Четыре мифа о военных наёмниках

Было бы неверно говорить, будто двадцатый век прошёл совершенно напрасно и бездарно для Цивилизации. Конечно, нет. Это был век великих научных открытий и технических достижений, а также – масштабных социальных экспериментов, которые ценны хотя бы тем, что показали, чего делать не следует.

Не сказать, что двадцатый век был сплошной деградацией и в моральном плане. Вовсе нет. Одна лишь т.н. «сексуальная революция», то есть, восстановление свободы и приватности половых отношений до того разумного и нравственного состояния, какое наблюдалось в Европе до нашествия христианского мракобесья, - дорогого стоит.
Да и в целом отмечалось падение роли нерационализируемых религиозных догматов и табу, смещение акцентов с животной «духовности» к человеческому здравомыслию. Многие пустые и вредные предрассудки прошлого канули в Лету, что не может не радовать.

Но, конечно, человечество не было бы самим собой, если б взамен утраченных маразматических предрассудков не наклепало новых, кои стало бы впаривать само себе как некие высшие ценности. И некоторые порождения двадцатого века сильны до сих пор, хотя уже сейчас нам следует стыдиться перед потомками тех совершенно диких явлений и взглядов, которые царят в нашем обществе.

Сюда относятся, конечно, и всеобщее равное избирательное право (омерзительный фарс – делать вид, будто бы все люди на самом деле равны по факту и должны быть равны по своему политическому влиянию), и всеобщее обязательное школьное образование аж до совершеннолетия (оно должно было бы способствовать социализации детей, но в действительности лишь мешает настоящей их социализации через работу, давая на выходе стада никчёмных лодырей с необоснованно завышенными амбициями), и запрет на проституцию (как будто не скотство совать свой нос в постель к другим людям и выяснять, по каким мотивам они совокупляются), и бессмысленная, изначально проигранная война с наркотиками (нет, наркотики объективно вредны для здоровья, но социальный их вред почти исключительно обусловлен именно борьбой с ними, чего не могут уже не понимать даже самые несгибаемые из борцунов), и много других сумасбродных причуд, какие только могут породить дорвавшиеся до власти прохвосты, ублажая свой безмозглый массовый электорат.

Но сейчас хотелось бы поговорить конкретно о таком феномене, как современное отношение к военному наёмничеству.
Как не трудно узнать, оно, отношение, крайне отрицательное. Вплоть до запрета на уровне конвенций ООН и уголовной ответственности в законодательстве многих государств.
При этом наёмником считается иностранный гражданин (или апатрид) участвующий в вооружённом конфликте на одной из сторон ради корыстного интереса (то есть, чтобы заработать денег).
Гражданин страны, пошедший на войну исключительно ради собственного корыстного интереса – наёмником не считается. Как и иностранец, догадавшийся заявить, что вписался в конфликт не из-за денег, а в силу какой-то идейной своей близости с одной из противоборствующих сторон. В этом случае он будет считаться «добровольцем», даже если получает как топ-менеджер хорошей корпорации.
В общем, запрет на наёмничество (как и любой тупой запрет, принятый по неким туманным основаниям) – обойти очень просто. Это не составляет проблемы, но лишь вынуждает идти на лицемерие и лукавство.
Мне же, однако, интересны именно эти «основания». Я не возьмусь судить о том, что творится в головах у людей, лоббировавших запрет на наёмничество, но распространённое негативное отношение широкой публики к наёмникам, пожалуй, зиждется на ряде мифов, навязанных пропагандой.
Попробую их перечислить и разобрать.

Миф 1

«Вербовать и использовать наёмников аморально, а потому преступно».

Если честно, я просто не понимаю, почему нанимать иностранцев для строительства домов и дорог – морально, а для участия в боевых действиях – нет. В глубине души я полагаю, что ооновские деятели, пропихнувшие запрет на наёмничество, – сами не понимают, что плохого в мерценариях. Я даже думаю, что это люди, которые вообще не имеют каких-либо моральных убеждений, но лишь симулируют их, ибо иначе они бы признавали, что самое аморальное в войне – разводить доверчивых юных нищебродов на беззаветное и бескорыстное служение ребятам, имеющим деньги и власть. Некоторые считают, что это хорошая экономия и эффективное сдерживание демографии – навешать лохам на уши лапши про национальное единство и священный долг да бросить их на удобрение чужих полей, но я считаю, что это слишком одиозное мошенничество. Всякие услуги должны оказываться добровольно и достойно вознаграждаться (если, конечно,  речь идёт о свободных людях, а не о рабах).

