Начало

----
Иллюстрации и дополнительные материалы к тексту Вы можете посмотреть здесь:

К сожалению, proza.ru не поддерживает форматирование текста, столь необходимое для полноценного восприятия смысла. Но вы всегда можете обратиться за полным вариантом к автору. ;)
----


Глава 1. Доброй охоты

"Истоки этой непростой истории, начавшейся в 2007 году, обретаются значительно раньше, в снах семилетней девочки, впервые узнавшей о существовании вампиров... Сны, медитации и плоды "больного воображения" слились в единую вамп-реальность…"
      
Смуглая темноволосая красавица  откинулась в кресле, взмахнув ворохом белых, исписанных косым почерком листов:
      
– Вот та, которую я предлагаю тебе. Интар ни за что не отдал бы ее, если бы мог. Вообще-то, мог бы… Но это – странная история. Даже я не вполне понимаю его.

- Расскажи. Я должен знать, чтобы принять решение. 

- Разумеется. – Ослепительно улыбнувшись оправдавшимся ожиданиям, Кира кивнула, поймала ресницами вырвавшийся было восхищенный взгляд. – Ты безупречен и в выборе донора тоже…

Ее собеседник по другую сторону письменного стола благосклонно и сдержанно улыбнулся. Разве можно принимать как комплимент констатацию факта?

- Готов потратить ночь-другую на сказку Шахерезады?

- Если этот донор стоит того...

"Проездом в чужом городе. Ночь, которую негде провести. Ни денег, ни знакомых. В поисках крова захожу в какой-то ДК. Поднимаюсь на верхний, 3-й этаж. Праздник, угощение, танцы. Вдруг становится очень холодно. По ступеням парадной лестницы с 4-го (несуществующего!) этажа спускаются две высокие худощавые фигуры: мужчина и женщина. В темных старинных одеждах с высокими остроконечными воротниками. Вампиры. Страх сгоняет людей вниз – и вон из дворца. Мне бежать некуда. Решаюсь остаться на первом этаже, где еще сохранились свет, тепло и живой огонь. Устраиваюсь у огня. В этот же зал вдруг неизвестно откуда приходят люди. Они оттесняют меня к какому-то темному коридору, гасят огонь (сволочи!). Снова становится холодно. Полумрак.

На ступенях лестницы у противоположной стены показывается стройная фигура в темном плаще. Хозяин? Нет, другой. Вероятно, сын. Спускается вниз к уже спящим под белыми простынями грязным людям. Я тоже накрываюсь простыней. С головой. Но мне надо видеть происходящее, знать, что он делает – и я незаметно выглядываю".

Кира подняла бездонно-синий взгляд:

– В ту ночь Интар впервые увидел ее. Он должен был выбрать себе жертву, достойную впоследствии сопровождать его сотни лун. Хозяину Дома Илларна порядком надоело ждать. Да и к тому же, с некоторых пор он не особо доверяет своему Наследнику в этом вопросе. Поэтому мы организовали праздник для смертных, на котором Интар обязан был выбрать ту, которую определил Совет. Естественно, лучшую из всех присутствовавших там. Но в последний момент, когда обращение должно было состояться…

"Склоняясь над ней, готовый одновременно к обоим действиям (два обнаженных тела) – вдруг бросает взгляд на меня! Я вижу его – и он видит меня! Глаза в глаза. Длинные волнистые волосы, слипшиеся тонкими прядями от ночной сырости, наполовину закрывают его молодое лицо. Огромный пугающе красивый глаз из-под прядей смотрит прямо на меня! Вопросительно-откровенно. Вампир резко выпрямляется, отстранившись от выбранной жертвы. "Фу! Она тоже воняет!" Пытаюсь как можно незаметней сжаться, спрятаться. Но правая рука у меня под головой выставляется из-под простыни, и спрятать ее нет никакой возможности. Ледяные пальцы смыкаются на моем запястье. Он тянет меня вверх, поднимая на ноги. Каким-то образом выскальзываю из его руки, бросаюсь к выходу. На секунду останавливаюсь в дверях, разворачиваюсь всем телом, правой рукой отбрасывая волосы с лица. В этот момент вижу себя в их сознании, как в зеркале: в дверном проеме обнаженная, чистая, светлая, стройная, с поднятой к голове рукой…"

- Эта случайно попавшая в ДК девчонка сбила все карты!

- Но согласись: фактически Интар исполнил вашу волю.

- О, да, он, наконец-то, сделал выбор! И Аарон готов был признать его. Только в итоге вместо Спутницы он получил массу проблем. Она, оказывается, хочет жить и верит в благородство вампира!.. А закон требует, чтобы жертва была добровольной. И он, видите ли, не может обмануть, завлечь ее, романтик чертов! Не может соблазнить…

- Но ведь это так просто! – Отозвался белокурый ангел, хищно сверкнув в обольстительной улыбке белоснежными кончиками клыков. В разноцветных глазах его заплясали искорки озорства, весьма опасного для смертных.

- Нет, разумеется, он способен очаровать. И охота была открыта. Интар искал к ней особый подход, добиваясь, чтобы она сама увидела, насколько он хорош, чтобы сама захотела пойти за ним. Неоднократно ловил ее – она каким-то немыслимым образом сбегала. А скорее всего, сам отпускал, давая ей время на размышление и в то же время оправдывая перед Советом постоянные отсрочки. Вытаскивал ее из различных проблем… Вот, например. – Кира прошелестела несколько листов, отыскивая нужный.

"Холодные пальцы, аккуратно взяв за подбородок, повернули лицо. Странное дыхание – холод и свежесть сырой ночи. Дрожь пробежала по спине… Неужели?! Сердце отчаянно заколотилось – сорвать эту чертову повязку с глаз!!! Одновременно страшно увидеть подтверждение… Мягкие прохладные губы, помедлив, коснулись моих – еще одна волна напряжения и страха. Сильней. Еще сильней и больше… Мои губы бессильно открылись навстречу. Прикосновение зубов… Клыки!!! Это он! Отпрянула назад, пытаясь вывернуться из ремней, стягивающих запястья. Куда там! Его ладонь жестко схватила меня за горло, парализовав все попытки избежать близости. Пальцы второй нежно провели по правой щеке, замерев на губах. Чуть влажные (они все-таки влажные!) пряди упали мне на лицо. Миллиметры между губами жизни и смерти. "Неужели тебе здесь нравится больше?" – Знакомый сильный, чуть приглушенный голос. – "Я могу забрать тебя отсюда – если захочешь. Мое желание тебе известно". -  Пальцы на шее чуть ослабели, медленно сползая вниз к плечу, на грудь…  - "А могу и оставить – ничего не стоит приходить сюда и делать с тобой…"

Он вдруг резко дернул меня вниз, заставив упасть на живот, придавил ладонью плечи. Другой рукой отрывисто взмахнул – кожа, державшая мои руки у стены, лопнула. Я упала лицом на постель. Рывком перевернул на спину. Его волосы спутались с моими. Будто огромный снежный шар взорвался в груди – тонкие длинные пальцы легко пробежали по шее, мгновенно найдя артерию и слегка придавив ее. Господи, я же не вижу, что он собирается делать! Это не прятаться под простыней. Второй раз из этих стальных рук не вырваться!.. Склоняется ниже, ниже… касается губами шеи… пытаюсь выползти из-под него вверх, в сторону – куда угодно, лишь бы не позволить укусить… Едва сдавливает шею – я чувствую длину клыков, заметно большую, чем остальных зубов. "Нет!!!" – На выдохе, почти беззвучно. Укус перерастает в поцелуй. Долгий, нежный, холодный, временами угрожающий… Нервы не выдерживают – бессильно откидываю голову. Он постепенно перемещается к горлу, к середине груди… выпрямился. "Не хочешь. Отдаешься, но не хочешь. Отчаянный шаг. Не боишься, что воспользуюсь?" Нет сил отвечать. Желания тоже. "Вставай, - вампир быстро, но аккуратно снял черную повязку. – Вставай, пойдешь со мной. Здесь ты погибнешь быстрее. И бестолковей".

- Он нашел ее в одной из тех квартир, что на ночь сдаются вместе со связанной (далеко не всегда с ее согласия) "хозяйкой". Буквально вытащил из большой грязной проблемы. Она должна была последовать за ним хотя бы из благодарности! Но ведь нет! Даже перспектива вечной молодости и красоты не соблазнила ее. Охота продолжалась.

Кира устало свесила с подлокотника руку. Тяжелые серебряные браслеты, ослепительно белые поверх темной красновато-коричневой кожи, с негромким звоном соскользнули на тонкую кисть, каким-то чудом удержавшись на ней.

- Вот, скажи мне: почему смертные так упрямы?! И ведь каждому непременно нужно что-то свое, никто не хочет расставаться с собственными амбициями, идеалами… мечтами. Я еще могу понять, когда человек стремится обрести власть над себе подобными или достичь определенных высот – и идет ради этого на все. Одного такого мне довелось обратить. Но когда, казалось бы, наивная дурочка отказывается от всех преимуществ бессмертия просто потому, что в нашем мире, видите ли, темно и холодно, а она любит солнце!.. Не понимаю.

- Стоят ли они такого внимания? – Презрительная улыбка чуть тронула губы вампира. Пока эта история развлекала его, не более.

- Отдельные. Интар считает эту девчонку одной из таковых. Уж не знаю, почему, но она ему нравится. Должно быть, есть основания. – Длинные пальцы, нырнули под черные волосы, убирая их с высокого гладкого лба. Но жесткая челка тут же упала обратно. Как и полоски металла, скатившиеся к локтю, едва рука поднялась. – Может, увидел в ней нечто большее, чем просто смертную? Однажды  я сама буквально привела ее к нему. Правда, это ничего не изменило. – Кира перелистала еще несколько страниц, бросила лишние на стол.

"- Ты отпустил меня однажды, помню.
Зачем теперь понадобился случай?
Забудь. И не ищи. Не мучай.
- Да, отпустил.
Затем, чтоб видеть снова
испуг в глазах – и жажду ощущений,
чтоб слышать грохот сердца,
импульс вены –
я жертвы не хочу обыкновенной
для столь таинственного превращенья.
Ты шла навстречу –
встреча состоялась.
Нам ничего иного не осталось,
как только догонять –
бежать друг друга
под мертвым светом тающего круга пустой луны…"

- Тебе-то зачем вмешиваться?

- Признаюсь, эта Арахна пробудила и мое любопытство. Я решила поспособствовать брату. В любом случае, он должен был выполнить, что должен. Ему бы простили этот выбор, если бы все дальнейшее не выходило за рамки традиций. Сын Хозяина Дома Илларна обязан хранить их более, чем кто-либо. И все нужно делать вовремя. А он никак не хотел торопить ее. Влюбленный дурак. Иначе как гормональным умопомрачением это не назовешь. Где его былая рассудительность?..

- А зачем, вообще, нужна Спутница? Быть вечно привязанным к кому-то… - Вампир неодобрительно качнул головой.

- Это ты одинок и свободен, как ночной ветер. Не связан никакими обязательствами. Гениальному Художнику, чья Вечность – чистое творчество, это позволительно. Но не Основателю почти засохшей Ветви поколений, на котором лежит особая ответственность.

- Засохшей?

- Ты же знаешь наши ограничения, Сфинкс: вампир каждого последующего поколения имеет на одного Наследника меньше, чем его собственный Создатель. И каждая Ветвь в результате насчитывает десять вампиров. Максимум десять. А четвертая – всего шесть.

- И за что им такая привилегия? – Помимо иронии, в изумрудно-синем взгляде мелькнуло любопытство.

- Тебе это действительно интересно?

- Конечно. Это же касается предлагаемого тобой донора. – Выразительно промолчал собеседник.

***
Год 1699, октябрь.

Мишель Лоран Леруа не любил тратить время на дела. Большая часть его бескрайней жизни была заполнена светскими приемами, загородными прогулками и балами. Он представал в обществе смертных во всем своем великолепии, кружил головы юным особам – и уводил их за собой в таинственный мрак. Но больше всего ему нравилось пить их у всех на виду, не таясь. Обаяние, уверенность в себе и аккуратность – неизменные составляющие вампирского успеха – никогда не подводили его. Он не убивал. Не в самом Лионе. В окрестностях хватало деревушек с красавицами не хуже городских. И кто мог запретить главе клана опустошить парочку прелестных тел в свое удовольствие? Тем более что случалось это не так часто, чтобы поднять в миру переполох.

Сегодня ему хотелось побыстрее разобраться с официальной частью и перейти к заслуженному развлечению. Договоренность о новых границах и нейтральных территориях была достигнута довольно быстро, да и Лионский Совет на удивление слаженно, почти единогласно принял основные положения, так что немногим после полуночи в зале заседаний остались лишь двое.

- Интар, мои поздравления! Тебе удалось невероятное: убедить Совет в своей правоте за какие-то… полчаса! Это при том, что наши внутренние принятия решений никогда не обходятся без баталий! Ты их просто очаровал – иного объяснения я не вижу!

- Благодарю, Милорд. – Учтиво поклонился гость. – Но в том была и Ваша заслуга.

- О, нет, друг мой! Ты, исключительно ты! И умоляю: давай без этих "милордов"! Просто имя. Мы же обсуждали это. Или для тебя имеют значение только договоренности с Советом? – Вампир хитро прищурился, смакуя ситуацию. Подловить проницательного дипломата Интара было практически невозможно. А хотелось очень.

- Могу только подчиниться. Но, с Вашего позволения, я предпочел бы поддерживать Ваш статус, а не подрывать его. – Улыбнулся Интар.

