14. Конец войне

               14. Конец войне

Смс.начало: http://www.proza.ru/2011/08/19/1142



               Нас, студентов железнодорожного техникума серьезно готовили воевать. Военный кабинет, которым заведовал военрук, вернувшийся с фронта по ранению, состоял из двух комнат, напичканных всяким стрелковым оружием, противогазами и другим военным имуществом. На отдельном столе стоял пулемет «максим». А для проведения строевых занятий в пирамиде стояли тяжеленные макеты винтовки Мосина. Затвор, ствол и штык состояли из  целого куска железа, от чего макет был очень тяжелым.

   А чтобы студенты чувствовали себя настоящими военнослужащими,  было организовано дежурство. Дежурили по двое в ночное время, а в выходные дни – круглосуточно. Для большего эффекта дежурным выдавалось настоящее оружие – немецкие трофейные винтовки, но без патронов. Какие обязанности несли дежурные, уже не помню. Никто, конечно, не бдел всю ночь, и когда в техникуме всё затихало, дежурные закрывались в дежурной комнате и спали до утра.
            
               Ежегодно в летнее время всех допризывников отправляли на учебные сборы в лагеря. В 1944 году по окончании учебного года меня в числе других допризывников отправили на учебные сборы в лагеря куда-то за Косую Гору, что под Тулой. Из Калуги до Тулы мы ехали в товарном вагоне. С нами, ребятами, ехали и пять девчонок с нашей группы. Они ехали на сборы изучать санитарное дело.

               В вагоне пели песни и балагурили. Высадившись в Туле, шли до лагерей пешком, неся на плечах тяжеленные макеты винтовок. Лагерь располагался в сосновом лесу недалеко от Толстовской Ясной Поляны. Запомнились тёмные, сырые землянки, в которых нас разместили, а раньше в них жили бойцы дислоцировавшейся в этом лесу воинской части, давно ушедшей  на запад.  Еще запомнились бесконечный, совсем не летний, дождь и мокрый луг, по которому нас учили ползать по-пластунски, да жидкая баланда из свекольной ботвы. И, наконец, запомнились стройные, подтянутые девушки-сержанты, которые в соседнем взводе командовали отделениями – уж очень красиво они маршировали. Девушки уже успели понюхать пороху на фронте и к нам, салагам, относились снисходительно и безразлично. Домой из лагерей я вернулся худой, голодный и простуженный.
            
               Следующие сборы были уже летом 1945 года в лагере, находившемся за калужским бором. Война уже закончилась, и наши командиры не донимали нас ни строевой подготовкой, ни ползанием по-пластунски. Погода была хорошая, и мы в безделье отсиживались в окопах, вырытыми нашими предшественниками.

               Наши войска уже шагали по Европе, и мы ждали скорого окончания войны.  Однажды ночью нас разбудило радио, которое мы никогда не выключали, и голос Левитана объявил, что подписан акт о безоговорочной капитуляции Германии. Война  победоносно закончилась. Настала новая, мирная жизнь. В Калугу стали прибывать эшелоны с демобилизованными воинами. Первый эшелон прибыл 26 июля 1945 года.Те из прибывших в нём воинов, кто следовал дальше, в деревни, шли через город колоннами. Отвыкшие за время боев от строевой подготовки, шли они не ровным строем, не в ногу. Это были уже зрелые мужи, демобилизованные в первую очередь. Усталые, но радостные, они шутками отвечали на приветствия калужан. Поприветствовали их и мы с моим шестилетним братом Виталиком. И вдруг один солдат вышел из строя, подхватил Виталика на руки и пошлепал его мозолистой рукой по щеке. Вероятно Виталик напомнил солдату его сынишку, давно ожидающего его возвращения с фронта.

              Из наших родных первыми вернулись мамин двоюродный брат Сергей Евтеев и муж моей двоюродной сестры Нины Борис Прокопцев. Их первыми визитами в Калуге – были к нам. Мы ждали возвращения отца. А пока мы его ждали,  в стране произошли два важных события.

