Волшебная полянка

       Яркое солнышко, заглянуло на лесную полянку, которую пересекал широкий ручей. Оно старательно осматривало укромные места, чтобы известить спящих обитателей леса о новом дне. Но к огорчению солнышка, все давно проснулись и были заняты своими делами. Только ветер удалось застать врасплох, а тому слыть соней не хотелось. Он выполз из-под листьев старого лопуха, добежал до большой ели, и стал бродить вокруг неё, делая вид, словно ищет что-то. Но, заслышав тяжелые шаги и громкое сопение, притаился под раскидистой веткой. Заколыхались стебли борщевика, выпуская на полянку большого бурого медведя. Подойдя к ручью, мишка остановился и вздохнул. Почесал сначала один бок, потом другой, поёживаясь, оглянулся вокруг, и нехотя полез в воду. Выйдя на бережок, отряхнулся и, выбрав, где погуще травка, прилёг, подставив солнышку своё намокшее пузо и лапы. Медведь не любил ручей: вода в нём была ледяной даже в самые жаркие дни лета. Ветерок обрадовался старому другу. Он вылез из своего убежища, и побежал вокруг полянки, вдыхая прохладу ворчащего ручья. Из озорства, растрепал кудрявую ромашку, забрался на макушку ели. Затем, как на санках, со свистом скатился вниз, и нечаянно, сел на колючие иголки раторопши. Упал на траву, и, тоненько посвистывая, стал кататься по ней, жалуясь на обидчицу. А мишка тем временем блаженно щурился, греясь на солнышке. У него зачесался бок, и он подумал, что не мешало бы сходить на озеро искупаться. Вода там была намного теплее, чем в ручье, мыться в котором уже не позволяли года. От холодной воды ломило лапы, болела спина
    Пока он размышлял о вреде купания в холодной воде, к нему незаметно подошёл барсук.
     - О чём мечтаешь? – спросил он друга.
Медведь от неожиданности даже подпрыгнул.
     - Ну, разве можно так пугать! Сердце в пятки закатилось! – сказал он, хватаясь лапами за грудь.
     - Что, сразу в обе? – засмеялся барсук. – Так чего же ты за грудь хватаешься? Или там теперь у тебя пятки?
     Ну, знаешь, - улыбнулся медведь, смущённо почесывая за ухом, - когда испугаешься, то не мудрено и пятки с сердцем перепутать.
     Мишку с барсуком связывала давняя дружба. Как-то по молодости лет привело их любопытство в ловушку, поставленную лесником. Старик хотел их продать в зоопарк, но там от зверей отказались, и он уже не знал, что делать с пленниками. На его счастье в гости приехал сын и, в одночасье, решил эту задачу. Накануне он договорился с хозяином придорожного кафе, который охотно согласился купить зверей за хорошую цену. Как бы дальше сложилась судьба пленников – никто не знает. Но недаром говорят в народе, что всегда остаётся надежда.
    У старика был внук, очень добрый и ласковый мальчик. Это он помог друзьям обрести свободу. Ночью, когда все спали, мальчик тихонько вылез в окно и открыл дверцы клеток. Вначале барсук с медведем не поверили своему счастью - сидели не шевелясь. А он им что-то ласково говорил, объяснял, настаивал, и звери доверились маленькому человеку. Выйдя из клетки, с непривычки топтались на одном месте, а потом, переглянулись, и, как по сигналу, бросились в лес. С тех самых пор они стали закадычными друзьями. Увидишь медведя – значит, где-то рядом барсук, увидишь барсука – рядом медведь.
    - Чем занимаешься? – поинтересовался барсук, садясь рядом с другом.
    - Пока сушусь на солнышке, косточки грею, как перейду ручей, прямо беда: лапы болят, спину ломит, а мне за день через него раз пять перебираться приходится, просыхать не успеваю,
   -Какая нужда заставляет тебя бегать взад-вперёд? – спросил барсук.
   - Да всё дела воеводские, - вздохнул мишка, - то волки бесчинство творят над свиньями, то лисы над зайцами измываются. Птицы подерутся, и те ко мне за правдой летят. Вот и приходится на место происшествия топать, дознание проводить, а годы – то уже не те. – Медведь вздохнул, помолчал немного и спросил барсука:
  - А ты помнишь, как наш тюремщик себе маленький домик построил, который баней называл?
   - Как не помнить, он в неё каждую субботу ходил.
