтра утром, часам к десяти, за тобой заедет Вадим. Прокатишься с ним по магазинам. Купи себе новую одежду, обувь. Твоя одежонка вся истлела - всё выкинуть надо. И посмотри сама  всё прочее, что барышням необходимо для нормальной жизни.

          С этими словами Семён Игнатьевич положил рядом с ключами пачку банкнот в банковской упаковке, и ушёл, захлопнув за собой дверь.


          После ванны с тёплой душистой пеной и огромного бутерброда с маслом, сыром и колбасой, поверх всего вкусного богатства запитого горячим чаем с молоком, у неё хватило сил только найти в шкафу плед и в полусонном состоянии доплестись до дивана.

          «Пришла мама, поцеловала в лобик, проверяя температуру, и поправила край подушки. Заглянул отец, как в детстве помахал рукой – «бай-бай»! А брат не больно дернул её за косичку и обозвал «ябедой». Но она даже не обиделась.
         - Ну, как ты, красавица наша? – спросил отец.
         - Хорошо, папочка!
         - Волнуемся мы за тебя.
         - А что волноваться? Всё очень здорово устроилось!
         - Доченька! Всё так, но тревожно нам.  Помни, бесплатный сыр только в мышеловке бывает.
         - Скажете тоже – мышеловка!  Хороша мышеловка - шикарная квартира.
         - Ну-ну. Смотри сама! Ты - взрослая».


          Вадим позвонил в дверь ровно в десять.
          - Готова? Поехали.

           Кроме магазинов с одеждой и косметикой они заехали в частную поликлинику, где Вадим ждал, пока она сдавала анализы и проходила медицинский осмотр.

          Вторую половину дня Оксана раскладывала обновки по полочкам шкафа, примеряла различные варианты и остановилась на лёгких брюках и блузке.
          После контейнерных ночёвок и унизительного подъедания на кухне кафе, думать, почему на неё так неожиданно свалился этот праздник жизни, Оксана не хотела.

          Зазвонил телефон. Оксана подняла трубку.
          - Это Николай. Семён Игнатьевич будет к девятнадцати. Приготовь ужин.
          - Какой ужин?
          - Нормальный. Съедобный.
          - На всех?
          - Нет. Только для Семёна Игнатьевича. Подойди к этому как хозяйка. Все продукты мы вчера привезли.
          - А что готовить?
          - Что хочешь. Он ест всё, но сделай всё по-домашнему вкусно. Тебя мама учила готовить?
          - Учила.
          - Ну, тогда - вперёд!