Когда же солдаты вербуются на добровольной основе и за приятное им вознаграждение – какое значение имеют  их национальность и гражданство? Они по-любому наёмники. И всё, что от них требуется, – профессиональное и добросовестное исполнение контрактных обязательств. При этом, среди бонусов может быть, в том числе, и гражданство страны, за которую они сражались (если их это интересует).

К тому же, исторически использование наёмников служило тому, что более развитая и состоятельная страна могла отбиться от диких, многочисленных и отчаянных варваров, которым нечего терять. С ними – разбирались другие дикие и отчаянные варвары, попутно оцивилизовываясь через контакт с культурным работодателем, а он сам, его граждане – продолжали заниматься созидательным трудом и наращиванием благосостояния, не отвлекаясь на тотальную войну с дикарями. Разве это не моральная цель?
И я понимаю, что Генеральной Ассамблее ООН, состоящей преимущественно из делегатов от нищих варварских племён, такой расклад не очень нравится. Поэтому они и утверждают свои кретинические правила. Ну а белые люди – кивают и делают вид, что соглашаются. Но не перестают использовать свои «иностранные легионы» и «блэкуотеры»(ныне Xe). Только лишь – не называют своих наёмников «наёмниками».
Мне подобное лицемерие претит. Да и чести много – заискивать перед дикарями.
Соответственно, единственная аморальщина видится не в использовании наёмников, а в запрете на оное.

Миф 2
«Наёмники – ненадёжны, могут подвести в любой момент».

Я бы сказал, что наёмники, как и ненаёмники – они разные. Можно, конечно,  купить за копейки какой-то мелкоуголовный сброд, который разбежится при первой же серьёзной стычке. Что ж, уровень услуг – соответствует уровню оплаты.
Но вообще-то, на протяжении истории не раз самой крепкой и стойкой частью армии оказывались профессиональные наёмники-ветераны.
При Иссе  войско Дария состояло в основном из верноподданнейших персов, клявшихся не щадить жизни ради любимого царя. Но как дошло до дела – они разбегались от одного лишь дыхания конницы Александра. А кто остался стоять до конца – наёмные греческие гоплиты. Даже когда их фалангу вскрыли, выйдя ей в тыл. Правда, их было слишком мало, чтобы решить исход боя. Но, ей-богу, для Дария было бы лучше вовсе не тратиться на снаряжение своих «идейных» персюков, а воевать одними лишь наёмниками. «Идейные» - только вводили полководца в заблуждение, создавая иллюзию, будто у него есть войско.

В Первую Пуническую войну римляне были очень близки к тому, чтобы взять Карфаген. Но ситуацию спас спартанский наёмник Ксантипп со своими тоже небесплатными товарищами. Кончилось полным разгромом римского экспедиционного корпуса в Африке и пленением Регия.

И конечно, Ксантипп с друзьями – были спартанцы, а это дорогого стоит. Но – кто сказал, что среди наёмников не может быть спартанцев? Да как раз им-то – прямая дорога торговать своим мечом. Что они и делали, очень успешно.

Во Вторую Пуническую римские войска преимущественно состояли из патриотов, очень самоотверженных и стойких, кроме шуток. А у Ганнибала, помимо горстки «условно патриотической» пунийской пехоты, в основном были наёмники. Иберийцы, галлы, нумидийцы.

К моменту генерального сражения с легионами Варрона и Павла у Ганнибала уже не осталось родных и «козырных» карфагенских слонов. А моральный дух тех войск, кто оставался, был, наверное, очень слаб (ведь известно, что наёмники ненадёжны). Ткни пальцем – они и сникнут. К тому же, римляне превосходили почти вдвое по пехоте и почти не уступали в коннице (сравнительно малочисленной с обеих сторон). Поэтому строй иберийских мечников дрогнул, стал прогибаться полумесяцем под натиском стальной римской махины.

Нумидийская конница, вследствие своей моральной неустойчивости, так перепугалась с этого дела, что смела римских эквитов по флангам и навалилась на легионы с трёх сторон. Дальше – римляне стояли, конечно, насмерть (поскольку бежать им было некуда). Но – недолго стояли.