   -Интересно, чем он там занимался? Бывало, идёт в эту самую баню, за поясницу держится, а обратно из неё гоголем шагает. – Медведь почесал за ухом, потянулся и продолжил:
  - Жаль, что мы об этом никогда не узнаем.
  - Почему же?- возразил барсук. – Я, Миша, зверь любопытный, после нашего побега частенько туда наведывался, всё за стариком наблюдал, как он себя в той самой бане лечит.
  - И как же? – выдохнул медведь.
  Очень просто. Растопит печь докрасна, сварит воды в котле, снимет с себя верхнюю шкуру и начинает купаться.
  -  Знаешь, - перебил барсука медведь, - смешно устроены люди. Никак в толк взять не могу, почему у них две шкуры и, что интересно, верхняя у всех разная.
  - Сам об этом думал, но не перебивай меня, а то рассказывать не буду, - сердито проворчал барсук. – Так на чём я остановился? – он задумчиво почесал затылок. – Ага, вспомнил! Моется, значит, старик, и время от времени на камни воду льёт из большой кружки, которая к палке прикреплена. Он её шайкой называл. Вода на камнях шипит, в туман превращается, а старик покряхтывает, да знай себя, веником хлещет.
  - Не тем ли, что нас от дверцы отгонял?
  - Нет, то был не веник, а метла. Себе он его делает из веточек берёзы, дуба и даже крапивы.
  - Так крапива – то кусается, а на старике шерсти нет, больно ему, наверно.
  - Ну и что, зато полезно, а потерпеть можно. Чего не сделаешь, когда лапы болят.
  - Это точно, - подтвердил мишка, только я в толк взять не могу, как ты подглядывать мог, если окошко от земли сделано высоковато даже для меня?
  -  Очень просто. Надо смекалку проявить. Сначала я забирался на сруб колодца, а уж потом по жёлобу лез, что в баню от колодца тянется. Пока лесник купается, я за ним наблюдаю, а уйдёт – я его место занимаю. Знаешь как там здорово! Вода горяченькая, не то, что в нашем озере.
Медведь помолчал, а потом проворно сел.
  - Послушай, полосатая твоя голова, а почему бы нам, зверям, не построить баню?
Барсук задумался.
  - А ты прав. Летом в ручье, да озере искупаться можно, а вот весною, да поздней осенью
кому охота драгулей в ледяной воде ловить? А в баньке косточки погреть можно, по-человечески выкупаться, да заодно паразитов-кровососов со своей шкуры вывести. Вот взять, к примеру, лису. Когда она у себя блох выводит, то на мне шерсть дыбом встаёт. Ведь каждый раз бедолага рискует быть утопленницей.
Медведь удивлённо посмотрел на барсука.
  - Расскажи-ка мне, расскажи.
  - А что тут рассказывать, об этом все знают, да не всякий рискнёт на такое. Неужто не знал?
Медведь отрицательно покачал головой.
  - Ну, тогда слушай. Когда рыжую одолевают блохи, она приходит на бережок озера, надёргает у себя шерсти с боков, возьмёт её в зубы и начинает медленно заходить в воду. Блохи, спасаясь от воды, на сухое место бегут. А плутовка всё глубже и глубже заходит, пока один нос над водой с клоком шерсти не останется. Блохи-то, дуры, на него забираются, думая, что это их спасение. Но как только последняя переберётся на клок шерсти, лиса полностью окунается в воду, а его отпускает. Сама на бережок сушиться, а их в кругосветное плавание отправляет. – Барсук засмеялся.
  - Да-а-а, - удивился мишка, - не знал, что лиса таким способом от кровососов избавляется. Грешным делом думал, что она рыбу ловит. Жалел, что не везёт ей с уловом.
Друзья умолкли, наблюдая, как маленькая пичужка, сев на камешек возле самого берега, купается в ручье.
  - Ты прав, друг, нужна зверям баня, ох как нужна. Давай построим?
  - Самим не справиться, - вздохнул барсук,
  - Почему самим? Всех на помощь позовём, никто не откажется. Одна беда, с чего начинать, нам не ведомо
  - Это дело поправимое. Во-первых, нам, с тобой, надо обсудить все детали строительства…..
  - А чего тут обсуждать? – загорячился медведь, перебивая барсука. – Все на лесном вече и обсудим. Две головы хорошо, а тысяча лучше.
