Первый Ильич

    
     Давным-давно, когда Брежнев только еще был избран Первым секретарем ЦК, ходила о нем такая байка. Что якобы один из членов Политбюро спросил Леонида Ильича – мол, как к вам обращаться? На что последний ответил:
     - Хватит с нас культов. Зовите меня просто Ильич.
     Вряд ли такое было на самом деле. Но в народе в какой-то мере прижилось. Говорили – «Ильич Второй», или еще «нынешний Ильич». Когда построили станцию метро Площадь Ильича, шутники переспрашивали – которого? А при перестройке и гласности – тут и говорить нечего.
     А ведь был еще один Ильич, про которого все что-то знают, но мало кто в подробностях. Есть сведения, что именно он первым звался Ильичем в рабочих кружках девятнадцатого столетия. У кого-то из наших поэтов есть об этом стихотворение. Мне казалось, что у Андрея Вознесенского. Перелистал как-то его трехтомник – не нашел. Может, не вошло?
     Кстати, о рабочих кружках. Не поэтическая ли это вольность? Как будет видно из приведенного ниже, у интересующего нас персонажа не было на это времени: сначала он полностью увлекся наукой, а потом целиком погрузился в революционную деятельность. Ладно, будем считать, что и на просвенщение рабочих какое-то время оставалось
    Чтобы уважаемые читатели не заподозрили автора в симпатии к терроризму, который справедливо считают основной бедой XXI  века, а академик И.Бестужев-Лада склонен считать даже Четвертой мировой войной, сразу попытаюсь изложить цель настоящей работы. А цель простая – посмотреть ход  развития общественной мысли в направлении изменения существующего порядка вещей, в какую сторону и какими средствами.
     Нельзя рассматривать идеи и события давних времен с позиций сегодняшнего дня. Если считать, допустим, народовольцев бандитами и злодеями, то давайте и национального героя Тараса Бульбу запишем в фашисты. А что? Все внешние признаки налицо.
     Стремление к оценке давних дел с современной точки зрения встречается не только в историографии, но и в научно-технических вопросах. Иной современный ученый, читая, к примеру, диссертацию тридцатых-сороковых годов прошлого века, едва ли не подпрыгивает на стуле: «Да что он делал? Да я бы то… Да я бы сё…»   А тот исследователь действовал в рамках    представлений и возможностей своего времени. Так что… 
     Не утихают, и еще долго не будут утихать споры вокруг одной из величайших фигур ХХ столетия – Владимира Ильича Ульянова-Ленина. Причем точки зрения самые полярные – от величайшего гения до злодея, которого вот уже столько лет земля не принимает. Еще в не столь  отдаленное время всё, что касалось его личности и его немногочисленной родни, подлежало безусловному восхвалению. А  отдельные неблаговидные моменты (а их не могло не быть) старательно замалчивалось, вплоть до полнейшего засекречивания архивных данных.
     Но не о вожде мирового пролетариата сейчас речь. И не о семье инспектора народных училищ Симбирской гимназии, о которой все мемуаристы единогласно высказываются как об «образцово-показательной» семье русского интеллигента XIX столетия, хотя и там есть о чем поспорить. Речь будет идти только об одном представителе.
    Александр Ильич Ульянов, 1866-1887. Старший брат Ленина. Участник террористической организации «Народная воля», считавшей себя преемником «Народной воли» времен Михайлова, Желябова и Перовской. Казнен за участие в подготовке покушения на императора Александра III – событии, известном также как «»Второе 1 марта».
     Так что же это был за человек, Александр Ульянов? Оставим за кадром вопрос о его происхождении, об архивных данных, которые раскопала Мариэтта Шагинян в процессе работы над книгой «Четыре урока у Ленина» и о которых ей было предложено молчать до конца своих дней, что она и выполнила. Нас интересует другое.
     Известны многочисленные воспоминания членов семьи о детстве Володи Ульянова, а заодно и всех остальных. Несмотря на их тщательную идеологическую фильтрацию, основные моменты можно считать вполне достоверными.
     Это была интеллигентная семья. Саша Ульянов воспитывался на русской классической  литературе, очень любил Пушкина, Толстого, Некрасова, Достоевского.  В старших классах гимназии увлекся запрещенным Писаревым, сочинения которого доставали у знакомого врача. Будучи студентом, читал и «Капитал» Маркса.
     Об увлечении учащейся молодежи Писаревым пишет и Гарин-Михайловский в автобиографической тетралогии. Видно, его работы основательно волновали молодые умы. Кто бы сейчас стал читать Писарева? А между тем, у него есть здравые мысли, не потерявшие своей актуальности до наших дней.
     Наряду с этим у Александра Ульянова еще в гимназии появляется интерес к естествознанию, в частности, к зоологии и химии. Потрошит лягушек, ставит химические опыты в оборудованной своими силами лаборатории при кухне. Близкие и знакомые прочили ему большое научное будущее. Именно в науке видел он свое призвание.