- Да, Совету бы не помешало столь же уважительное отношение к главе Лионского клана. Однако с этой минуты – формальности окончены, и ты можешь обращаться ко мне, как друг, коим я тебя и считаю. То есть коротко, по имени. Как бы оно звучало у вас, в Баварии?

- Михе. Михль.

- Гхм. Да уж. – Вампир недовольно скривил губы. – Хорошо. Остановимся на том, что есть. Но когда мы одни, сделай милость: называй меня просто Мишель, договорились? В крайнем случае – мсье Леруа.

- Воля Ваша. – Снова поклонился Интар.

- И в знак моего особого расположения к тебе – приглашаю на… скромный, но не лишенный изящества ужин. Пара чудесных девушек, выросших на лоне природы, прекрасных в своей чистоте… - Он мечтательно возвел взгляд к потолку. Но предпочел бы видеть над собой усеянное звездами небо. – Идем, друг мой. Как говорят Наследники Илларна, ночь не станет ждать.
      

Даже без присущих его положению знаков отличия Леруа выглядел потомственным дворянином. Темные волосы мягкими волнами падали на широкие плечи. Строгие, несколько грубоватые черты лица смягчались очаровательной улыбкой, сиявшей также в приветливом взгляде карих глаз. Небольшие клыки чуть выдавались вперед, но не лишали его обаяния. Во всяком случае, нежные создания, которых вампир называл просто мотыльками, не боялись его – и летели в беззаботном танце, как на огонь. И хотя природа не наградила его высоким ростом (он был почти на голову ниже Интара), никто не решился бы взглянуть на него свысока. Даже Лионский Совет, какое бы недовольство у него ни вызывало фривольное, откровенно-хищное поведение Мишеля, признавал влиятельность и силу этого вампира, его несомненное право повелевать.
      

Городские улицы остались за спиной. Северная дорога вывела бессмертных через поля к деревне с длинным замысловатым названием (которое и далеко не каждый француз способен произнести правильно). Завидев огни, Леруа замедлил шаг.

- Самое вкусное – здесь. – Он свернул на неприметную тропинку, убегающую вправо, к темной полосе леса, теряющуюся в высокой траве. Интар последовал за ним.

Узкие листья сбрасывали на землю тяжелые капли росы, с ритмичным шелестом ласкали голенища высоких сапог. Легкий ветерок донес до вампиров тепло костра и нежной женской плоти, соблазнительный аромат неверной жизни, еще не знающей о неминуемом конце. И – голоса. Высокий, звонкий восторженно-торопливо, почти захлебываясь, рассказывал какую-то сельскую историю. Тот, что пониже, звучал спокойнее, но тоже не без возбуждения. Воркующая французская речь. Интар прислушался.

- А тот, длинный, как жердь, помнишь?! Как он смотрел на меня! А сгибается-то как! Того и гляди переломится! Вот уж не видела ничего потешней!

- По-моему, Катиш, ты понравилась ему.

- Понравилась?! Да он втюрился по уши! – Заливистый смех прокатился над волнами травы.

- Тише, Катиш! В деревне услышат! Придется домой идти.

- До деревни далеко. А старик Моро глух, как пень. – Со смехом отвечал задорный голос. – Подкинь лучше веток, Анни, а то погаснет.

- Держи. Только не бросай все – не то огонь увидят...

- Да что ты всего боишься?! Здесь на милю нет ни ду... Здрасьте. – насмешливый голос вдруг притих: к полночному костру бесшумно подошли двое. Судя по виду, из господ.

- Добрый вечер, прелестные барышни! – Картинно поклонился девушкам Леруа. Красные отблески костра придавали его глазам дьявольское очарование. – Позвольте двум  усталым путникам скоротать ночь у Вашего огня.

Девушки переглянулись. Незнакомец, улыбаясь, ждал ответа. Густые распущенные локоны и широкие рукава тонкой сорочки, отделанной кружевом, теребил ветер. Манера держать себя выдавала человека, привычного к тому, чтобы его приказы выполнялись в точности и сразу. То, что он сам сейчас смиренно обращался с просьбой, – подкупало.  Чуть позади него стоял второй. Выше и стройнее своего спутника. И хотя одежда его была не так изысканна, как у брюнета, достоинства и благородства в нем было не меньше.

-  Катиш, я боюсь! – Зашептала сельская принцесса в пышном платье цвета высохшей глины, вцепившись в руку своей подруги. – Им нельзя верить!

- Успокойся, Анни! – Самообладанию (или беззаботности?) юной крестьянки можно было только позавидовать. Она говорила нарочито громко, будто ища поддержки у мужчин, подтверждения собственной безопасности. Тактика эта всегда срабатывала. – Разве ты не видишь: это воспитанные господа, благородные. Они не станут обижать беззащитных девушек. Они просто устали и хотят погреться у костра. Ведь Вы тоже идете с ярмарки, мсье? – Теперь она обращалась к незнакомцам, желая услышать подтверждение своих предположений.

Как наивны люди в своих желаниях!

- Конечно, обворожительная моя! Чудесная была ярмарка, не правда ли? – Брюнет оглянулся на друга.

- О, да! – С изрядной долей иронии ответил тот.

- Так Вы позволите насладиться Вашим прелестным обществом? – Леруа еще раз поклонился, блеснул в улыбке белоснежными клыками.

- Катиш! – Волна ужаса накрыла принцессу, и если бы не подруга – она бросилась бы без оглядки прочь.

- Успокойся! – Девушка раздраженно освободилась от вцепившихся в нее рук. Эта трусиха Анни всегда все портит! Разве можно упускать такую возможность – познакомиться с красивым парнем, да еще и из дворян! Не выходить же замуж за односельчанина! – Конечно, мсье! Прошу Вас! Я и моя подруга с радостью разделим с вами эту ночь!

- Благодарю Вас, Катрин. – Вампир подошел к девушке, бросив осторожный взгляд на огонь, взял ее маленькую ручку, поднес к губам. – Но, боюсь, спутница Ваша не очень-то рада нашему обществу.

- Ерунда! Она просто смущена Вашим… благородством! – Безапелляционно заявила девушка (чем, кстати, до смерти напугала вторую). – А как Ваше имя?

- Прошу прощения: я не представился. Мишель Лоран Леруа. Для Вас – просто Мишель. – Он снова поцеловал руку Катрин и только тогда отпустил ее. – А это – Интар, мой друг. Скромный, но очень перспективный молодой человек. – Многозначительно посмотрев в полные любопытства и восторга глаза, он обратился к Анни, желая так же поприветствовать и ее.

Не сказать, что Анни к этому была готова. Больше всего сейчас ей хотелось убежать, спрятаться дома и не видеть этот ужасный, полыхающий огнем взгляд. И этот рот, улыбающийся, но прячущий за мягкими губами звериный оскал… Страшный и в то же время дьявольски соблазнительный… Ах, как нежно он касается ее руки! Но дыхание его – холодно и безжизненно! Ледяной ужас сковал сердце. Бежать, бежать отсюда! Отчего же ноги не слушаются ее?! Будто чужая воля довлеет над ними. Мишель… Мишель Лоран… Сознание будто окутывает синяя дымка. Очнись! Он опасен! Он – не от Бога! Прочь, исчадие Ада! Оставь меня! Но нет сил даже отклониться от этих хищных объятий. Анни попыталась оттолкнуть настойчивую руку,  но добилась обратного: мужские пальцы проникли меж ее, тоненькими, сжали ладонь. Не вырваться.

- Тссс… Аннетт, красавица моя! Все хорошо! Успокойся. Все хорошо. Тебе же нравится. Прекрасный мотылек, стремишься к пламени, на свет. Лети! Все хорошо. Тепло и нежно… - Голос Мишеля (Ах, Мишель!) убаюкивал, а руки – дарили ласку.

Никогда прежде Анни не была в мужских объятиях. Как страшно – и как сладко ощущать их силу! Что сделает он со мной?! Не тронь! И все же, она таяла. Таяла, как воск, под холодными (!) пальцами незнакомца. Широкая бретель снята с плеча. Распущена шнуровка корсета. И тонкая блуза, вышитая белоснежной гладью, едва скрывает грудь. Как смеет он касаться ее?! Но руки – такие сильные и страстные, сдавливают беззащитное тело, освобождают от одежд…

- Все хорошо, моя принцесса! Я с тобой. Я никому не дам тебя в обиду. – Как искренни слова вампира! Как убедительны, правдивы! – Я здесь. Ты нужна мне. Нужна, как никогда! Только ты!..

Обняв уже не пытающуюся сопротивляться девушку, Леруа нежно поцеловал ее в губы. Без ответа.

- Не бойся, моя прелесть. Я позабочусь о тебе. – Прошептал он, лаская узкие плечи. – Позволь дарить тебе радость, наслаждение! Лети, мотылек...

Вторая попытка – успешней. Мягкие губы Аннетт подались навстречу, раскрылись, впустив бессмертное дыхание внутрь. Мишель… Синее ночное небо, синие волны колышущейся, отливающей при свете звезд травы, иссиня-черная стена леса за спиной. Угасший костер… И поцелуй… первый настоящий поцелуй юной Анни, глиняной принцессы… Ах! Внезапной болью обратилась нежность! Прелестные губки попытались сжаться – и не смогли: клыки вампира, жаждущего утоления жестокой страсти, пронзили нижнюю и удержали. Держали до тех пор, пока она не стала холодна, как лед.

- Не бойся, нежный мотылек… лети… - Последнее, что прозвучало для нее перед погружением во мрак. Пронзительно-синей вспышкой полыхнула боль на шее – и мир стал бесконечной чернотой.


- Не откажите мне в любезности, Катрин.

- Конечно, мсье, к Вашим услугам. – С готовностью ответила девушка наигранным реверансом. Впрочем, довольно изящным.

- Прогуляемся? Я бы хотел узнать Вас ближе.

- С удовольствием, мсье! – Она протянула Интару руку. – Идемте.

Даже в темноте контраст ее загорелых пальчиков и бледной ладони вампира был очевиден.

- Какие у Вас… красивые белые руки! Не то, что у меня. Ну, так и должно быть. Вы же не работаете в поле!

- Нет, милая. У меня другая роль. – Засмеялся Интар. - Я… переводчик. – Уточнил он, увидев вспыхнувшее в глазах девушки любопытство.

- Ух ты! Здорово! Вы ездите по разным странам? А где Вы бывали? А какой язык знаете? – Вопросы посыпались градом. Интар снисходительно улыбался и молчал. – Ой! Простите, мсье. – Спохватилась Катрин. – Просто я дальше соседней деревни не бывала. А так хочется увидеть все-все на свете!

- Я могу ответить на твои вопросы, милая, но не на все сразу. – Интар, будто извиняясь, поцеловал ее руку, но не отпустил. – Я бывал в Италии, Англии, Германии. И знаю языки этих стран. И в каждом из них есть чудесное имя – Катрин. – Многозначительный взгляд, сопровождающий слова обаятельного незнакомца, сладким ядом просочился в душу девушки.

- А Ваше имя? Оно такое… странное. Не похоже на французское. Вы не француз?

- Нет, Катрин. Я родом из Баварии. И моего имени нет во французском языке.

- А так хорошо говорите по-французски!

Интар лишь улыбнулся. Он уводил это милое создание за руку вдоль края леса все дальше от деревни, от костра, где остались Анни и Леруа (точнее – Леруа), и сквозь легкомысленную болтовню ее думал, что каждая ночь имеет свойство кончаться. Все сильнее ощущался голод. Обострились чувства. А он все четче осознавал, что не хочет убивать ее. Пить – да. Убивать – нет.

- Скажите, мсье, а как будет Катрин на Вашем языке?

- Не менее красиво, чем на Вашем, Катарина.

- Катарина… - Задумчиво проговорила девушка, будто пробуя новое звучание на вкус.

Интар вдруг резко повернулся и пошел прямо через высокую траву, увлекая за собой девицу. Примятые мягкими сапогами стебли упрямо поднимались – и снова вынуждены были склониться, на этот раз под весом длинной крестьянской юбки. Пройдя с десяток шагов, он опустился на землю. Катрин, подобрав подол, села напротив.

- Так как будет Катрин на моем языке? – Переадресовал вопрос Интар, беря красавицу за плечи и привлекая к себе.

- Ка-та-ри-на, - прошептала та, ложась щекой на широкую грудь.

Мягкие локоны Интара, заботливо обнимавшего ее, щекотали шею. Губы, будто невзначай прикоснувшиеся к ее виску, были холодны, а дыхание – неощутимо. Как отличался он от тех сельских парней, что бесцеремонно, даже грубо домогались ее!

- Сразу видно: благородный. Да еще и иностранец. Грех упустить такого. Пусть делает, что хочет, - решила девушка, позволяя изящным ладоням ласкать себя. – Он мне нравится – что еще? Понравиться ему, чтобы не захотел отпускать…

Волшебная летняя ночь обнимала их обоих, вызревающие колосья трав – укрывали от постороннего взгляда.
      
Интар оставил ее спящей посреди поля. Первые лучи солнца вернут ее к привычной жизни. На память – лишь ласковые руки и неуловимый образ. Она узнает его, когда увидит снова. Узнает имя, когда оно прозвучит. Увидит столь желанное "все-все на свете", когда он вернется за ней. Его же ближайшая цель – заручившись поддержкой Леруа, убедить Совет в необходимости Катарины (немецкий вариант имени ему нравился, несомненно, больше) как Наследницы Дома Илларна.
      

- Ты не убил ее?!

