Колти Глава 5 - Наташа и Алексей

Колти

Глава 5 – Наташа и Алексей

Все началось в небольшой типографии, а если сказать точнее, то в маленькой душной каморке, расположившейся в подвале одного из корпусов «института металла и сплавов», что возле м.Октябрьская. Эта каморка, скорее всего, и по сей день функционирует, просыпаясь вместе со студентами к сессии, печатая огромные чертежи, и вновь засыпает после, лишь изредка выпуская какую-то мелочь, визитки, брошюры, квартальные календари.

Алексей, скитаясь по Москве с газетой "Из рук в руки", лихорадочно искал себе работу дизайнера (это если, совсем не стесняясь сказать), в реальности же он, поприжав амбиции, уже готов был согласиться хоть на что, лишь бы лежало подле полиграфии.
 
И вот, он вышагивает по, надиктованному из телефонной трубки приятным женским голосом, маршруту. Вдоль трамвайных путей,  мимо аптеки, мимо ГК, сворачивает в поцарапанную грузовиками арку огромного здания, во дворе налево. Четко и уверенно, навстречу своей судьбе.
Сейчас он пройдет коридорами темного подземелья до двери с табличкой «оперативная полиграфия «название»». А завтра уже откажется от должности официанта в ночном клубе, единственного источника доходов, причем полностью уходящего на аренду жилья. Конечно, если бы Алексей выбрал комнатку попроще или на пару с кем-либо, то оставалось бы еще и на еду, но зачем это, ведь поесть можно и на работе. Да и сравнятся ли магазинные полуфабрикаты, которые к тому же еще и готовить надо, с прекрасным видом из окна, с возможностью абсолютного уединения, пусть даже в тесноватой, зато уютной, однокомнатной квартирке. 

...

Наташа, внешне вполне обычна, только неприлично молода для той свободы, что ей предоставлена, хотя это может и предрассудки времени. Она работает в типографии "название" больше полугода, занимается поиском заказов, телефонными звонками, размещением рекламы, чем-то еще и главное - вовремя приходит на работу, в общем, всего не перечислить, кстати, маршрут для Алексея надиктовала именно она. Попросту говоря, это некому больше было сделать, владелец такими вопросами не занимался, да и бывает он редко, печатник уволился, почему, собственно, и появилась вакансия, остается она - Наташа. Удивительно, но такой расклад, как "одна за всех" ее не пугал, по крайней мере, так казалось владельцу этого закутка. И определенно он был прав.

Как только ей исполнилось шестнадцать, и распахнулись ворота сиротского интерната, так сразу огромный город и принял ее в свои цепкие лапы, удивляя и радуя юное и запуганное всем, чем только можно, создание. Вокруг не было зла, ненависти, она не чувствовала даже непрерывно щемящей изнутри собственной зависти ко всему. Мир перевернулся, встал с ног на голову, словно добрая фея взмахнула палочкой.

Коммунальная квартира для нее была чем-то невероятным, настоящим дворцом для Золушки - комната, окно, кровать, тумбочка, зеркало, все для нее. И пускай, что душ, кухня и туалет с коридором на пятерых, все же лучше чем на три десятка детдомовских сорвиголов. Оставалось устроиться поудобнее в жизни и наслаждаться. Не прошло и пары недель, как план на ближайшую пятилетку был составлен.

Наташа осилила поступление в институт, проучилась три года на очном, надоело, ушла на заочный. Работала официантом, пробовала танцевать стриптиз. Иногда ради развлечения гоняла эскортом на заработки. По удачному стечению обстоятельств один знакомый из детдома, с физиономией полного идиота, но шустрой соображалкой вовремя ей предложил: "будет тяжело, звони". Причем с ее внешними данными деньги выходили неплохие, но Наташа старалась не увлекаться, несколько раз в год, не больше. "Нет мне не противно, просто по самолюбию бьет", - приблизительно так она говорила все тому же детдомовцу, как только он звонил вдруг сообщить, что появился неплохой вариант. Но он не обижался, видимо догадываясь, что следующий квартал закрыть точно удастся.
А спустя четыре года, замаячил на горизонте диплом журналистки, и, видимо так могут только женщины, стоило смениться одному временному интервалу другим, она волевым решением изменила все, стиль одежды и образ жизни, прическу и манеру говорить, даже улыбка стала похожа на голливудский штамп. Он устроилась на работу в ту самую типографию и начала активно готовиться к предзащите, а спустя какое-то время в дверях появился Алексей.
 
