Южноамериканские приключения

От любимых вещей исходят заботы,
Любимые вещи - источник страха.
Для тех, кто свободен от любимых вещей
Нет забот; откуда взяться страху?
Дхаммапада, стих 212

Приведённые выше слова Будды меня особенно глубоко волновали. Тогда, молодой женщиной я их не знала, я бы их и не поняла. Что это значит:"Свободной от любимых вещей"? Сегодня я знаю, что этим не подразумевалось, что не нужно любить. Нужно только не слишком  привязываться к любимым вещам, и прежде всего к любимым людям, без перерыва о них заботясь. Тогда я от такого состояния была ещё далека. Я постянно была озабочена. Путешествие, которое мы совершали, не было застраховано, как это принято делать теперь (медицинская страховка, страховка багажа, обратного транспорта домой).
Мы довольно многим рисковали. Но как раз поэтому, в абсолютно критических ситуациях я начала понимать, что значит "отпустить". Быть свободной от любимых вещей, не цепляться за них, не желать всем руководить и всё определять. Принять тот факт, что любимые вещи и любимые люди и без меня существуют, как и я - без них. Прошло порядочно времени, прежде чем я действительно серьёзно начала думать в этом направлении, но началось всё именно тогда.

В Киото мы услышали о племени "Лос Колорадос". Они были особенно известны своей медициной трав. Нам очень хотелось с ним познакомиться, поэтому, не смотря на мой страх, мы опять сели в автобус и поехали в горы. Поездка оказалась ещё хуже предыдущей. Мы ехали по узкой всё время петляющей дороге. С одной стороны была отвесная стена горы, с другой - крутой обрыв. Шофёр постоянно вертелся, для этого достаточно было ребёнку заплакать или птице пролететь. Так продолжалось три с половиной часа. Слава Богу, нам никакая машина не встретилась, потому что разъехаться не было никакой возможности. В Киото нам сказали, что в маленьком городке на рынке мы обязательно встретим кого-нибудь из колорадос. Городок назывался Циудад Колорадос, и, действительно, на рынке мы наткнулись на "цветных". Они носили только юбки с синими полосками, мужчины - короткие, женщины - длинные. Грудь и у женщин и у мужчин была голой и тоже раскрашена такими полосками. У мужчин на голове сидели яркокрасные шапочки. Мы разговорились с двумя из них. У более старого я спросила, из чего сделаны их шапочки. Они так блестели. "Какая шапочка?" - в ответ спросил он. Это были, оказывается, его волосы. Они были особым отличительным знаком  их племени. Колорадос до тех пор натирали волосы соком ягоды, пока те не становились липкими, и из них формировали что-то вроде шлема. Неженатые кроме того наклеивали сверху помпон из ваты, чтобы всем было видно(В первую очередь, конечно, женщинам), что они ещё свободны. Мне хотелось знать, как часто они делают такую причёску. Оказалось очень практично: раз в пол-года.
Мы их сфотографировали, и поехали в деревню. На этот раз мы ехали в маленькой тележке, которую тянули маленькие лошадки. Хотя поездка и была тряской, но значительно приятнее автобусной.
Колорадос были вымирающим племенем индейцев. В то время в деревне и её окрестностях  жили примерно 500 их представителей. Они собирали целебные травы и продавали их на рынке. Но молодёжь уже тогда не хотела оставаться в деревне, её тянуло в города, там она хотела работать докторами и зарабатывать деньги.
Нас очень сердечно приняли, предложили чудесные фрукты: красную как кровь внутри папаю, красные бананы, парной рис и овощи. У них были и куры, их держали в первую очередь для яиц. Только когда те становились старыми, они попадали в кастрюлю. Колорадо не охотились, они были мирным скромным народом. Их домики выглядели весьма симпатично. Все они стояли на столбах, внизу висели пучки сухих трав. К сожалению, названий трав нам не удалось запомнить, потому что мы не знали их языка, а они именно его использовали для обозначения трав. Поэтому знание и тайна действия этих трав остались для нас неизвестными. Весьма вероятно, что сейчас многое уже забылось, потому что молодёжь предпочитала юбкам джинсы. Они тогда как раз входили в моду и за пару джинс можно было купить пол-деревни.
Эта встреча запала глубоко мне в память. Я вижу бабушку, которая жарила нам бананы. Что стало с ними со всеми? Может быть деревеньки с домиками на столбах уже нет, и травы никто не собирает.
Вернувшись в Киото, мы полетели в Лиму самолётом. Я не могла опять ехать автобусом, всё внутри во мне этому сопротивлялось, хотя нам и нужно было экономить. В Лиме мы поселились в дешёвом отеле, немного отдохнули и опять автобусом отправились к Амазонке. Для этого нам нужно было сначала преодолеть Анды.
Когда мы забрались в автобус-развалюху, удивились тому, что все местные держали в руках кусочки лимонов, которые они постоянно нюхали и жевали. Для чего это нужно было, мы поняли слишком поздно.