Зная характер своего друга, барсук только лапой махнул. А мишка пошёл к старой берёзе, в дупле которой жил дятел – глашатай леса.
  - Дружище, - позвал он дятла, - сыграй-ка сбор, да погромче!
Дятел, кивнув головой, полетел к старой сухой сосне.
  - Трам-трам-та-та-та, трам-трам-та-та-там! – трижды прокатилось по лесу, что означало:
« Срочный сбор! Все на вечевую поляну!»
Заслышав сигнал, звери, побросав свои дела, помчались к месту сбора. Когда на поляне появился мишка со своим другом, она кишела лесным народом. Медведь присел на пень отдышаться. Все терялись в догадках о причине столь срочного созыва, поглядывали на сороку, главную сплетницу леса. Но та ничего не знала, и сама изнывала от любопытства. Когда волнение достигло предела, медведь забрался на пенёк и торжественно объявил:
  - Будем строить баню!
От неожиданного сообщения наступила такая тишина, что даже ушам стало больно.
  - Ба-ню? А что это такое? – спросил старый волк, нарушив тишину.
  - Ну, это такой домик, где можно будет покупаться, и попариться, а ещё себя вениками разными похлестать.
Лисята с зайчатами за матерей спрятались. Испугались видно. Как это можно, вот так, ни за что, отхлестать вениками, да ещё самих себя?! Звери стали недоумённо переглядываться, они ничего не могли понять, но возражать и переспрашивать главу леса никто не решался.
  - Михаил, ты им толком объясни, что такое баня, ведь они и слова такого не слышали, - посоветовал медведю барсук, который всё это время лежал под ореховым кустом.
  - Баня и есть баня, в ней купаются, что непонятного? – рассердился медведь.
Барсук вздохнул, покачал головой, и, выйдя из-под куста, подошёл к пню. Медведь неохотно уступил своё место. Долго пришлось объяснять зверям, что такое баня и чем она полезна. Они внимательно слушали барсука, а когда он умолк, посыпались вопросы:
  - Барсук, а зачем тебе с воеводой баня нужна? – спросил волк. – Ведь вы с ним всю зиму спите. Ты в норе, а он в берлоге.
  - Смотри, какой грамотный! Чтож, нам перед долгим сном помыться не хочется? А весной? Проснёшься, всё тело так чешется, что готов шкуру когтями содрать. Что-то я не видел, чтобы ты поздней осенью, да ранней весной в озере купался. Мы ведь о вас в первую очередь думаем. Без нас вам баню не построить. Мы с воеводой от самого начала, до самого конца видели, как её люди строят, все тонкости этого дела у нас вот тут, - и барсук постучал лапой по голове.
  - Правильно, - сказала лиса, - своим хвостом клянусь: хорошее дело они предлагают.
  - Клянись, клянись, пока тебе его собаки не оттяпали, - проворчал волк.
  - Типун тебе, на язык, серый, а лучше кариес на зубы, - огрызнулась лиса.
  - Тихо! Кончай спорить! – рявкнул медведь. – Голосуем! Кто за то, чтобы строить баню, прошу поднять лапы, хвосты или крылья. Так….хорошо… Кто против? Нет таковых? Принято единогласно! Отлично! Теперь приступим к строительству, - он немного помолчал, почесал затылок и вздохнул:
  - Одно плохо, инструмента нет. Надо подумать, где его взять.
  - А какой тебе надо? – поинтересовался барсук.
  - Ну… - замялся мишка, - например, пилу, топор.
Звери задумались – как известно, топоры с пилами в лесу не растут.
  - А бобры на что? – почёсывая живот, спросил барсук, - Ведь лучше мастеров древесных дел нам не найти.
  - Ты прав. А землю чем рыть будем?
  - А свиньи на что? – вопросом на вопрос ответил барсук. – Они тебе своими пятаками лучше любой лопаты яму выроют, особенно если ты им после работы пол-мешка желудей пообещаешь.
  - Медведь не сдавался. Должен же быть такой вопрос, на который его друг не сможет найти ответа.
  - А брёвна чем мерить будем?
  - Старым ужом, - лениво ответил барсук, отлично понимая, что медведь пытается его оскандалить очередным вопросом.
Мишка, где стоял, там и сел.
  - Как это можно ужом брёвна мерить?.. - растеряно спросил он, обращаясь к самому себе.