...

В отличие от Наташи, Алексей был поражен столь легко возникшему взаимопониманию, хотя конечно, покорять столицу паренек из Брянска приехал не без доброй коллекции наград провинциального Казановы. Как минимум с тремя он встречался, как минимум две были влюблены в него и, с одной, уж тут можно сказать точно, он лишился девственности. Но, чтобы вышло замутить с девушкой уровня, сошедшей с обложки глянцевого журнала нимфы, это уже Джек-Пот. А она действительно получалась на фотографиях отлично, восхитительные бедра, шикарный изгиб спины, а еще невероятно мощная гипнотизирующая улыбка, мечта любого, для кого визуальная составляющая это, как минимум, восемьдесят процентов оценки.

Но реальность была нерушима, что поделать. Алексей поудивлялся, поискал подвоха и успокоился, после чего благополучно погрузился в сладкую негу любовных отношений, следуя голосу сердца. Их пара была близка, может по духу, может по взглядам на жизнь, а может просто, эти, не желающие жить по запланированному кем-то сценарию, души нашли друг друга и все тут. Родители Алексея развелись, как только он пошел в последний класс средней школы, может еще и этот факт сближал молодые сердца затаенной обидой на родительскую неверность. Однако, получив школьный аттестат, он осознал, что такой ход событий его даже устраивает, исчезла необходимость махать веслом, дабы твоя лодка не сбилась с праведного пути, и он осознанно пришел к выводу, что теперь - сам себе хозяин. Что, видимо, было может даже судьбоносной ошибкой, поскольку, не поддавшиеся ему, последние два года строительного института, пришлось заканчивать, маршируя в кирзовых сапогах строительного батальона.

И это была новая, совсем другая практика выживания. Дисциплина и устав вскоре разнесли скалу юношеского максимализма вдребезги, оставив еще даже не подозревающего о своем стремительном взрослении мальчишку наедине пусть с небольшим, но далеко не сентиментальным миром. Надо было выкарабкиваться, выправлять курс в нужное русло, тем более что армия не так и бесконечна, как казалось поначалу Лехе, выполняющему очередное унизительное распоряжение здорового, уголовного вида, старика Бомы.

Финальные полгода прошли попроще, но выработанный "дедом" стереотип неудачника преследовал его и тогда. Этот кошмар немного поутих после того, как Алексей приехал в Москву и нашел работу, а после знакомства с Наташей так вообще испарился.
Но видимо для кого-то судьба тасует колоду, ни обращая, ни на что внимания, изредка, словно издеваясь, подсовывая все мельче и мельче картишки, словно желая посмотреть, ну как он там? Как выпутается теперь? Алексей не был исключением. Это произошло в самом начале лета, спустя пару месяцев с того момента, как они познакомились с Наташей.

На входе в ночной клуб, в позе Колумба, подходящего к новым берегам. Раскинув ноги на ширине плеч, стоял Бома. Он смотрел на Алексея, поразившись даже не встрече, все-таки его провинциальный мозг еще долго будет ограничивать Москву границами маленького городка в Ростовской области, откуда он родом, его поразила Наташа.
- Здорова! Леся! - по всему видно было, что радости его нет предела, Бома даже увесисто толкнул сослуживца в плечо.
- Привет, - растерявшись от неожиданности, шепотом выдавил Алексей, причем вряд ли ему удалось бы что-то произнести, заметь он Бому первым.
- Чего, на работу пришел устраиваться? По специальности?
- Какую работу? - робко спросил Алеша, действительно не понимая о чем речь и одновременно прикидывая в уме, - "Откуда он тут! Какая работа? Может он имеет в виду деньги на этот концерт. Но, черт возьми, откуда он знает, что я не работаю официантом"
- Какую же еще. Унитазы шкрябать! Не поздновато для собеседования? Или тебя взяли!
Второй охранник стоял и спокойно улыбался, внимательно слушая напарника.
- Вот билеты, - постарался как можно увереннее сказать Алексей. Понимая, что еще чуть-чуть и к горлу подкатит ком, и тогда голос начнет пискляво срываться.
- Какие билеты! Мыть туалеты берут без билета!
Бома заржал. Второй охранник прыснул от смеха, видимо его поразила легкость, с какой Бома зарифмовал ключевые слова своей фразы.
- Билеты у нас.
- Ведро и тряпка вот твои билеты! Где инвентарь, кстати?
Алексей стал лихорадочно соображать, что ответить сейчас. Но, найти какие-то другие слова он явно не мог. Куда-то подевались и легкость, и уверенность. Алексея словно подменили, так по крайней мере показалось Наташе. Она, выдержав пару секунд, спокойно ответила.
- Молодой человек, пропустите.
- Вас, с удовольствием, а этого не могу, он одет не по форме, - и Бома улыбнулся во всю широту своего подбородка, - где чистящие средства, щетка? Фартучек?
- Ребят! Хорош. А? Давайте уже потом, пощадите мои уши, - кто-то выкрикнул из скапливающейся очереди.
Алексей стоял и горел от стыда, ему было противно больше от того, что он даже сказать ничего не может, не то, чтобы взять и отшвырнуть этого урода подальше.
"И почему у меня всегда так? Стоит попасть в такую вот ситуацию, как зрителей сразу набирается целый стадион", - подумал Алексей и тут же услышал голос Наташи.
- Перестань хамить, чучело! Давай-давай, сдвинь брюшко, не видишь людям пройти надо.