Автобус пополз в гору, на высоту 4700 м. От этого у людей с непривычки начинает болеть голова и вообще становится плохо. Лимоны против этого помогают, как местные знали. По-дороге мы смогли пару прикупить, но нам уже было так плохо, что ничего уже не помогло. 4700м мы достигли в кошмарном состоянии. Шофёр сделал остановку, все кроме нас начали есть курочки и маисовые лепешки. Потом начался спуск. Конечной остановкой был городок Пукальпа. Вообще-то это была скорее деревня и очень скучная. Расположился Пукальпа на берегу реки Укаяли. Эта река вместе с Маранон позже образует Амазонку. Вот по ней то мы и хотели спуститься к Амазонке. Нам удалось купить билет на параход, который отплывал неделю спустя. Это был старый пароход, с большим медленно вращающимся деревянным колесом, и топился он древесным углём. Поездка не была особенно комфортабельной. Каждый день пароход останавливался, чтобы загрузить новый уголь. Для пассажиров был душ, но им нельзя было пользоваться, потому что в нём разместили черепах. Это было наше обеденное питание. Кроме варёных черепах еда была ужасной.  Слава Богу, у нас было немного провианта, ну и бананы тоже были вкусными.
Самым ужасным, однако, была вода. Кох брал речную воду для готовки, а ведь люди там используют её и как туалет. От этой воды сын заболел. Он бы и умер, если бы я не запаслась антибиотиками. С этого момента мы пили воду только после того, как бросали в стакан дезинфецирующие таблетки, которыми я тоже, к счастью, запаслась.
Один раз Герд захотел искупаться. Но все закричали:"паранкас, паранкас!"- это маленькие рыбки с острыми зубами. Они моментально собираются в огромные стаи, и могут очень быстро растерзать пловца. Герда растерзать они не успели, он в мгновение ока забрался по верёвочеой лестнице обратно на борт.
Всегда когда пароход заправлялся углём, мы выходили на берег и осматривали жалкие деревни. Там царила, действительно, неописуемая бедность. Это не имело ничего общего с первозданной красотой. Повсюду мы виднли только грязь, болезни и истощённых людей.
А потом однажды утром наш пароход сел на мель. Как раз мы пересекли место, где вторая река Маранон сливается с Укаяли и образует Амазонку. Наш капитан был пьян, как почти всегда, поэтому ничего удивительного в том не было, что мы застряли.
Не смотря на пиранка, мужчины спрыгнули в воду и попробовали сдвинуть пароходс места. Но он не двигался. Эта история мигом облетела местные деревни и к нам со всех сторон стали подплывать лодки. Пассажиры, поняв, что ситуация не изменится, стали покидать пароход. Мы не спешили, но в конце концов и мы пересели в маленькую лодку, и нас отвезли в деревню Орелляна, которой и на карте то вы не найдёте. Там мы застряли на 4 недели. Орелляна состояла из 20-ти домов и церкви. Два мужчины имели здесь власть: испанский миссионер и владелец лесопильного завода. Владелец был богатым, у него даже была машина. Нам он сказал, что он - еврей, и что его сын учится в Глазго. Он знал английский. Вот такая необычная встреча получилась у нас в глуши.
В Орелляна, конечно, не было отеля, в котором мы могли бы переночевать. Владелец завода разрешил нам поселиться в его пустом сарае. От него мы могли получить дрова и доски, сколько нам было угодно. Герду удалось соорудить из досок нары. Спальные мешки у нас были с собой, мы положили их на нары и так спали. Но в сарае не было окон, поэтому мы вынуждены были держать дверь всё время открытой. Весть, что в деревне чужие, разлетелась быстро. И вот все деревенские дети, думаю, порядка сорока, собрались у нашей двери, простаивали у неё днями, смотрели, что мы делаем. Поэтому у нас не было никакой личной сферы - довольно неприятное явление.
В этой деревне была вроде как столовая, где можно было отлично поесть. Обычно мы выбирали рыбу, она была всегда свежей и невероятно вкусной.
Кроме того мы подружились с миссионером и он стал брать нас в джунгли.Там мы увидели необычных бабочек, с размахом крылышек до пол-метра и чудесной окраски. Мы видели и больших, красивых и толстых змей. Им, конечно, мы старались не пересекать дороги. Мессионер рассказал нам, что глубоко в джунглях живут охотники за головами, которые каждые пару лет начинают войны, чтобы отрезать головы своим побеждённым врагам. Их они засушивали. После того как мессионер заметил мой ужас, он успокоил нас: охотники недавно закончили такую войну, поэтому бояться нечего...
Позже в городах Амазонки мы встречали в магазинах для туристов такие сморщенные головы с крохотными личиками, величиной с яблоко, с глазами и волосами. Их дорого продавали.
Каждый день говорилось, что наш пароход сегодня отправляется, но ничего не изменялось. Потом стали поговаривать, что другой большой пароход приедет и возьмёт нас на борт. Он, действительно, появился, но проплыл мимо, не останавливаясь. В конце концов мы решилии действовать сами. Арендовали лодку, выдолбленную из ствола дерева с маленьким мотором и жестяной крышей от палящего солнца. На ней нам нужно было доплыть до ближайшего городка Икиотос.
