Мир

Мир
 
Известный человек сидел на скамье. Надменным взглядом он созерцал окружение, а мыслью чувствовал характер отдельного предмета. В нескольких шагах от скамьи проходила старая мостовая. Пыль Александровских времен, брусчатка Петровских, бордюры Николаевских – все начало утопать и прятаться в толстом слое грубого асфальта. А что не заливалось черной массой, то навсегда исчезало не без помощи мощных экскаваторных машин. Рабочие, кто в оранжевой одежде, кто в ярко зеленой, сновали по обочине рядом со скамьей. Один из служащих, довольно усатый тип, осмелился сесть с известным человеком. Считая себя обязанным рассказать про строительство, он начал бубнить про качество асфальта, про новые землеройные машины, а половину монолога служащий отдал катку. Известный человек, конечно, не отвечал ему, но слушал сосредоточенно, особенно про каток. По натуре философ, известный человек видел в машине нечто, к чему стремились целые поколения людей и чего желали они на протяжении веков. Людям всегда не хватает ровности окружения. Идеальными валами создавать совершенную поверхность – таково назначение. Обиженный негостеприимством оранжевый служащий удалился, а известный человек стал ждать приближение катка. Дорога, до сих пор горячая, ждала, когда ее пригладят. Веки в ожидание опустились, но слух напряжен. Задыхающийся звук двигателя справа, пора глядеть на каток. В машине не будет ничего удивительного, если ей управляет неидеальный человек. Целый час понадобился философу, чтобы создать иллюзию машины самой по себе. Известный человек наслаждался не столько линиями кузова и валами, сколько формами поверхности, что остаются позади машины. Философу нравилась та сила, с помощью которой каток подчиняет себе камни. Немного жаль старинную брусчатку, но от новых камней не деваться. В машине известный человек видел инструмент, который не позволяет камням прыгать выше головы.

Личность
Живой камень боролся. Каждый раз, как только он поднимался над приглаженными в один уровень братьями, его пихали на предназначенное место. Машина проезжала, и камень уже в асфальте. Спустились сумерки, и каток остановился. Подходящее время для борьбы. Не привлекая внимания, живой камень выбрался из липкого, почти остывшего гудрона и стряхнул с себя грязь. Камни вокруг, особенно бывшие соседи не одобряли этого. Они любили совершенство поверхности, не хотели, чтобы нарушалась ее целостность. Камень не стал с ними разговаривать, вместо этого он отправился по новой мостовой вперед. Аккуратно ступая по головам братьев, он мечтал дойти до границы, увидеть абсолютно раскованный мир. Живой камень хотел поселиться около оврага, а может даже в реке, постоянно перемещаться, чувствовать ветер и свободу. Мечтатель.

Власть
Известный человек собирался домой. Наступала ночь, но света еще достаточно. Чтобы окончательно расслабиться, философ решил окинуть новую дорогу прощальным взглядом. Дырка в полотне. Совершенно неприемлемо. А рядом камень по размеру, движимый ветром и спешащий к обочине. Известный человек брезгливо поднял живой камень, вставил в нужное место, топнул каблуком, чтобы вбить в мостовую покрепче и сказал: «Негоже ломать совершенство». После чего, с чувством безмерной власти и выполненного долга отправился спать.