  - Очень просто, - усмехнулся барсук, - от головы до хвоста будет одна ужиная длина. Сколько нам надо будет ужиных длин, столько раз уж растянется на бревне, - и, повернувшись к зверям, пояснил:
   - У людей один метр считается мерой длины, а у нас будет уж.
  - А вдруг он подрастёт, пока мы баню строить будем? – робко спросил любопытный зайчонок, выглядывая из-за маминой спины.
  - Нет, - авторитетно заверил барсук, - уж старый и расти больше, не будет.
  - Ну, хорошо, построим баню, а в чём воду греть? – задал  каверзный вопрос медведь.
  - В большом котле. Помнишь, Потапыч, в одном лесном переходе отсюда стоит заброшенная заимка? Там давно никто не живёт, а про котёл, наверное, забыли.
  - Как мы его оттуда принесём, путь-то не близкий?
  - Не мы, Миша, а ты с лосем, - уточнил барсук и, хитро прищурив глаза, продолжил,- ещё и двери ломать будешь.
Медведь оторопел. А барсук наслаждался замешательством друга.
   - Ну, не выдержал медведь, - чего молчишь? И ответь мне, с какой, такой радости я должен в чужих жилищах, тебе в угоду, двери ломать?
  - Не запряг – не нукай.
Барсук медленно слез с пенька и не спеша обошёл вокруг медведя.
  - Я прав, ты через водяной сток не залезешь в баню, слишком большой, а тем более, обратно с котлом не выберешься. Остаётся толь одно – ломать дверь.
Бедный мишка от всего услышанного лишился дара речи. Мысли в его голове разбежались с такой быстротой, что он ни одну из них не успел поймать за хвостик. Медведь хмурил брови, чесал за ухом, переступал с ноги на ногу – всё было напрасно. Наконец ему удалось поймать одну беглянку. Что же получается: если надо ломать двери, то это уже смахивает на разбой. Он, воевода леса, должен быть примером для других, а тут, нате вам, погромом предлагают заняться. Нет, он медведь честный, никогда этим не промышлял, даже мёд у лесных пчёл без спроса не брал, хотя так хотелось сладенького!
Пока он приходил в себя звери на разные голоса хвалили барсука за сообразительность.
У мишки на кончике языка вертелось множество вопросов к тому всезнайке, но он всё ещё не мог издать ни звука. Словно прочитав медвежьи мысли, барсук сказал:
  - Миша, ты напрасно волнуешься, это не воровство, и тем более не разбой. Заимка давно заброшена, мой дед говорил, что люди последний раз ночевали в ней ещё до рождения
моего отца.
  - А давно это было?
  - Да, почитай, годков пятнадцать наберётся.
Ответ звучал убедительно. И всё-таки мишка, не удержался и, задал барсуку самый зловредный вопрос:
  - Вот ты для всех работу нашёл, а сам-то что делать будешь?
  - Думать, – важно ответил тот.
Медведь задохнулся от возмущения.
  - Нет, вы только посмотрите на этого нахала! Мы все надрываться будем, а он, видите ли, думать!
Барсук проворно сел.
  - Ты не возмущайся, думать – тоже работа. Это тебе не брёвна носить. Посмотри, кто-нибудь из вас дал хоть один дельный совет по строительству? – обратился он к зверям.
  - Нет, - тихо – ответил за всех лось, стыдливо опуская глаза.
  - Вот видишь, - он повернулся к медведю, - думать тоже уметь надо. Не всякая думка может полезной быть.
    Никто не посмел возразить.
    Всеобщим голосованием барсука выбрали прорабом стройки, и он сразу же приступил к своим обязанностям. Первым делом послал, всеми уважаемого, мудрого ворона на переговоры к бобрам.
  - Бобры мужики с характером, - напутствовал он его, - чуть, что не так – могут, заартачится, а к твоему голосу они прислушаются. Ты уж братец постарайся для общего дела.
