Кисель-5

ВИКА ПРОДОЛЖАЕТ ЧУДИТЬ

Камень, брошенный в воду, даёт круги, далеко расходящиеся. Вот и Вика, словно камень упала на спокойную до этого водную гладь Рузаевки, и пошли круги, пошли, расширяясь.

Утром следующего дня, ближе к девяти часам, позвонили из райцентра: директрисе от походов по кабинетам, а более всего от унизительных просьб, стало плохо, её увезла «Скорая» прямо из приёмной Роно. Татьяна Леонидовна шустро собралась, включила «свои двои», напрямки поспешила в райцентр: поддержать подругу.

А в Рузаевке дети всё ещё возбуждённые прошедшими занятиями и предвкушением предстоящих, спешили к школе так, будто уже начался учебный год и они боялись опоздать к первому уроку.
 Там их ожидала поразительная картина: Вика и Немой Рыцарь ходили по окружности двора и забивали колышки, Федя и Дуся, как телохранители следовали за ними. Это была действительно невероятная картина: Немой Рыцарь, который всё время держался в тени, вдруг вышел на свет. Вика что-то горячо ему объясняла, он отвечал либо глазами, либо ронял многозначительное «Ну». И Вика, видимо, отлично его понимала, и взгляды, и это «Ну».

Наконец, забит последний колышек, и Вика обратилась к ребятам:
 - Доброе утро, племя молодое, незнакомое! Значит, так ребятки, нужны добровольцы покопаться на Утиле.
 Ребята недоумённо переглянулись: это что, она так шутит? Но в следующее мгновение, интуитивно чувствуя, что с Викой будет интересно даже на Утиле, добровольцами вызвались все. Но часть ребят пришлось разочаровать: кто-то должен остаться с Андреем Борисовичем.
 - Чтобы никому не было обидно, - успокоила Вика огорчённых,- будем меняться.

Когда спустя некоторое время бабушки и дедушки обеспокоенные за внучат, - не перетрудились бы, - потянулись к школе, то увиденное их поразило более, чем если бы их куры вдруг взлетели, собрались в стаю и подались на юга.

Ребята не работали, они оживлённо и с удовольствием играли. В маляров и кладоискателей, поочерёдно. Бабушкам, которые в свободное время смотрели по телевизору всё подряд, показалось, что на их глазах происходит очередное реалити-шоу с участием их внуков, а ведущими выступали Вика и Бирюк. И было чему поразиться: этот молчун, которого привыкли видеть в сторонке, на отшибе, вдруг вышел на авансцену. И не просто вышел, а умело руководит этой беспокойной ребячьей массой. Молча. Говорили его глаза, руки. И странное дело, удивлялись бабушки-дедушки, ребята понимали его с полувзгляда.

Облачённые в халатики, что обычно одевались учениками на уроки труда, газетные кепки на головы - и вперёд. С ума сойти: им доверили, как взрослым шпаклевать и красить! И Немой Рыцарь был рядом, не давил своей взрослостью, а сам будто стал мальчишкой. Да ради его одобрительного взгляда, дружеского похлопывания по плечу хотелось сделать нечто невероятное. И ребята старались, как могли. И если даже что-то получалось не так, огрехом, то Андрей Борисович глянет смешливо, шевельнёт забавно усами, подмигнув, покажет, как исправить огрех. И всё получалось отлично, словно они это всегда знали и умели, только чуток подзабыли, а сейчас вот вспомнили.

Металлический забор вокруг школы, который со дня основания красили в неизменный чёрный цвет, Борис Андреевич велел…грунтовать белой краской. А когда грунтовка просохла, выдал каждому ведёрко с розовой краской. Уже сам этот факт у «маляров» всколыхнул бурю чувств, каждый представил себя Томом Сойером. Увлекательная игра продолжалась. Неожиданно для самих себя бабушки-дедушки решили из зрителей перейти в участники, с приятной грустью вспомнив своё детство, и на время как бы вернулись в него. Ностальгически возвращая душе то чувство, что нынче напрочь забыто, отправлено в разряд анахронизмов - энтузиазм.

