Формализация

Ни одна страна не может обойтись без публичной власти. Так было раньше и так будет всегда. Это основа  существования закона и правопорядка. Особенностью публичной власти является её формализация. Это процесс утверждения власти на   признанных   основаниях, одним из которых является  процедура выбора лиц  властного управления.

Основным сущностным основанием является Конституция – основной закон населения для государства, его органов.  Она считается основным законом государства.  Вернее, выступает основным законом  для самого государства, его власти и органов. Он в единственном числе м образе. По форме - несёт  волю народа, принимается референдумом. Всё остальные государственные дела являются производными от него, его положений и толкования.

Демократия больших и малых интервалов, разных степеней свободы и ограничений, строится на основе положений этого закона и его основной процедуры – властно-выборного процесса.

Может ли страна жить без Конституции?  Несомненно, может. Тогда, что мешает, что обязывает  политический процесс  принимать   некий основной закон. Может отбросить его и  жить проще – под текущий момент и  установившийся расклад политических сил.  Если так, то сразу появится много  неразрешимых вопросов, а коренным из них становится, как и был всегда, вопрос о власти. 

Всё законодательство государства – продукт её производства. Тогда, как быть с самой властью?  Как она будет  выбираться – формироваться? Оказывается, процесс, в данном случае, предельно прост: он строится на основе фактора силы. Но этого разъяснения мало. Согласен. Добавим  силовое убеждение власти и принуждение  к покорности ему. Первое, оно может достигаться без всякого выбора: просто на факторе страха и подчинения перед угрозой применения силы, при непризнании власти. Скажите, проходили. Да проходили. А,  именно, то, что проходили,  известно,  стремится к повторению. Пусть, не к абсолютному, но некому превращённому образу.

Понимание процедуры происхождения власти – дело не одномоментное, скорее это исторический процесс. Возможны  разные его понимания. Есть такое, что связано с длительными промежутками времени. Ими принято измерять историю. А здесь есть засада. Как у Аполлинера: «а с улицы года смотрели на витрины и проходили мимо, в оковах, как всегда». Действительно, года идут, а время – то, что  без преобразования  - замерло. Иначе, года есть, а расписать по ним нечего. Такая история: каждый год воспроизводит старую.

Всем известно, старость считаем таковой, когда появляется молодость. А как её разглядеть. Но мы разговариваем о власти. По времени существования – это отношения вечности. Но что-то в самой власти должно меняться или нет?  Да, то, что не бывает таким вечным. Это люди в ней и процедуры организации.

Вы скажите, высшая власть принадлежит народу. Так записано, но он её давно делегировал государственным институтам с момента принятия Конституции, а лица в ней меняет чередой выборов. По недоразумению, или по «забывчивости»  такой порядок  в основном разделе конституции не предусмотрели, как и сроки пребывания у власти. Но, что-то есть, но его  посчитали недочётами становления демократии, что, не исправляя,  игнорируются.

Если Конституция – закон народа, то он её и игнорирует. Народ большой, как всегда, но заниматься Конституцией некому. Появилось в стране Народное Собрание, есть Народный Собор, есть Федеральное собрание, формализованное по представлению. Одни могут поговорить  о Царстве Правды и национальных ценностях, но правда-то в том, что их нет в Конституции. Другие же говорят только о том, что стоит после неё.  Такие разговоры вполне в национальном стиле, мы все их любим. Всё красиво и сказочно, а жизнь, и политическая, в том числе, продолжается своим чередом: то, что не доделал народ в целом в Конституции, доделывает сама власть, уже в законодательстве. И переделывает, по мере необходимости.

Есть ли здесь формализация? Да, есть. Нет одного: прямой воли народа. Вопрос о власти – это  коренной вопрос, решаемый народом. Если народ молчит  по вопросу власти, а последняя самоупорядочивается  в воздушном пространстве, то и формализация зависает  в воздухе, теряет связь с почвой. На неё, как любой природный объект  в таком положении, влияет любой ветерок, с любой стороны света. По своему географическому местонахождению и по суровости политических процессов, затронувших население и территории, наш народ считается северным. При дуновении западных ветров, не плывёт по ветру – идёт вспять – на Запад, при восточном – идёт на Восток, иногда – на Юг. Так и стала страна  местом встречи всех сторон света, политического света.

Если народ не занимается основным своим законом, не изучает, не модернизирует его, и вообще не относится к нему как основанию его права, то вопрос о народно-национальной формализации  уже растворяется в воздухе. Вместе с ней исчезает соответствующий  образ правового государства. Законодательство приобретает значение искусственности. Да, конечно, население остаётся в своём естественном виде. И слава богу.

