Язь

     Денёк выдался – как на заказ! Лёха давно ждал такого, чтобы и солнышко светило, и потеплело. Но весна в этом году затянулась. Только в середине апреля с полей согнало весь снег. Вскрывшаяся речка набухла, немного вышла из берегов. По её раскисшим берегам заходили с удочками первые, самые нетерпеливые рыболовы.
   Лёха ждать умел. Он хорошо знал, что это ещё не разлив. Настоящее половодье будет позднее, в мае, когда начнёт таять снег в лесах, которые, подобно гигантскому термосу, защищают от солнца и тепла огромные массы снега. Это из-за снега, долго лежащего в лесах, даже в мае на посёлок наносит такие холодные ветры.
   Но постепенно весна взяла своё. Заворчали лесные ручьи, переполненные чистой снеговой водой, понесли свои потоки в речку. Теперь, в мае, Нею и речкой-то назвать неудобно. Её берега исчезают в вольном разливе. Вода колышется мелкой рябью на лугах, заполняет прибрежные леса. Пластиковые бутылки, доски с ржавыми гвоздями, пенопластовые поплавки от браконьерских сетей – что только ни несёт река на своей широкой серебряной спине!
Лёха ждал, когда после большого разлива Нея войдёт в берега. Уже свежим зелёным дымком затянуло прибрежные заросли черёмухи и ивы, позеленели освободившиеся от воды пойменные луга. И вот первый Лёхин выход на рыбалку состоялся.