              24 июня в Москве прошел парад Победы, который принимал наш земляк маршал Жуков. А 26 июня был издан указ о введении звания Генералиссимуса Советского Союза. Многие наивно полагали, в числе таких был и я, что это высокое звание будет присвоено маршалу Победы Жукову. Как мы ошибались! Звание генералиссимуса, конечно,   было присвоено Сталину.
 
              После того, как в 1942 году отец «нашелся», переписка с ним  приняла регулярный характер. У мамы сохранились почти все его письма с фронта. Я их читал, и что характерно, из содержания писем не смог почерпнуть почти никакой информации о  его фронтовой жизни: «жив и здоров», «привет детям и маме», «высылаю деньги», – вот вкратце их содержание. Правда писал он и о том, что был награжден медалью «За оборону Сталинграда», и что побывал на какой-то «Малой земле». В июле 1943 г. отец был легко ранен, а с декабря 1943 г. по февраль 1944 г., в связи с болезнью, находился в госпитале в г. Славянске.
            
              А когда наши войска пришли в Европу,  отец писал, что прошел Венгрию, Австрию, Югославию, Болгарию и Румынию. В апреле 1945 года из Вены отец прислал фотографию с надписью на обороте, что снимок сделан в садике итальянского посольства. Теперь на нем была гимнастерка из сукна, на груди орден «Красной Звезды». Вид бодрый, победный.

              Служил отец в частях Воронежского фронта. Воронежский фронт существовал с июля 1942 г. по октябрь 1943 г. Командовали фронтом попеременно генерал армии Ф.И. Голиков, будущий маршал Советского Союза, и генерал армии Н.Ф. Ватутин. В октябре 1943 г. Воронежский фронт был переименован в 1-й Украинский фронт.

               Военную службу отец закончил в Юго-Восточной группе войск, которая в период с 1945 по 1947 годы находилась на территории Румынии и Болгарии. Группа войск была создана на базе войск 3-го Украинского фронта и имела задачей осуществление контроля над  выполнением соглашения о перемирии, заключенным представителями союзных держав с Румынией и Болгарией в 1944 г.

                23 января 1946 г. отец был демобилизован. Из Бухареста, последнего места службы, он выехал в Одессу, а уже оттуда добирался до Калуги в переполненных демобилизованными воинами поездах.
      
                В соответствии с правительственным постановлением, ему, как фронтовику, вернули нашу довоенную квартиру. Вселились мы в неё 8 мая 1946 года. Мы  снова стали жить  на своей родной улице Пролетарской. А родной потому, что я там родился. Там мы встретили первую годовщину Дня Победы. В этом доме наша семья прожила до 1978 года. Наш и соседние дома снесли, чтобы на их месте построить комплекс детских учреждений - детские ясли и сад. Там, где стоял наш дом, как память о нём, растёт могучий дуб с интересной историей (о ней в рассказе "Особая примета" - http://proza.ru/2013/02/10/993).
 




*******
               Окончилась война, окончилось и моё отрочество. В 1946 году мы пережили очередной голод, и был день, когда бабушка Клаша подала на стол суп, сваренный на воде из одной крапивы. В 1947 году я окончил техникум и был распределен в Москву. Там я вступил во взрослую самостоятельную жизнь. Через год вернулся в Калугу. В 1950 году был призван в армию и с этого года пошел отсчет моей почти 30-летней «государевой службы», и в Калугу приезжал только как гость. В 1979 году был уволен в запас, а затем в отставку. До 2008 года работал на различных юридических должностях в системе Житомирского облпотребсоюза. Пять лет подряд утверждался Киевом председателем государственной экзаменационной комиссии по приему выпускных экзаменов в кооперативном техникуме. Там же несколько лет преподавал. Теперь пишу мемуары.

Август 2011 г.




Спасибо всем, кто заглянул на мою страницу и  прочитал эти записки.  Всем здоровья, мира, добра, благополучия и успехов!