Бома еще разок улыбнулся и, отвесив крепкий щелбан спотыкающемуся Алексею, все-таки пропустил парочку внутрь, скорее всего опасаясь возможного скандала, а может и по причине иссякшей фантазии.

...

Выйти из клуба удалось без тычков и затрещин, но внутри Алексея полыхал пожар. Хорошая порция спиртного и присутствие Наташи подогревали кровь в венах так, что хотелось все рвать и метать, или наоборот, провалиться под землю, чтобы никогда эта девушка не видела его. Казалось все рухнуло, исчез даже Гарик в летней дымке, скорее всего сегодня они его и не вспомнят, а потом он просто никогда не включит его в присутствии Наташи, чтобы не вспоминать этот стыд. Если оно будет, конечно, это "потом".

- Не молчи, говори что-нибудь, - Наташа все предыдущие два часа старавшаяся делать вид, что забыла об инциденте, наконец-то завела разговор на эту тему.
- Мне так стыдно, я словно мальчишка стоял и молча терпел издевательства.
- Вы вместе служили? Кто он такой, этот знакомый? - потом замолчала, подбирая нужную фразу.
- Да, это дед Бома.
- Тебе доставалось от него?
- Бывало.

Они еще немного прошли вдоль освещенной улицы. Стараясь не раскручивать сильно вперед эмоции, а спокойно все обсудить.
 
-А…, – Наташа не понимая, как правильнее строить разговор дальше спросила, - ты знаешь откуда он?
Алексей посмотрел на Наташу не понимая почему именно это она спрашивает. Чудно, но на секунду ему показалось, не заодно ли они.

- Из Ростовской области,  - еще бы не знать откуда родом Бома, он  учил все станции наизусть от Перелеска, где стояла их часть, до Ростова и дальше, в Вырыпаево. Учить их нужно было для концертных программ, они проходили прямо в казарме в честь собирающихся домой стариков,  Алексею же, по роли, нужно было объявлять остановки на пути следования импровизированного поезда с дембельнувшимся Бомой.

- Что ты так разволновался? Даже прыщи повылазили, - Наташа улыбнулась
- Не знаю.
- Я понимаю, увидеть такую противную рожу и не разволноваться.
- Не то слово, знаешь с каким удовольствием я бы ее начистил...
- Да ладно тебе, забей, зачем тебе этот мудак неудачник, - сказала Наташа и приготовилась тормозить машину.
Они стояли, держась за руку, друг напротив друга. Улица была освещена теплым оранжевым светом вереницы фонарей, витрин и рекламных коробов. Наташа стояла спиной к дороге и, словно привстав на цыпочки, сверкала практически обнаженным телом, настолько невесомым и прозрачным казалось ее короткое летнее платье, в ярком луче фар проносящихся автомашин.