- Нет, Мишель. И я хотел бы просить у Вас позволения…

- Это крайне неразумно, друг мой. Если не ты, то свои же. Представь только: две девушки идут на ярмарку, но возвращается одна. Причем подруга ее пропадает возле самой деревни!

- Но они же не могут обвинить ее в убийстве!

- Ты не знаешь местных нравов, Интар. Они могут все, на что только ни намекнет их скудный мозг. Надеюсь, ты забрал воспоминания? О чем ты собирался просить меня?

- Я хотел бы взять ее с собой.

- С собой?!

- Да. В Баварию. Мне нужна Спутница. Лучшей, чем Катарина, я не встречал.

- Бог с тобой, друг мой! Она крестьянка! – Леруа брезгливо поморщился.

- Вечность – лучший учитель, не так ли?

- Не ожидал от тебя. Но если считаешь, что тебе нужна именно она – пожалуйста, забирай. Только поторопись, пока это не сделали за тебя другие. Я пригляжу за ней, но вмешиваться в дела смертных не стану.

- Благодарю Вас, Мишель. На большее я и не рассчитываю.


Спустя неделю, Интар вернулся.

Она полулежала в его объятиях и сквозь слезы рассказывала, как проснулась одна, одна вернулась в деревню и не смогла объяснить исчезновение подруги. Как  старый Моро проклинал ее, обвиняя в сношениях с дьяволом (почему же еще она осталась в живых, а Анни, его принцесса Анни как сквозь землю провалилась?!). Размазывая по щекам грязь и соленую влагу маленьким загорелым кулачком, говорила о том, что ждала, верила, что он придет. А ей никто не верил. Только сестра заступалась за нее, но кто будет слушать больную?! И завтра приедет лионский судья и ее, маленькую Катиш… она не знает, что с ней сделают, но ей будет очень, очень плохо…

Интар смотрел на нее с невероятной нежностью, ловил ее голос, вдыхал запах. Он любовался ею, каждой мелочью в ней, зная, что через несколько часов это измученное, но не ставшее менее прекрасным тело изменится. Изменится навсегда, безвозвратно. Эти подвижные капризные губки, искривленные плачем, утратят свое тепло. Пропадет наивность и непосредственность этих чудесных, блестящих от слез карих глаз. И неверное жаркое дыхание, прерываемое всхлипами, тоже станет лишь воспоминанием.

- Что говорят о нас в деревне, Катрин? – Он аккуратно перебирал своими изящными пальцами каштановые кудряшки, убирая с них пыль и  мелкие соломинки. Похоже, девушку все время держали в этом сарае.

- Что ты – демон, забравший жизнь Анни. Но ведь это неправда! Ты был со мной! И ничего мне не сделал. Ты не можешь убивать! – Она с мольбой смотрела на вампира, надеясь увидеть подтверждение своих слов.

- А если могу?

- Но это же не ты! – Закричала девушка в отчаянии.

- Эй, тихо там! – Здоровый неповоротливый селянин, охранявший дверь, чтобы преступница не сбежала, обошел дом и заглянул в окно. Растрепанная пленница лежала на полу. Тело ее сотрясалось от рыданий. – Совсем спятила. Замолчи, бесовская любовница! Не то я заткну тебе рот грязной тряпкой. – И он, погрозив кулаком и подтянув мешковатые, подвязанные веревкой штаны, вернулся к двери.

Интар обнял девушку крепче, погладил по спутанным волосам. Широкий рукав тонкой белой сорочки прикрыл исцарапанное плечо.
    
- Не я. Но если бы я тоже оказался убийцей, согласилась бы ты пойти за мной? Стать подобной мне? Носить имя Катарина вечно?

Распахнутый от изумления взгляд.

- Я подарю тебе мир. Я подарю тебе Ночь во всем ее великолепии. Ты будешь бессмертна. Но тебе придется научиться быть жестокой. Придется научиться убивать. И – подчиняться.

- Кто ты?! – Катрин отпрянула назад, и вампир не стал удерживать ее.

- Всего лишь странник, ведомый Луной.

- Ты… оборотень, да?! – Почти беззвучно прошептала девушка, ужаснувшись собственной догадки. Маленькие пальчики скомкали юбку, пыльно-коричневым озером разлившуюся по полу.

Интар улыбнулся. Бледный свет Хозяйки ночи, каким-то чудом просочившийся сквозь маленькое грязное окно, нежно коснулся его красивых клыков, волнистым контуром прорисовал контрастные пряди, упавшие на острые концы воротника. Великолепное сочетание хищника с аристократом.

- Нет, Катиш. Вампир.

Это было рискованно. Девушка могла поднять крик – и тогда пришлось бы убить ее, превратив тем самым деревню в разворошенное осиное гнездо. Леруа бы это очень не понравилось. А с другой стороны, желание выжить, страх перед той участью, что приготовили для нее односельчане, вполне могли стать гарантом ее согласия последовать за ним. И стали.

- Пусть, пусть вампир! Только забери меня отсюда! – Торопливо зашептала Катрин, схватив его за руку. – Забери меня! Я не хочу умирать!

- У тебя не больше будет возможности менять решение. Ты выйдешь отсюда со мной – в иную жизнь.

- Да! Я пойду за тобой! Пойду! Все, что угодно!.. – Казалось, теперь она боялась потерять этот последний шанс избежать смертельной угрозы рассвета. Не подозревая о том, что отныне – каждый рассвет ее будет таковым.
      
- Какого черта, мсье?!

- Она слишком опасна, чтобы оставлять ее здесь до утра. Судья приказал привезти ее к нему. И… поощрить старания доблестного стража этим скромным подарком. – Незнакомец брезгливо, кончиками пальцев взял его руку. В грязную, дрожащую от неуверенности ладонь с мягким звоном упал черный бархатный кошелек.

- Куда Вы ее, мсье?

- В Лион. Остальное тебя не касается. – Начищенный до блеска носок сапога сбросил с порога жестяную кружку, пролив содержимое на землю. – Открывай.

- Но…

- Открывай, черт тебя побери! Иначе отправишься вместе с нею! – Интар начал терять терпение.

- Ну, что Вы, мсье, я же всегда, и закон соблюдать, никогда против, умоляю, ни в чем не виноват… - испуганно забормотал крестьянин, нервно доставая ключи. Уронил. Пошарил в пыли, нашел. Попытался вставить ключ – уронил снова.

- Дай сюда! – Интар сам открыл дверь. – Веревку!

Грубые петли легли в холодную ладонь. Держа веревку наготове, он быстро подошел к пленнице, лежавшей на полу, схватив за волосы, поднял ей голову.

- Возрадуйся, конец твоих мучений близок. Встань!

Он потянул ее вверх. Катрин, уже ничего не понимая, дернулась назад.

- Встань, ведьма! – Рука правосудия должна быть жесткой. И не стоит раздражать ее неповиновением. – Ты пойдешь со мной!

Он с размаху хлестнул ее веревкой по плечам. Боль и отчаяние в приглушенном вскрике. Темное пятно проступило сквозь тонкую истерзанную ткань – сорвана запекшаяся кровь. Не выпуская спутанных прядей, он нанес еще пару не менее сильных ударов и снова потянул ее.

- Поднимайся, черт возьми! Или я убью тебя прямо здесь! Куда?! Стоять! – Последние слова были адресованы горе-охраннику, собравшемуся с перепугу бежать за помощью.

- Я – никуда… я… только здесь, мсье, для Вас, мсье…

- О, деревенская пьянь! Где вас таких берут?! Помоги мне! Скорее! Уже полночь!

- Ко-ко-нечно, мсье. – На негнущихся ногах, запинаясь, будто неведомая злая сила препятствовала ему, он вошел в комнату, остановился в метре от Интара.

- Сюда, я сказал! Держи! – Он раздраженно бросил крестьянину веревку и вцепился в дрожащую от боли и рыданий Катрин. Рывком поднял ее с пола. – Стой, ведьма!

Быстро и грубо связав девушку, он потащил ее за собой. Оглянулся, бросил разъяренным взглядом в насмерть перепуганного сторожа.

- До рассвета – ни с места! Иначе – клянусь всеми замками Лионской тюрьмы – следующую ночь ты проведешь за ними!

Хлопнула дверь. Скрипнул ключ. В окне мелькнули белая сорочка и спутанная грива пленницы. Он взлетел в воздух, унеся ее на руках! Не может быть! Показалось. С бессильным стоном парень опустился на пол.
    
 
***

Такого количества вампиров Башня Смерти не видела, пожалуй, с той самой ночи, когда на площадке ее решением Древнего круга были казнены Амалия и Неро, прямые Дети Илларна Темного. Совет собрал Наследников Илларна, призвав их с самых отдаленных территорий, всех до единого. В начале самом ночи, прикованные прочными цепями друг к другу и к железному столбу, огромным факелом горящим обернулись. И ветер, будто нанятый палач, неистовое пламя раздувая, срывал его, швыряя искры в небо, а через несколько мучительных минут – смел серый пепел, прах сожженных тел. Застыли пораженные вампиры, поняв, что их бессмертие не вечно. И все дальнейшие часы той длинной ночи, последней ставшей для Наследников Илларна, пылал огонь. Жестокий, ненасытный, он пожирал тех, кто рассчитывал на Вечность. Вершины гор в ту ночь  передавали друг другу истинно нечеловечий вопль, исполненный отчаяния и боли. Под предрассветным небом оставался один лишь, младший из Детей Илларна. О, да, все это время он стоял вблизи огня, пылающего жаром. Распахнутыми в ужасе глазами он впитывал смертельные минуты всех тех, кого когда-то знал, любил. Непостижимо выше разумения, была причина, почему палач шел мимо, забирая тех, кто сзади пытался скрыться, за его спиной – но не его. Он был единственным вампиром старинного влиятельного рода, оставленным Советниками жить. А теперь был сам вынужден вершить жестокий суд.

- Ты не очень-то хорошо справляешься со своими Наследниками, Аарон. – Сухой голос Бенедикта, приставленного Древним Кругом следить за Домом Илларна, звучал плохо скрываемым удовлетворением. – Твои решения справедливы, и наказание соразмерно степени вины. Но не лучше ли было не допускать фатальных ошибок? Не сокращать и без того малую численность Дома Илларна…

Аарон взглянул на Советника, укутавшегося в черный, подбитый коротким мехом плащ. Капюшон скрывал его желтоватое, словно пергамент, лицо. И кто додумался обратить этого скрипучего старика? Для Аарона, чьи Наследники были молоды, красивы и полны сил, подобные решения всегда оставались непонятными.

- Это была неразумность новообращенного. И ты знаешь это, Бенедикт. – Нехотя проговорил Хозяин Дома, почтительно пропуская его вперед. Спорить с одним из старейших вампиров Европы не стоило.

Они поднялись по освещенным факелами ступеням на самый верх башни, на открытую квадратную площадку, огражденную высокими стенами с прямоугольными зубцами, увенчанными двускатной крышей. В самом центре, как триста сорок девять лет назад, стоял мощный железный столб с петлями. Все еще хранил следы огня, истребившего целый род вампиров. Ждал новых жертв. Вдоль стен, обмениваясь меж собой взволнованными взглядами и отрывистыми приглушенными репликами, ожидали Наследники Дома Илларна, а также вампиры, не принадлежавшие Семье – Древний Круг настоял на максимально возможном числе свидетелей.

Чуть в отдалении от остальных стоял Интар. Облокотившись на бойницу, он смотрел сквозь нее вдаль, на неровную линию гор, сливающуюся с полночным небом. О, он отлично знал, что наказание это в не меньшей степени коснется его самого: в изощренности Снейка сомневаться не приходилось – никто лучше Основателя Второй Ветви не знал, как причинить максимальную боль каждому.

- Ну, что, Сын Хозяина Дома Илларна? Готов восстановить справедливость? – Усмехнулся черный капюшон.

Интар резко обернулся, едва не задев Бенедикта плечом.

- Готов выполнить волю Создателя. – Уточнил он.

- Строптивость, молодой Интар, не удлинит твою Вечность.

- Послушай, Бенедикт. Один вопрос, если позволишь… - Аарон поспешил отвлечь Древнего от своего Наследника, вовремя предупредив конфликт. Увел его подальше в сторону. Но спросить не успел: на площадку поднялся Снейк, держа намотанную на кулак блестящую цепь. Концы ее тянулись к стальным ошейникам двух девушек, одетых в длинные рубашки из тонкого белого полотна. Руки каждой были связаны впереди. Роскошные каштановые волосы, мелкими кудрями падавшие на плечи, сразу же растрепал ветер.

Выйдя на середину, Снейк сбросил цепь с руки. Тяжелые звенья с лязгом упали на каменный пол. Интар вздрогнул. Негромкий говор по сторонам затих совсем. Вампир подтянул слабо сопротивляющуюся Катарину ближе к столбу, прицепил ошейник к одной из петель на нем. Девушка уперлась ладонями, пытаясь оттолкнуться или хотя бы сменить положение. Не смогла. Все что доступно было ей теперь – пара сантиметров от лица до неумолимо холодного железа, голоса вампиров за спиной и хмурое ночное небо без единой звезды. Сестра ее на противоположном конце цепи (та оказалась цельной) была в чуть более выгодном положении: просто стояла неподалеку, нервно сжимая в дрожащих руках тянущий книзу металл.

- Гхм.

Внимание присутствующих мгновенно перенеслось на Аарона, который не стал выходить в центр площадки, а сделал лишь пару шагов по направлению к нему.