          Семён Игнатьевич порадовался домашней еде Оксаны. Потягивая из хрустального бокала дорогой коньяк и прихлёбывая маленькими глоточками кофе, он счастливо улыбался своим мыслям.
          - Спасибо, Оксана, за ужин. Теперь я жду твои вопросы. Задавай!
          - Семён Игнатьевич...
          - Оксаночка! Давай сразу договоримся. Здесь, для тебя,  я просто «Сёма». Лады?
         - Сёма?.. Но почему? Мне неловко.
         - В детстве у меня был кот – Семён. Я его называл ласково – Сёма. Называй и ты меня так, не стесняйся.  Пусть это будет ностальгия по детству и ласке, и добру.
          - Но... я не могу так.
          - Ты намекаешь на мой возраст? Возраст – это придуманное состояние. Его нет!
           - Как это нет?
           - Молодец! Ты мне нравишься своей искренностью, и всё-таки возрастную грань между нами провела.
           - Извините, я не хотела вас обидеть.
           - Давай на «ты» сразу привыкать. Лады?
           - Хорошо. Я не хотела обидеть тебя.
           - А ты и не обидела. Просто в тебе условности общения пока преобладают. Вот ты чатилась в какой-нибудь Сети?
           - Да. В «Контакте», в «Одноклассниках».
           - Заметила, что в Интернете возраста нет? Ты общаешься с человеком потому, что тебе интересно, а сколько ему лет – тебе всё равно? Так?
           - Так. Только я всех считала там своими ровесниками.
           - А в Сети – и бабушки, и дедушки есть. Вот и в жизни так. Ты определяешь возраст человека по внешним данным так, как его видишь. А старик в семьдесят лет бывает духовно моложе юноши в семнадцать.
           - Сёма! А к чему это всё ты мне рассказываешь?
           - Мы подружимся и будем любовниками.
           - Любовниками?..
           - Да, любовниками! Ты взрослая барышня, я зрелый мужчина. Всё естественно. А что тебя смущает? Опять мой возраст?
           - Неожиданно всё.
           - Ну почему – неожиданно? Мужчину старит не наличие внуков, а то, что он должен постоянно находиться в одной постели с бабушкой. С бабушкой у меня хорошие отношения, которые я разрывать не собираюсь, а с тобой у нас будут деловые отношения. Сегодня Николай проверил всё, что ты рассказала в машине. Всё подтвердилось – и про брата, и про отца с матерью, и про твою учёбу.
           - А вы не поверили сразу?
           - Поверили, но проверили. Чтобы найти вариант, как тебе помочь. Учёба твоя оплачена до получения диплома - хоть завтра приступай. Сумеешь наверстать упущенное сама или нанять репетиторов?
           - Правда? Или это шутка такая?
           - В таких делах я не шучу. Так сама или...
           - Сама.
           - Дальше. В твоей жизни никаких ограничений. Живи, как хочешь. Квартира в твоём распоряжении. Деньги на жизнь всегда будут лежать в серванте. Продукты из магазина сама не таскай. Позвонишь Вадиму, он всё привезёт. С одеждой не стесняйся - и зимой, и летом ты должна выглядеть, как настоящая барышня.
           - Бесплатный сыр в мышеловке?
           - Шутишь? Хорошо. У меня просьба. Я всегда должен знать, где ты есть в любой момент.

           Семён Игнатьевич положил на стол новый мобильный телефон.
           - Это - твой. Докладывать каждую минуту мне не надо, но если я или Николай позвоним – отвечать без промедления. Лады?
           - И за всё это я должна...
           - Не бойся, насиловать тебя никто не собирается - ты сама поймёшь, когда это надо будет.
           - Сёма, а с чего это ты такой добрый ко мне?
           - Ужин сегодня был очень вкусный!
           - Я серьёзно. Мне даже страшно.
           - А, если серьёзно, то у меня на эту доброту есть личные причины, но сейчас не об этом. Давай будем считать, что ты работаешь на меня при таких условиях. Согласна?
           - А куда мне деваться?
           - Так «да» - согласна? Или «нет» - не согласна на предложенные условия?
            - Да – согласна.
            - Ну и лады! Ужин за тобой, не каждый вечер, а по предварительному звонку Николая. Будешь успевать?
            - Постараюсь!

            Семён Игнатьевич встал, прошёл в прихожую.
           - На сегодня всё. Хватит тебе впечатлений. Думай, переваривай новости, готовься к учёбе. Отказаться от моего предложения можешь в любой момент. Только скажи, и Вадим отвезёт тебя туда же, где мы тебя подобрали.  А пока - подари мне один поцелуй в щёчку на прощание.

           У дверей Оксана чмокнула Семёна Игнатьевича в щёку.
           - Пока! Я буду думать. До завтра.

           Как будто отца проводила на работу.

           Семён Игнатьевич остановился на пороге.
           - Оксана, ты взрослая барышня. Красивая, умная. Наверняка парни вокруг тебя роем кружатся. Влюбляйся, флиртуй – дело молодое! Но моё условие одно. И жесткое! В этой квартире ни один посторонний мужчина появиться не должен! Даже на минуту!


