После запятой

А. НУНЕ «ПОСЛЕ ЗАПЯТОЙ» - «НОВОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ». М.: 2001. – 576 с. Тираж 3000 экз.

Книга редкого качества и редкой темы.
Как пишет автор предисловия к ней, Андрей Битов: «О самом невысказанном, о самом умолченном, о самом закрытом, о самом запрещенном, о самом потайном, о самом тайном, о самом засекреченном, о самом запечатанном… Не о том, о чём вы подумали. Не о сексе и ни о КГБ».
И вся наша жизнь - это (по большому счёту) подготовка к Неизбежному.
Роман начинается с запятой и обрывается на полуслове.
Попытка заглянуть «за занавес», проникнуть на ту сторону декораций…
И попытка чертовски любопытная!

Меня (как любого думающего человека) эта тема интересует давно.
И у меня есть свой собственный опыт клинической смерти и «путешествия» на ту сторону (текст «Путешествие в смерть» - http://www.proza.ru/2007/10/02/139 ).
И меня (так же, как и героиню книги) в детстве мучили мысли о том, что смерть неизбежна, что ни у кого из живущих нет другого выхода.
И я так же видел вместо лиц собеседников скалящиеся черепа и скелеты окружающих…

А чего стоят слова героини: «я понимаю, что мир – это всего лишь описание, на которое ты способен… В нём есть всё, но он тебе соответствует, ничего не своего ты не извлечешь. Как там сказано? – каждому воздастся по вере его…»

Мелькает ряд авторских наблюдений – если ты никому не доверяешь, значит и сам не добр.
Кто-то совсем не видит других людей, а некоторые только их и видят, не замечая предметов. Насколько по разному можно увидеть одного и того же человека, и всё же это никогда не совпадает с тем, каким он сам себе кажется.
И вино имеет плоть и отношение к человеку, пьющему его. Сущность одного и того же напитка при взаимодействии с разными людьми выявляет в них только то, что уже было в непроявленном виде. Взаимодействие пищи с тобой высвечивает твои свойства, если же часто употреблять её, то она становится тобой, во всяком случае, большей частью тебя. Вот почему мне не верилось в изложение истории. Ведь то, что здесь происходит, настолько разнится в восприятии людей, даже если они одного круга и примерно одинаково настроены. И они честны перед собой в своём видении. А люди, описывающие историю, ещё и преследуют свои цели – приукрасить что-то, или откровенно нарисовать картину, которую им хотелось бы видеть или просто умолчать о чем-то, чаще - о важном, реже – о деталях. Искажения не имеют прямой связи с интересностью текста, из них образующегося. Порою можно быть честным перед собой и всеми в своём повествовании и, тем не менее, создать увлекательный образ, а все старания приукрасить обычно вызывают судорогу зевоты.

«Ты трижды отречешься от меня, прежде чем прокричит петух», - почему все думают, что это предсказание, а не приказ? Тем более что до этого Он с учениками (и не только с ними) разговаривал в авторитарной форме. Может и распяли Его оттого, что слишком уж Он всех учил, всем навязывал свои догмы, пусть они были у него самые распрекрасные.
И если посмотреть с позиции любой религии – что такое жизнь здесь? Если христианский Бог утверждает, что ни один волос с головы человека не упадёт против Его воли, то как же христиане могут возмущаться массовыми убийствами, обвиняя в них конкретного человека? В лучшем случае он вообще не при чем, а в худшем – он исполнитель воли Божьей. С буддийской точки зрения – наработали себе плохую карму и им предстояло её здесь долго и мучительно исправлять, а оттого, что их таким образом убили, они получили избавление и родятся для более счастливой жизни. А если посмотреть с точки зрения любой религии, все замученные несправедливо прямиком попадают в рай. Так что откуда нам знать – может, это были великие освободители человечества, они спасли столько людей для вечной жизни, если она есть, а сами будут за это гореть вечным огнём.

Не может быть простой случайностью, что нас снова и снова заставляют возрождаться для новой жизни. Видно, что-то такое надо произвести с землёй, и Господь избрал нас своими орудиями. Наверное, то что мы должны сделать, слишком грязная для Него работа, а может, без нас, как без инструментов, Ему не обойтись. Какими мы были со времен нашего первого появления здесь, такими же и остались. Нас так же обуревают желания, мы так же любим страдания и неспособны летать, разве только во сне, когда мы немного вырвемся из оков земли, но и тогда мы остаёмся на привязи, и стоит чему-то дернуть за верёвочку, как мы тут же послушно возвращаемся назад, на землю, в тело. Может, за всё это время наши чувства стали немного тоньше, но это всё, чего мы добились такой долгой работой. Суть наша не изменилась. Оказавшись на земле, мы тут же попадаем под её власть, потому что наше тело – это тоже земля, когда мы его покидаем, оно возвращается назад, к своей праоснове. А когда мы появляемся здесь снова, оно окутывает нас, лишая памяти, вынуждая действовать по своим законам. Земля не то что не хочет сдаваться, просто она инертна, да и никому и ничему не хочется меняться, даже с посторонней помощью. Особенно с посторонней помощью. Оттого нас и облекают в часть земли, чтобы желание измениться шло изнутри. Но и мы ничего не сможем изменить, если будем отвергать своё тело, а не ощутим его как часть себя, а землю его продолжением. И так оно и есть. Мы никогда не сможем изменить ничего, кроме самих себя. И ничего нельзя изменить без любви. Тело – это капитал, который копится на земле. Или растрачивается. Одни культивируют его, правильно питая и укрепляя, другие изучают его возможности, преодолевая его несовершенство. Память о задаче, поставленной перед нами, никогда не умирает до конца. Что-то нас толкает к действию. Недаром богатые стремятся жениться на самых красивых и наоборот. Ведь деньги – это одна из энергий земли в символически материализованном виде. Другие получают в наследство только долги – испорченное генетическими болезнями тело. Но это тоже шанс. Виды творчества бесконечны. Важно не то, чем ты владеешь, а как ты этим распоряжаешься. Имущему даётся, а у неимущего отнимется. Середины не должно быть. Познавать, так познавать. Тело – это вклад, который мы должны внести в землю. Тело – это поле нашей деятельности. Это бесценный дар нам и это наша тюрьма. Это единственный инструмент, с помощью которого мы можем совершить порученную нам работу, и это единственное, над чем мы должны работать. Работать с бесконечной любовью и бесконечным терпением. Потому что нам некуда деваться. Пока работа не сделана, нам её делать. У нас море времени для этого. У нас океан океанов времени. А мы – лишь завиток на узоре его волны. Мы должны лишь безукоризненно гнуть свою линию, довести её до конца. Если мы будем своевольничать, думая, что нарисуем себя лучше, чем нас задумали, мы превратим этот волшебный рисунок в безобразные каракули или, забегая на чужие линии, сведём всё к бесформенному пятну. Мы всего лишь штрихи на Божественном рисунке. И только в этом смысле мы все равны.
И потому никто не спасётся, пока не спасётся каждый
Ибо каждый из нас – частица Бога.

Кто-то из великих сказал: «То, что человек смертен, это ещё полбеды, плохо, что он иногда внезапно смертен». Но даже для самоубийц их смерть наступает внезапно.
Каждый боится смерти, но никто не боится быть мёртвым. Всех ожидает одна и та же ночь.
Конфуций говорил: «Как мы можем знать, что такое смерть, если мы не знаем, что такое жизнь?»