Полетел ворон поручение выполнять. Бобры выслушали необычную просьбу гонца, почесали затылки, переглянулись и, в воду нырнули. Прошло немного времени, и на поверхность вынырнул посланник от бобриного народа. Он сообщил, что старейшины рода дали своё согласие на участие в строительстве бани. Не откладывая дела в долгий ящик, звери приступили за дело. Дятел стал внимательно осматривать деревья. Трухлявые стволы он отбраковывал. На крепкие, свою докторскую печать ставил. Вовсю закипела работа. Бобры деревья валят, уж нужную длину отмеряет, а бобрихи с бобрятами сучья да кору снимают. Никто не бездельничает. Старикам-бобрам доверили тазы для купания вытачивать, а те и рады стараться. От самых больших, до самых маленьких делают, резьбою украшают. Не забыли они и про чашки с ложками для чая. Из корешков растений да цветной глины краски по особому рецепту сделали, а гусеницы этими красками узоры вывели. Тут тебе и птицы невиданные, и ягоды диковинные. Лиса по хозяйству хлопотать взялась. Барсук тем временем позвал мышей, о чем-то пошептался с ними и хитро посмотрел на медведя. У мишки от его взгляда даже мурашки по спине поползли. Что ещё затеял этот непоседа?
    Мышки времени даром не теряли. Побежали в дальнее село и принесли оттуда стебли льна. Волки те стебли на мялке помяли и птицам отдали. Птицы из них костры+ по вытаскивали, а очищенные волокна ежам отнесли. Ежи своими иголками волокна расчесали и белкам вручили. Белки из этого волокна сделали кудели++, и, привязав к веткам берёзы, позвали гусениц-прядильщиц. Завертелись веретёна, наматывая тоненькие нити. Чем больше пряжи на веретёнах, тем меньше становятся кудели.
   Когда пряжа была готова, барсук пригласил трудолюбивого ткачика, и тот за короткий срок наткал полотенец разного размера. Мишка из сил выбился, возясь с ними на речке.

Костры+ – остатки стеблей льна.
Кудель++ - волокнистая часть льна

Работёнка, скажем, не мёд досталась Полотенца сначала в ручье намочить надо, а потом,
положив на гладкий, камень, вальком+ отбивать. Снова намочить, снова отбивать, и так несметное количество раз. Это делается для того, чтобы полотенца мягонькими стали. Сороки с воронами отбитые полотенца подхватывают, да на солнышке по травке расстилают, и время от времени водичкой сбрызгивают, чтобы они беленькими стали. Тем временем свиньи котлован вырыли, песочком да мелкими камешками его засыпали, Так вода под баней в лужу собираться не будет.
Долго ли, скоро ли, наконец, построили баньку. Крышу стелить белкам, куницам да бурундукам доверили.
Славная банька получилась! С верандой, резьбою украшенной, где в ненастные дни с друзьями за общим столом посидеть можно, чайку попить. Вокруг полянки скамеечки со столиками поставили, а по центру детскую площадку соорудили.
 Барсук в это время,  пропадал на заброшенной заимке. Внимательно осмотрев печь, он стал разбирать её. На куске бересты чертёж сделал, каждому кирпичику номер присвоил и только после всего пригласил медведя и лося на помощь. Перенесли они кирпичи, по особому рецепту глину замесили. Сложил барсук печь, установил котёл, принесённый мишкой и, аккуратно обмазав печь глиной, сушиться оставил. Когда печь высохла, мышки своими хвостиками расписали её сказочными зверями и птицами.
Осталось только большие гладкие камни уложить на неё. Пыхтит барсук, волнуется, положит камень на одно место, а ему кажется, что не там положил, переложит на новое место – снова не так. А тут ещё зайчонок под ногами вертится со своими вопросами:
- А зачем вы камни на печку кладёте? А что они там делать будут?
Посмотрел на него барсук и, немного помолчав, ответил:
- А для того, дружок, чтобы они тепло в бане держали, без них горячего тумана не будет.
Зайчонок задумался. Он пытался представить, как это камни тепло держать будут, ведь у них ни лап, ни зубов нет. Да если бы и были, что с того, ими ведь тепло удержать невозможно. Но расспрашивать дальше не решался. Мама ему всегда говорила, что нельзя пустыми разговорами взрослых от работы отвлекать. Поэтому он вздохнул и, усевшись на лавочку, стоящую в уголке, продолжал наблюдать за работой барсука.

Бобры в это время строили водопровод, по которому в баню должна поступать вода. Сделав в ручье запруду, они соорудили колесо, похожее на те колёса, которые давным-давно по рекам пароходы водили. Только вместо лопастей бобры поставили что-то вроде маленьких черпачков. Крутится колесо, черпает воду и выливает в большое корыто. А из него в баню жёлоб тянется, по которому водичка течёт. Колесо крутить доверили белкам. Уж больно у них это ловко получается!
И вот, наконец, всё готово!