А тем временем «бригада» Вики с азартом кладоискателей ворошили на Утиле железки и те, на которые указывала Вика, откладывались в сторону. А затем оживлённо, строя догадки, что же придумала «бригадирша», ребята как муравьи тащили эти железки на школьный двор. Бабушки-дедушки вспомнили, как в детстве собирали металлолом и так же сносили в школьный двор, соревнуясь звеньями, классами. Вот только зачем Чумовая сейчас тащит этот металлолом? Никак опять что-то учудит.

Ближе к полудню, Вика намекнула, что неплохо бы перекусить. На зовы бабушек, внуки и внучки отмахивались:
 - Не хочу пока. Потом.
 И тогда Андрей Борисович глянул выразительно на Вику и та встрепенулась:
 - А точно! Несите всё сюда. Устроим обед на свежем воздухе.

Бабушки как молодые поспешили по домам, на ходу обсуждая родившуюся догадку: между Викой и Бирюком что-то намечается, ишь как, с полувзгляда понимает. Хорошо бы оживить Андрея Борисовича, только уж больно стар он для Вики, девчушка совсем, а Бирюку поди уж под сорок… Память тут же стала приводить многочисленные примеры других пар, у которых тоже велика возрастная разница. И ничего, славно живут. А как на это посмотрит Леонидовна? А заморские родители Вики, захотят ли они породниться с простым завхозом? Что там телевизионные сериалы, вот на глазах начинается реальный. И ты не просто зрительница, а почти участница, хоть и в роли статистки. Бог с ней с ролью, жуть как интересно, как будет развиваться сюжет. Только бы со счастливым концом, а то горя и несчастий итак кругом немеряно. Вон новости хоть не включай: сплошная кровь, и горе-горюшко реками разливается…

Пока бабушки разогревали обеды, затем укутывали кастрюльки, чтобы донести до школы горячее, там тем временем вынесли стулья и несколько столов, последние составили буквой «Т». Стояло всеобщее оживление, будто готовились не к обычному обеду, а к свадебному застолью. И нет-нет да поглядывали ребята на Вику и Андрея Борисовича, понимающе перемигивались: ясно-понятно, любовь-морковь…

Солнышко, что с утра хмурилось и зябко куталось в пушистую облачную шаль, сбросило дрёму, услышав снизу брызги детского смеха. Глянуло - и обомлело: как? неужели уже кончились каникулы у детей? Впрочем, нет, во дворе школы происходило нечто непонятное: там, где в обычное время проводились линейки, а в перемены детвора просто бегала, или гуртовалась кучками, обсуждая свои детские дела, теперь шумело весёлое застолье.
 Таких оживлённых и счастливых детей светилу ещё не приходилось видеть на территории школы. Даже в минуты перемен, когда казалось что застоявшаяся за время урока, энергия била ключом, дети были иные: утомлённые, тусклые. А сейчас они сверкали во всей красе детской чистоты. Их бабушки-дедушки с умилением смотрели, как их чада молотят ложками так, что треск за ушами стоит, и с потрясённой благодарностью ласкали взглядами шуструю девицу, что постреливала глазками на Немого Рыцаря. Уж его-то светило знало давно и всё терзалось вопросом: как ему не жарко ходить в этой шапке имитирующей древний кольчужный подшлемник? Он тоже всегда был мрачным, тусклым, будто густо присыпанный дорожной пылью. И куда всё это делось сейчас? Неужели всё это сотворила шустрая девица с роскошной косой? Ну, благодарность бабушек понятна: им столько трудов стоило уговорить внуков хоть что-то съесть нормально, а не кусочничать, и сейчас, глядя как их внучата кушают, просто душеньки радовались. Но чему загадочно улыбается Немой Рыцарь и как отрок смущается под смелыми взглядами девицы? Уж не любовь ли тут вызревает?

Десятилетиями чёрный, будто монастырский, забор растянулся в широкой нежно-розовой улыбке демонстрируя ослепительное многозубье и словно отвечал на вопрос светила: да! да! да!