Жизненное пространство. Из цикла рассказовПере

               
              ЖИЗНЕННОЕ  ПРОСТРАНСТВО. Из цикла рассказов  «ПЕРЕХОД 2000».


     Я не знаю, откуда и, как долго, но все жильцы этого, когда-то «элитного» дома, знали Бабу Лену.
 
   Между двумя "сталинскими" домами и детским садом, была «на века» сооружена местным благодетелем, крытая мусорка. С отдельным мусоропроводным окном и парадным входом, - для промышляющих в ней собак, котов и бомжей.
  В «сталинках» проживали интеллигентные, или точнее сказать, очень стремившиеся соответствовать этому прилагательному люди.
           Так, что и бомжи во дворе обитали соответствующие, - с приличными, по - возможности, манерами.
         
     Эти люди, всячески старались сохранить свой человеческий облик, не только  обязательным костюмным жилетом к пиджаку забытой свежести, но и тщательными,  отчаянными попытками следить за своей гигиеной, - посредством фонтанчиков для растений в палисадниках, заботливо разбитых под окнами, живущих в этом дворе обывателей.
   Подобному удобству бомжи и цветочки были обязаны всё тому же, - местному благодетелю.
      Однако, вентили от кранов кто-то, по старой "советской привычке", неоднократно утаскивал, так, что очень скоро, доступ к «душевым» был жестоко перекрыт, - дабы "не загаживать растения нечистотами с бомжуйских тел".
       
                Баба Лена была единственным лицом женского пола среди обитателей «спец. корпуса».
      
    Тёплыми зимами, она просто зарывалась в кучи мусора, спасаясь от морозов, и уповала только на законы физики и милость «Гидрометцентра».
      Другие виды милости, в виде окаменевших кусков подгнивших буханок хлеба, заботливо упакованных, в не раз, стиранные полиэтиленовые мешки, благодарная бомжующая, принимала так же, - с благодарностью.
 Во всяком случае, все, проживающие в квартирах, привыкли думать именно так.

  По неизвестным причинам, мужской «контингент», в эту суровую зиму во дворе, почему-то вовсе не наблюдался.
   То-ли, жалостливые бабёнки, отмыли и употребили их в своём нехитром хозяйстве, (всё-таки мужская наличность, как-никак). То-ли, организмы мужичков, были менее приспособлены к такому длительному «романтизму» на улице.

        Однако, только Баба Лена держалась стойко, продолжая выказывать чудеса смекалки и энтузиазма в вопросах "выживания в экстремальных условиях".
      
   Стремление к улучшению своего "жилья", а быть может, - простой женский инстинкт, помогли ей, каким-то непостижимым образом найти, а главное влезать и "проживать" в небольшом, а скорее крохотном пространстве. Шириной всего-то, - в две трети колодезного люка.
       Убежищем для неё стала дыра в асфальте, между железным гаражом и выступом одного из домов, захватывающая отопительные коммуникации соседних зданий.
  Она-то и позволяла Бабе Лене, без помойной вонищи и мусора, видеть, или не видеть свои человеческие сны.
         
   Чаще всего она была невменяемо пьяной, но смирно, валяющейся, неподалёку от своей ночлежки.
      Я никогда не встречала её трезвой и единственное, что однажды, и сделала для этой женщины, – прикрикнула разок на мальчишек, с детской жестокостью, закидывавших её с гаражей снежками.
   
  Так, что, возвращаясь однажды зимним вечером, и глядя себе под ноги, боясь поскользнуться, в своих до "неприличия дорогих" для меня сапогах, я была немало удивлена, услышав впервые голос Бабы Лены.
     Это был её короткий, и абсолютно трезвый монолог у входа в свой «блиндаж».


-...Холодно что-то сегодня, быстрей заходи домой. Совсем замёрз,...домой! Домой, иди домой. Пора домой.
 

        "Домой!..."...Голос был спокоен, заботлив, но настойчив. Он вполне мог бы принадлежать любой, из местных бабушек, ежедневно выгуливающих тут же, своих внуков.

   Поравнявшись с Бабой Леной, и попав на освещённую фонарём площадку между домами, я увидела рядом с ней, крохотного белого кутёнка, привязанного на, что-то халатно-цветное, (напоминающее поводок), к её рукаву.
     Существо, размером с рукавичку, благодарно и со вселенской любовью, виляло хвостом вокруг бесформенной, одетой в разномастное «тёплое» тряпьё, фигуры.
 
  Не обращая на меня никакого внимания, «Дама с собачкой» продолжила непростую процедуру - проникновения в свой дом, и уже через секунду осталась где-то в "подосфальтовой" норе, за моей спиной.
      
          На душе стало почему-то светло и тепло.

          А на улице была зима и к домам подкрадывалась очередная, такая морозная ночь…
    
    Я так и стояла у дверей своего «угла», не решаясь войти туда, где и меня, так же, как и Бабу Лену, могли в любую минуту, очень вежливо, попросить убраться... нет, - скорее освободить чьё-то жизненное пространство, даже, несмотря, на мои "неприлично дорогие сапоги".

   Эту зиму Баба Лена не пережила. Её дыру завалили.



                P. S.
      Весной, провал в асфальте, был, аккуратно и тщательно, кем-то заделан. И теперь уже ничто не мешает жильцам парковать там, свои заботливо вымытые машины.
          

                25 февраля 2000г.