Амазонка - река неспокойная. В такой лодке плыть при высоких волнах мне было страшновато, особенно из-за сына. Но Джефф играл в лодке со своими маленькими машинками или искал в воде рыбок. Ему, в отличии от меня, всё очень нравилось.
Каждый вечер, потому что лодка была маленькой, мы выходили на ночлег на берег. Каждый вечер одно и тоже: вытащить лодку, выбраться из тины на берег, разжечь костёр, чтобы защитить себя от москито, которые там размером со шмеля. Когда мы спали, и огонь затухал, они на нас набрасывались. Поэтому наши ночи не были спокойными.
Днём нам приходилось останавливаться, что купить провиант. Это было делом непростым, потому что людям самим нечего было есть. Они охотно взяли бы наши деньги, но взамен им нечего было предложить. Порой удавалось купить бананы или папайи.
Через неделю мы доплыли до Икиотос. Расплатились с владельцем лодки и поплелись в ужасной жаре, искать отель. Мы остановились в дешёвеньком  маленьком отеле "Перу". Я сказала Джеффу, после того как мы кое-как наконец-то устроились:"Запомни, название нашего отеля совпадает с названием страны, где мы сейчас находимся."
Прежде чем поискать ресторан, мы отправились на почту, чтобы послать моей маме и дочери телеграмму, что мы живы. Я остановилась у стола перед окошечком, написала телеграмму, расплатилась за отправку, оборачиваюсь, и не вижу Джеффа. Джефф исчез! Его не было и у Герда, который в другой комнате отдавал письма, написанные нами по дороге. Джеффа не было и на площади перед почтой. Он как сквозь землю провалился. Следующие часы были ужасными. В невыносимой жаре мы шарили по городу, спрашивали прохожих, не видели ли они маленького мальчика европейской наружности. Никто его не видел. Все ули цы в Икиото кончаются у джунглей, которые как стена окружают городок. А вджунглях - змеи и другие хищники.
Я от страха чуть не потеряла сознание. Герд пошёл в полицию и рассказал полицейскому о нашей потере. Полицейский спросил его:"Возраст?"  "Пять лет" - отвечал муж. "Нет" - возразил полицейский, чистя свой ноготь, "Сколько тебе лет?" В эту секунду надежда нас покинула. Мы оставили полицейского и пошли в отель. А там у входа на диване сидел Джефрей, который набросился на меня  с упрёками :"Мамочка, где ты всё это время пропадала?" Он ждал нас уже 4 часа и объяснил владельцу отеля, что его родители потерялись. Не найдя нас на почте, он попросил прохожего отвести его в отель, который называется так, как и эта страна.
Сегодня он об этом не может вспомнить, а я помню каждую минуту.
"Забота исходит от любимых вещей, любимые вещи - источник страстей.." (Дхаммапада, 212) Я думаю, что в эти дни, сама того не подозревая, с растущей готовностью я начала внутренне приближаться к учению Будды. 
Некоторое время мы остались в Икиотос. Герд там пошёл подстричься к парикмахеру, который одновременно был и таксидермистом - это люди, которые деоают чучела. В его салоне лежала живая анаконда, которую владелец гордо все показываал. Как только у него появится свободное время, говорил владелец, он её убъёт и препарирует. Анаконды достигают 6 м в длину и бывают толщиной до полу- метра. Они очень красивые, но говорят, анаконды питаются не только водными свиньями, но и людьми не брезгуют. Для парикмахера же она не была чем-то особенным.
Из Киото обратно в Лиму мы полетели. Могли бы опять поплыть пароходом, но наше доверие к ним как-то пошатнулось. Из Лимы мы полетели дальше в Ля Паз в Боливию, а от туда в Бразилию. В Бразилии жили мои родственники, которых мы собирались посетить. Они были поражены, когда меня увидели, потому что были уверены, что я погибла в Германии.
В Бразилии говорят на португальском языке. Я тогда думала, что разница с испанским у них небольшая, и я буду всё понимать. Но я ничего не понимала, и по-английски там никто не говорил. Поэтому было трудновато. Но мы побывали в Рио и полюбовались "Сахарной Шляпой". На пляже Копакабана мы купили Джеффу воздушного змея, он был счастлив. Прежде чем отправиться дальше, мы зашли в американское консульство, чтобы получить нашу почту. Там нам посоветовали постараться немедленно оставить эту страну. В Бразилии как раз началась революция. Из-за незнания языка мы этого не поняли. Мы сразу вылетели в Панаму, где наш джип нас заждался.
Нашей следущей целью была Австралия. Мы уже давно купили билет на пассажирский корабль "Пацифик и ориент". Австрийское правительство в то время было радо новым жителям. Они оплатили нам проез и провоз багажа, включая джип.


Рецензии
Отличное путешествие: полное приключений и трудностей, но увлекательное и заманчивое. Спасибо, дорогая. Твоя Зинаида.

Зинаида Палеева   19.12.2011 13:21     Заявить о нарушении
Жизнь - движение сначала внешнее, а позже, хорошо если всё больше внутреннее.

Маргарита Школьниксон-Смишко   20.12.2011 10:16   Заявить о нарушении