- Одиннадцатого октября сего года Основателем Четвертой Ветви поколений Интаром была избрана в качестве Спутницы и обращена Катарина. – Аарон указал на девушку у столба. – Шестнадцатого октября сего года она, неправомерно воспользовавшись новой способностью, дарованной лишь Детям Ночи, обратила свою сестру Жюли. Всем вам известно, что статус Спутника запрещает вампирам Илларна создавать Наследников. А тот факт, что сие было совершено новообращенной, еще не признанной Наследницей, удваивает ее вину. За грубые нарушения Правил поддержания рода и во избежание иных весьма нежелательных для Дома Илларна последствий, новообращенная Катарина приговаривается к десяти ударам цепью и… сожжению солнцем. Новообращенная Жюли приговаривается к сожжению солнцем. Приговор привести в исполнение немедленно.

Аарон замолчал. Закованные девушки испуганно замерли: чужая речь, незнакомые слова – и столь очевидный смысл. Жюли уронила цепь (в воцарившейся тишине каждый звук был оглушительным). Темные дорожки побежали по щекам, красными пятнами упали на грудь, мгновенно пропитав белоснежную ткань  рубашки.

Снейк подошел к Катарине, схватил сильными пальцами вырез воротника, шепнул: "Пора!" – И рванул в стороны. Сорочка с треском порвалась, обнажив девичью спину. Встав сбоку, чуть поодаль, Снейк поднял с пола тонкую цепь, переложил ее в левую руку, отбросил конец назад. Резкий взмах – и блестящая молния ложится поперек узкой спины, обвивает ее, лязгнув по столбу, тяжелым концом захлестывает ребра; рывок - и раскручивается, сдирая нежную кожу; падает к ногам вампира. Пронзительный крик огласил безлунную ночь. Рваная полоса на бледном теле налилась кровью. Катарина вцепилась в столб, ломая ногти, стараясь вжаться в него – будто могла найти в том спасение.

- Теперь ты. – Снейк протянул цепь Жюли, изумленно воззрившейся на него.  – Бери!

Дрожащие, непослушные пальцы сомкнулись на холодных звеньях. Нахлынувшее, будто лавина, понимание, что требуется от нее, смело ее волю, сковало ужасом.

- Бей.

- Нет! Она моя сестра! – Жюли заплакала. – За что вы так?! Она же просто хотела меня спасти!

Однако за несколько часов пребывания в гостеприимных покоях Башни Смерти она успела понять, что с вампирами лучше не спорить. И потом, запах крови пробудил в ней, голодной, нестерпимую жажду убийства. Несоответствие желаний и человеческой морали разрывало ее изнутри. Жюли неумело замахнулась. Удар пришелся по ее босым ногам. Девушка дернулась от боли, едва не упала, выронила цепь. Снейк невозмутимо поднял ее; заботливо обняв Жюли сзади, снова вложил орудие казни в нежные, стянутые за запястья руки. Показал, как надо размахнуться.

- Девять. – На пальцах показал он ей и отошел в сторону.

Еще одно неловкое движение – и конец цепи прилетает в ребра Катарины, вырвав вскрик, оставив короткий багровый след.

- Сильнее! Все, что не получит она, достанется тебе!

Глотая слезы, Жюли ударила снова. На этот раз ровней. Новая полоса украсила спину ее сестры. Еще одна – легла наискось, пересекла предыдущую. И… что-то вдруг сломалось в самом сердце. Руки вмиг ослабели, едва не выронив цепь. Стальные звенья, описав дугу, ударили Катарину под колени. Ноги девушки подкосились – и если бы не ошейник и не пальцы, судорожно вцепившиеся в свободные петли столба... Но вместо нее, уже не сдерживая рыданий, на каменные плиты упала Жюли.

- Что ж. Я не предлагаю дважды. – Снейк выдернул из-под нее стальную змею, обернул вокруг ладони, крепко сжал. – Шесть!

Жестокий мир вампиров. Безжалостно выверенный, холодно очевидный. Неумолимая рука палача отсчитывает удары. Разбитая в кровь спина дрожит, прогибается под каждым. Три!.. Четыре!.. Не выдержала, упала набок – и сверкнувший в свете факелов конец цепи мгновенно пропорол рубашку, содрал кожу с груди. Пять! К чему медлить? В шестой удар Снейк вложил больше силы – и бросил его вдоль растерзанного тела. Жюли задохнулась от боли, потеряла сознание. Пожалуй, к лучшему, ибо сестра ее тоже не избежала полной меры.

Едва сдерживаясь, Интар напряженно смотрел, как взлетает цепь, рассекает воздух, а затем и плоть его избранницы. Как тяжело колышется от содроганий узких плеч пропитанная кровью сорочка. Он слышал каждый выдох Катарины, хриплый, сорванный. Слышал звон железа, бьющегося о камень лишь затем, чтоб через несколько секунд опять впиваться в измученное тело. Капли крови на плитах пола. Боль и страдание густым незримым облаком над Башней Смерти. Молчание вампиров, потрясенных жестокой методичностью ударов.

Исполнив свою часть приговора, Снейк намотал на руку цепь, слизнул с другой ладони собранную с металла кровь. Не слишком большая разница на вкус.

- Дальше ты. – Обратился он к Интару, указав в сторону жертв. Обе едва дышали.

Подавив в себе сочувствие, пересилив боль, Интар шагнул к Жюли. Стараясь быть как можно аккуратней и не касаться кровоточащих ран, поднял ее, поставил на ноги. Покачнулась, но устояла. Поддерживая, довел ее до столба, к которому была прикована сестра. Прицепил за ошейник точно так же, как Катарину. Лицом к лицу. Так они могли видеть друг друга. Но не могли одна другой помочь. Интар крепко стянул их цепью, надежно закрепил конец ее у самых ног. Шепнув "Прости!", коснулся холодной щиколотки Катарины губами. Вкус крови и страдания Наследницы, несостоявшейся Спутницы жгучим ядом проник в сердце Интара. Лучше бы он выпил ее тогда, в поле. Она бы умерла счастливой…

Вскоре площадка Башни Смерти опустела. Вампиры разошлись. Аарон склонился над Интаром, обнял ладонями за плечи.

- Идем, сын мой. Ты им ничем не поможешь. Я знаю твою боль. Идем.

Нехотя Интар поднялся. Ни звука. Ни эмоции на бледном, будто мраморном лице. Безжизненного внешне, сосредоточенного всецело на прожитом в эту ночь, Аарон увел его.

Утреннее щебетание птиц оборвал душераздирающий крик. Солнце, будто нарочно желая продлить мучения, неспешно раздвигало тучи, бросало острые лучи на приговоренных, пронзая их тела, сжигая в пепел. А через час финальным аккордом на каменные плиты тяжело упала цепь.
 
   
***

- Как видишь, основания для ограничений численности Ветви Интара были.

- И после всего этого он еще хочет иметь Спутницу?

- Должен.

Сфинкс непонимающе покачал головой:

- Допустим. Хотя мне этого не понять. И что твои старания?

- Напрасны. В прошлом году я даже привезла ее на вечеринку в Дарк-Холл. В качестве подарка лучшему Охотнику. В тот раз им был признан Интар.

- Вечеринку? Для вампиров?

- Да. Полтора десятка бессмертных, людей раза в два больше, закрытые двери и отличная музыка. – Кира облизнула верхнюю губу, вспоминая рыжего парнишку, выпитого прямо на глазах у его подружки. Та, кстати, тоже ничего на вкус оказалась. – Напрасно игнорируешь такие мероприятия. Это отличная возможность открыто развлечься, подкормиться... Найти донора, кстати.

- Суета.

- Кому как. Думаю, в Дарк-Холле даже тебе бы понравилось. Только представь: отдельные апартаменты, кольца в стенах, цепи, свисающие с потолка фонари, полумрак, отличная звукоизоляция… И мальчики-девочки, на жизнь любого из которых ты имеешь полное право. Ну, и впечатляющий арсенал, разумеется. По рекомендации Снейка, между прочим.

- Может быть, может быть... – В глазах Сфинкса блеснул интерес. – Только как же тогда Арахна ускользнула из ваших рук?

- Мы собрали их из разных городов - подарки, из которых Интар должен был выбрать понравившийся. С одним человеком отправили на микроавтобусе. Но сопровождение оказалось не таким надежным, как я рассчитывала: этот похотливый самец решил сам попробовать девочек, пользуясь тем, что связаны. И успел-таки двух. Нет, все бы ничего, но какого черта нарушать мой приказ?! Пришлось порвать ему горло. И срочно искать новую машину. Не могли же они ехать в залитой кровью. Мм… так или иначе, они добрались до места. Мы их переодели, подкрасили немного – и в момент награждения вывели на сцену. У Интара – просто чутье на эту девчонку! Из другого конца зала, не глядя, указал на нее – и вышел. Мне самой пришлось вести ее в комнату для гостей. В ее дневнике, кстати, есть запись о той ночи.

"Вот мне тебя и подарили!" Испуганно вздрагиваю, оборачиваюсь, прижимаясь спиной к подоконнику. Он! Снова он! Быстро, большими шагами подходит ко мне. Холодные пальцы сдавливают плечи, притягивая меня к его груди. Не медля ни секунды, наклоняется к шее, мгновенно найдя артерию и придавив ее клыками. Я чувствую толчки крови, стремящейся преодолеть препятствие. Нет, не укус – поцелуй. Холодный и страстный (и как это может быть совместимо?!). Плечо, снова шея… горло… Поднимает голову, резким движением отбрасывая назад пряди длинных вьющихся волос. "Мне подарили тебя: твое тело, твою жизнь. Осталась только воля. – Вопросительно смотрит мне в глаза. – Почему ты не боишься?" "Боюсь. И добровольно жизнь не отдам, но… Ты мне нравишься, Интар, сын Хозяина Дома Илларна". Его холодная рука скользнула по плечу к шее, коснулась щеки. Я закрыла глаза. Чуть повернув голову, нашла губами его тонкие изящные пальцы… добралась до ладони. Удивленный, вампир взял меня за подбородок, приподняв лицо вверх. Во взгляде – изумление и обескураженность. Но это - секунда. А потом – первый (кажется, действительно, первый) поцелуй. Больно прикусил губу. Как страшно и в то же время возбуждающе – чувствовать языком клыки, острые, всегда готовые вонзиться в плоть! Трепет и дрожь. "Как ты хороша, когда в тебе едва трепещет жизнь! И дыхание такое неровное – свидетельство неравнодушия (фразы прерываются новыми поцелуями). Я хочу твою жизнь! Хочу тебя… Давно. Очень давно". Ай! Он прокусил мне губу! Вкус крови. Видимо, Интар тоже почувствовал его – почти сразу отпрянул, прикрыв глаза. "Нет. Сейчас я должен уйти. Сейчас. Иначе тебе не жить. – Взглянул мне за плечо. – Скоро рассвет. Не выходи отсюда. Жди. Тебе принесут еды… Уйти. Как ты хороша! Я приду ночью. Живи до меня. Живи!" Я облизнула прокушенную губу. Каким жадным был его взгляд! Сколько желания! Шагнул было ко мне – и замер. Молча развернулся и быстро вышел, закрыв за собой дверь".

Кира отложила прочитанные  листы в сторону, подняла взгляд на Сфинкса. – Знаешь, что он сделал? Принес мне ключ от комнаты, в которой запер ее, и попросил вывести ее из Дарк-Холла!

- Почему ты помогаешь ему, если считаешь, что он не прав?



Глава 2. Наследник

Год 1933, июль.

Наконец-то двери Башни Памяти открылись для него. Он долго добивался позволения приехать, доказывая Совету действительную необходимость в этих документах, долго ждал возможности покинуть Штаты, и вот теперь бездна истории готова была поглотить его.

Узкие борта стеллажей, полукругом вставшие на пути, напомнили ему порт в Бостоне. Только, в отличие от кораблей на отливающих металлическим блеском волнах, эти стояли незыблемо. И пол, выложенный каменной плиткой с меандровым узором, выглядел куда более надежным, чем живая, таящая под собой неимоверную глубину поверхность моря. Альберт не любил море. Не доверял ему. И предпочел бы не покидать земную твердь родного континента. Но другого пути в Европу не было. И как ни пытался Стивен развеять его сомнения, убедить Альберта в надежности водного транспорта не удалось.


***

Ох уж этот Стивен. Вездесущий Стивен Смит, неугомонный бостонский журналист, способный влезть в любую щель, если только оттуда исходит свет новых знаний. Всей деликатности и тактичности Альберта порой едва хватало, чтобы выдержать натиск этого шумного, до фамильярности дружелюбного американца и не сорваться, не вцепиться клыками в его перманентно звучащее горло. Но парень был полезен ему – единственный из смертных, которому можно было доверять. Несмотря на свою общительность и чрезмерную эмоциональность, мистер Смит умел держать важную информацию при себе и обеспечивал отличное прикрытие для Альберта, сочиняя самые убедительные легенды, оправдывавшие все странности событий, так или иначе связанных с вампирами. Разумеется, всей правды Альберт ему не говорил. Но в этом не было и нужды, поскольку аналитический мозг журналиста отлично улавливал разрозненные факты и мгновенно собирал эту мозаику в единую, как правило, достоверную картину.

Как Стивену удалось застать его в момент охоты, Альберт не понимал до сих пор. Но факт остается фактом: вампирская природа его была раскрыта. Жертва скрылась в глубине парка (так и не узнав, насколько ей повезло), а парень, представившийся попросту Стивом и заявивший, что знает цель прогулки Альберта в столь поздний час, просто, как чашку чая, предложил поделиться с ним собственной кровью. Такого поворота событий вампир не ожидал. Раздраженно дернув плечом (мол, что вы мне приписываете какую-то ерунду, молодой человек!), он развернулся и пошел прочь. Но парень не отставал. Он почти бежал вслед за Альбертом и торопливо рассказывал ему все, что знает о нем. Две трети из услышанного были правдой. О, нет, Стивен не шантажировал его, и Альберт вполне мог просто скрыться. Однако голод и любопытство, а еще – понимание возможной пользы от этого болтуна, остановили вампира.

