Души

Случилось в нашей семье горе. Умер мой брат. Он был младше меня на три года, но в мое памяти сохранились картинки как я качала его в колыбели, как мы с ним играли на полу. Я самая старшая из детей у своих родителей, и мне пришлось нянчить всех, кроме младшей сестры. Когда она родилась, мне было шестнадцать лет, я училась в школе в соседнем селе.

Судьба моего брата была нелегкой. Он женился сразу после армии и уехал к ней на родину, в Краснодарский край. там он вернулся на службу, стал летать на военных вертолетах.
Женой его стала скромная, тихая девочка.

Все неприятности, творимые ее бабушкой, эгоистичной и отвратительной старухи, переносила молча. Что творилось в ее душе никто не знал. Положение в семье ухудшилось когда родился ребенок. Злобная старуха изводила свою внучку придирками, кляузами и проклятиями. Но молодым приходилось терпеть, ведь у них не было своего жилья.

Через год после рождения ребенка, бабушка умерла. Перед смертью она совсем потеряла разум, страшно проклинала всех, кто был рядом с ней в это время.
Бабкины проклятия сделали свое черное дело. Жена моего брата стала страдать бессонницей, ей стали чудиться голоса, всего стала бояться.

Брат не понимал что с ней происходит и не принял никаких мер. Он надеялся на тёщу, но та тоже не проявила внимания к своей дочери.
Все кончилось тем, что моя невестка, одев своего сына и выпустив гулять, накинула себе на шею петлю.

Мальчику в то время было 2,5 годика. Он и гулял на улице, пока с работы не вернулся отец.
Было следствие, но все пришли к выводу, что моя невестка повредилась рассудком. Дело закрыли.

После похорон, когда все родственники разъехались, в квартире стали происходить странные события. То посуда гремела, то холодильник хлопал дверцей, то у постели, где спал мой брат, кто-то стоял и вздыхал. Мой брат не выдержал такого напряжения, стал прикладываться к рюмочке.

Ребенок был у нашей матери, ничто не мешало моему брату прятаться за бутылку. Но когда понял что гибнет, написал письмо соседке наших родителей с предложением выйти за него замуж. Та пришла за советом к моей матери, получила согласие и уехала к моему брату. У них родился еще один сын. Вторая жена моего брата заботилась о старшем мальчике как о своем сыне.

Через полгода полк, в котором служил мой брат, направили в Афганистан, принимал участие в боевых операциях. Их несколько раз подбивали, гибли члены его экипажа, но сам он не пострадал. Как он рассказывал впоследствии, его всегда охраняла умершая жена. Она являлась ему во сне и предупреждала об опасности.

Дух моей невестки навещал и своего сына. Играя, тот замирал на месте с остановившимся взглядом. Потом бросался в угол комнаты с криком "Мама, мама!", протягивал ручки, но натыкался на стены и начинал горько плакать. Когда его пытались утешить, он отбивался и кричал что там его мама. Успокаивался только тогда, когда выносили на улицу.

Обо всем этом я узнала лет через пять. Жила я в другом городе, за тысячи километров от родного дома, не могла часто навещать своих родственников. Но никому из них не приходило в голову как-то помочь успокоиться душе моей невестки. Мои родители не признают всего, что нельзя потрогать руками.

Афганистан сломал моего брата. Он стал страдать запоям. Вторая жена стала его бояться, ведь он мог натворить беды. Она уговорила его продать квартиру и переехать жить в Омск, ближе к родственникам. Но и там, через год, она не выдержала, развелась с мужем, разменяла квартиру.

Старший сын моего брата поступил учиться в Курганское летное училище, создал свою семью. У него началась своя жизнь, он редко навешал родителей.
Младший сын через четыре года тоже поступил в то же военное училище, тоже уехал в Курган.

Моему брату пришлось совсем плохо. Он жил один, стал спиваться. К нему стали слетаться такие же бедолаги. Вырвать его из этого круга было невозможно. Его организм не выдержал такой нагрузки и сильно ослабел. Мой брат умер от воспаления легких.

Его похоронили только на девятый день, ждали когда из Чечни вернется его старший сын, закончивший училище и летавший штурманом на грузовых военных самолетах. Была зима, были сильные снегопады, самолеты не летали. К тому времени и я успела приехать поездом.


И вот мы сидим у гроба. Я наблюдаю как душа моего брата перемещается по комнате. Вот она возле жены, потом возле сыновей. Но чаще всего она останавливается и подолгу замирает около нашей матери, которая его очень сильно любила. Из всех пятерых детей она любила только его и младшую дочь

Я всегда вижу души умерших людей во время похорон или поминок. Они имеют форму крупного апельсина золотистого цвета, с вкраплениями черного цвета в центре. Эти вкрапления бывают совсем маленькими, а бывают заполняют почти всю форму, оставляя золотистым ободок по краю. Чернота - это грехи.

Иногда я удивляюсь, рассматривая эти души. Человек при жизни бывает ворчливым, но ворчит без злобы, просто для порядка, но душа его светится солнечным светом, чистая, без вкраплений. А бывает что человек при жизни старается делать добрые дела, тратит деньги на благотворительность, а душа имеет только светлый ободок.

Душа моего брата имела черное вкрапление размером с пятикопеечную монету. Я думаю что это последствия пребывания в Афганистане. Он был добрым человеком, но после той позорной войны, после запоев, его характер изменился. Жить рядом с ним было тяжело, даже опасно. Все это скопилось в его душе.


Я читала о нем молитвы "Об упокоении", заказывала сорокоусты в церкви. На сороковины он снова пришел. Его душа уже имела маленькое черное пятнышко. Она обошла всех родственников, и до того момента, когда выходило время ее пребывания среди нас, она не отходила от матери. Отца с нами не было. Он тоже готовился покинуть нас, лежал во времянке, чистом и уютном домике.

Души ушедших наших близких после поминок уходят всегда до 15 часов. После этого небесные ворота закрываются. Те, кто не успел, остаются за воротами, где им приходиться испытывать нападки темных сущностей, стремящихся завладеть
добычей. Вот поэтому-то и принято хоронить усопших до этого времени.

Моего брата нет уже много лет. Вслед за ним ушли мой отец и младшая сестра. Их я не провожала. Брат и отец изредка "навещают" меня, да и то только тогда, когда не помяну их в Великие Вселенские поминальные дни. Сестра не приходила ни разу: она боялась меня при жизни, боится и после кончины.