   С утра Лёха, не трогая давно подготовленную удочку, пошёл на ручей, протекавший недалеко от дома. Ручей был ещё полон воды. Лёха развернул почти до пояса свои болотные сапоги, шнурками подвязал их к брючному ремню, чтобы мягкие голенища не сползали вниз, и смело забрался в ручей. По колено в воде, держа в одной руке пластиковое ведёрко из-под краски, согнувшись так, что покрасневший от утренней прохлады нос едва не касался воды, Лёха очень медленно побрёл против течения, высматривая в воде ручейника. Личинка эта чаще всего встречалась на затопленных полусгнивших, почерневших корягах, палках. Взгляд дилетанта вряд ли обнаружит среди древесного хлама  личинку, построившую для себя персональный домик из пары-тройки палочек и песка. Подобно черепахе, ручейник никогда не вылезал из своего домика, высовывая наружу только чёрную головку и цепкие передние ножки, благодаря которым он передвигался, держась за подходящую опору.
Лёха осторожно, чтобы не замочить высоко засученный рукав, опускал руку в ледяную воду, хватал очередного высмотренного ручейника и опускал его в ведёрко с водой. В ведёрке ручейники бестолково цеплялись друг за друга, едва не наполовину выползая из своих домиков.
   Лёха спешил, мокрые руки его покраснели и основательно замёрзли. Он осторожно слил воду из ведёрка, стараясь не упустить добычу, затем вновь наполнил ведёрко свежей водой. Он знал, что ручейник – наживка очень нежная, которая живёт только в проточной воде, богатой кислородом, а помещенная в ёмкость – быстро гибнет.
Выбравшись на берег, Лёха проворно зашагал к дому. Через десять минут, с удочкой в руке и брезентовой сумкой на широком ремне через плечо, он уже шёл по берегу реки. Нея вошла в русло, хотя она ещё заливала пойменные низины, непосредственно выходящие к берегам.
  В свои тридцать лет Лёха не представлял себе «стариковской» рыбалки – сесть на стульчик и дремать над неподвижным поплавком. Рыбу нужно искать – в этом он был совершенно убеждён. Он без остановки миновал прямой ровный плёс и остановился только у заранее намеченного места, там, где речка в своем повороте разлилась в довольно широкий, метров в двадцать, омут. На выходе из омута две неширокие быстрые протоки огибали густо поросший мелким ивняком островок. Ниже островка оба потока сливались вместе, образуя небольшой омут с обратным течением.
   Место это было давно облюбовано местными рыболовами. Через одну из проток вместо мостика была брошена здоровенная берёзовая плаха, а на самом островке ивняк был основательно вытоптан. Лёха забрался на островок, радуясь, что место не занято, распустил удочку, добыл из литровой стеклянной банки одну личинку. Ручейник замахал на него крохотными лапками, но Лёха ухватил его за голову, выдернул из домика и безжалостно насадил на крючок маленькой блестящей мормышки.
   Красноконечный поплавок медленно плыл по омуту, отражавшему весеннее голубое небо. Вдруг он вздрогнул и медленно начал ложиться набок. Лёха немедленно подсёк и вытащил вполне приличную плотву. Пойманная рыба была самкой с полным брюшком. Лёха мысленно отметил, что скоро, как только прогреется вода, плотва пойдёт на нерест. Следующая плотва оказалась самцом. Его взъерошенная, покрытая мелкими пупырышками чешуя напоминала наждак. Лёха опустил шершавую рыбу в сумку. Клёв в заветном месте скоро закончился, но Лёха не унывал, ведь его сумка приятно оттягивалась весом десятка плотвиц.
     «Ещё разок где-нибудь так же присесть, половить – хватит на уху и хорошую жарёху!» - довольно размышлял он, шагая берегом вниз по течению. Он прошёл ещё пару сотен метров, замечая, что прошедшее половодье изменило привычную картину давно знакомой реки. Вон там появилась новая протока. А тут подмыло обрыв, и старая ольха, уже несколько лет висевшая над водой, вцепившись корнями в берег, наконец-то рухнула в воду, почти перегородив речку.
     «Летом по ней можно будет перебраться на ту сторону» – для себя отметил Лёха. Он шёл дальше, туда, где река подходит к лесу, но заходить в лес он не собирался. Сейчас рыба ищет места потеплее, на солнечных выгревах.
   Его внимание привлёк всплеск на середине течения. С точки зрения опытного рыбака место ничего ценного собой не представляло. Ровные берега, ровное глубокое течение. Но Лёха все же машинально забросил туда снасть, и поплавок довольно быстро поплыл вниз по течению. Лёха прошёл следом несколько метров, но дальше путь ему преграждал большой куст ивы, развесившийся над водой.
Не успел Лёха выхватить удочку из воды, как поплавок остановился и начал медленно тонуть.
     «Зацеп, блин, только этого не хватало!» - мысленно выругался Лёха и слегка натянул леску. Поплавок появился в прозрачной воде почти у самой поверхности. Лёха стал слегка ударять по согнувшемуся удилищу. Иногда таким образом удавалось освободить зацепившийся крючок.
   Вдруг он заметил, что поплавок медленно движется против течения… Лёха похолодел. Кровь ударила в виски, заставила дрожать руки. Лёха лихорадочно спускал с «мёртвого» тормоза катушку, чтобы иметь запас лески для вываживания рыбы. Собираясь на рыбалку, он и не думал тащить с собой на реку подсачек.
   Лёха взял себя в руки, оценил ситуацию, как полководец - поле битвы. Пространство по его берегу ограничено двумя большими кустами, через которые с удочкой не пройти. В его распоряжении было метров десять чистого берега. Ширина речки около восьми метров, значит, запаса лески у него хватит. Далее – какая рыба взяла? Это может быть голавль, язь и даже щука. С первыми двумя ещё можно потягаться. Вытаскивать  на его снасть щуку – дело безнадёжное. Одного разворота рыбы хватит, чтобы острые зубы щуки как пилой перерезали тонкую леску.
     «Итак, пробуем!» - решил Лёха и предельно натянул леску. Удилище согнулось дугой, но прочная японская леска  держала. Движение рыбы против течения прекратилось. Замерли оба – и Лёха, и рыба. Не ослабляя натяжку лески, Лёха неподвижно держал удилище, и чем дольше продолжалось это противостояние, тем скромнее оценивал он свои шансы на победу. Но вот поплавок показался из воды и начал очень медленно подниматься вверх. Лёха тянул и тянул, не допуская рывков, не чувствуя никаких рывков рыбы. Он решил бы, что его крючок и в самом деле зацепил корягу, но не могла же коряга сама плыть против течения! Пристально всматриваясь в воду, Лёха желал сейчас только одного – увидеть рыбу. И он её увидел…