- А поедем ко мне?
Алексей смотрел в ее, искрящиеся всеми бликами садового кольца, глаза. Именно сейчас он понял насколько хрупко то, что ему подарила жизнь и, как он не хочет терять этого.
- Может мне совсем к тебе переехать? Давай лучше ко мне? - сказал Алексей и наконец, улыбнулся.
- У тебя даже поесть нечего, поехали? Посидим, поболтаем. Выкинь все из головы, усмехнись в лицо этому хаму, ну хотя бы представь себе это, - сказала Наташа,
- Да я уже года три этим занимаюсь, - Алексей встал на обочине и выставил руку.
- Получается ты злопамятный, или это невозможно забыть? Я слышала много всякого про армию, но так чтобы человек потом еще годами помнил обиды, мне кажется слишком.
- На самом деле, я сейчас только понял, я многое забыл.
- Ну что, поедешь ко мне, - увидев, как подъезжающий автомобиль приветливо заморгал поворотником, быстро спросила Наташа.
- Ты же приглашаешь, - улыбнувшись, коротко бросил в ответ Алексей и уже в открытую дверь остановившейся волги продолжил, - до 800-летия Москвы подбросите?
- Та, - голос, с уже привычным акцентом, приглашал их внутрь салона, благоухающего какой-то особенно вонючей лавандой, - сколко?
- Рублей двести.
- Пятсот.
- Многовато!
- Ладно, сколко даш? - уже в закрывающуюся дверь прокричал водитель.
- Двести? - снова сказал Алексей
- Ладно, давай три сотни.
- Хорошо.
- Дорогу покажешь, - спросил водитель, после того, как пара разместилась сзади.
- Да, покажу, давай пока прямо, - Алексей устроился поудобнее и обнял Наташу.

Ему всегда нравилось кататься по ночной Москве, особенно через центр или по набережным. Когда он только приехал, то жил в общаге строителей, точнее это была какая-то бытовка прямо на территории стройки, где-то в Филях. Так вот, в день приезда его туда отвезли именно на машине. Это была незабываемая прогулка, полет сквозь огни большого города пролегал по незнакомым улицам и фантастическим магистралям, ему было даже все равно где он едет, наслаждаясь свободой и самостоятельностью.

В типографии ему приходилось часто печатать рекламные проспекты, которые по задумке должны куда-то манить картинками распечатанными на дешевой стограммовой бумаге.  Его же, наоборот, завораживали реальные городские проспекты, сверкающие в неоновом свете вывесок, подсвеченные фасадами особняков дореволюционной постройки, даже долгими гирляндами сверкающих "стоп сигналов" предновогодних пробок.
Поэтому непрерывно стоящий перед глазами образ Бомы, нет-нет да разбавляла красота ночной столицы, несмотря на предсказуемую серость маршрута, шутка ли, Бескудниково. Наташа расположилась у него на плече и тихонько выбивала рукой ритм трогательного блатняка водилы.
Все это успокаивало, но текст незамысловатый воровской песни упорно толкал мысли Алексея в одну сторону, - "эх, как бы я хотел убить этого мудака". Мозг генерировал сцены мести с удивительной быстротой и красочностью сменяющихся картинок. Он уже увлекся эпизодом, в котором Бома вот-вот рухнет с крыши небоскреба, как вдруг неожиданный вопрос водителя подарил небольшую отсрочку обреченному и тот, балансируя на краю пропасти, ждал, когда Алексей ответит.
- Вот тут направо.

...

 Еще каких-то десять минут в пути, потом пять в винном отделе супермаркета, лифт, кухня и можно будет навсегда забыть об инциденте.
Однако этого сделать не удалось, всю прелесть субботнего утра разорвал в клочья телефонный звонок Бомы.