          Мелькали дни. Летели недели. Прошагали месяцы.
          Несмотря на опасения Оксаны, секс с Сёмой оказался ненавязчивым и лёгким, и она привыкла к таким отношениям, как к выполнению служебных обязанностей.
          Привыкла полновластной хозяйкой ухаживать за квартирой, готовить ужины и выполнять мелкие поручения Семёна Игнатьевича, не задавая лишних вопросов.
          Серые заботы быта Оксану теперь не беспокоили. Семён Игнатьевич не скупился на её содержание и, кроме зарплаты, баловал Оксану мелкими подарками.
Однажды, ради любопытства, она заглянула в ювелирный магазин и ужаснулась, увидев ценник на браслетике, похожем на последний подарок Сёмы. Раньше Оксана не подозревала, что побрякушки с камушками могут стоить таких денег.

           Все свободное время уходило на дополнительные занятия. Хотелось экстерном спихнуть все задолженности и догнать однокурсников.
           Точнее – однокурсника.

           На весёлого, шумного Валерку она обратила внимание ещё на вступительных экзаменах, но Валерка постоянно был окружён толпой активных центровых поклонниц и на неё, серую мышку с периферии, не обращал внимания.

           Теперь-то другое дело!
           Оксана научилась красиво носить дорогую одежду, делать изящный макияж и держаться уверенно в любой ситуации.
           Валерка её заметил и оценил.

           Ступеньки конфетно-букетного периода ухаживания они преодолели быстро.  Ночные посиделки на скамейках парка, поцелуи до утра иногда прерывались звонками Николая или Семёна Игнатьевича.

           Валерка ревновал, но Оксана объясняла эти звонки внештатной ситуацией на работе.

          - Неужели и ночью тоже работа? Они когда-нибудь спят?
          - Да, работа. Двадцать четыре часа в сутки.
          - Выключи телефон - звонит в самый неподходящий момент.
          - Не могу.
          - Хорошо! А почему ты никогда не приглашаешь меня на чашечку чая?
          - А ты?
          - У меня мама строгая!
          - Познакомь нас. Мы обязательно поладим.
          - Познакомлю, когда ты согласишься стать моей женой. Введу в наш чинный дом в качестве невесты, но нам надо ближе узнать друг друга.
          - Давно пора. И в чём дело?
          Валерка молча пожал плечами и заглушил её вопрос поцелуем.


           Утром неожиданно рано зашёл Вадим и положил на стол толстую папку с документами.
          - Сверишь исходную номенклатуру с базой данных, дашь свои соображения по поводу лояльности каждого партнёра и обязательно проверь внимательнейшим образом, нет ли здесь подставы - типа левых фирм, мёртвых душ и прочее. В общем, сама знаешь. Там на странице одиннадцать и двадцать восемь Семён Игнатьевич сделал свои пометки - обрати внимание.
          - Да это мне неделю надо у компьютера сидеть, не отходя от экрана.
          - Тебя никто не торопит. Мы с Семёном Игнатьевичем уезжаем в командировку. Недели на три. Точно не знаю, как получится, но к его приезду документы должны быть готовы, макеты договоров составлены. Ведь ты юрист будущий, вот и тренируйся.
           - За три недели успею.
           - Тогда удачи. Будут вопросы, звони прямо на телефон шефа.  Да, ещё! Чуть не забыл. Кто бы ни позвонил тебе на домашний номер – ты о документах ничего не знаешь! Звонить тебе никто не должен. О тебе никто не знает, но провокации возможны. Ты домработница – и всё! Семёну Игнатьевичу докладывать сразу о любом интересе к этим бумагам. Всё поняла?
          - Поняла. А почему всё так таинственно?
          - Меньше будешь знать, богаче будешь жить, и главное - спокойнее. Работать с документами только дома, и никому не болтать о них. Даже Валерке.
          - Про Валерку вы откуда знаете?
          - Эх ты, село не асфальтированное! Семён Игнатьевич – это Семён Игнатьевич! Всё! Успехов в труде!  Учти – это для тебя экзамен. Сдашь на отлично – всё у тебя будет в шоколаде! Я ушёл.