Внезапно рыба, словно решившись подчиниться, поднялась наверх, но не дойдя до  поверхности, развернулась и вновь пошла в глубину. Но этих мгновений хватило Лёхе, чтобы разглядеть серебристо-белый, с красноватым оперением, хвост рыбы.
     «Слава Богу – не щука!» - обрадовался он. Шансы на успех  подскочили. Рыба выбрала сразу несколько метров лески. Лёха начал так же медленно, как и прежде, отвоёвывать их обратно. Так продолжалось несколько минут, но рыба больше не показывалась, состязаясь с Лёхой в силе и упорстве там, на дне. Один раз она даже попробовала уйти вниз по течению. Лёха перепугался. Его запас лески ограничен, а ивовый куст мешал сопровождать рыбу по берегу. Лёха упёрся, решив – пусть будет, что будет. Но рыба слишком поздно собралась уйти, она уже ослабла и не могла оборвать рывком тонкую, но прочную леску. Она вернулась назад, затем медленно поднялась наверх…
   Лёха увидел толстенную тёмную спину и медленно шевелящиеся грудные плавники. Язь весом, как показалось Лёхе, не менее трёх кило устало стоял у самой поверхности воды. Но рыбак был начеку. Рыбе хватит один раз взмахнуть хвостом, чтобы вновь оказаться на дне. Нет, Лёха не новичок, он не станет сразу тащить рыбу к берегу. Этот хитрый язь только притворяется, что устал, только и ждёт, чтобы рыбак свалял дурака, «клюнул» на такую рыбью уловку.
   Лёха попытался приподнять голову язя, чтобы тот глотнул воздуха. Обычно белая рыба от этого слабеет. Глотать воздух язь не стал и вновь ушёл в глубину. Лёха снова его поднял к поверхности, причем уже быстрее, чем прежде. На этот раз язь чмокнул круглым беззубым ртом на поверхности, и Лёха более активной натяжкой придержал его наверху, не давая уйти вниз…
   Язь смирно стоял посреди течения у самой поверхности воды, а Лёха осматривал берег, подыскивая место, где можно было бы взять рыбу руками. Результат поверг его в уныние. Берег был слишком высок, чтобы дотянуться до воды и ухватить рыбу, а вода, пожалуй, слишком глубока, чтобы спуститься на дно у берега. Не отпуская удочки, Лёха одной рукой развернул голенища «болотников» и подошёл к берегу там, где, как ему показалось, сапог хватит. Он медленно съехал на заднице в воду по мокрому глинистому берегу. Расчёт был верным, ноги внутри сапог остались сухими. Лёха осторожно подвёл язя к себе, держа удочку вверх и будучи готовым в любое мгновение сдать леску, чтобы не позволить рыбе оборвать её. Но язь, едва пошевеливая плавниками, стоял перед ним. Лёха осмелел, медленно протянул к рыбе руку. Язь не убегал. Лёха осторожно опустил руку в воду и погладил его по спине. Спина чуть опустилась под рукой, но рыба не убегала. И Лёха решился… Вновь опустив руку в воду и тщательно прицелившись, он что есть силы вцепился двумя пальцами обхватом в жаберные крышки рыбы.
   Мощный хвост обдал его водой до головы. Рыба исчезла, как будто её и не было. На поднятой вверх удочке болтался на ветру обрывок лески с поплавком…
Лёха выбрался на берег, устало сел, закурил. Руки тряслись, не в состоянии привязать другую мормышку. Наконец, успокоившись, он поправил снасть и, как лунатик, побрёл дальше по берегу. Он нашёл хорошее местечко с обратным течением, вытащил из домика очередного ручейника и насадил его на крючок. Без малейшей радости Лёха выудил ещё одну плотву. Рыба была ничуть не меньше тех, которые уже лежали в его сумке, но Лёха равнодушно, почти презрительно посмотрел на неё, бросил в сумку, тяжело вздохнул и смотал удочку. Ловить сегодня плотву ему уже не хотелось.


Рецензии
Здравствуйте, Владимир!
Так вот они какие - язи! Коррида! ) О Лёхе бы поподробней, кроме 30 лет мы ничeго о нём не знаем, оттого и вообразить сложно. Или это сквозной персонаж?
С уважением,
Ваша Т.

Татьяна Денисова 2   12.06.2015 20:37     Заявить о нарушении
Здравствуйте, Татьяна! В отличие от Лехи, язь здесь - более значимый персонаж.))) А Леха... так, деревенский рыболов. В его роли бывал и я, причем многократно, и подобные "корриды" с язями не всегда выигрывал. Так что впечатления - не из пальца высосанные...
Благодарю за отклик!

Проскуряков Владимир   12.06.2015 22:28   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.