 Из семидесяти тысяч спаслось едва ли больше пятнадцати (в основном – триарии, не принимавшие участия в битве, сторожившие лагерь). Место сражения стало нарицательным термином в стратегии – Канны. И часто его применяют к любой операции на окружение, но искусство Ганнибала было не просто в том, чтобы охватить врага с флангов (к этому-то любой полководец стремился задолго до Канн). А в том, чтобы заманить в выгодную для охвата позицию, отступая по центру. И Ганнибал-то, конечно, гений – но не со всякими войсками получился бы такой трюк. Нужны всё-таки очень стойкие и умелые солдаты, чтобы отступать контролируемо, завлекая неприятеля в мешок, а не в самом деле дрогнуть и обратиться в беспорядочное бегство. Вот кто-то вроде иберийских наёмников для этой роли нужен был.

Замечу, после реформы Мария римская армия стала, по сути, наёмной. В легионах служили граждане, в ауксилии – все, кто угодно (и получал гражданство по выслуге). Это была, следует отметить, качественно иная армия, нежели та, которую громил Ганнибал. И оставалась непревзойдённой до тех пор, покуда военная служба сохраняла материальную(!) привлекательность. Почему эта привлекательность со временем деградировала (а с нею – и собственно римская армия) – вопрос не столько военный, сколько политический и экономический. Но корень всех бед – как всегда, в безответственной социальной политике, в раздаче халявы плебсу. Когда имеешь «хлеба и зрелищ», не делая решительно ни хрена, – нужно быть очень странным чудаком, чтобы рисковать жизнью на войне за легионерские копейки. А поднятие жалования войскам – гробило бюджет. В поисках выхода правительство всё чаще прибегало к принудительной вербовке (фактически – к призыву). Ну а призывная армия – это смертный приговор государству в сколько-нибудь долгой гонке. Такая армия - «союзник» государства, по меткому выражению Александра Третьего, а не инструмент, каким должно быть войско. Причём – самый опасный и ненадёжный союзник из всех возможных.

Ну, о роли наёмников в Средние Века – говорить, думаю, без надобности. По хорошему счёту, именно они, наряду с рыцарями-феодалами (бившимися за свой естественный кровный интерес) и образовывали костяк любой приличной армии, а всякие народные ополчения – так, для массовки. Замечу лишь, что идальго, сопровождавшие Кортеса и Писарро – тоже были наёмниками, имевшими прежде всего корыстную мотивацию. В отличие от национальных армий ацтеков и инков, всей душой преданных своим жрецам да императорам, видевших в своём служении священную обязанность.

Когда говорят, что испанцы превосходили аборигенов технологически и потому так легко победили такими ничтожными силами, – это часть правды. Главное – они превосходили в инициативе и изобретательности.
 Индейцы были носителями высочайшей духовности, а это, мягко говоря, парализует мозг и волю.  Конкистадоры же – были незамутнёнными, безыдейными стяжателями-авантюристами. Они чётко знали, чего хотят (бабла, и ещё раз бабла) – и умели добиваться своих целей. Рационально, деловито, но отважно. Упрекнуть их в военной профнепригодности или нестойкости на поле боя – идиотом нужно быть. Таким образом, корыстная мотивация нисколько не умаляла их боевой эффективности, но лишь усиливала её, позволяя совершать вроде бы невозможное.
То же будет верно сказать и про наёмные войска Ост-Индской компании, порвавшие не одного раджу с его полчищами весьма недурно экипированных «верноподданных» воинов, и про солдат Родса, земливших наглухо вдесятеро превосходящие армии зулусов и матабелов.
Рискну утверждать, при прочих равных – наёмник имеет перед «идейным» бойцом прежде всего интеллекутальное превосходство. Да, наёмники не очень любят геройски умирать(!) за высокие цели. Вместо этого они предпочитают убивать(!) за цели вполне приземлённые, вроде материальной выгоды. И делают это чертовски эффективно.

Конечно, случались в наёмных войсках и бунты, и даже переходы на сторону врага. Но как правило, в огромном большинстве случаев это происходило потому, что работодатель как-то забывал рассчитаться со своими мерценариями. Что ж, при таком кидалове – разумеется, наёмник считает контракт ничтожным, а себя – ничем не обязанным. Не баран, чай, чтобы лезть на копья или пули за здорово живёшь.

