Баллада о Влюбленных

С тихой поступью, светится вся…
В сарафане до пят и в рубахе батистовой…
Перед сватами напогляд,
Что икона в окладе выставлена…
Бархат щек отражает шмели - ресницы…
Вишни губ в слабой полуулыбке…
Спелый колос волос плетью до поясницы…
Лишь желанье одно к государыне рыбке…

Почему к государыне? – Золото дорого…
Дорожают ошибки, когда они реже…
Лишь внутри растекается плавленым оловом…
И тоска душу гложет до зубовного скрежета…
Раздевали глазами, мяли груди бесстыдно…
« Девка – кровь с молоком и с приданым завидным…
И жених наш – непромах, не с пустым сундуком…
Ну, а что ум недолог…Поумнеет потом!
При такой раскрасаве и умнейшей жене
И мужик будет в славе, и достойный вполне…»
Порешили, продали… как корову молочную…
И наметили свадьбу на Троицу срочную…
«Что ж вы, батюшка, матушка, не спросили меня?
За чужого постылого дочку отдали зря?
Ой, не люб окаянный мне! Сердце бредит другим!
Пусть рубаха с прорехами, сыт лишь хлебом одним…
Но душа лаской стелется, чуть завидя его!
Ваша дочь неразумная любит лишь одного…»
Понахмурились бровушки у родного отца:
«Чтобы рядом не видел я этого ухарца!
Эта ль голь перекатная будет ровней тебе?
Только рожа приятная, мышь же сдохла в суме!
Помышлять и не думай о судьбине такой!
Пока жив – не позволю бедность взять на постой!»

Ночкой темной, за мельницей, голосила она…
Уже вроде не девица, но еще не жена…
«Не отдамся постылому, коль судьба ко мне зла» –
И на шею к любимому – руки, что два крыла…
И упали неистово на постель из травы…
Обвенчавшись в росистой, купол из синевы…
Бог – Любовь, значит должен он понять и принять…
И тогда он не сможет двух влюбленных разнять…
« Не отдам тебя, дивная… - губы шепчут в бреду…
- за Любавушку милую на погибель пойду…
Не страшна молва черная, гнев отца не закон…
Только мысли тревожные сердце взяли в полон...

Лишь желанье одно к государыне рыбке…
Почему к государыне? Золото дорого…
Дорожают ошибки, когда они реже…
Батогами прошили до зубовного скрежета…
Ох, и били с оттяжкой! Чтобы мыслить не смел,
Что чужого куска пирога захотел!
А она лишь молилась за жизнь его шаткую,
За дверями тремя и замками амбарными…
Расплывалось в глазах…Зажигала лампадку…
А в окошке - над телом вороны базарные…
Предвкушая обед, суетятся, шумят…
Норовят вырвать глаз окаянные!
А он в небо глядит на последний закат,
Вспоминая свою ненаглядную…
Ой, ты, Ладо моё!.. -  Не стерпела она,
Подбежала… да настежь ставенки!
И горлицею вниз…Лишь мелькнул сарафан
Рядом с телом любимого цветком аленьким…
И теперь никому их не разлучить,
И над ними не властны не люди, не время…
Можно тело к земному навек приручить,
Но… свободна Душа от тяжелого бремени…