- Ну, хорошо. Допустим, ты прав. И ты испортил мне ужин. Но тебе-то это зачем? Решил красиво распрощаться с жизнью? - Последние слова, произнесенные с хищной улыбкой, озадачили журналиста. Но не настолько, чтобы заставить отказаться от задуманного.

- Зачем Вам убивать меня, сэр? Я могу быть полезным. К примеру, собирать для Вас различные сведения или развенчивать в прессе теории о вампирах.

- Газетам есть о чем кричать и без бессмертных, – парировал Альберт.
Но парень не успокаивался.

- Таблоидам нужны сенсации! Вы не представляете, как обыватель любит шок! Любая газета хочет выбраться из кризиса живой, а лучше – процветающей. Политика, финансы – читателям не нужно это! Им развлечения подавай! И это на руку властям. Я знаю пару желтых, которые готовы собирать весь мусор из спален и ванных комнат – лишь бы их тиражи раскупались. И поверьте – они не так далеко от полузабытых мифов!

- Мифов. – Многозначительно уточнил Альберт.

- Ха! Неужели Вы думаете, сэр, что прошлое невозможно оживить? Этим графоманам только дай волю, а повод – всегда найдется! Но кто-то же должен ставить их на место!

Терпение Альберта было на исходе.

- Что ты от меня хочешь? – С расстановкой спросил он, пристально глядя в сияющие энтузиазмом глаза смертного.

- Я хочу работать для вас! – Не задумываясь, выпалил Стив. – Я хочу работать на Вас, сэр!

Вампир молчал.

- Вы, наверно, думаете, какую выгоду я могу извлечь из этого? Никакой материальной, смею Вас заверить! И я не собираюсь раскрывать Ваши тайны. Я уважаю частную жизнь, пусть даже это жизнь… не обычного человека. Я просто хочу помочь!

- Почему ты предлагаешь мне свою кровь? Надеешься на мою благодарность за донорство? Или желаешь пережить всех конкурентов? Напрасно, молодой человек, напрасно.

- Зачем Вы так, сэр? – Стивен сделал обиженное лицо. А может, и вправду обиделся.

- Изволь объясниться.

- Я хочу… знать правду, сэр! – Он вдруг перешел на шепот. – Все, что мне нужно, – это знать. И самому испытать это. Прошу Вас! – Отчаянная мольба повисла в воздухе.

Альберт молча смотрел, как бледные пальцы нервно теребят воротник рубашки,  как  соскальзывают с гладкой круглой пуговицы, не решаясь расстегнуть ее, и снова хватаются за острый уголок, будто ища спасения. Ему нравилось наблюдать этот непримиримый бой меж опасением и жаждой, доставляло удовольствие видеть, что парень понимает огромный риск своей затеи – смертельный риск! – и, тем не менее, стремится к цели. А обратной-то дороги уже нет. И выбор не за ним, а за вампиром… Да, этот Стивен Альберту нравился. Хотя и был слишком уж инициативным. А может, именно поэтому и нравился. Но, в любом случае, бессмертным ему не быть.

- Расстегивай, - милостиво позволил вампир.

Уходя от назойливого преследователя, Альберт по привычке двигался к самой дальней,  почти заброшенной части парка, так что теперь они стояли посреди заросшей и практически неосвещенной аллеи совершенно одни. Пара последних свидетелей встревоженно спорхнула с ветки и растворилась во мраке меж деревьев.

Стивен поспешно начал проталкивать пуговицу в петлю. Та, будто понимая безумство всей этой затеи гораздо лучше хозяина, сопротивлялась. Альберт усмехнулся.

- Не волнуйся, у нас есть время. Давай присядем, - указал он на чуть покосившуюся скамейку, еще хранившую следы прошлогодней краски.

Влажное от росы дерево было холодным, но этого никто не заметил. Альберт усадил журналиста рядом с собой, успокаивающе обнял. Хотя, конечно, вряд ли объятия вампира могли успокаивать. Как бы то ни было, через пару минут клетчатая рубашка Стива была расстегнута и спущена с плеч. А сердце оглушительно стучало. Конечно, вот факты, скрупулезно собранные и уложенные в цельную теорию. Вот предположения, сомневаться в правдоподобности которых причин нет. Но находиться в непосредственной близости к настоящему вампиру, каждую секунду ожидать его укуса – и дождаться-таки! – о таком Стивен не смел даже мечтать. Он сидел, потрясенный происходящим, вбирал кожей холод изящных пальцев, крепко державших его плечи, вдыхал влагу ночного воздуха…

- Не передумал? – Острым ногтем Альберт придавил артерию, наслаждаясь силой, с которой кровь стремилась продолжить путь, и напряжением молодого человека. Оба понимали, что вопрос этот – всего лишь любезность и клыков жертве не избежать.

- Нет, сэр. Прошу Вас! – Этикет следовало соблюдать. И это тоже понравилось Альберту.

Любое промедление было излишним. Вампир потянул Стива на себя и с наслаждением погрузился в кровавую трапезу. Парень вздрогнул, но тут же попытался расслабиться, превозмогая боль. Ибо Альберт не жалел его, решив получить полноценную компенсацию за нарушенные планы.


***

И вот этот самый Стивен Смит привез его в Германию, к истокам Дома Илларна. Альберт оставил его в Гамбурге, хотя это было небезопасно. Но не брать же донора в замок! В случае чего, американец мог сослаться на Международную Федерацию журналистов, членом которой являлся, и уехать в Париж. К счастью, Стив и не рвался сопровождать своего хозяина. Как истинный служитель пера, он вооружился блокнотом и, махнув Альберту на прощание, скрылся в темном переулке. А вампир направился к Альпам.


Замок Дома Илларна, известный Детям Ночи как Цитадель Вечности, скрывался в окружении покрытых лесом гор. Он будто вырастал из скалы, пряча внутри нее большую свою часть. Лишь каменный полукруг с редкими бойницами и прямоугольными зубцами, покрытыми двускатной крышей, да три возвышающиеся над ним башни выдавали его рукотворную природу. Единственный путь к массивным воротам – крутая  узкая лестница, высеченная в склоне горы, - пряталась за кронами окружавших ее деревьев и кустарников, так что увидеть ее можно было, лишь подойдя к первой ступени.

На стук Альберта, гулким эхом прокатившийся по пустому двору, вышел человек в черной маске. Он почти не уступал вампиру в росте, а по развитости мускулатуры даже превосходил его. Отменный экземпляр с соблазнительным, едва уловимым ароматом ночных трав и чистой немецкой крови. Лишь однажды Альберту доводилось пробовать такую – разбудившую в нем память предков и навсегда определившую предпочтения. Привратник молча поклонился вампиру и жестом пригласил его войти. Сдержанно кивнув, Альберт последовал за ним. В полной тишине они пересекли небольшой мощеный булыжником двор и подошли к круглой башне. Еще раз поклонившись, немец вернулся к воротам. Альберт проводил его взглядом и обратился к дверям в башню. Но постучать не успел – с порога ему уже улыбалась статная  женщина в изумрудном платье, перехваченном на талии тонким кожаным поясом. Расклешенные рукава спускались до самых кончиков пальцев, оставляя открытыми лишь длинные заостренные ногти. Медно-красные волосы ее обвивала широкая лента в тон платья.

- Здравствуй, Адальбрехт. – Произнесла она на чистом баварском, певуче растягивая слова. Голос ее, довольно низкий для женского, был, тем не менее, приятен. – Добро пожаловать в Дом Илларна.

Чуть посторонившись, она пропустила его внутрь и закрыла дверь.

- Я – Хельга, Наследник Второй Ветви в третьем поколении.

- Счастлив приветствовать тебя, Хельга. – Альберт галантно поклонился и слегка коснулся губами протянутой руки. Он упустил момент приветствия, нарушив этикет, и теперь всеми силами стремился загладить эту оплошность. – Смею надеяться, меня простят за столь поздний визит.

- Да. Скоро солнце коснется зеленых вершин. – Она подняла взгляд к узкому витражному окну под самым сводом и снова перевела его на гостя. – Я провожу тебя в покои. Стрела достигнет своей цели грядущей ночью.

С истинно королевским достоинством она повернулась к нему спиной и направилась к окованной стальными пластинами двери. Плавная походка, гармоничные формы крупного мускулистого тела, подчеркнутые простым покроем платья, поток мягких волос, покоящийся между лопаток, в свете факела ставший пламенно-красным, - все в ней говорило о благородстве происхождения. И эта певучесть и поэтичность речи… Альберт чувствовал: немногие, очень не многие способны устоять перед этой женщиной, рожденной – и возрожденной –повелевать. Впервые в жизни он чувствовал себя неуверенно. И, непроизвольно сравнивая Хельгу с американскими собратьями, думал о том, что, если все вампиры Германии похожи на нее… Как многому еще предстоит научиться, чтобы быть наравне с ними! На меньшее он был не согласен. И осознание собственного немецкого происхождения наполняло его гордостью.

- Башня Забвения – лучший путь в окутанную сумраком столетий Вечность. – Не оборачиваясь, говорила Хельга. Проникновенный голос ее эхом отдавался в глубине скалы, куда, судя по всему, и вели эти древние ступени. – Отдохновение от суеты поверхностного мира. Чудесное молчание безбрежной Ночи…

Альберт ловил каждое слово ее, каждое движение. Впитывал красоту и мощь старинного, истинно вампирского замка. Едва трепещущее пламя рисовало каменную кладку стен, тяжелый свод, служивший гарантом безопасности, округлые плечи и чудесный изгиб руки, державшей факел. Сильной руки. Если Хельга – Наследник Второй Ветви – она вполне могла оказаться орудием наказания для нарушивших закон вампиров. Альберт невольно представил окровавленного бессмертного, согнутого неимоверной болью у ног этой бесстрастной королевы Ночи. Даже если в ней проснется сочувствие (что вполне вероятно), она никогда не снизойдет до жалости, никогда не склонится над измученным ею вампиром.

Черт! Альберт едва удержал ругательство, оступившись: ступени кончились, а он, задумавшись, не заметил этого и едва не врезался в ту, которой так восхищался.

- Истинное искусство – охватывать взором все сущее. Искусство, доступное каждому бессмертному. – С улыбкой проговорила Хельга, поддержав Альберта под локоть.

Если бы вампиры могли краснеть! Второй раз так непростительно ошибиться! И как великодушна Хельга! А ведь она – вампир третьего поколения, т.е. фактически равная ему. Но – сколько достоинства! С ужасом Альберт осознал, что не может найти слов для должного ответа. И в очередной раз благородная дева спасла его.

- Твои покои, Адальбрехт. Предрассветная трапеза ожидает тебя, если пожелаешь. Но помни: одна хрупкая жизнь может напоить многих. Насладившись пением – выпускай птиц на волю. – Хельга вставила факел в кольцо у двери. – Да не потревожен будет сон твой. – И, не дожидаясь ответа, продолжила спуск. Мягкий шлейф ее платья послушно заскользил следом, лаская холодные ступени.

- Доброго сна тебе, великодушная Хельга! – Только и смог произнести Альберт. Он досадовал на себя за собственное несоответствие тому величию, что встретил здесь. А ведь так готовился, досконально изучил все Правила, все нюансы этикета, принятого в Доме Илларна!

В комнате, весьма уютной для высеченной в скале, его ждал обещанный ужин. Или уже завтрак? Восхитительный аромат, источником которого была худенькая девушка в открытом платье, напомнил ему, что ни разу за весь долгий путь сюда поесть ему не удалось. Юная (почти подросток) жертва зябко куталась в короткую меховую накидку. Выпустить на волю? Значит, это донор. Что ж, очень хорошо. Не придется обременять хозяев лишними заботами. Голод заставил вампира пренебречь любезностью и просто взять причитающееся. Он лишь отметил чистоту крови молодой немки (хороший вкус у жителей Цитадели Вечности!), трепещущей в его не слишком нежных руках.

Уже засыпая, Альберт решил, что с этого момента он будет безупречен.


***

Из глубины одного из коридоров, образованных стеллажами, веером расходившимися от центра комнаты, в которой сейчас стоял Альберт, выплыла маленькая изящная фигурка. Невесомая, светлая – нимфа манускриптов и пергаментов в золотисто-бежевом сиянии многочисленных свечей. Она едва доставала Альберту до плеча и выглядела такой хрупкой и нежной в своем белоснежном одеянии, что хотелось взять ее на руки, спрятать от жестокого мира, угрожающего даже бессмертным. И уж совсем неправдоподобным казался тот факт, что Патриция – старший Наследник самого Аарона, Хозяина Дома Илларна. Но взгляд ее, в достоинстве и уверенности не только не уступавший Хельге, но даже превосходивший ее, мгновенно все расставил по местам.

Не видя иного способа выразить свое восхищение (и не желая оказаться неучтивым – перед самим Основателем Первой ветви поколений, старшим из Наследников Дома Илларна!), он опустился на колено, не отрывая восторженного взгляда от завораживающей красоты.

- Приветствую тебя, прекрасная Патриция! – Едва слышно выдохнул он. И замер, не способный произнести еще хоть слово.

- Встань, Альберт. Прошу тебя. – С божественной улыбкой протянула ему руки Дочь Аарона.