          Оксана позвонила Валерке и отложила все свидания, объяснив срочностью порученной работы.
          Через неделю Валерка не выдержал и позвонил ей
          - Оксаночка! Пашешь? А воздухом кто дышать будет? Вырвись хоть на часик погулять!
          - Не могу, работы по горло.
          - От работы даже кони дохнут, и ты хочешь захиреть? Выходи дышать кислородом, а то будешь зелёная и некрасивая. Как  такую фифу любить?
          - Уговорил! Через полчаса в сквере у памятника. Жди!

           Настойчивый Валерка уговорил её и на чашечку чая, и чай запивали фирменным коньяком Сёмы.
           Потом двое суток не вставали с постели.

           Устав, и чуть охладев от угара любви, Оксана вспомнила об условии Семёна Игнатьевича.  Вытолкала Валерку за двери и принялась за генеральную уборку квартиры. Убрала все следы пожара любви и засела за компьютер.

           К приезду Семёна Игнатьевича квартира сияла девственной чистотой, и документы лежали готовыми в разных папках, разложенных по мере срочности и опасности для дела.


           Семён Игнатьевич позвонил сам.
           - Оксаночка! Я жду тебя в «Альбатросе». Прихвати документы и срочно приезжай.

           Стол в ресторане, сервированный на двоих, удивил Оксану незнакомым видом блюд. Семён Игнатьевич встал, отодвинул стул, помог Оксане сесть.
           Взял папку с документами, пролистал, выборочно просмотрел отдельные листы, захлопнул папку и передал  Николаю. Николай ушёл.
           - Ну, как работалось? Всё нормально? Много накопала?
           - Я всё изложила в сопроводительной записке. Но ты даже не посмотрел...
           - Здесь я Семён Игнатьевич!
           - Хорошо, Семён Игнатьевич! Ваши пометки я видела, в тексте документов учла.
            - Ладно, лады. Что мы о работе сразу начали? Не скучала без меня?
            - Некогда было – работала.
            - Да-а-а, понимаю. А вот это тоже часть твоей работы?

            Семён Игнатьевич положил на стол  смартфон, нажал на кнопку и пододвинул аппарат к Оксане. На экране телефона возникла чёткая картинка, где Оксана с Валеркой кувыркаются в постели со всеми звуковыми сопровождениями.

            Оксана вспыхнула от стыда.
            - Так вы всё время за мной подглядывали?
            - Нет, не всё время - только на период моего отъезда в командировку.
            - И что теперь?
            - Ничего страшного, Оксаночка. Кстати, дай-ка мне твой мобильник, и положи ключи от квартиры на стол.
            Оксана протянула ему телефон и ключи. Семён Игнатьевич вытащил СИМ-карту и вернул мобильник Оксане, ключи спрятал в карман.
            - С этого момента ты нас не знаешь! И наши номера телефонов тебе ни к чему. Угощайся в последний раз за мой счёт. Скоро ребята приедут.
            - Но вы же сами мне говорили про «дело молодое» и не возражали против моих встреч с парнями.
            - Я и сейчас не возражаю. Ты полностью свободна. Я планировал вводить тебя в большой бизнес. С контрольным заданием, как юрист,  ты справилась блестяще. Но... Моё единственное условие ты нарушила, и теперь я не смогу тебе дальше верить.

            Подошёл Вадим и прошептал несколько слов на ухо Семёну Игнатьевичу.

            - Быстро вы, ребята, управились. Я с барышней даже не успел толком поговорить. Хотя и так всё ясно. Поехали, Оксаночка!

            Джип остановился  на привокзальной площади. Николай поставил на знакомую скамейку большую сумку.

            Семён Игнатьевич помог Оксане выйти из машины.
            - Прощай, Оксана. Как оказалось, девушку из села вытащить можно, но село из девушки вытащить не получилось! В сумке твои вещи и мои подарки. Деньги на первое время. Не забудь –  учёба проплачена полностью. Твоё остаётся твоим. Учись на адвоката, но научись жить без обмана.

            Джип, фыркнув глушителем, уехал.
            Она осталась на знакомой скамейке.
            Одна. На том же вокзале.
            Но с багажом уроков жизни.