Но тем не менее, с профессиональными наёмниками, дорожащими своей репутацией, - всё довольно предсказуемо. Ты платишь – они работают. Перестаёшь платить – они либо уходят, либо берут тебя за жабры, выколачивая должок.

С идейными бойцами, при всей их привлекательности на первый взгляд, самое пикантное – именно их непредсказуемость. Это в буквальном смысле «обезьяны с гранатами». Никогда нельзя знать заранее, в какой момент у этакого охмурённого лоха наступит просветление и он поймёт, что та высокая идея, за которую ему предлагается жертвовать жизнью, не стоит и дерьма, что ему впарили её, просто чтобы не платить бабки. И на что он будет способен, когда это осознает, - одному аллаху известно. Но по опыту отечественных революций – «идейная» армия способна создать очень серьёзные проблемы, когда утрачивает свою призрачную лояльность.

Миф 3
«Для наёмников важны только деньги и ничего кроме денег».

Даже если б это было так, не вижу ничего дурного в бойцах, про которых точно знаешь, что им нужно и чем их можно заинтересовать. Опять же, предсказуемость.
Но дело в том, что это сильно упрощённая картина. Наёмник-солдат, по сути, ничем не отличается от наёмника в любой другой сфере. Да, он хочет получать за свои услуги деньги, которые считает адекватными и достойными. Но это – просто минимальное условие для любого профессионала. И желание материального вознаграждения – вовсе не мешает ему иметь какие-то личные принципы и оценивать моральную сторону своей работы. Как не мешает получать дополнительное удовлетворения от того, что считает своё дело полезным и благим.

Вообще, это довольно абсурдный подход, так выделять военное ремесло среди прочих занятий. Скажем, человек, который борется с внутренними врагами общества, с преступниками – прекрасным образом получает зарплату и не прочь получать больше. Но никто не считает, что он пошёл в полицию исключительно ради денег, что его ничего не интересует кроме денег (хотя такое может быть).

Частный детектив, выполняющий схожую работу, тоже помимо денежной мотивации может иметь и какую-то «нравственную» (хотя не понимаю, чего в деньгах-то безнравственного?) При этом частный детектив – может быть и гражданином другого государства. И никому не придёт в голову считать, что он пошло продался за бабло и что в его работе есть нечто плохое. Да, он зарабатывает на хлеб, делая то, что умеет и к чему лежит душа, но общество потому и платит ему, что находит его работу нужной и качественной (и сам он гордится ею, когда так).

Но стоит привлечь иностранного гражданина для военной службы – как он оказывается «продажной шкурой, готовой за деньги на всё». А почему не допустить-то, что он предлагает свои услуги именно этому работодателю не только потому, что тот хорошо платит, но и потому, что разделяет его цели и принципы (по крайней мере, не считает для себя категорически неприемлемыми)?  Ей-богу, я сам в каком-то роде наёмник и знаю очень много ребят своего сорта, но среди них - ни одного, который бы пошёл в услужение, скажем, к Аль-Каиде, за какие угодно деньги. Ну а те, кто всё же идёт, – значит, не считают цели и средства Аль-Каиды слишком одиозными для себя. Всяко бывает. Может, человек тоже ненавидит Америку и общество потребления? (И это не значит, что его не надо убивать – но это и не значит, что он беспринципный подонок; его следует убить как принципиального подонка на службе Аль-Каиды).

Из этого же допущения, что наёмника интересуют только деньги, делается вывод о том, что его всегда можно перекупить. Что ж, бывает, и главного бухгалтера удаётся перекупить конкурентам. Но здесь нужны, во-первых, определённый склад личности, а во-вторых, ТАКИЕ деньги, чтобы компенсировали ему непоправимый урон репутации на все последующие времена. То же – и с наёмником-военным. Кто ж его снова-то наймёт, если про него известно, что он изменил контракту за взятку?

И пусть некоторых наёмников действительно можно перекупить, но, поверьте, национальные «идейные» солдатики в большинстве случаев не только перекупаются с ещё большей лёгкостью, но и стоят гораздо дешевле (просто потому, что работодатель позорно мало им платит, и они не прочь его кинуть так же, как он кидает их).