-------------------

Наташа подошла к телефону.
- Можно Лесю?
- Кого? - она просто охренела от такого поворота событий. Ничего не оставалось делать, как швырнуть трубку обратно на аппарат.
Прошло минут десять или пятнадцать, хватило времени, чтобы поставить чайник и улечься поразмышлять в, пока еще теплую, постель. Как вновь затрезвонил старый телефонный аппарат из пластмассы цвета слоновой кости, советской слоновой кости.
- Иди, - толкнула она Алексея.
А когда он вернулся, спросила: "ну что?".
- Он позвонил спросить денег, взаймы... и узнать, не болит ли голова после вчерашнего, - ответил Алексей.
- Ты сказал "постараюсь" имея в виду деньги? - спросила она.
- Да. Я не нашел что ответить.
- Ну, и что собираешься делать?
- Не знаю пока. Странно другое, как он узнал номер твоего телефона?
- Не знаю, - уткнув нос в подушку, прошептала Наташа.
- Может он как-то проследил за нами? Зашел в подъезд, посмотрел на каком этаже остановится лифт и обзвонил все квартиры, тем более их всего-то, четыре.
- Хватит гадать! Ты чего ему наобещал?
- Да не обещал я ничего. А тебе он, что он сказал, когда ты взяла трубку?
- Тебя спросил. Он сказал, что хочет поговорить с Лесей, я узнала голос. И он... Он же вчера тебя так назвал. Что за Леся такая?
- Обычное прозвище, сокращенно от Алексей.
- Ты уверен, что если дать ему взаймы, он отдаст. Точнее даже, потом не начнет просить еще?
- А я и не собираюсь ничего ему давать. Я вообще не понимаю, что происходит, - начал вдруг действительно врубаться в произошедшее Алексей.
- Но ты пообещал, я слышала. Ты пообещал дать ему деньги, и сколько, черт возьми?
- Он просил пятьсот долларов, пообещал вечером в пятницу.
- Пятьсот! И спокойно говоришь - постараюсь? Ну ты дурак! Зачем? Сказал бы нет.
- Ничего он не получит, вот увидишь.
- Что ты сделаешь? Ты боишься его, как ... Как, я не знаю кого, - Наташа снова уткнулась лицом в подушку.
- Давай закончим, я сам разберусь с этим уродом и поверь, звонить он больше не будет.
- Ок, пошли чай пить.

Алексей сказал абсолютно шаблонную фразу и понимал это. Но что оставалось делать, ситуация обещала развернуться в яркие, динамичные события, а может и нет, по крайней мере уверен он в этом не был. Поэтому и решил ни о чем не думать и посмотреть, что будет в следующую субботу. Наташа всю неделю действительно не вспоминала о произошедшем, хотя ощущалась какая-то напряженность отношений, скорее всего он даже знала, что Алексей попросту забил на это телефонное обещание.
Они ждали субботы, причем молча.

...

А Бома позвонил, как и обещал, в субботу утром.
- Не разбудил?
- Нет, - Алексей был поражен не столько звонку, сколько такому вопросу.
- Я зайду?
- А ты где?
- Да тут недалеко от вашего дома. Ты нашел, что я просил, смотри, если нет, придется занять у твоей подружки.
- В каком смысле?
- А что ты разволновался? Если у тебя есть то, что я прошу, переживать не надо.
- У меня нет денег, и ты ничего не получишь.
- Я думаю, твоя подруга будет считать иначе.
- Ты ничего не получишь! И не звони сюда больше! Понял! - Алексей, скорее всего и не догадывался, насколько серьезен был его тон в ту секунду. Положи он трубку, может ничего и не произошло бы.

Бома продолжал.
 - Прекрати, кому интересно слушать вопли, я сейчас поднимусь и мы все обсудим. Не кипятись, успокойся, думаешь мне нужен скандал. Просто я попросил помощи друга, нет так нет. Я так рад был тебя видеть, ты знаешь все разлетелись после службы и все.
- Тебе не нужны деньги, я так и не понял?
- Давай я зайду, таксофон все монетки у меня сожрал.
- Просто поговорить?
- Ну да, неужели нечего вспомнить, пожмем друг другу руки. Давай решайся, чего думаешь, Лесь.

Алексей стоял не в силах понять чего надо Боме.
- Он просится в гости, - прошептал он Наташе, прикрыв трубку рукой.
В ответ та только покрутила пальцем у виска.
- Але, ты чего там уснул? - Боме видимо не терпелось попасть на кексы и растворимый кофе.
- Ну давай, - ответил Алексей и услышал в трубке короткие гудки.
Через пять минут затрезвонил домофон, спустя еще пять Бома появился в дверях с тортом и неизменно противной улыбкой на физиономии. Они прошли на кухню, чуть больше часа действительно вспоминали службу, Наташа местами даже заинтересованно слушала. А потом он просто ушел, ровно на две недели.
 И все повторилось, только он попросил в этот раз уже тысячу, а после добавил, что: "на этот раз серьезно, очень надо".

Алексей повесил трубку и встретился взглядом с Наташей. Каких-то десять секунд ему потребовалось, чтобы принять решение. И не только. Именно в этот отрезок тишины он повзрослел, как минимум лет на десять. И сейчас, разглядывая какие-то совсем новые глаза Наташи, он понимал, как все вокруг хрупко, может просто взять и рухнуть в один миг. Что нельзя оставлять все как есть, нельзя идти на поводу у обстоятельств, слепо доверяясь судьбе, удаче или еще чему-то.