     И вроде бы пошел по этому пути. Окончив в 1883 году классическую гимназию с золотой медалью, Александр Ульянов поступает в Санкт-Петербургский университет на естественное отделение физико-математического факультета. Первые два года в Петербурге он живет замкнуто, очень много времени занят учебными делами, занятиями в лаборатории. Определяется в научной специализации, остановив свой выбор на зоологии беспозвоночных. За проведенное им исследование в этой области получает высокую награду – золотую медаль, открывающую перед ним путь к научной деятельности. Никто в университете не сомневался, что этот любимый ученик  Д. И. Менделеева  будет оставлен при университете «для подготовки к профессорскому званию».
     По-современному, это аспирантура. Только теперь после окончания аспирантуры до профессорского звания еще «дистанция огромного  размера»…
     Политикой Саша Ульянов в то время совершенно не интересуется, отвергает все студенческие сходки. Непонятно, как тут с рабочими кружками, о которых писал поэт?  А осенью 1886 года, после возвращения в Петербург по окончании летних каникул заявляет, что будет участвовать в революционном движении.
     Что-то произошло во время тех каникул;  возможно, что-то узнал от матери о своем истинном происхождении. Так или иначе, а его политические убеждения существенно изменились.
     … Много лет назад автор учился на философском факультете вечернего Университета марксизма-ленинизма, который мы, слушатели, непочтительно именовали «философским техникумом». В изучавшемся там курсе истории философии была тема: Философские предшественники марксизма. Кто же были эти предшественники? Кант, Гегель, Фейербах и русские революционные демократы. Последние явно притянуты за уши за исключением, пожалуй, Чернышевского. Не было среди предшественников народовольцев, ни первых, ни вторых; хотя бы потому, что ко времени их деятельности марксизм как философское течение уже существовал.
      Если о «первых» народовольцах – Михайлове, Желябове и других – сохранились  многочисленные воспоминания и свидетельства, в том числе и опубликованные в разное время воспоминания участников и просто очевидцев, а на их основе созданы более или  менее достоверные беллетристические произведения и сняты кинофильмы (Софья Перовская; Надежда), то о «вторых первомартовцах» сведений крайне мало. Последнее время среди общественности бытует  тезис, что Ленин уж очень сурово отомстил за казнь старшего брата. Об участниках «Второго 1 марта» вскользь упоминается в книге Максима Горького «Мои университеты», да еще в 1964 году на «Мосфильме» снят малоизвестный фильм «Казнены на рассвете» - вот, пожалуй, и всё.
     Символичен сам год рождения Александра Ульянова – 1866-й. Это год первого покушения на императора Александра  II – выстрел Каракозова. Можно считать эту дату началом политического террора в России – до того императора запросто можно было встретить прогуливающимся в Летнем саду или по набережной Невы. Так было, так далее не могло быть. Появилась тайная и явная охрана, казачий конвой стал сопровождать царскую карету, принимались другие меры предосторожности, которые, впрочем, не помогли Александру Второму.
     Основных участников группы «Второго 1 марта» было пять: Андреюшкин Пахомий Иванович, Генералов Василий Денисович, Осипанов Василий Степанович, Ульянов Александр Ильич, Шевырев Петр Яковлевич.
     В крупных городах России существовали отдельные небольшие кружки, состоящие в основном из студентов. Они считали себя идейными наследниками народовольцев семидесятых годов, ставили те же задачи и намеревались действовать аналогичными методами – методами политического террора. Мысли юного Саши Ульянова в плане обоснования террора сводились к тому, что если правительство в борьбе с революционерами прибегает к крайним мерам, то и интеллигенция вынуждена действовать теми же методами. Идея не новая, такой же точки зрения в свое время  придерживался Желябов.
     К тому времени уже был распространен марксизм, в ряде европейских стран вполне легально действовали социал-демократические партии, эти молодые люди были знакомы с учением Маркса, но считали, что к условиям России оно не применимо (опять западники и славянофилы). Вот что писал Андреюшкин в январе 1887 года некоему Никитину
     - Возможна ли у нас социал-демократия, как в Германии? Я думаю, что невозможна. Что у нас возможно, это – самый беспощадный террор, и я твердо верю, что он будет, и даже не в продолжительном будущем; верю, что теперешнее затишье – затишье перед бурей. Исчислять достоинства и преимущества красного террора не буду, ибо не кончу до окончания века, так как он мой конек, а отсюда вероятно входит  моя ненависть к социал-демократам…
     Вот так, ни больше, ни меньше. Вспомним заголовок: «Что такое друзья народа и как они воюют против социал-демократов?»
     Кто же все-таки был идейным вдохновителем? Похоже, что именно Александр Ульянов. Он самолично написал «Программу террористической фракции партии Народной Воли», на которой царь поставил резолюцию: «Это записка даже не сумасшедшего, а чистого идиота». Что же было в этих требованиях? Цитируем.
1.Постоянное народное представительство, выбранное  прямой и всеобщей подачей голосов.