Он взял их обе, ласково, как только мог. Предельно осторожно удерживая тоненькие пальчики в своих (не менее изящных, надо отметить), едва коснулся их дыханием. И, возвращая, будто преподнес владелице.

- Встань же, Альберт. Недолго тебе быть новообращенным: Совет соберется скоро. Уверена, ты будешь принят единогласно.

Вампир поднялся, но молчал. Чувствовал, что выглядит неимоверно глупо, но ничего не мог с собой поделать.

- Итак, ты проделал весь этот непростой путь от берегов Америки в Европу ради некоторых документов, хранящихся в библиотеке Дома Илларна, не так ли? – Патриция давала ему время прийти в себя и реабилитироваться. И он ухватился за этот шанс.

- Я безгранично благодарен Совету за позволение воспользоваться архивом Дома. И восхитительной Наследнице Хозяина, несущей на прекрасных хрупких плечах столь ответственное бремя – хранить уникальные рукописи; великодушно согласившейся помочь скромному новообращенному…

- Скромному?! – Вампиресса засмеялась. – О, я вижу, что таится в глубине этих бездонных глаз! Вижу, что скрывает эта очаровательная улыбка… - Она, как девочка, радовалась смущению Альберта. Но всерьез мучить этого молодого вампира ей не хотелось. – Довольно. – Остановила она себя. – Оставим манерность для Зала собраний Совета. Там она будет уместнее. Ведь ты пришел с определенной целью. Я помогу тебе разыскать нужные документы, а ты, в свою очередь, расскажешь все, что знаешь, о вампирах Нового Света. И, разумеется, о себе.

- Конечно, о…

- Патриция. – Перебила она Альберта. – Просто Патриция. Не нужно высокопарных слов.

- Но я действительно восхищен! Я…

- Прошу тебя: если хочешь стать мне другом – давай без излишней любезности. Простого уважения будет достаточно.

- Да, конечно. – Совсем смутился Альберт.

- Вот и замечательно. Идем. – Она приглашающе кивнула (отчего мелко-волнистая каштановая прядь выбилась из прически и упала на нежную шею, подчеркнув ее изящество) и направилась вглубь библиотеки.

Альберт следом.


Последующие ночи Альберта в Замке внешне не отличались одна от другой: пробуждение, ужин (все та же девочка-немка, с которой он теперь был гораздо обходительней), длинные узкие коридоры от Забвения к Памяти и обратно, сотни каменных ступеней то вверх, то вниз… Но время, что он проводил в библиотеке, насыщало его самыми разными знаниями и эмоциями настолько, что любое дополнительное вмешательство внешнего мира было бы неуместным.

Он перелистывал хрупкие от времени страницы, вычитывая нужные ему сведения, запоминая их. Изучал первоисточники Правил и Законов Дома Илларна. Потом помогал Патриции в ее кропотливой работе по восстановлению ветхих рукописей. По просьбе Патриции же Альберт рассказывал все, что помнил о собственном обращении, о Кире, о других вампирах, обитавших в Соединенных Штатах. Она записывала красивым каллиграфическим почерком, а он наблюдал, как кончик пера ныряет в чернильницу, набирает цвет, а потом движется по бумаге, чуть расширяясь, оставляя за собой ровный блестящий след. Как этот след, высыхая и впитываясь, становится матовым, подобным бумаге, но все же отчетливо лежащим поверх нее. Как тонкие пальчики изящно удерживают перо, выводя витиеватые прописные. Ему нравился греческий профиль Патриции, изгиб шеи, плавно переходящей в плечо, непослушные кудряшки, выбивающиеся из-под плетеной налобной тесьмы. В то же время Альберт старался не забывать о том, что происходит вокруг него, учась, по совету Хельги, видеть все сущее одновременно.

Но самыми волнующими были моменты, когда Патриция поднималась к верхним полкам какого-нибудь стеллажа, разыскивая либо окованную медными узорными пластинами книгу, либо одетый в кожаный футляр пергамент. Альберт держал приставную лестницу (в чем особой нужды, вообще-то, не было), и маленькие ножки в мягких кожаных туфлях оказывались в такой соблазнительной близости, что ему приходилось изо всех сил стискивать полированное дерево, чтобы удержаться и не допустить кощунственного прикосновения. Голубоватые венки под нежной кожей тонких лодыжек едва заметно пульсировали, дразня воображение вампира. Он думал о том, насколько хрупкой, по сравнению с древними фолиантами, что держит в руках, выглядит Патриция. И отчетливо понимал, что это – лишь видимость и Дочь Аарона переживет и их, и все последующие книги. В отличие от фактов преходящего мира она – бессмертна. Таким же вечным Альберт осознавал и себя, и это позволяло ему ставить себя рядом с нею…

- Держи! – Раздавался вдруг ее мелодичный голос и какая-нибудь массивная рукопись в твердом переплете из тисненой кожи летела на голову Альберта. Вампир ловко подхватывал ее одной рукой, вторую подавал нимфе, помогая спуститься, - и они вместе шли к огромному письменному столу, чтобы в очередной раз склониться над старинными письменами.


Однажды Альберт спросил ее, как умудряется она одна справляться с таким количеством работы.

- В моем распоряжении Вечность, - уклончиво ответила Патриция и будто погрузилась в изучение какого-то  обрывка, неразборчиво написанного на латыни.

- Но время против тебя: оно рождает новую историю, новые книги, нисколько не приближая тебя к завершению. – Вопреки всем приличиям, он коснулся ее пальцев, ощутив прохладу нежной кожи. – Разве тебе не нужен помощник?

Патриция не отняла руки. Но взгляд ее стал серьезным и, как показалось Альберту, немного грустным.

- Я Спутница, Альберт. А Спутникам иметь Наследников не дано, ты знаешь. Да, мне нужен помощник. Все понимают это. И Совет дал мне возможность выбрать ученика из числа имеющихся или возможных Наследников. Но, разумеется, с согласия его Создателя. Конечно, вариантов немного. Хельга согласна мне помочь, но с обращения ее Спутника прошло лишь 28 лет. А Аларик… сегодня во Франции, завтра в Америке – когда еще будет здесь – неизвестно. Поэтому я жду.

- И ты не можешь выбрать из тех, кто есть?

- Я не могу просто взять чужого Наследника, Альберт. – Патриция нежно улыбнулась, будто принося ему извинения. – У каждого своя роль в общей жизни Семьи. Но не переживай за меня. В Мюнхене есть славный юноша, Рональд Эберхардт. Он служит в Баварской государственной библиотеке, что на Людвигштрассе. (Основанной, кстати, твоим тезкой Виттельсбахским герцогом Альбрехтом V.) И в отношении к работе – безупречен. С какой любовью листает он страницы столетних изданий! Выписывает что-то, сверяет… Свет в его кабинете гаснет не раньше полуночи. А потом он садится за руль своего автомобиля – и мчится по ночным дорогам за город, в живую, дышащую небом Ночь... Вот кого я хотела бы видеть своим учеником. Нет, Альберт, не смотри на меня так! Ты призван к Вечности не для того, чтобы провести ее в архивах. Твои амбиции, твои способности намного выше. Ты будешь править сам – Кира выбирает достойных! И у нее на тебя – большие планы. А я дождусь того, кто обратит Рональда. Тем более что Аарон одобрил выбор.

В следующую же ночь после работы в архиве Альберт отправился в Мюнхен. Благо, вся территория Баварии была подвластна
Дому Илларна, и столкновений  новообращенного с чужими вампирами не предвиделось.

Он разыскал здание библиотеки, без труда узнал окно кабинета Рональда - единственное освещенное на всем квартале. Темная фигура, склонившись над столом у окна, старательно писала что-то на отдельных листах, раскладывая их по разным стопкам. Увидеть, запомнить избранника Патриции – вот все, что было нужно Альберту. Он был удовлетворен ее выбором (в очередной раз отметив, насколько привлекательна для него чистая немецкая кровь) и теперь мог спокойно отправиться на охоту.


***

- Что это, Адальбрехт?! – Голос встретившей его на пороге Хельги был исполнен возмущения, брезгливости и разочарования.

- Рон. – Только и смог выдохнуть Альберт, осознавший вдруг, что он совершил, приведя незаконно обращенного в Дом Илларна.

Хотя… "приведя" – это громко сказано. Парень буквально висел на плечах Альберта. Рубашка и куртка его были порваны и пропитаны кровью, по полу тянулась дорожка темных пятен. Короткие волосы слиплись и острыми шипами торчали в разные стороны. Разбитое, испачканное в земле лицо казалось мертвым. Сам Альберт выглядел не лучше.

- Объяснения прибереги для Совета! – Хельга принимала решения мгновенно, и в подавляющем большинстве случаев они были верными. – Менее всего хотелось бы видеть перспективного Наследника в объятиях Башни Смерти. Но выпущенная стрела не ляжет на тетиву вновь. Идем.

Она направилась к западной двери, и Альберту ничего не оставалось, как следовать за ней. Лестницы наверх, коридоры, снова лестницы.

- Зверь голоден?

- Оба.

- А старший еще и истощен. О, неразумное Дитя Ночи! Оставь здесь. – Она толкнула одну из тяжелых дверей и та с глухим скрипом открылась.

Альберт вошел внутрь, неся свое создание на руках. Положил его на каменный выступ, покрытый толстой шерстяной тканью (некое подобие кровати). Беглым взглядом окинул комнату. Окон нет. Зато есть полукруглые скобы в каменных стенах и цепи.

- Твое место дальше. – Хельга не намеревалась ждать.

- Конечно. – Альберт поспешно вышел, закрыв за собой дверь. Щелкнул замок.

Они поднялись еще выше. Точно такая же массивная дверь закрылась за Альбертом, надежно заперев его в точно такой же комнате. И в абсолютном неведении, какова теперь будет его участь. Его – и его Наследника, обращенного против всех Правил поддержания рода.


***

Пятая ночь без еды. Пятая ночь без какой-либо информации извне. Все, что оставалось Альберту, – это вспоминать законы Дома Илларна и пытаться хоть с какой-то долей вероятности предсказать возможную меру наказания за нарушение их. Голод кружил голову и не давал сосредоточиться. Альберт по себе знал, что вампир без еды способен продержаться достаточно долго, но у него никогда не возникало желания ставить рекорды. Но хуже всего была неизвестность. Сколько еще он пробудет здесь? Когда состоится собрание Совета? Позволят ли ему присутствовать там и каким будет вынесенное решение? Оставят ли в живых Рональда? А его самого? И главное: как все воспримет его собственный Создатель – Кира? Он никогда не подводил ее, а тут…

Едва слышные шаги у двери разбили в голове Альберта все вопросы, оставив один-единственный: кто?! Скрипнул ключ. Старый механизм в глубине стены, созданный каким-то неизвестным гением еще в 13 веке, пришел в движение. В открывшемся проеме стояла Хельга. Как всегда, в зеленом платье. Но теперь – расшитом некрупным жемчугом. В медные наполовину распущенные волосы тоже были вплетены жемчужины. Она бросила в его сторону ворох чистой одежды.

- Совет готов рассмотреть твое дело, Адальбрехт. Надеюсь, аргументы твои будут достаточно весомы.  Да свершится справедливое. – Холод и отстраненность интонаций плохо вязались с  сочувствием во взгляде. Но голос ее в Совете значил очень немного. Альберт отлично понимал, что судьба его зависит исключительно от его собственных слов, мыслей, чувств, от того, как он будет держать себя.

- Рональд?

- Жив. Пока.

Небольшое облегчение.

Переодевшись в черные брюки и тонкую белую рубашку, вампир выпрямился. Хельга смерила его оценивающим взглядом. Удовлетворившись, вышла из комнаты. Альберт последовал за ней.

- Кира знает. – Не оборачиваясь, вполголоса ответила Хельга на невысказанный вопрос. – Не завидую глупцу, попавшему под горячую руку Основателя Третьей Ветви. Единственно приемлемое ныне – предельная честность.

Альберт благодарно поклонился вслед не сбавлявшей хода вампирше. И ускорился, чтобы не отстать от нее.


Спустившись еще на два лестничных пролета, они оказались в коротком хорошо освещенном коридоре. Огромная двустворчатая дверь высотой в два человеческих роста – последнее, что отделяло Альберта от тех, в чьих холодных руках была теперь его жизнь. Он отлично понимал степень своей вины, но о содеянном не жалел. Если Рональда оставят в живых, у Патриции будет желанный помощник. Если нет – все останется по-прежнему, он ни на что не повлияет.
- Входи и стой тихо, пока Совет не призовет тебя. – Вполголоса произнесла Хельга, пропуская вампира вперед. – Благоразумие и такт – два крыла, способные перенести над пропастью.


- Итак, я объявляю решение, принятое Советом. Элизабет Стэйн, обращенная в 1916 году Алариком, Наследником Четвертой Ветви в третьем поколении, признается полноправной Наследницей Дома Илларна, обладающей всеми правами, присущими Наследникам Дома Илларна, и выполняющей все возложенные на них обязанности. Поскольку это первая Наследница Аларика, она признается его Спутницей. Имя ее отныне – Лилиан.

Белокурая девушка в платье небесно-голубого цвета приблизилась к Главе Совета, опустившись на колено, поцеловала протянутую руку.

- Аларик, можешь взять свое творение. Совет не задерживает Вас более.
Довольная пара вампиров прошла мимо Альберта. Лилиан задержала было на нем свой васильковый взгляд, но Создатель поспешно увлек ее за собой. Время охотиться. Альберт ощутил приступ голода. Возможно, он тоже успеет. Если ему дадут такую возможность.