 Теперь волнение, охватившее секунду назад всего его, стало вдруг нравиться ему. Наташа что-то поняла и теперь совсем по-другому смотрела на своего парня, который еще неделю назад вдруг превратился в трусливого сопляка. Она чувствовала, что с Алексеем что-то происходит и это что-то определенно связано с ней. В этом состоял невероятный кайф, ощущать чувство которым нельзя обмануть влюбленных, а именно, подтверждения того, что он имеет право называться мужчиной в глазах сильной и одновременно невероятно хрупкой женщины, ей же, быть той ради кого он совершает поступок.
И если бы это было время Шекспира или, как минимум, Дюма, то слова Алексея не казались бы столь наивными и даже глупыми, нет, напротив это был бы благородный порыв сильного мужчины. Не то, что сейчас.

- Я убью его, - прошептал Алексей и, опять мистической судьбе-хозяйке было угодно пошутить, он вдруг моргнул в конце фразы, да так, что один глаз остался открытым, а второй, разумеется, подмигнул.
Но Наташа видимо не обратила внимания или посчитала этот, с виду, игривый элемент не существенным, она лишь прошептала:
- Мы. Убьем.

И именно здесь и сейчас, в прихожей съемной квартиры в Бескудниково, куда так часто любит приезжать Алеша, в каких-то двадцати сантиметрах от, истертых до черных пятен, обоев, в тусклом свете сорока ваттной лампочки, в окружении хозяйских коробок и чехлов, появлялся Агент, новая сущность трусливого, но не одинокого в этом новом порыве, Алексея.
- Мы сможем, - чуть слышно прошептала Наташа, потом ухватила его за локоть и повела за собой.
Алексей зашагал неторопливым шагом за ней, и жаль, что в этот момент бряцанье рыцарских доспехов слышал только он в своей фантазии, ну и ладно. Алексей все равно, расправив плечи, шел за Наташей, думая почему-то, что вот сейчас получит щит, меч и удовольствие поцеловать руку прекрасной возлюбленной. После чего, доселе невидимые ворота распахнутся, и, он шагнет в залитый солнцем Колизей сразиться с грозным Бомой. Многотысячная толпа замрет в ожидании первых слов, что скажут идущие на смерть, после чего все смешается в запахе пота и крови, в липком и горьком привкусе страха во рту.

Но вместо этого Наташа привела его в уже знакомую спальню, где не было никакой огромной круглой арены, а стояла обычная, но не маленькая кровать, застеленная по удивительному стечению обстоятельств черным постельным бельем, которое на фоне потрепанных временем стен играло, честно сказать, не на руку хозяйке. А вместо палящего римского солнца ярко сверкала старая советская люстра с висюльками, правда хорошо вычищенная заботливыми женскими руками, отчего тусклая, по определению, вещь зажила новой и светлой жизнью.

Наташа обняла Алексея резким, без промедлений рывком, после чего щелчок выключателя погрузил их в темноту единственной в этой однушке комнаты.
Сочащийся свет с улицы лишь немного освещал фигуры, которые старательно, словно в голливудском фильме, стягивали с себя одежду, не забывая неистово целоваться. А в миг, когда вдруг особенно трудный попадался элемент, например, тугие джинсы, страстный и долгий поцелуй в губы, как им казалось, спасал от комичности ситуации.
И вот настал момент, когда первая тень, вильнув бедрами, толи по привычке, толи от задора, ринулась в кровать, искры света заиграли с утроенной силой на обнаженном женском теле, подчеркиваемые контрастом абсолютно черных простыней.

...

Это была фантастическая ночь для них обоих, все, что было до этого лишь жалкий студенческий флирт. Сейчас в постели, под старым гниющим деревянным окном «хрущевки», спит молодая и крепкая пара двух искренне верящих друг другу сердец. Она, сжав руки вместе у себя между ног и уткнувшись носом в него, он, почему-то отвернувшись к стене, сладко подложив ладошки по щеку.

А утром, он взъерошенный, она с разбросанной по лицу вчерашней косметикой сели друг напротив друга. Между ними завтрак. Нужно пока, по-видимому молча, принимать решение. От которого будет зависеть, либо вчерашний порыв рассыплется в прах и жизнь потечет своим чередом, с легкой коррекцией в виде Бомы, либо получит продолжение в виде долгих и бурных обсуждений с щекочущими нервы подробностями. Такими, от которых финал задуманной миссии покажется настолько глобальным, что весь мир заткнется. А может даже больше, он вообще перестанет существовать для них.