2.Широкое местное самоуправление.
3.Самостоятельность общины как экономической и административной единицы.
4.Полная свобода совести, слова, печати, сходок и передвижений.
5.Национализация земли.
6.Национализация фабрик, заводов и орудий производства.
7.Замена постоянной армии земским ополчением.
8.Бесплатное начальное обучение.
     И в то же время на следствии, а потом и на суде Ульянов заявляет, что не был ни инициатором, ни организатором замысла на жизнь государя. Что имел разговоры с некоторыми из людей, впоследствии принявших участие в данном деле. И что эти разговоры касались ненормальности существующего общественного строя и путей его изменения к лучшему. И что его личное мнение было таково, что для достижения достаточной зрелости общества необходимо предварительно достичь некоторого минимума политической свободы. А единственное средство к этому он видел в террористической борьбе, которая вынудит правительство к определенным уступкам.
     Интересная логика. И ведь был опыт 1881 года, неужели он ничему не научил?
     Бытовало мнение, что Александр Ульянов в группе «вторых  первомартовцев» был только техническим исполнителем, задачей которого было изготовление «метательных снарядов». Однако приведенные выше сведения показывают иное.
     Идея покушения на царя у них окончательно созрела в декабре 1886 года, до этого были лишь разговоры о массовом терроре как о средстве борьбы с административным произволом. Но выйти на улицы и убивать всех подряд? До такого не могли додуматься даже горячие головы этих юных революционеров. Поэтому и было решено остановиться на императоре.
     Первоначальный план стрелять в царя был отклонен, было решено действовать бомбами, как в 1881 году. Бомбы были изготовлены на квартире Ульянова на Александровском проспекте (ныне проспект Добролюбова).
     Что же произошло 1 марта 1887 года?
     День был выбран не случайно, специально приурочили к годовщине «того» Первого марта. С 26 февраля назначенные метальщиками Осипанов, Генералов и Шевырев, а также трое сигналистов ежедневно выходили на Невский проспект и отслеживали проезд царя. И 1 марта студенты Осипанов, Андреюшкин и Генералов с метательными снарядами на руках, с ними два сигналиста, вышли на Невский проспект. Все пятеро были схвачены жандармами, и по задержании «чистосердечно» сдали с потрохами и Ульянова, и Шевырева, и других.
     Да, те еще бомбисты… Рысаков, по крайней мере, взорвал царскую карету,  а Гриневицкий довершил дело, а эти сгинули фактически ни за что. К тому же императора в этот день не было в Перербурге.
     Но каким же образом они попались? Вполне возможно, что был осведомитель, да и полиция не дремала.
     В первые же дни марта было арестовано 25 человек, позднее еще 49. Под суд пошли 15, в отношении остальных ограничились административными мерами.
     Процесс по делу 1 марта 1887 года проходил при закрытых дверях. Родные подсудимых не только не были допущены в зал суда, но им не разрешили даже свидания.
     В апреле 1887 года суд приговорил Андреюшкина, Генералова, Осипанова, Ульянова и Шевырева к смертной казни через повешение, остальных к различным срокам каторги и ссылки в Сибирь. Смертный приговор был приведен в исполнение 8 мая 1887 года в Шлиссельбургской крепости. Сейчас на этом месте стоит крест в память всех казненных в крепости. С этого места открывается прекрасный вид на Ладогу.
     Можно спорить о юридической стороне приговора – ведь «события преступления», цареубийства, фактически не было. Но по тогдашнему Уложению о наказаниях уголовных всякое умышление против императора … каралось вплоть до смертной казни.
     Существует версия, что Александр Ульянов не был казнен, а оставался в Шлиссельбургской крепости вплоть до естественной смерти в 1901 году. Но насколько это достоверно?
     Так кто же они были, эти «вторые первомартовцы»?  Злодеи или заблуждавшиеся герои? И кто бы о них помнил, если бы не участие старшего брата будущего  вождя мирового пролетариата? По мнению автора, к ним вполне можно применить слова, сказанные младшим братом Саши Ульянова по другому поводу: «Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа».
     Младшему брату Александра Владимиру Ульянову, более известному под  именем  Ленина, приписывается фраза: «Мы пойдем другим путем». И ведь пошли;  и добились свержения самодержавия. Впрочем, только ли Ульянова-Ленина это заслуга? Царизм надоел почти всем, и многие склонялись к республике или же к конституционной монархии. Не случайно же некоторые капиталисты серьезно помогали революционерам материально – вышло, что на свою голову. А к чему в конечном счете привел захват власти большевиками – хорошо известно.
     А из Ленина сделали прямо-таки икону для всех времен и народов, и продержалась такая точка зрения вплоть до конца восьмидесятых годов. Впрочем, существовало и иное мнение, но правящая партия делала все возможное (и невозможное), чтобы оно не проникло в массы.

В работе использованы материалы сайта www.narodovol/narod.ru
Июль 2011.