Взмахнул бобёр лапой, прыгнули белки в колесо – пошла работа! Сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее. Потекла водичка по желобу в котёл. Барсук, тем временем, печь затопил, лёгкий дымок из трубы показался.
- Ура-а-а! – закричали звери.
Наполнив котёл водой, он переставил желоб на край большой дубовой бочки.
- А зачем воду в бочку набираешь? – спросил зайчонок, выбираясь из угла.
Барсук засмеялся
 - Вот неугомонный! Ты, что же, в одном кипятке купаться будешь? Нет, брат, без холодной воды нам не обойтись, чем горячую разбавлять будешь? То-то, холодненькой.  И в котёл подливать частенько придётся.
     Наконец всё было готово к приёму первых посетителей. Еноты-полоскуны в корыто воду налили, чтобы использованные полотенца простирывать. Стоят, с ноги на ногу переминаются, время от времени лапками её трогают, будто проверяют, не исчезла ли она

Валёк+ - плоский, ребристый брусок
из корыта. До чего же суетливый народ! Им бы всё время что-нибудь стирать. Еду свою, прежде чем в рот отправить, долго и упорно моют. Детей до смерти замыть готовы. Шубку свою по несколько раз на день стирают.
Как-то раз одного енота угостили туристы кусочком сахара, так он в речке его до тех пор мыл, пока от кусочка ничего не осталось. Смертельно обиделся енот на туристов, думал, что они при помощи колдовства у него отобрали белый камешек. С того злополучного дня он успокоится, не может, всё думает, каким на вкус был тот камешек.

Наконец на крылечко вышел барсук и объявил, что баня готова и в ней можно мыться. И тут оказалось, что они с медведем не всё предусмотрели. У свиней и лосей не лапы, а копыта, значит, спинку себе они не смогут потереть.
  Стали решать, кому с кем купаться. Мишка лося решил выкупать сам, зайцев с ежами мыться определил, а волкам доверил свиньям спины тереть. Свою персону мыть белкам предоставил.
Первыми купаться отправили бобров. Те не долго купались, оно и понятно, рассиживаться некогда, вон какая очередь стоит. Когда они вышли из бани, лиса каждому по полотенцу дала и пригласила чайку попить. Сели бобры на солнышке, вытерли свои шубки и пошли к столику, за которым лиса чай разливала. Лесные пчёлы к открытию бани мёда в туесках принесли.
Пьют бобры чай, медком лакомятся да на свою работу любуются. Следующими в баню зашли лось с медведем. Прошло немного времени, и вдруг лось заревел не своим голосом во всю глотку, будто его живым ели. Зайцы от страха затряслись, а лисы с волками переглядываться стали, да на зайцев поглядывать.
Но тут распахнулись двери бани, и лось, живёхонек, пошатываясь, вышел из неё, а следом за ним мишка с веником.
- Чего орал, будто тебя ели? – спросила его лиса.
- Уф-ф-ф-ф, отфыркиваясь, замотал головой лось, - это мишка перестарался, туману больно много сделал, дышать нечем стало. А он еще, по совету своего дружка, ледяной водой меня окатил, аж дыхание перехватило!
- От твоего рёва у нас тоже дыхание перехватило, - проворчал седой волк.
Лось, не обращая внимания на волка, продолжил:
- А он, знай, по бокам веником хлещет, душа с телом расстаётся. Но хорошо-о-о! Ох, как хорошо!
- Что за удовольствие, - продолжал ворчать волк, - мало того, что тебя веником отхлещут, так ещё и водой холодной обольют, это скорее на издевательство смахивает, а не на удовольствие.
- Погоди, вот сам попробуешь, тогда судить будешь, - назидательно сказал лось волку, подставляя куницам спину, которые старательно стали вытирать её полотенцами.
 В это время раздвинулись еловые ветки, и на поляну, кряхтя, вышел самый старый бобёр, неся за плечами мешок из рогожи.
- Слава Лесному царю! Успел во время, - выдохнул он, вытирая со лба пот. – Кто тут у вас по хозяйской части? Ты? – обратился он к лисе. – Принимай работу! – и вытряхнул из мешка несколько дюжин гребешков.
Каких тут только не было! Больших и маленьких, и самых малюсеньких, с частыми зубьями и редкими. А какою резьбою те гребешки украшены были! Птицы, цветы – словно настоящие! Все так и ахнули. Особенно загорелись глазки у тех, кто имел пушистые хвосты и длинную шёрстку. Каждому захотелось опробовать гребни, но лиса сказала:
- Всем, кто в них нуждается, после купания выдавать буду, а сейчас их пересчитаю и в корзину сложу.