- Сегодня мы должны были рассмотреть еще один рядовой вопрос, касающийся принятия в число Наследников Дома Илларна новообращенного вампира. Но в виду событий последних ночей, доставивших нам некоторое… беспокойство, я вынужден объединить решение этого вопроса с другим. Ибо они неразрывно связаны меж собой. Что Вы, впрочем, сами увидите. Кира как лицо непосредственно заинтересованное, лишается права голоса в обсуждении этого дела. Ее позицию мы выслушаем позже. Вместо Основателя Третьей Ветви поколений для участия в рассмотрении данного вопроса я призываю Хельгу, Наследницу Второй Ветви в третьем поколении. Поскольку именно она оказалась первым свидетелем нарушения Правил.

Хельга вышла в центр зала, легким реверансом поблагодарила Хозяина за оказанную ей честь и встала по правую руку от Киры.

- Прошу предстать перед Советом Альберта, обращенного в 1910 году Кирой, Основателем Третьей Ветви поколений. Также прошу предстать перед Советом Рональда Эберхардта, обращенного пять ночей назад Альбертом, не признанным еще Наследником Дома Илларна.

Альберт вышел в центр зала и опустился на колено. То же самое сделал и Рональд. Правда, в отличие от своего Создателя, он выглядел несколько испуганным, чувствовал себя не в своей тарелке. И Альберта явно не помнил, хотя наверняка ощущал какую-то неясную связь со стоящим рядом вампиром. Однако раны его были залечены, ему дали новую одежду и, похоже, научили кормиться. Это обнадеживало.

Минутная пауза, выдержанная Аароном, позволила Альберту рассмотреть  Советников. Они сидели на возвышении на пяти массивных креслах с высокими спинками. В центре – сам Аарон, Хозяин Дома Илларна, Глава Совета. Его длинные темно-русые волосы были собраны в хвост. Благородного серого цвета плащ с остроконечным воротником-стойкой свободно ниспадал с плеч, удерживаемый большой брошью из черного полупрозрачного камня. Бесстрастное лицо не выдавало ни одной эмоции. Холодный серо-голубой взгляд внимательно изучал новообращенных. Хозяин ждал.

По левую руку от Аарона, в таком же сером, но расшитом по краям черными узорами плаще сидела Патриция. Маленькая невинная девочка, по сравнению с остальными членами Совета. В прекрасных золотисто-карих глазах ее светились восхищение и горечь. Смесь, поразившая Альберта до глубины души.

По правую руку от Главы Совета Альберт увидел высокого вампира в сине-зеленом плаще, подобном змеиной коже. Скорее всего Снейк, Основатель Второй Ветви поколений, рука закона в этом подлунном мини-государстве. Работая с Патрицией в архиве, Альберт находил в старых рукописях упоминания о жестокости, о беспощадной легкости, с которой Снейк убивал и смертных, и вампиров. Искусный воин, виртуозно владеющий холодным оружием, безжалостный и неподкупный палач, сейчас он испытующе смотрел на Альберта, стремясь проникнуть в его мозг. Что ж, входи. Возможно, найдешь объяснение…

Был среди советников и Интар. Он сидел справа от Патриции и с искренним интересом вглядывался в Альберта. Очаровательная полуулыбка красивым изгибом, огромные глаза отливали темным золотым. Его коричневый плащ был расстегнут, на груди виднелось молочно-белое кружево тонкой сорочки. Кожаные брюки заправлены в высокие сапоги. Тот самый неподражаемый Интар, которому Дом Илларна обязан блистательными договорами о распределении территорий. Самый молодой из Советников.

На Киру Альберт не смотрел. Он отлично чувствовал ее неистовый взгляд, способный испепелить любого смертного. Ему повезло: уже 23 года он принадлежал Вечности. Вот только… надолго ли?


- Альберт, обращенный Кирой в соответствии с Правилами поддержания рода, этой ночью должен был быть принят в число Наследников Дома Илларна. В том числе для этого он прибыл в Баварию из Соединенных Штатов Америки. Уже более 20 лет этот новообращенный налаживает связи со смертными, обеспечивая нам, вампирам, прикрытие и незаметное проникновение в высшие слои человеческого общества. Однако мы не можем признать его полноправным Наследником Дома Илларна, проигнорировав ряд грубых нарушений Правил поддержания рода, допущенных Альбертом во время его пребывания здесь. Перечислю их:
1. Правило, определяющее время создания Наследника. Альберт, не будучи полноправным Наследником Дома Илларна, не имел права обращать кого бы то ни было.
2. Правила выбора Наследника, предполагающие предварительное согласование кандидата с Советом, особую функциональную значимость его для Дома Илларна и добровольность. Обращение Рональда Эберхардта Альбертом было новостью не только для меня как Хозяина Дома Илларна, но и для Киры, Создателя самого Альберта. Более того, абсолютно неясными остаются мотивы, побудившие выбрать именно этого смертного. Подтверждением же тому факту, что о добровольности речи не шло совсем, в числе прочих служит душевное состояние новообращенного Рональда Эберхардта, который до сих пор не способен осознать свое настоящее положение.
3. Правило обретения Спутника, предписывающее для первого обращения выбирать смертного противоположного пола. Нарушение очевидно.
Хотелось бы услышать объяснение причин, по которым закон оказался нарушен. – Сдержанным жестом Аарон предоставил слово Альберту.

- Высокочтимый Совет. Я знаю Правила поддержания рода и признаю свою вину. Но взываю к справедливости и мудрости Совета: прошу принять во внимание некоторые обстоятельства. Рональд Эберхардт был обращен исключительно с целью сохранения его жизни, безусловно полезной для Дома Илларна. Той ночью я охотился неподалеку от дороги. Шум привлек мое внимание. Рональд, ехавший на мотоцикле, не справился с управлением и разбился. Промедление неминуемо привело бы к смерти, а допустить этого я не мог.

- Но это объясняет лишь один пункт, касающийся добровольности. А остальные?

Альберт промолчал.

- Полагаю, причина, по которой был выбран именно этот смертный, многое могла бы прояснить Совету. Раскрой же нам ее, Альберт.

Ни слова в ответ.

Что ж. Если мы больше ничего не услышим… - Последний шанс объясниться упущен. Хозяин Дома Илларна обратился к Советникам. – Прошу Совет высказать свои соображения по этому вопросу. Снейк?

- Есть очевидные нарушения закона. И есть кара, что неизбежно настигает нарушителя. Независимо от того, какими были причины преступления. – Он многозначительно посмотрел в глаза Альберту. – Нежелание виновного комментировать свои действия лишь усугубляет его участь.

- Интар, каково будет твое мнение?

- Мы знаем Альберта как весьма перспективного вампира. Он умен, благороден, красив, обладает определенной силой. Мы видели, насколько успешно он справляется с порученным ему делом на Восточном побережье Америки. Несомненно, пребывание Альберта среди нас полезно для Семьи. Для выполнения миссии, возложенной на него, он – идеален. Разумеется, за грубые нарушения Правил поддержания рода любой Наследник должен быть наказан. Но я прошу высокочтимый Совет принять во внимание его ценность и дать ему возможность исправить положение, учесть совершенные ошибки и не допускать их впредь.

- Хорошо, Интар. Совет примет к сведению твои рекомендации. Патриция? Что скажешь ты? Насколько мне известно, ты работала непосредственно с этим новообращенным и могла оценить его как будущего Наследника Дома Илларна.

Патриция встала, обвела взглядом всех присутствующих, каждому подарив мгновение своего бесценного внимания.

- Да. Я работала с Альбертом в архиве. За те семь дней, что он помогал мне, я увидела и его ответственность, и проницательность, и… тактичность. О прочих качествах Совету поведал Интар. Поэтому для меня вопрос о принятии этого новообращенного в Семью уже является решенным. Что же касается нарушений, допущенных Альбертом… Отчасти это моя вина. – Патриция оглянулась на Киру. Та напряженно ждала каждого следующего слова, способного оправдать ее Наследника. - Я допустила неосторожность, рассказав Альберту о Рональде Эберхардте, избранном мною для обращения при первой же возможности. Совету известны обстоятельства этого дела. – Она чуть поклонилась Аарону и продолжила. – Вина Альберта в том, что он, случайно оказавшись рядом с местом аварии, пожелал спасти Рональда для меня. И обращение, судя по всему, было единственной возможностью сделать это.

Минутная пауза повисла над Залом Совета. Казалось, сама тишина звенела предельно натянутой струной. Абсолютна, ничем не нарушаема.

- Патриция. – Хозяин Дома Илларна, наконец, прервал ее. Будто подцепленная острым когтем, струна лопнула, разлетелась в стороны единым выдохом ожившего Совета. – Твои слова не могут служить оправданием Альберту: он обратил этого смертного по собственной воле. – Аарон выдержал паузу. – Однако… Ты говоришь, иного способа сохранить жизнь не было. Но так ли это?

- Да, это так. – Красивый низкий голос зазвучал неожиданно для всех. Хельга, не дожидаясь, пока Совет обратится к ней лично, выступила вперед. – Моими руками Цитадель Вечности приняла новообращенного. Изломанное, порванное тело не держит человеческую жизнь. Кровь Адальбрехта стала сетью для рвущейся на волю души.

- Вот как. – Аарон проигнорировал бестактность Хельги. Рассматриваемый вопрос был важнее этикета. – Тем не менее, это не снимает вины с Альберта. Он должен понести наказание. Кира? Это твой Наследник. Тебе решать, чего он достоин.

Кира, восхитительная Кира, столь ярко выделявшаяся среди Советников смуглой кожей, поднялась со своего кресла. Край ее белого плаща с шорохом соскользнул с колен, тяжело упал на пол.

- Благодарю Совет за оказанное доверие. – Поклонилась она вампирам. – Я очень ценю Альберта как незаменимого служителя благу Семьи в пределах своей Ветви поколений. Однако неправомерные действия его, пусть и продиктованные благими намерениями, заставляют прибегнуть к воспитательным мерам. – Кира бросила в Альберта яростный взгляд. – На мой взгляд, он заслуживает физического наказания за уже свершенное и возможности продолжительного обдумывания – во избежание ошибок впредь. Пребывание Альберта на новых территориях с суровыми условиями работы также может оказаться полезным для него. И для Дома Илларна, разумеется.

- Еще мнения по этому вопросу? Нет? Тогда, с позволения Совета, я озвучу решение. Итак. Альберт, обращенный в 1910 году Кирой, Основателем Третьей Ветви поколений, признается полноправным Наследником Дома Илларна, обладающим всеми правами, присущими Наследникам Дома Илларна, и выполняющим все возложенные на них обязанности. Имя его отныне – Альберт. – Аарон выдержал логическую паузу и продолжил. – За допущенные им грубые нарушения Правил поддержания рода он будет наказан. Однако, ввиду определенной ценности этого вампира для Семьи и с учетом известных обстоятельств, побудивших его нарушить закон, наказание будет смягчено. В ночь на второе августа сего года Альберт примет свои… – Глава Совета вопросительно взглянул на Снейка.

- Двадцати, полагаю, будет достаточно.

- …двадцать ударов кнутом. На следующую ночь он должен покинуть Цитадель Вечности. Дальнейшее служение его на благо Дома Илларна будет проходить в России. До тех пор, пока не будет оправдано оказанное ему доверие. На этот же период времени Альберту запрещено охотиться на территории Баварии и пользоваться услугами доноров замка. Кроме того, во избежание необдуманных действий Совет Дома Илларна налагает на него ограничение: право на обретение собственного Наследника (Спутницы) он получит лишь по истечении ста лет с настоящего момента. Твое слово, Альберт.

Альберт благодарно, но не теряя достоинства, поклонился Совету.

- Я принимаю решение высокочтимого Совета и беспрекословно подчиняюсь ему. Единственное, что мне хотелось бы знать, - он вопросительно взглянул в глаза Аарона, испрашивая позволения, - какова будет участь Рональда Эберхардта, обращенного мною?

- Забота о своем Наследнике похвальна. – Удовлетворенно улыбнулся Аарон. – Рональд Эберхардт, обращенный в 1933 году Альбертом, Наследником Третьей Ветви в третьем поколении, признается полноправным Наследником Дома Илларна. Имя его отныне – Рональд. В силу известных обстоятельств его обращения он остается в Цитадели Вечности для работы в архиве Дома Илларна под руководством Патриции, Основателя Первой Ветви поколений, и, соответственно, подчиняется ее приказам, как если бы она была его Создателем. Права иметь собственных Наследников Рональд лишается. Патриция, можешь забрать своего ученика. Совет не задерживает вас более. Кира, своего Наследника ты получишь позже, когда он примет наказание. До того времени он останется в Башне Смерти. На этом Совет объявляю закрытым.


Остаток ночи он провел в той самой комнате, где ждал Совета. Голодный, напряженный, но живой. Какое-то странное удовлетворение наполняло его: в итоге все сложилось наилучшим образом. Он остался верен себе – и Совет оценил это. Патриция получила помощника, о котором мечтала. И даже если сам Альберт не увидит ее больше – Дочь Аарона всегда будет помнить, кто стал создателем ее ученика. И…

…У него есть теперь Наследник. Альберт впервые испытывал странное, непривычное для него чувство ответственности за кого-то. Ответственности большей, чем могла быть в отношениях между людьми. Он понимал, что теперь от него зависит не просто жизнь – а жизнь бессмертного. И зависимость эта не ограничена временем. Эта связь – навечно.

