Парнас ещё не виден

Парнас ещё не виден


На дом Лев задавал сочинять стихи по теме.
Одним из заданий было стихотворение про Пегаса.

Есть такая поговорка: «Кто красно бает, писать не мает». От обратного, писателям сложновато быть трибунами.
Мне и в школе было проще накатить сочинение, чем ответить у доски.
Причём, я заметила, опять же, с младых ногтей, что слушателей надо зажечь.
А на занятиях у Льва все читали стихи вслух. Кто бубнил, кто завывал (как в кино), кто перечислял строки как пункты доклада. Я в лучшую сторону от остальных не отличалась, запиналась, сбивалась, краснела за собственную неловкость.

Но я же так не могу! Стала ежедневно тренироваться. Записывала свои декламации на магнитофон, прослушивала, стирала, снова записывала, выбирала отдельными моментами, опять записывала, и так – до бесконечности, пока результат не казался удовлетворительным. Найдя нужное настроение стиха, начитывала с десяток раз, чтобы, прослушав, убедиться – это то, что надо.

Стихи по теме сочинялись плохо. Это же не просьба подруги навалять  панегирик  начальнице по поводу юбилея или состряпать стихотворный сценарий какого-нибудь торжества, имея рыбу.



Про Пегаса получилось сразу. Шла домой, выуживая из памяти сведения о крылатом коне. Мозг выдавал слова, как теги для поисковика: Пегас, Парнас, источник Гиппокрена, Химера, музы, Греция, Персей… Но инфа была скудной, на уровне остатков от школьных уроков. Интернета не имелось ни дома, ни на работе (а у многих он был десять лет назад?), времени на библиотеки тоже не было (постразводный период, две работы, долги, дети в возрасте «что старше, то дурнее», какая-никакая личная жизнь и вот ещё – творчество…)
Я живо представила себе Пегаса, о котором мало что знаю, и который обо мне вообще ничего не знает и знать не хочет.

Стихи мы читали по желанию, никакой специальной очереди, только меня Лев оставлял напоследок. После каждого зачитывания шёл разбор произведения, высказывались обязательно все. Меня слушали уже далеко не добрые авторы.
И вот читаю. После десятков и сотен красивых строк, сдобренных академическими знаниями господ сочинителей, выдаю:

Я притягиваю Пегаса
Сильно-сильно, за ухо левое.
Ему в морду рычу напрасно:
«Что ж, скотина, со мной ты делаешь?

Где стихи, где мои творения?
Где бессмертные строфы и образы?
Ты же знаешь, я мечу в гении,
Даже думаю только образно!»

Но Пегас отстранённо-холоден:
То ли голосу свыше внимает,
То ль, как лошадь простая, голоден,
То ли прозы не понимает.




Тон выбрала зло-растерянный, читала первую строфу с расстановкой:

Я
Притягиваю
Пегаса…

Вторую, по нарастающей, громче и быстрее.

Третью – философски-заупокойно.

Друзья-поэты, на протяжении последнего часа поражавшие друг друга эрудицией, веселились от души. Только одна мадам возмутилась: «Ваше стихотворение неправильное, и название за уши притянуто!» Я согласилась, немного поправив обвинение: «Не за уши, а за ухо, за левое, если Вы заметили!»
Смех-смехом, но с тем, что Пегас – та ещё скотина, согласились все.




(по дате, в районе 2002 г.)



Другие истории о том, «из какого сора растут стихи», в сборнике «И Муза моего лица уже давно пугается






На фото: Силуэт моей работы «Мифический гороскоп». Выставка в Музее Достоевского, 2008 год.