- Ну, рыжие, за мной! – скомандовал медведь и полез в баню. Белки, перепрыгивая друг через друга, юркнули следом за ним.
Очередь продвигалась медленно. Каждому хотелось подольше понежиться в тёплой водичке, попариться. Искупавшись они садились на брёвнышки, расчёсывали свои хвосты и шубки, пили душистый чай, настоянный на лесных травах. Смех и шутки не смолкали ни на минуту. Еноты-полоскуны едва успевали простирывать полотенца и развешивать на кустах. Волк помогал лисе заваривать чай, мыть чашки с ложками.
Когда настало время идти волкам и свиньям купаться, то мишка, на всякий случай пересчитал поросят, мало ли чего случиться может. Уж больно волки возбуждёнными были.
Первыми из бани выскочили поросята, такие чистенькие, такие весёленькие. И, вместо того, чтобы вытереть свои бока и спинки полотенцами, кинулись к луже, которая образовалась под колесом. Никто и ахнуть не успел, как вся компания плюхнулась в неё и давай там кувыркаться! Перемазались, одни глаза видны.
Первым пришёл в себя медведь.
- Что же вы делаете, негодники! – закричал он, - вас мать выкупала, а вы в грязь!
Но поросята его не слушают, знай, с боку на бок перекатываются, пятачками грязь во все стороны разбрасывают да от удовольствия повизгивают. Мишка ещё что-то хотел сказать, но тут свинья из бани вышла и присоединилась к детям. Медведь от удивления рот раскрыл. Вот тебе и пример воспитания!
- Успокойся, дружок, - сказала лиса, свиньи всегда грязью мажутся. Для них в ней поваляться, что для тебя малиной полакомиться. Грязь их шкуры от кровососов охраняет, вот они и валяются в ней.
- Ну а зачем тогда вообще купаться? Ходили бы грязными. Только зря время и воду потратили.
- Ты не прав, Потапыч, им, как и нам в тёплой воде поплескаться хочется. Хоть на малое время себя чистенькими почувствовать, - вздохнула лиса.
Вдруг из бани, визжа, выскочила зайчиха и словно угорелая, подскакивая, стала носиться по поляне, словно к её хвосту горящую паклю привязали. Звери глаза вытаращили, ничего понять не могут. А зайчиха продолжает по поляне бегать да визжать, как скаженная. Бегала, бегала, да и плюхнулась к поросятам в лужу. Хрюшек словно ветром сдуло. Уж что-что, а зайчих, которые грязь любят, они в своей жизни ни разу не видели, да и кто знает, что у неё на уме вертится. Но тут на крыльцо бани вышла ежиха, таща за собой упирающегося сынишку.
- Сейчас же, негодник, извинись перед крёстной! Да за такие шутки отец тебя хворостиной отшлёпает.
- А я в клубочек свернусь, - улыбнулся ежонок, - подумаешь, пошутить нельзя.
- Нечего сказать, хороша шутка! Вы только посмотрите на этого хулигана! – возмущалась ежиха.- Кума хотела сесть со мною рядышком на скамейку, а этот безобразник, в самый последний момент под неё подкатился. Ну, кума и села на него.
По полянке прокатился хохот. Зайчиха вначале надула губы, но потом сама не выдержала и рассмеялась.

А тем временем солнышко стало садиться за лес. Через поляну потянулись длинные тени. Вымыв ножки, клювики и почистив перья, улетели птицы. Бобры попрощались со своими новыми друзьями и цепочкой потянулись к своему ручью, унося приятные воспоминания о прошедшем дне. А те, кто не привык спать по ночам, продолжали сидеть на лавочках и брёвнышках, пить чай и рассказывать интересные истории, которые происходили с ними в жизни. Солнышко постепенно скрылось за горизонтом, и теплая летняя ночь опустилась на землю. По краю полянки светлячки развесили свои фонарики, чтобы всем было светло и уютно. На небе появились звёзды, и круглолицая луна, выйдя из-за вершины старой ели, заглянула на полянку. Вдруг все услышали тихий плач. Лиса нырнула под ёлку и вытащила оттуда зайчонка, который всех постоянно донимал вопросами. Взволнованные звери окружили их.