Как говорят, свято место пусто не бывает. Вся народная формализация, растворившись, воскрешает в новом облике, в чувственном отношении к символизатору  власти в стране. Вы знаете, в ком она видит новую формализацию власти. При всём уважении  к Д.А. Медведеву, это всё-таки В.В.Путин. Здесь следует подчеркнуть , что символизатором по своей воле не станешь. Такое качество  лицу даёт народ, его доверие.

  Так случилось, что в России отсутствие полной формализации властного устройства, его заменила символизация властного лица.  Что же такое символизация,  какое отношение она может иметь к формализации власти, что может быть общее между формализацией и символизацией власти,  какие отношения представляют эти категории? 

Видим, что формализация  представляет основное  установление народа  по жизнеустройству и установлению власти.   Всё законодательство – продукт деятельности власти. Конституция – это установление народа – определяющее  право для власти.   Отсюда получаем  положение власти: ниже конституции, но выше законодательства.

Что же может быть положено в основу формализации  власти. Вариантов нет, интересы народа, нации, как вообще, так и в частности: семье и роде. Тогда  потребуется  и новое определение – это  формализация интересов  их самих в положениях Конституции.

Таким образом,   могла  быть достигнута действительная преемственность   интересов населения и  основного формализованного установления  для организации законодательно-правового пространства на территории страны, как и самой страны. А если этого нет, понятно, это место заполняется домыслами населения о высшей власти, о её способности ничего не забыть  и народу послужить.

Если такой формализации нет, то место  её  снова занимает  символизация, как уже сказали, в России она связана  с В.В. Путиным. Итак, недостаток законодательной и правой работы, отсутствие должной формализации  народ компенсирует созданием своего образа символизатора.  И для текущего  момента,  такое положение дополняет  конституционное определение. Сама символизация отдельного человека как носителя высшей власти не может в конечном итоге заменить формализации правового уложения, каким и должна быть Конституция. Однако, в отдельные и довольно продолжительные периоды, как показала история, такая замена имеет место.

Да, нет постоянно-действующего конституционного процесса, ориентированного на   развитие правового государства, но какая-то конституционная работа всё-таки ведётся. Вот смотрите, работает Конституционный суд, дел невпроворот на многие годы: разбирает и судит, разбирает и судит… . Процесс идёт. 

Последний этап конституционного строительства  начался с исходной точки – работы Конституционного совещания, подготовившего  действующую конституцию. Уже тогда было предусмотрено принятие специального закона – акта, без которого Конституционному собранию,  как без воды, … .  Планировали создать рабочую палату. Как говорится, благими намерениями … .   Тем думам о конституции  почти 20 лет, а воз и ныне там: будто вчера решили. Какое время прожили – целый  период вступления в жизнь нового поколения. Ощущение, что  работы здесь  бесконечно много, всегда значительно больше той, с которой могли бы справиться. Неужели вся конституционная работа заключается в судопроизводстве. Встаёт вопрос, действительно ли,   мы обречены без конца судиться, чтобы определить правоту, чтобы  понять своё  право и поступить по закону. Не превалирует ли толкование основного закона над его существом?  А так будет происходить  всегда, если в нём  будут оставаться белые пятна.

  Нет рабочей палаты, которая могла бы называться и конституционной,  нет и глубинной формализации государственного устройства  и власти как его центрального звена. Не на что не могу списать  отсутствие такого упорядочивания,  кроме как на её Величество – национальную политическую леность. Конечно, с ней корреспондируется  и осторожность власти по  упорядочиванию обременений  своему существованию. Но не будем забывать о существовании двух уровней властей: власти народа и государственной власти. Отказывая первому, делаем искусственным второе.  Что можем делать тоже искусственно.

Можем ли сегодня приступить  к надлежащей формализации  права народа? Сказать однозначно легко, но делу самого упорядочивания  ответ не поможет. В этом вопросе есть много глубинных пластов, одним из которых является  формализация интересов людей, а другим  - формализация структуризации социальной среды. Именно здесь находятся исходный пункт. Раскрыв их, увидим потребность в организации  процессов  и  управлении ими. Понимая, что последними занимается власть,  на этом основании сможем оптимизировать свои представления о власти, что, в свою очередь, позволит использовать эти знания  для углубления процесса формализации правовых вопросов.

Предложение не простое.  Да, между властью и народом живёт страх, смотрят друг на друга, а видят его. Надо убрать это изображение. Способ простой – формализация правовых  вопросов. Это путь правового государства.