Вообще же, между «брать за свои услуги деньги» и «продаваться всем без разбору» - есть очень существенная разница. Не видеть её может либо дурак, либо – экзистенциальная ****ь марксистского разлива. Причём, страхолюдная, невостребованная *****. Которая сама никогда не имеет выбора, кому бы «продаться» (по ходу, никому) и не может заподозрить, что у нормальных профи он всегда есть. 

Миф 4
«Наёмники совершают ужасающие зверства и чинят расправы над мирным населением».

Что ж, можно, опять таки, нанять уголовный сброд, который хлебом не корми, а дай только позверствовать и потретировать мирное население. Можно даже в контракте прописать, что главная их задача – сеять ужас и террор. И подбирать соответствующих экземпляров, которые согласятся на такую работу. А можно призвать подобный же сброд в армию силком, довести до полного одичания и натравить на мирных жителей. Эффект будет не меньший, только – гораздо более дёшево и куда более сердито.

Эти заявления о зверствах со стороны наёмников имели бы какой-то вес, если б национальные «бесплатные» армии непременно являли высочайший гуманизм и корректность. Но, напомню, Вермахт был вполне себе призывной армией. А СС – так очень даже идейной организацией. И по хорошему счёту, никакие эксцессы, допускаемые порой наёмниками, не идут ни в какое сравнение с теми вакханалиями виоленсии, какие устраивали шибко идейные (либо попросту озверевшие от неволи и бескормицы) национальные войска.

Даже если предположить, что для наёмника нет ничего святого (а это далеко не всегда так), он всё же меньше склонен к атроцитным всяким проделкам просто в силу того, что он рационален и прагматичен. Когда ему приказывают совершить нечто вопиющее, он вполне может ответить: «Мистер, мы так не договаривались. Я вовсе не хочу остаток жизни ныкаться от уголовного преследования, когда на меня повесят всех собак». И ему бесполезно будет что-то рассказывать о присяге. Он её не давал. Он контракт подписывал. И обязан делать только то, что явно там обозначено.

Если же это профессионал (а хороший наёмник – он именно профессионал) - меньше вероятность, что у него снесёт крышу от крови и горя, как это часто бывает с людьми, которых берут в армию по недоразумению, которых на самом деле и близко нельзя подпускать к военному ремеслу. В известном роде, качественные наёмники – и дисциплинированнее, и устойчивее психологически, нежели «идейные» вояки.

В действительности, как бы ни поливали грязью наёмников в двадцатом веке, при ближайшем рассмотрении выяснялось, что либо пресса сгущала краски, либо откровенно брехала. А уж в Африке наёмники бывали, пожалуй, единственной силой, спасавшей мирных жителей от буйства всяких национально-освободительных бабуинов. Чему примеров – тьма.

Таковы, пожалуй, четыре мифа, порождающих у обывателя предубеждённость против военного наёмничества. Все они – совершенно несостоятельны и высосаны из пальца. Что не миф, что чистая правда – простая мысль, что в принижении статуса наёмников заинтересованы а) бараны, согласные идти на убой даром; б) политические ребята, достаточно жуликоватые, чтобы эксплуатировать и подогревать самопожертвенный раж своих баранов. Обеим категориям, конечно, как кость в горле, как ость в глазу – наличие рядом высококлассных профессионалов, которые делают ту же работу (только лучше) и получают за неё достойные деньги. Ну, невыгодная получается почва для сравнения.

Впрочем, и с «самопожертвенными» баранами – всё не так просто, как представляется на первый взгляд. Да, они рабы – но суще лукавые рабы. Они клянутся в беззаветной и безусловной верности государю, якобы совершенно бескорыстной, якобы они совершенно чужды всяким материальным интересам, – а потом всю дорогу хнычут на свою «неоценённость» и свою материальную неустроенность. Но не забывают гордиться тем, что не оговорили материальные условия заранее, ибо – «мы ж не наёмники, мы ж идейные… вот только – подайте на пропитание!»

Да уж конечно – не наёмники. Куда им до наёмников! Ни один наёмник – не опозорит гордое достоинство «человека с ружьём», занимаясь попрошайничеством. Если ружьё в его руках чего-то стоит – он получит то, чего это ружьё стоит (и чего руки его стоят). Причём, без разбоя получит, просто потому, что люди готовы ему платить (когда есть за что).