- Кто тебя посмел обидеть? - с тревогой спросил медведь.
- Никто, - ответил зайчонок сквозь всхлипывания.
- Не плачь, не плачь, я отведу тебя к маме, - пообещала лиса, поглаживая его по спинке.
- Не хочу к маме, мне луну жалко, она в баню зайти не может.
Звери растерялись.
- Луна купаться не может, - заявил барсук. – Она живёт высоко на небе, и спуститься оттуда не может, так нет такой высокой лестницы.
- Может, может, - возразил зайчонок, - посмотрите: она по ручью бродит, а в баню зайти ей крыша мешает,
Звери бросились к ручью. В нём, действительно, плавала луна, слегка подрагивая на текущей воде.
- Вот видите, она даже замёрзла, бродя по ручью.
- Это не луна, а её отражение, - возразил барсук.
- Нет, эта настоящая, а та, - зайчонок показал лапкой на небо, - её отражение. Посмотрите, ведь оно не дрожит, значит неживое, а в ручье самая настоящая, живая, и она сильно продрогла.
 Звери задумались.
- Если бы знать, как ей помочь можно? – тихо вздохнул филин.
- Я знаю, улыбнулся зайчонок, размазывая лапкой по щёчкам слёзки.
- А ну, давай, выкладывай, что придумал, сказал барсук.
- Это очень просто. Надо взять большой таз, в котором даже я могу утонуть, набрать в него горячей воды и поставить посреди полянки, луна залезет в него, и будет купаться.
- Ну, голова-а-а, надо же додуматься до такого! – восхищённо проговорил медведь
и, захватив таз, в котором купался сам, направился в баню.
Оттуда он вынес его наполненный до краёв горячей водой и поставил посреди полянки. Звери, затаив дыхание, стали ждать, когда в него заберётся луна. Постепенно вода в тазу успокоилась и на её поверхности, появилось дрожащее отражение луны.
- Тише, тише, - прошептал кто-то из зверей, - не спугните её, видите, она дрожит от страха.
Прошло немного времени, и медведь радостно закричал:
Смотрите, смотрите, она уже не дрожит, купается, а рядом с нею несколько звёздочек!
- И правда, купается, восхищённо прошептала лиса, - а потом, подняв голову, посмотрела на небо и вздохнула. – Жаль, что не все звёздочки в таз забраться могут.
- Дело поправимое, - весело сказал медведь,- а ну-ка, друзья, давайте, помогайте, - тащите все тазы сюда!
Через некоторое время вся полянка была заставлена большими и малыми тазами, наполненными водой.
- Вот теперь все перекупаются, - облегчённо вздохнул зайчонок,- только, дядя Миша, водичку почаще надо менять, чтоб она всё время тёпленькой была.
 Наступила тишина. Звери заворожено наблюдали, как купается луна и звезды.
- Может им надо спинки потереть?- предложил кто-то из зверей.
- Поди тут, разберись, где у них спина, а где ноги, давайте оставим  всё как есть,- проворчал волк.
Все с ним согласились.
А на небе выстроилась длинная очередь больших и малых звёздочек, желающих искупаться, в больших и малых тазах, стоящих на полянке.
Если ты, дружок, нечаянно отыщешь в лесу эту Волшебную Полянку, на которой стоит банька, то постарайся тихонько обойти её так, чтоб ни одна сухая веточка не хрустнула под твоими ногами. Не потревожь зверюшек, которые пришли  помыться в баньке, попить  чайку, заваренного на травах, побыть в кругу друзей, не боясь быть съеденными. Ибо только на этой Волшебной Полянке звери могут говорить друг с другом на одном языке. Только на ней лиса может играть с зайцами, а волк с поросёнком. У медведя по спине могут бегать мышки, играя в чехарду, а у лося на рогах, словно по веткам, прыгать бельчата.

Но, если тебе, дружок, будет очень плохо, ты приди сюда, сядь на брёвнышко, и тебя, ни о чём, ни спрашивая, напоят чаем, пушистыми хвостиками смахнут слезинки со щёчек, а на царапины приклеят листики лечебных трав. Белочки насыплют полные карманы орехов, и, чтобы ты не заблудился, старый волк проводит тебя до опушки леса.
А сейчас, давай закроем глазки, и пусть к тебе придёт хороший сон, под пение скрипок маленьких музыкантов, живущих в траве у твоего дома.