Чудища. Вторая юмореска

Когда мы вошли, народу было полно, несмотря на раннее утро вторника. Люди создавали создавали нам неудобства своими хаотичными движениями – вялые повадки этих засонь образовали пробки в этом небольшом, в общем-то, помещении. Лет так дцать назад его бы обозначили, как Сберкассу, но ныне оно гордо именовалось филиал Банка России.
Вася хотел поменять рваную банкноту. Всё утро выслушивал я его нытьё по поводу мятой десятки, которую не слишком удачно вытащил из-под тандема левого и правого полупопий.
Оглядевшись по сторонам, мы поняли, что процесс обмена, ранее представлявшийся нам чем-то кратким, как полёт метеора при входе в атмосферу планеты Земля, из-за ряда нестройных очередей, заполненных бдительными пенсионерами до отказа, то бишь до самого выхода, грозит нам полным и безоговорочным замедлением.
Я, мучившийся от утреннего похмелья, чуть более, чем Вася, в итоге молвил:
- Надо было к Валерке забежать. Заодно бы десятку стрельнули.
В ужасе Вася выпучил глаза и, сглотнув, прошептал:
- Ты прав. Они так и сделали…
- Кто? – осторожно посмотрев по сторонам, спросил я.
- Они, заоднобы. Только что стрельнули десятку. Уже даже две десятки. Оглянись и убедись сам.
Резко обернувшись, я увидел двух омерзительно-тощих тварей, тёмно-серых и блестящих, как графит. Морды их были вытянуты, чёрные уши свисали до пола, а маленькие свинячьи глазки так и зыркали по сторонам. В огромных лапах заоднобы держали стопки десятирублёвых купюр, которые мяли, засовывали в огромные слюняво-клыкастые пасти, тщательно разжёвывали, после чего плевками, довольно метко обстреливали разбегающуюся в панике толпу пенсионеров.
Мы замешкались ровно настолько, чтобы понять, что кроме заоднобов, двух операционисток, одного потерявшего сознание (если оно у него конечно было) охранника и, собственно нас, в зале филиала никого нет.
Два метких выстрела жёваными десятками и вот уже операционистки пали в этой неравной борьбе.
Отступать было некуда, и мы приняли бой. Синхронно, словно сговорившись, мы перепрыгнули через прозрачные щиты с дырочками для бесед с клиентами и суетливо стали вытаскивать денежные пачки из касс, чтобы не дать чудищам испоганить дензнаки, отпечатанные с любовью к людям.
Заоднобы вообще-то довольно медлительны, но тут, продемонстрировав невиданную прыть, они разбили все четыре видеокамеры своими огромными когтистыми лапами. В ответ мы синхронно нажали кнопки вызова полиции, в расчёте на скорую подмогу.
О, видели бы вы эти ухмылки злобных заоднобов, когда они тщательно пережёвывая измочаленные и измусоленные денежные купюры, подбирались к плексогласовым щитам, за которыми мы держали оборону. Очевидно, что пожирая деньги, заоднобы увеличивали свою скорость.
Медлить было нельзя. Переглянувшись, мы поняли, что даже ценой собственных жизней нужно спасать государственное имущество и, найдя пару холщёвых мешков поблизости, спешно стали собирать и укладывать в них купюры. Ну а дальше вы знаете, товарищ следователь.
- И вы хотите, чтобы я поверил в эту чушь, вашу мать?!
- Берегите нервы, товарищ следователь, берегите нервы. Не дай Бог повстречаете парочку диких  голодных заоднобов и так и хлопнетесь в обморок, как тот охранник. И вообще – вместо благодарности за спасение значительной части денежек, мы в очередной раз слышим только кучу претензий, совершенно, кстати, необоснованных.
- А где остальные деньги, я вас спрашиваю?! Где?!
- Ну что же вы так орёте-то? Похмелье, стресс и вы тут, до кучи. Съели заоднобы остальные деньги. Получается так.