Ей-богу, в девяностые чисто по-человечески мне было жалко наших советско-российских бюджетников вообще и офицериков – в частности. Но вместе с тем – и противно, до тошноты. Нет, я вовсе не считаю, что все офицеры регулярной армии – сплошь придурки и нытики. Среди них было много блистательных людей, которые замечательно себя нашли в «новых реалиях». Но вот те, кто не нашли…

Их голоса были – не мальчика, и не мужа, и не командирские то голоса были тем более. То было – мычание некормленной скотины. Которая, вообще-то, давала присягу защищать свою страну, под названием СССР, до последней капли крови – и благополучно просрала её, не пошевелив и пальцем ради защиты своих как бы ценностей.

Нет, я-то о судьбе СССР не жалею нисколько, мне-то нахер не нужны были ни Союз, ни, тем более, Советская Власть. Я им и не присягал (ну, пионерская клятва – не в счёт, а в комсомоле я не был), и никогда не рассматривал эти сомнительные ценности как нечто, что мне следует защищать (Россия – другое дело). Скорее, и Союз, и Советская Власть в особенности – для меня были досадной помехой, которую следовало устранить. Я действительно большевиков считал оккупантами в моей стране. Причём – совершенно бездарными и вредными оккупантами. И пусть мой личный вклад в избавление от них весьма скромен, но я и в шестнадцать лет прекрасно понимал, что делаю и ради чего (как понимал и то, что в грядущих условиях бОльшая часть советских бюджетников будут жалобно блеять от бескормицы). А они, бюджетные офицерики, – этого не понимали?

Да всё они прекрасно понимали. Они просто рассчитывали, что в новых условиях «каждого оценят по достоинству, а не по ранжиру». Материально – оценят. Потому и слили свой «Совок» так легко, несмотря на все пафосные клятвы. Они – не наёмники, нет. Они – ****и просто были. И – глупые ****и.

 Что ж, мысль верная, про «каждого оценят по достоинству», вот только представления о собственной социальной ценности – у многих оказались… слишком преувеличенными.

Честно, когда общаюсь с иными вояками, –  терпеть этого не могу, их излияний про «да я кровь проливал, да я жизнью рисковал, да я всё это бескорыстно делал, – а меня вот так мало ценят!»

Я уж не говорю про извечные проблемы с логикой (не только русская черта), но от этого действительно корёжит, от этого дешёвого вояческого пафоса.
 
Иногда отвечаю: «Слушай, чел, блин! Что ты кровь проливал – так это твоя профессия. И когда чужую – то молодец. Когда свою – прокололся, значит. Но вот продавец ночного ларька в гопотском районе – нисколько не меньше тебя жизнью рискует. У него, правда, в отличие от тебя, нет в руках автомата, который хоть как-то позволяет себя защитить. И он, в отличие от тебя, занимается действительно полезным делом. Продаёт людям товары, нужные им. Но этому парню – в голову не придёт выпендриваться на предмет своего бескорыстного и самоотверженного служения обществу. Хотя он-то – служит. Почувствуй нравственную пропасть между ним, достойным мужчиной, и тобой, баба сопливая, заполошная. Говоришь, ты офицер? Ну, знаешь, звёздочки на погонах – это всего лишь бляшки из дешёвого сплава!»

Бывает, дополняю, для ясности: «Понимаешь, чел, когда ты реально уверен в нравственной ценности своего подвига, для себя лично, – ты его просто совершаешь, а не требуешь награды. Скажем, если я вижу, как в полынье тонет ребёнок, – я просто разденусь и брошусь его спасать. Надеюсь, ты тоже. Но это – не та тема, чтобы чего-то требовать за неё. У нас ведь не было какой-то предварительной сделки на спасение этого ребятёнка. Это я для себя сделал, по собственному порыву. И если я отморожу на этом деле себе яйца – я не буду требовать компенсации с родителей спасённого киндера (да и какая тут, к чёрту, компенсация?) Надеюсь, ты тоже. Но вот если наперёд подписываешься следить за полыньями и спасать угодивших туда киндеров – вполне нормально наперёд же оговорить и вознаграждение, включая страховку.  И очень хорошо следует думать, прежде чем подписывать такие бумаги. Если подмахнул не глядя – дурак, значит. И нехер потом обижаться, что тебя «прокинули». Ну и, к слову, ты свои понты про двухмесячную командировку в Чечню и ужастики, что там насмотрелся, – для девочек припаси. Для меня это такая рутина, что вплоть до зевоты. Потому что я – профессионал, в отличие от тебя, старлейчик ты трёхгрошёвый, бюджетный. И из тебя может выйти толк, но если будешь тут тельник на груди рвать, со своими короткометражными военными переживаниями, - я сделаю вывод, что ты психологически совершенно негоден к военной службе, а попал на неё лишь по недоразумению и тупости селекции в Российской Армии».