Но как сыграют свои роли Наташа и Алексей? Исторически заведено, что мужчина решителен и резок в поступках, бурлящая кровь и жажда  битвы заставляют бросаться в бой сломя голову. Женщина же чаще, даже если она сама довела ситуацию до абсурда, пытается вескими причинами охладить его пыл, не дать погибнуть.
Так вот, утром парочка умудрилась  великолепно справиться со своими ролями. Алексей, стараясь не выдать своего волнения, попросту не задавался вспыхнувшим вчера вопросом. Наташа же, наоборот, была удивительно легка и невесома, она порхала, как бабочка, в тридцати квадратных метрах квартиры, заставленных какой-то хозяйской рухлядью.

Наконец, дело дошло и до кофе, Алексей первым спросил:
- Что ты думаешь по поводу Бомы?
- Мне страшновато, - ответила Наташа, - но ради нас я готова на все и я не вру.
Удивительно, но еще вчерашняя твердость в голосе куда-то улетучилась. "Я не вру" было сказано чуть ли не сквозь слезы.
"Как же это было сексуально", - подумал Алексей и продолжил:
- Я думаю надо все обдумать и взвесить, как правильнее поступить, - Алексей смотрел в глаза девушки, словно участвовал в конкурсе "кто дольше продержится не моргая"
- Главное отвести от нас подозрения и, как узнать знает ли кто-то еще о том, что этот мудак с нами контактировал.
- Нужно проследить за ним, узнать где он живет, с кем общается, есть ли у него враги, уезжает ли он из Москвы.
Наташа какое-то время помолчала, а потом вдруг спросила.
- Слушай, а ты всерьез думаешь об убийстве и, что у нас все получится?
- Да, - будто огромный булыжник ухнул в глубину пропасти, ответил Алексей.

Потом все завертелось, как и должно быть, круговорот обсуждений, споров, каких-то психологических тупиков, страха и признаний, игр в секретных агентов.
А спустя ровно две недели, когда все привычки жертвы изучены, с секундомером выверены перемещения и даже выбрано орудие убийства, они стояли вдвоем под проливным дождем возле ограждения строительной площадки нового дома на улице Лоскунцева и ждали.  Бома вышел из подъезда, направляясь вялой походкой в сторону Нахимовского проспекта, шагая сквозь темень дворов, где было все готово, включая неистовую решительность.

Какое-то время все было тихо. Становилось все невыносимее ждать, предписанные секундомером шаркающие шаги жертвы все не появлялись. Лишь привычно журчал дождь и скрежетал, поворачивая вокруг своей оси железную лапу, башенный кран. Вдруг в этом безмолвии Алексей позволил себе на секунду усомниться в верности затеи и красочно представил, как Бома перехитрив их, сейчас внезапно появится и тогда...
Но произошло иначе, до него донесся тихий свист Наташи, она еле слышно шепнула, - он ссыт, - ей с дальней позиции отчетливо было видно качающуюся параллельно все тому же забору, фигуру.
Узнав такую подробность, Алексей отбросил все ужасные догадки и со спокойствием принял эту вдруг возникшую отсрочку
"что ж, ладно", - подумал он.

А несколько секунд спустя, в свете прожектора, установленного на, разворачивающемся вместе с огромной, висящей на тросе плитой, кране, вспыхнула надвигающаяся фигура. Наверное, и секунды не прошло после, как, столь же мгновенно, она потонула в темноте и собственном стоне, наткнувшись на удачно выставленный клинок остро отточенного куска арматуры.

Шум заливаемой дождем листвы деревьев, странный и долгий звонок откуда-то со стройки скрыли все, что мог бы услышать случайный прохожий, да и не было его здесь. А если и был, то крика он бы не услышал. Удар был не смертельным и Бома, рухнув на землю, завыл почему-то так, словно споткнулся, ударив ногу. Возможно, спьяну он просто не понял ничего, поэтому и не кричал, а просто выл. Был виден лишь страшный оскал стиснутых, все-таки от боли, зубов. Он попробовал поднять голову так, чтобы рассмотреть, что произошло с тем местом, откуда так резало адской болью, но не успел. Алексей переложил второй, чуть большего размера, кусок арматуры в правую руку и, не раздумывая, присев на одну ногу, всадил в, еле различимый контур шеи, смертоносный кусок метала. Бома увидел мелькнувшую возле лица тень, закрыл глаза и, увлекаемая силой удара, голова откинулась назад. Ему оставалась какая-то пара секунд, чтобы открыть глаза, что он и сделал немедля. Его зрачки бешено вращались, вникая во весь ужас, происходящий сейчас с ним. Но не долго, потому, как все лицо захлестнула чудовищных размеров волна крови, вырвавшаяся из раны в горле, после чего Алексей тут же отпрянул.

