Друг Пушкина Ф. И. Толстой Американец

                Изучая жизнь и творчество Пушкина, мы не только познаем его гениальные творения, но и людей его окружавших, среди которых были личности весьма оригинальные,  уникальные. Такой, например, уникальной личностью был друг Пушкина  граф Федор Иванович Толстой, прозванный Американцем.

                Это был человек-легенда,  человек с большим количеством плюсов и с не меньшим количеством минусов. Его двоюродный племянник Лев Николаевич Толстой так о нем отзывался: «Необыкновенный, преступный и привлекательный человек»
                Его необузданная натура была в постоянном поиске приключений и острых ощущений, часто граничащих со смертельной опасностью. Наверное, у него был надежный ангел-хранитель, если из множества дуэлей, а их было больше десятка, он выходил без единой царапины. Он не только не избегал дуэли, он искал их, он любил их.

                Ф.Булгарин писал про него: «Он был опасный соперник, потому что стрелял превосходно из пистолета, фехтовал… и рубился мастерски на саблях. При этом он был точно храбр и, невзирая на пылкость характера, хладнокровен и в сражении, и в поединках».  «…во всем любил одни крайности. Все, что делали другие, он делал вдесятеро сильнее».

                Жестокие проказы, дуэли, кутежи, игра в карты по-крупному – стихия его существования. И в то же время, «он был прекрасно образован, говорил на нескольких языках, много читал. Умен он был как демон иудивительно красноречив»
                Он бесстрашно летал на воздушном шаре и, не задумываясь, волонтером пустился в первое кругосветное путешествие вместе с Крузенштерном. Правда, Крузенштерн позже очень пожалел, что взял этого, с необузданным нравом, человека. На корабле он резко выделялся своим буйным характером и зловредными шалостями.

                На судне был старенький корабельный священник, который имел слабость к спиртному. Федор Иванович Толстой однажды напоил его до отключки и, когда священник как мертвый лежал на палубе, припечатал  сургучом его бороду к полу казенной печатью.
                Или вот другой пример из серии его шалостей. На корабле жил орангутанг, который ловко копировал действия людей. Однажды, в отсутствии Крузенштерна Толстой затащил орангутанга в его каюту и на глазах обезьяны стал марать и обливать чернилами белый лист бумаги, лежащий на столе. Орангутанг внимательно смотрел и мотал на ус. После Толстой взял испачканный лист и вышел, оставив обезьяну в каюте. Орангутанг стал так усердно подражать Толстому, что уничтожил все записи Крузенштерна. После этого случая,  Крузенштерн  твердо решил  избавиться от Толстого.
 
                Однажды корабль кинул якорь у одного большого острова Вашингтонского архипелага.  Судно сразу окружили десятки голых женщин-туземок. При этом, писал Крузенштерн, они «употребляли все искусства, как настоящие в том мастерицы, к обнаружению намерения их посещения». Крузенштерн разрешил им подняться на корабль, где они пробыли  два дня...  Позже выяснилось, что мужья и отцы отправили этих женщин, чтобы они приобрели железные изделия, материю и т.д.
                Толстой и здесь отличился. Он заставил одного «титулованного» туземца за какую-то безделушку прыгать в воду и, как собака, в зубах приносить ему палку, брошенную им в море.

                Злые шалости Толстого на корабле не прекращались. Он перессорил всю команду и сам со всеми перессорился. Терпение Крузенштерна лопнуло, и он высадил Толстого на одном из островов русской Америки, где обитали дикари.  Поэтому он и получил кличку «Американец». Женщины на этом острове для украшения носили на нижней губе кости, деревяшку или раковину. Как долго пробыл Толстой на этом острове неизвестно. Позже он рассказывал, что дикари предлагали ему быть их царем.
                Какое-то судно бросило якорь у острова,  и Толстой на нем добрался до  Камчатки,  откуда он «пешеходным туристом» отправился через всю Сибирь в европейскую Россию. Ему тогда было всего 23 года.
                Дальше начинается военный период его жизни.
               
                Он отличился в войне со Шведами (1808-1809гг), проявив безумную храбрость. Но и там его буйный нрав не давал ему покоя. Он убил на дуэли прапорщика А.И.Нарышкина, за что был арестован, разжалован и посажен в крепость. На войне c Наполеоном он вернул себе чин и ордена и за героизм и отвагу заслужил еще Георгия 4-й степени. При сражении под Бородино был ранен в ногу. В отставку вышел в чине полковника и поселился в Москве.
               