Это я отвечаю ребятам, которые были где-то в Чечне и немножко пороху действительно нюхнули, в чём-то таком реальном поучаствовали. Когда же мне рассказывают про каких-то офицеров, скажем, Северного Флота, которые отсосали лапу в начале девяностых, когда они оказались никому не нужны… Они что, не догадывались, что окажутся никому не нужны? Они в астрале где-то витали последние годы Союза?

Для таких – могу растолковать. Да, ребят, это совершенно не нужно для России – ваши суперкрейсера класса «Пётр Великий» и ваши могучие атомные подлодки, что «стратегические» с баллистическими ракетами, что тактические, вроде «Курска» с крылатыми.

Нет, мы не собираемся обрушивать на Нью-Йорк и Вашингтон град ядерных боеголовок, как не собираемся и топить  авианосные ударные группы американцев. Даже если (чисто умозрительно) с пиндосами случится война – они не пошлют к нашим берегам свои авианосные группы. Наши берега – для них малоинтересны. Посмотрите на карту, блин! Нет, их «авианосцами» будут, в случае чего, - Турция, Польша, Эстония. Именно они будут задействованы в случае такого умозрительного нападения на Россию. Флот – американцам не больно-то нужен будет в войне с Россией.

И если война перейдёт в стадию free for all, включая неограниченное применение ядерного оружия, то мы можем вдарить по Штатам своими баллистическими ракетами из Сибири, с подлётным временем не менее получаса, а они – накрывают наши основные города ракетами средней дальности из Европы, с подлётным временем в 5-7 минут.

Эту тему – проходили в начале восьмидесятых, когда амеры разместили свои Першинги в Германии. Да, против этого советская пресса злобно клекотала, но тем самым – подтверждала геополитический факт: если вдруг случится война с Америкой – они нам шах уже поставили, а мат – очевиден. Даже кремлёвским старцам от Политбюро был очевиден этот расклад. И корень-то в том, что у амеров есть плацдарм близ наших основных городов, а у нас – нет такой позиции на прилегающих к Штатам территориях, чтобы оттуда грозить им (ну вот так получилось, что их все ненавидят, но дают размещать ракеты, а нас все любят – но просят убраться).

Соответственно, это пустой базар, про нашу ядерную угрозу для Штатов.  Создание стратегических подлодок – забавная попытка выровнять баланс, но – ничтожная. Поскольку не отменяет того факта, что если мы создадим Штатам пусть очень большие проблемы, разбомбив чего-то на их территории, – то они нас просто в порошок сотрут после этого. Да, это нужно признавать иногда, что противник – абсолютно сильнее (и всегда был сильнее, в двадцатом веке). Настолько сильнее, что это просто самоубийство, идти на тотальную войну с ним.

С другой стороны, а чего нам Штаты плохого-то делали когда, чтобы воевать с ними? Да они вменяемые ребята, на самом деле, и с ними куда интереснее дружить, чем воевать.

Ну и вот какой-нибудь капитан атомного подводного крейсера на Северном Флоте – он что, этого не понимает? Да прекрасно он всё это понимает (иначе – гнать его с такой должности, за полнейшей его безмозглостью и безграмотностью).
И он понимает, что его чудище субмаринистое – вообще-то, «ни о чём». Поскольку годится оно только лишь для войны с амерами, но её – не будет. Соответственно, он в глубине души понимает, что и его подлодка, и сам он со своей карьерой, – это деньги налогоплательщиков, тупо  пущенные коту под хвост (а сам он всю свою жизнь – небо коптил даром и перегаром).
Но и при таком ясном сознании эти офицерики – продолжают выпендриваться.
«Ах, нам мало платят!» - да для меня парадокс, что вам вообще чего-то платят, что не свернули вашу лавочку за очевидной и полной её ненадобностью для России.
«Ах, я всегда был романтик, любил море, мечтал ходить в автономки» - ну вот купи себе частную подлодку и ходи себе в автономки на ней, когда такой романтик. Но ты, чел, догадываешься, что когда ты на госслужбе, то твои прихоти оплачиваю Я, как налогоплательщик? И я – не бесконечно добр, чтобы спонсировать совершенно бессмысленную твою деятельность.