Потом выпрямился во весь рост. Резко, словно собираясь заплакать, втянул носом сырой воздух. Зажал рот рукой. И вытаращил залитые толи дождем, толи слезами, глаза на выплевывающего из себя жизнь Бому. С каждым ударом  сердца все приближая и приближая неминуемое. А после чего зашагал прочь. Туда, где ждала его под милым и невинным зеленым зонтиком Наташа.

Останься он еще на минуту, и уйти самостоятельно вряд ли смог, настолько сильным было оцепенение от пережитого ужаса. Наташа чувствовала себя заметно лучше. Алексею же казалось, что он и не идет вовсе, а кто-то дергает его за нервные окончания, заставляя мышцы сокращаться и тем самым перемещая его куда-то подобно марионетке. Он не видел, что происходило вокруг, может быть даже не видел Наташи. Он не решался сказать, что-либо первым, а скорее всего попросту не знал, как это сделать.
Какое-то время они шли молча, повинуясь лишь одному инстинкту - убраться подальше и поскорее от этого места. Однако несмотря ни на что, шли быстро и уверенно, маршрут был заранее продуман и несколько раз пройден разными путями. Приблизительно в тридцати минутах легкой пешей прогулки они организовали тайник и сейчас направлялись именно туда. Где позади четырехэтажного административного здания, в огромной куче мусора их дожидался хорошо замаскированный непромокаемый пакет с чистой и сухой одеждой, приготовленный на случай если будут разыскивать по приметам. По мере приближения к которому, уже минут через двадцать Наташа что-то сказала, разобрать смысл было нельзя, Алексей же попросту ничего не расслышал. Но расшвыривая коробки, бутылки, какой-то едва различимый в темноте хлам, в поисках спасительного пакета они наконец очнулись и начали изъясняться понимая друг друга.

Вскоре пакет был найден и можно было смело его разворачивать, да к тому же, еще и дождь закончился, напоминая о себе лишь жалкими остатками стекающей с крыши воды. Луна вышла значительно раньше, но убийцы заметили ее только сейчас, когда в брызгах ночного светила засверкали их обнаженные тела, сидящие на корточках возле раскрытого свертка. Разобрать где чье, было практически невозможно. Алексей почувствовал, как в него уткнулся холодный и твердый сосок Наташиной груди. И тут же последовал долгий поцелуй. После чего смысл и атмосфера происходящего впервые за последний час стали реальными.
А когда их губы разомкнулись, появидся и звук.
- Мы сделали это, - прошептала она.
Алексей сидел и не верил, что сейчас они вдвоем, голые, среди огромной кучи мусора, в свете луны и в пяти минутах от счастья. Недолго думая он сказал.
- Тогда давай одеваться.

Колти, Глава 1 - Реанимация - http://www.proza.ru/2011/07/10/1091
Колти, Глава 2 - Агент - http://www.proza.ru/2011/07/10/1229
Колти, Глава 3 - Любовница жертвы - http://www.proza.ru/2011/07/10/1302
Колти, Глава 4 - Наркотик воспоминаний - http://www.proza.ru/2011/07/10/1450
Колти, Глава 5 - Наташа и Алексей - http://www.proza.ru/2011/07/11/105
Колти, Глава 6 - Вернуться и узнать - http://www.proza.ru/2011/08/08/97
Колти, Глава 7 - Первое задание -http://www.proza.ru/2011/08/08/114
Колти, Глава 8 - Наивность и успех - http://proza.ru/2012/04/14/140
Колти, Глава 9 - По делам в прошлое - http://proza.ru/2012/04/15/13
Колти, Глава 10 - Партия одного - http://proza.ru/2012/07/06/124
Колти, Глава 11 - Погружение - http://proza.ru/2012/07/06/215
Колти, Глава 12 - Убийство - http://proza.ru/2012/07/09/169
Колти, Глава 13 - Встреча - http://proza.ru/2012/07/09/214