                В московском обществе он сразу стал заметной фигурой. Дамы его обожали. Заметен он был не только как интересный человек, герой Отечественной войны, но и как кутила, картежник и дуэлянт. Утверждают, что он убил на дуэлях одиннадцать человек.
                «Федор Иванович постоянно выигрывал большие суммы, - писал Ф.Булгарин, - которые тратил на кутежи».
                Часто он играл недобросовестно. О нем прочно установилась слава, как о шулере, о чем писали Пушкин и Грибоедов. Это о нем писал Грибоедов в «Горе от ума»:

Ночной разбойник, дуэлист
В Камчатку сослан был, вернулся алеутом
И крепко на руку не чист…

                Пушкин познакомился с Толстым в Петербурге и был с ним в приятельских отношениях пока между ними не пробежала «черная кошка». Толстой в письме своему другу сообщил сплетню, будто Пушкина за его крамольные стихи высекли в Тайной канцелярии.  Друг рассказал своим друзьям и пошла гулять  сплетня по России, и дошла до Пушкина, который был в это время на юге в ссылке. Пушкин сразу откликнулся злой эпиграммой на Толстого:

В жизни мрачной и презренной
Был он долго погружен,
Долго все концы вселенной
Осквернял развратом он.
Но, исправясь понемногу,
Он загладил свой позор,
И теперь он, - слава Богу –
Только что картежный вор.

               Толстой ответил Пушкину тем же:

Сатиры нравственной язвительное жало
С пасквильной клеветой не сходствует нимало.
В восторге подлых чувств ты, Чушкин, то забыл,
Презренным чту тебя, ничтожным сколько чтил.
Примером ты рази, а не стихом пороки,
И вспомни, милый друг, что у тебя есть щеки.

                Пушкин стал готовиться к дуэли. Все годы ссылки он усиленно упражнялся в стрельбе из пистолета. Как только в 1826 году вернулся из ссылки, он сразу через друга Соболевского вызвал Толстого на дуэль. К счастью, Толстого в это время в Москве не оказалось, а позже друзья Пушкина их примирили. Примирение оказалось прочным настолько, что в 1829 году Александр Сергеевич поручил Толстому сватать за него красавицу Наталью Гончарову.

                В «Евгении Онегине», Пушкин вывел Федора Ивановича Толстого в образе Зарецкого:

Зарецкий, некогда буян
Картежной шайки атаман,
Глава повес, трибун трактирный,
Теперь же добрый и простой
Отец семейства холостой,
Надежный друг, помещик мирный
И даже честный человек:
Так исправляется наш век!..

                Лев Толстой воспользовался рассказами о  Толстом Американце для создания двух героев своих произведений: старого гусара – графа Турбина в «Двух гусарах» и отчасти Долохова в «Войне и мире».

                С годами Федор Иванович Толстой несколько  остепенился, в сорок лет женился. Он и женился не как все. Во время очередного кутежа, решили поехать к цыганам в табор, где Толстой и увлекся одной цыганкой – прелестной певицей Авдотьей Максимовной Тугаевой. Вернулся из табора он уже с этой Авдотьей.  Через некоторое время они обвенчались.  Авдотья оказалась женщиной энергичной и преданной своему мужу. Очевидно, только такая жена могла с ним ужиться. У них было двенадцать детей. Все их дети умерли в младенчестве,  кроме Сарры, умершей в 17 лет, и Прасковьи, единственной его дочери, достигшей зрелого возраста. Толстой очень любил дочь Сарру, дал ей блестящее образование. Она была исключительно талантлива,  писала стихи,  о которых Белинский давал хорошие отзывы. Ее смерть была тяжелым ударом для отца.
 
                Постепенно он стал понимать, что это возможно было Божье наказание за  тех несчастных, которых он убил  на дуэлях. Убитых им на дуэлях он насчитывал одиннадцать человек.  Он записывал имена убитых в свой синодик. По мере того, как умирали дети, он вычеркивал из своего синодика по одному имени из убитых им людей и ставил сбоку слово «квит». Когда же у него умер одиннадцатый ребенок, прелестная, умная Сарра, он вычеркнул последнее имя убитого им и сказал: «Ну, слава Богу, хоть мой курчавый цыганеночек будет жив". Этим  цыганеночком  была Прасковья.

                В конце жизни Федор Иванович стал богомольным и суеверным.  Возможно  потому он стал таким, что его мучили угрызения совести. Он усердно молился, стараясь искупить преступления своей молодости. Говорят, что он  и  умер, распластанный перед образами.  Смерть его застала, когда ему было 64 года. Похоронен на Ваганьковом кладбище.

                «Федор Иванович умер христианином, пишет А.А.Стахович. – Я слышал, что священник, исповедающий умирающего, говорил, что исповедь продолжалась очень долго и редко он встречал такое раскаяние и такую веру в милосердие Божие».

                Узнав о смерти  Ф.И.Толстого, Жуковский написал А.Я.Булгакову:  «В нем было много хороших качеств. Мне лично были известны только хорошие качества. Все остальное было ведомо только по преданию, и у меня всегда к нему лежало сердце, и он был добрым приятелем своих приятелей»
                «О нем можно бы написать целую книгу, - говорил Булгарин, - если бы собрать все, что о нем рассказывали…»
               
                Жена Федора Ивановича Авдотья пережила своего мужа на 15 лет. Она умерла в 1861 году насильственной смертью: ее зарезал ее повар. При каких обстоятельствах, неизвестно.

Использованная литература:
Л.А Черейкский. Современники Пушкина.Ленинград "Детская литература" 1981 г.
В.Вересаев. Спутники Пушкина. Москва "Советский спорт", 1993 г.
С.Л.Толстой. Федор Толстой Американец. Москва "Современник" 1990 г.