О попАх

Жара совсем меня одолела. Навалилась лень, не хотелось даже шевелиться. Я решила снова отправиться на общий балкон, посидеть в тени, насладиться ветерком, понаблюдать за прохожими. Я люблю сидеть одна, чтобы меня никто не тревожил, не надоедал разговорами. Не хотелось ни о чём думать.

Но не всегда нашим мечтам суждено сбыться. Непременно появится "раздражитель", который нарушит планы. Вот и мои надежды разлетелись на мелкие кусочки: в коридор выглянул мой "раздражитель"- Никитична, увидела меня и зашаркала тапками по полу, направляясь на балкон.

- Привет, - радостно заулыбалась она мне.
- Здравствуйте, Никитична. Как самочувствие? - проявила я внимание к своей соседке.
- Да все как всегда,- махнула она рукой. - Давление мучает, голова кружится, диабет жить не дает.

- Ну я же говорила Вам как облегчить свое состояние. Вы ничего не делаете? - я с подозрением посмотрела на собеседницу.
- Ой, да я всему этому не верю. Раз таблетки не помогают, то уж все эти травки и подавно не помогут. Вот во времена моего детства травы были сильными, помогали от всех болезней. А сейчас все перевелось. Я теперь верю только таблеткам.

- Ну да, - поддакнула я. - А еще зеркала были намного лучше чем сейчас. В дни вашей молодости мастера зеркальных дел были просто гениями, такие хорошие изделия выпускали, что было не нарадуешься, глядя на себя. А сейчас совсем не умеют их делать. Халтурят. Люди старшего поколения с трудом узнают себя в отражениях.

Моя Никитична - человек оригинальный. Можно говорить с ней на любую тему, она тут же скажет все наоборот. Натура у нее такая.
Маленькая, полная женщина страдает высоким давлением, но и это ее не останавливает. Она любит вкусно поесть, любит приложиться к бутылочке и вполне уверена, что человек в этой жизни должен жить в свое удовольствие, есть все, что просит организм. В любое время года у нее на столе фрукты и овощи, мясо и колбаса собственного изготовления. Любит устраивать застолья с обильным угощением, и мои попытки урезонить ее ни к чему не приводят.

Такая жизнь привела к тому, что ее мучает гипертония, появился сахарный диабет, стала мучить жажда. Она злится на это, но лечиться не стремиться. Чтобы облегчить состояние, она изредка глотает таблетку, но более серьезное лечение отвергает.

- Никитична, Вы же не маленькая девочка, должны понимать что все это плохо закончится. Лечиться нужно серьезно и долго, придерживаться диеты.
- Вот только не нужно мне говорить о диете, - отмахнулась она от меня как от надоедливой мухи. - Я в детстве наголодалась.

- Что, так тяжело было? - поинтересовалась я.
- Да ничего хорошего я не видела в детстве. Мамочка моя умерла, когда я была еще совсем маленькая, отец погиб на фронте. Нас, меня, мою сестру и меньшего брата, растила бабушка. Было голодно. Печку топили соломой, на ней же и спали.

Солому запасали с осени, собирали на полях, еще в колхозе выписывали. Сажали картошку, овощи разные. Но хотелось мяса, молока, яиц. А этого не было. Я всегда мечтала: вот вырасту и никогда не буду голодать. Когда выросла, пошла работать в торговлю. Так что голодной больше никогда не была.

- Но детство ушло, Вы стали взрослой женщиной, теперь-то можете чуточку придержать свой аппетит?
- А зачем? Раз Бог дает, значит можно жить радостно, не отказывая себе в питании.

- Никитична, ну я же не призываю Вас голодать. Я просто рекомендую не переедать. Самое лучшее  время для этого - когда идет пост. Тут много своих привилегий. Когда начинается пост...

- Ой, вот не надо мне читать лекции, - прервала меня моя собеседница.- Все эти диеты, все эти посты я не признаю. Посты придумали попы чтобы дурачить людей.
- Вы не правы, Никитична. Священники не настаивают на постах. Это право выбора каждого человека, и каждый должен принимать решения сам. Больным и детям вообще не рекомендуют поститься.

- Тогда почему сами попы не соблюдают этого?
В голосе Никитичной послышалось ехидство. Вот ведь удивительный человек! Всегда, в любую тему разговора внесёт каплю яда.
- Почему не соблюдают? Откуда такие сведения?

-Я знаю это. С самого детства. У нас в деревне был поп. Моя бабушка убирала в его доме. Это был огромный, толстый дядька. И жена у него была такая же. Так вот бабушка рассказывала, что они круглый год если мясо и яйца, пили молоко.

После Пасхи у них под кроватями стояли большие тазы с яйцами, которые портились. Но этот поп никогда не дал яичка, хотя знал что мы голодаем. И как я буду верить им после всего, что видела в детстве? Нет уж, я буду жить так, как считаю нужным.
 
Вот всегда так. Она всегда сумеет найти такие слова, на которые я не могу найти ответ. Просто не имеет смысла отвечать ей.

- А вот в нашем храме отец Александр - очень хороший человек. Посты он соблюдает, внимательно относится ко всем прихожанам. Я лично была свидетелем когда он дал моей знакомой женщине большую сумму денег для взноса за лечение глаз. Она теряла зрение, ей нужна была операция.

- Ну он не обеднел от этого. У него вон какие доходы. Все пожертвования забирает себе.
Никитична, как всегда, была уверена в своей правоте. Она никогда не считается с мнением других. Для нее личное мнение превыше всего.

Я не выдержала.
- Эти священники такие же люди как и все мы. Им нужно есть, пить, ездить на работу, содержать семью, дом. А еще им нужно делать ремонт в храме, платить за свет, воду, за аренду земли, на которой стоит это здание. Храм - это их место работы. За это они получают зарплату. Неужели Вы думаете что их работа легка и приятна?

- Подумаешь, работа. Помахал кадилом и все, свободен.
- Им приходится не только кадилом махать. А вы представьте сколько ему нужно проявить терпения и внимания для того, чтобы выслушать исповедь каждого, кто приходит в храм, утешить. А еще читать молитвы. Вы даже не представляете как это трудно.

Никитична хмыкнула. Я продолжила.
- Не хмыкайте, Никитична. Вот Вы когда-нибудь читали молитвы?
- Мне и не надо. Это пусть читают те, кто грешен. А у меня грехов нет.
Да уж, моя соседка от скромности не умрет. Но я не стану заострять на этом внимание.

- А я вот читаю молитвы. И знаю как это трудно.
- Это что, буквы забываешь?- уколола она меня.
- Буквы я помню. Пока еще провалами в памяти не страдаю. Но как только начинаю читать молитвы, так сразу начинают в голову лезть всевозможные посторонние мысли. Глаза бегают по строчкам, а мысли гуляют везде.

От них сложно избавиться. Думается совершенно о постороннем. И я только могу посочувствовать священникам. Им приходится много читать молитв, а свои мысли держать под контролем, потому что можно такого наговорить во время службы, что потом вовек не отмолишься. Да ещё чужие тайны им приходится хранить.

Удивительно, но на этот раз моя соседка промолчала. Вот и слава Богу.

В коридоре показался муж Никитичны.
- Дусянька, я есть хочу. Ты будешь меня кормить?
- Иду-иду, Вовчик, - она сорвалась с места и зашаркала тапками к своей двери. Я вздохнула с облегчением. Наконец-то посижу в тишине.