Самое, правда, безумное, что я слышал о страданиях этих офицериков в начале девяностых – что они и рады были бы уволиться из армии, да законы не пущали, обязывали дослуживать аж до 20 лет выслуги.

Ну, первая мысль, конечно, возникала такая: «А ты чем думал-то, когда такой контракт подмахивал?»
Вторая: «Ну и если работодатель не исполняет свои контрактные обязательства – то чем ты ему обязан? Уходишь, блин, и хлопаешь дверью: всё, больше меня здесь нет. И чего он тебе сделает-то? В суд подаст? Смешно…»
Третья: «У тебя, чел, вообще-то, ствол в руках (а то и рота бойцов, или боевой корабль). Ты не думал, что это можно как-то использовать для давления на недобросовестного работодателя и взыскивания долгов с него? Ну, баран конченый, значит, когда не думал».

Ну и когда я знакомился с этими историями офицерья, которое травку щиплет, но не смеет ни слова вякнуть супротив начальства, - я, ей-богу, краской заливался. Мне было стыдно за то, что одна со мною нация порождает и такое ничтожество. И это – наша регулярная армия. И это – ребята, которые должны меня как бы защищать от каких-то иноземных злодеев. Вот эти-то чмошники? Спасибо, нафиг, большое! Как-нибудь сами, без сопливых тупоумных нытиков разберёмся! (Ну, как с «чехами» в Москве и разбирались по деловым вопросам, и плевать было совершенно, чего там Федеральная Недоармия делает в Ичкерии)

Короче, если у кого-то сложилось мнение, что я «лажаю» национальные/идейные армии и превозношу военное наёмничество – это верное мнение. Но на самом деле я не отрицаю совершенно ценность национальных армий. Нет, они – хорошая закваска, опара под правильно поджаренные хрустящие блины в виде истинных воинов-наёмников.

Как говорит мой шеф Элфред, «армия – школа, военная разведка – институт, но потом – начинается взрослая жизнь».

Но что меня коробит – так это когда называют «солдатом» кого-то, не являющегося наёмником. Нет, господа! Своих идейных бойцов, своих охмурённых лохов – называйте как угодно. Но слово «солдат» - происходит от итальянской монеты «сольди» (которая, в свою очередь, происходит от «соляной платы», откуда и salary в английском). И настоящий солдат – это именно наёмник. Ну а всякие примазывающиеся оголтелые идейные бойцы – это сбоку припёка, а вовсе никакие не солдаты.

И наёмник-солдат – звучит гордо. Это ведь чел, который разумно и добровольно выбрал, к какой стороне ему примкнуть, продав ей свою компетентность в деле насилия. А не тварь дрожащая, которую повинтили по призыву, зачморили да бросили в бой, нимало не интересуясь, создана ли вообще эта тварь для войны (может, этот парень принёс бы гораздо больше пользы обществу, когда б торты в кафушке выпекал).

Сама по себе концепция, что солдатом можно назначить кого угодно – она девальвирует воинское искусство до абсурда. Нет, нельзя. Всякая профессия – требует людей, у которых душа лежит к этой профессии. И это неуважение к делу войны, когда презюмируется, что им может заниматься кто угодно (тем более – по принуждению).

В этом отношении – двадцатый век действительно явил некоторое помрачение рассудка. Но в принципе понятно, почему в этом веке правители настаивали на всеобщей воинской обязанности и развязывали особо кровопролитные войны (да, они мыслили довольно-таки мальтузиански). Но сейчас – это уже давно не актуально (слава богу, оказалось, что при росте материального благосостояния падает и рождаемость). И навязанное негативное отношение к наёмничеству – оно становится бредом. Который, впрочем, никогда и не разделяли люди здравомыслящие.