Конечно, Рональд оставался вдалеке от своего Создателя, окруженный надежными стенами Цитадели и заботой нежных рук Патриции. Альберт не сомневался, что она сделает его достойным вампиром, не обидит его, обретенного такой ценой. О, да, она получила желаемое. Альберту нравилось осознавать себя причастным к этому. И все же неведомая доселе горечь, боль утраты терзала его не меньше, чем голод: два существа, ставших невероятно близкими за столь короткий срок, оказывались вне досягаемости. Зато хоть они вместе. Возможно, он даже ревновал бы – если б не понимал, что именно такой была его цель.

Единственное, чего не чувствовал Альберт – это раскаяния. Он был уверен, что поступил, как должно. Как поступил бы истинно благородный Наследник Дома Илларна. А двадцать ударов кнутом… так, мелочи!


***

- Время настало, Адальбрехт!

Внезапно раздавшийся голос Хельги вырвал его из сна. Альберт резко сел на кровати (слишком громкое название для каменного выступа, накрытого шкурой), пригладил ладонями взъерошенные волосы. И лишь тогда обратился к вошедшей:

- Приветствую тебя, Хельга. Прости, что обрек тебя на эту роль… - Поднялся, готовый выполнять все ее распоряжения.

- Даже бессмертным всегда есть чему учиться, Адальбрехт. Но уверяю: ночь на Башне Смерти во стократ приятней, нежели рассвет. Следуй за мной.

Альберт повиновался. Воистину, мечтайте осторожней: еще совсем недавно он представлял безымянного вампира, склоненного у ее ног, принимающего удары ее плети. А теперь – сам окажется в этой роли. Что ж, боль из этих рук можно считать наградой.


Лестницы, тяжелые своды коридоров, снова лестницы. Он механически считал ступени, вспоминал произошедшее на Совете.

Почему Интар вступился за него? Ведь они никогда не общались прежде. Правда, время от времени сталкивались в дверях Старой Северной церкви, когда Альберт, получив очередное задание от Киры, уходил в ночь. И каждый раз Интар, с теплой, но ничего не значащей улыбкой, вежливо пропускал его вперед, а сам скрывался в уютной темноте храма...  Рекомендация из уст этого поистине великого дипломата многого стоила. И Альберта не оставлял вопрос: что сподвигло Основателя Четвертой Ветви дать ее? Разумеется, вероятность личной заинтересованности Интара в его, Альберта, присутствии в Доме Илларна сбрасывать со счетов не стоило. Но, скорее всего, причина в другом. Кира. Возможно, их с Интаром связывает нечто большее, чем братские отношения Наследников Аарона. Альберт стал вспоминать все, что Кира когда-либо говорила об этом обаятельном (с чем не поспоришь) вампире. Не так-то много. Но всегда с какой-то особой деликатностью, нежностью даже. Однажды Альберт даже почувствовал что-то вроде ревности, но Кира на такую откровенность лишь усмехнулась.

Кира. Чудеснейшее из созданий. Альберт встречал много интересных женщин и среди смертных, и среди вампиров. Та же Хельга, к примеру, чьи величавые манеры столь безупречны и естественны. Или Патриция, бессмертная девочка, исполненная света и тепла. В каждой было что-то, что он мог уважать, чем мог восхищаться. Но столь ярких и противоречивых чувств одновременно не вызывал в нем никто. Никто, кроме его Создателя. И вот теперь – он стал причиной ее проблем! Не оправдал доверия той, кому обязан своей Вечностью! Больше всего он не хотел оказаться недостойным ее. Всеми возможными способами избегал малейших ошибок. И все-таки это случилось. Альберт понимал, что, дай ему выбор еще раз – он поступил бы точно так же. И может, Кира оправдала бы его. Но теперь…


- Сюда. – Хельга указала на узкую дверь. – К наказанию приговорен полноправный Наследник Дома Илларна.

Собравшись с духом, не представляя, что его ожидает, Альберт толкнул дверь и вошел внутрь.

- Садись. – Голос из ниоткуда. Глухой, низкий.

Альберт огляделся. Все стены заняты полками  с сосудами всевозможных форм и размеров. Какие-то с этикетками, написанными на латыни, какие-то с числовыми отметками, иные – вовсе без опознавательных знаков. В некоторых прозрачных склянках были жидкости, в других – что-то сыпучее. Большинство же не просвечивали, и разглядеть их содержимое было невозможно.

- Садись! – Голос терял терпение.

Единственным предметом мебели в этой комнате был низкий табурет. Не желая быть источником раздражения, Альберт сел.

- Приветствую тебя…

- Да-да. Я понял.

Со стеклянно-металлическим дребезжанием из-за полок выкатился столик. Потом показались руки, толкавшие его, с длинными черно-фиолетовыми ногтями и широким, грубой работы кольцом на указательном пальце правой, а затем и сам их обладатель. Он был молод (если можно так говорить о бессмертных). По крайней мере, выглядел не старше Альберта. Лицо его, с правильными красивыми чертами, пересекали два длинных  параллельных шрама. Прямые иссиня-черные волосы неровными концами касались плеч. Фиолетовый взгляд сосредоточен на склянках, в которых покачивалась мутно-коричневая жидкость.

- Освободи шею и опусти голову. Нет, сними совсем! – Подсказал он, глядя, как Альберт пытается отогнуть воротник. – Просто немного цветной боли, только-то.

Татуировка! Вот что он собирается делать! Альберт мгновенно успокоился. Он может позволить себе расслабиться на какое-то время. Хотя иглы, агрессивной кучей рассыпанные на столе, этому не способствовали. И еще Наследника Третьей Ветви волновал вопрос, знает ли этот вампир, какой именно знак предназначен ему.

- Тамир знает все, что ему необходимо.

От неожиданного ответа Альберт вздрогнул.

- Прикинься трупом, если не хочешь испортить рисунок. – И вонзил первую иглу.

К такой внезапной острой боли он готов не был. Непроизвольно дернулся, но тут же заставил себя вернуться в прежнее положение.

- Вот, всегда одно и то же: первый укол – так надо подпрыгнуть. – Проворчал Тамир и слизнул проступившую каплю крови.

Альберт, шокированный такой наглостью, открыл было рот, чтобы возмутиться…

- Нормально, Адальбрехт. Ведь так называет тебя Хельга? Та, под чьей плетью ты рассчитываешь сегодня оказаться.

Нормально?! Да кто он такой, чтобы так беспардонно вламываться в его голову?!

- Тамир. Наследник Второй Ветви в четвертом поколении. К Вашим услугам. – Снова ответил на мысленное возмущение черноволосый и вонзил в шею Альберта вторую иглу.

На этот раз Альберт сдержал и движение, и эмоции. Хотя мысль о том, что вампир младшего поколения посмел попробовать его, злила невероятно.

- Сразу бы бы так. А насчет крови – не переживай. Имею право. Это нужно Снейку. А теперь не отвлекай меня. Можешь думать о чем угодно, я не вмешиваюсь.

Следующие часа полтора Альберт был предоставлен самому себе. Точнее, мысли Альберта. Ибо над телом его колдовал мастер татуировок. К колющей боли можно было привыкнуть. Хуже была та, что разъедала кожу, просачивалась, будто в самую глубь тела, оставляя неизгладимый след.

- Ну, подумаешь, еще пару часов помучиться. Зато знак будет – что надо! – Тамир был доволен своей работой. Он сгреб иглы в горсть и бросил их в какую-то жестяную емкость, стоявшую на нижней полке. – Будешь одеваться, или голым пойдешь?


Когда Альберт вышел из кельи алхимика, Хельга ждала его. Молча кивнула в сторону ступеней, стремящихся к небу. Собственно, туда они в итоге и вышли: под самое небо, на смотровую площадку Башни Смерти. Ту, что согласно легенде стала местом прощания с Вечностью первых Наследников Дома Илларна. Свежий ночной ветер взъерошил волосы, облепил рубашку вокруг тела.

- Израненные крылья – не самая высокая цена за свободу. Прошу. – Хельга указала на железный столб, будто выраставший из центра площадки, черный, как ствол мертвого дерева. С петель свисали стальные цепи и наручники. Альберт шагнул вперед. Но простого повиновения ему было недостаточно: эта величественная, бесстрастная Леди Ночь должна видеть, что он сам, добровольно принимает наказание (наплевать, что выбора все равно нет). Он встал, повернувшись к ней спиной, поднял руки. Перехватив одной рукой запястье, другой Хельга аккуратно, не торопясь, сдвинула рукав к локтю. Сомкнула половинки широкого, грубого кольца, надежно приковав изящную руку. Точно так же поступила со второй. Желая найти опору, Альберт обхватил ладонями столб. Едва холодное железо коснулось бледной кожи – будто волна боли захлестнула Альберта. Чужой. Давней. Выжигающей изнутри. Дернулся назад – кандалы удержали его.

- Да, Адальбрехт. Именно здесь. – Подтвердила Хельга его мысль (видимо, чувство было настолько неожиданным и сильным, что ментальная защита рухнула). – Нам известно о способности твоих рук – видеть. И место было выбрано не случайно: твоя собственная боль дополнится их болью. Вечность сгорает за минуты. Тебе эти минуты станут вечностью. – Она подтянула руки Альберта еще выше, щелчками пересчитав звенья; закрепила цепь.

- Я буду благодарен этим прекрасным рукам за нее. – Вампир едва справлялся с вливающимся в него через ладони страданием сгоревших бессмертных.

- Прекрасными мои руки еще никто не называл. Спасибо. – Насмешливый голос полоснул по сознанию Альберта не хуже плети. В паре метров за спиной стоял Снейк. – Не будем выходить за рамки приличий и раздевать тебя при дамах. Тем более что нужды в этом нет.

В ту же секунду с коротким свистом конец кнута рванул белую ткань и кожу под ней. От резкой неожиданной боли Альберт задохнулся. Спина напряглась, рваные края окрасились алым. Тонкие пальцы стиснули цепь – и поток мучительных переживаний, которыми было буквально напоено все здесь, с удвоенной силой хлынул в него. Он стиснул зубы, борясь с затопившей его болью.

- Расслабься. Твое удовольствие будет твоим. – Снейк звонко щелкнул кнутом над плечом Альберта.

Тот вздрогнул. Но не успел унять всполохнувшее беспокойство, как жидкий огонь пролился на спину, пересек ее от лопатки к ребрам. Будто капли оплавленной кожи устремились к земле. Вампирская кровь.

- Красиво! – Приблизившись к Альберту, ледяным пальцем Снейк с нажимом провел вдоль всей раны, подцепил разорванную ткань рубашки. – Но так будет лучше. – Рванул ее вверх.

Холодная ночь ласково коснулась обнаженных плеч, лишь подчеркнув и без того пылающие следы кнута. Но боль не имеет границ. Четыре удара подряд – отличное тому подтверждение. Весь мир ослепительно вспыхнул в сознании Альберта. Тело выгнулось, ударилось грудью о столб. Оковы впились в запястья чуть не до кости, а потом…

А потом он потерял счет минутам и ударам. В висках пульсировала кровь – та, что еще не успела пролиться. Сознание выхватывало кадры из памяти, подобно вспышкам молний в толще грозовых туч. Белая рука над пергаментом. Свившаяся змейкой прядь на тонкой шее. Пламя, алыми искрами взлетающее в небо. Взбешенный синий взгляд под сбившейся угольной челкой. Перекошенные смертельным ужасом лица молодых вампиров. Золотистый нимб оплывшей свечи. Блестящие кольца вкруг смуглого запястья. Капли жемчуга на поверхности медной волны. Черный пепел, сметаемый ветром с каменных плит. Лучезарная невинная улыбка на почти детском лице. И снова, снова, снова боль. Уже не на поверхности спины – где-то глубоко внутри, в самом сердце, в самой природе вампира. Альберт уже не дышал – кнут дышал за него. Выдох! выдох! выдох!...

Оковы выпустили его. Но Альберт даже не почувствовал этого – кулаки как окаменели. Тело судорожно вздрагивало, совершенно не подчиняясь воле.

- Мне нравится твое упорство, Наследник Третьей Ветви. Ценное качество для бессмертного. – Без тени издевки. – Я рад, что ты в Доме Илларна. Хельга, проводи Альберта в его покои. На нем больше нет вины.


- Какого черта, Альберт?! – Гнев Создателя обрушился на вампира, едва переступившего порог комнаты. – Ты хоть понимаешь, чем рисковал?! На кой черт тебе вечная жизнь, если история ничему тебя не учит?! 230 лет назад за обращение несостоявшимся Наследником Совет приговорил к смерти обоих.

Альберт молча опустился на колени.

- О, да! Ты прав. Наказания, назначенного Советом, недостаточно. Ты жив – уже величайшая милость. Принимай же теперь все привилегии Наследника Илларна!

Коротко размахнувшись, Кира со всей силы бросила на согнутую спину плеть. Полутораметровый хвост, раздвоенный на две трети длины, врезался в исполосованную кожу, захлестнул концами ребра – и сразу же скользнул обратно, оставив узкий бескровный след. Альберт лишь вздрогнул. Не проронил ни звука.

- Я знаю, что ты голоден. И этой ночью не имеешь права даже на глоток человеческой крови. Они сделали все, чтобы ты не смог сразу восстановиться. И они правы!

Новый удар заставил стиснуть зубы. Ногти впились в ладони, причиняя дополнительную боль, но не отвлекая от сильнейшей. Чувствовать телом – гораздо легче, чем сознавать себя причиной разочарования Создателя. Пусть гнев, но не презрение.

- Поистине, сейчас мне хочется убить тебя! – И в подтверждение жестоких слов – не менее жестокий удар. Двойной, срывающий концами плети кожу.
Альберт медленно поднял голову. О, как прекрасна она, стоящая над ним с двухвостой черной плетью! Взлохмаченная, напряженная, с блестящими от гнева и возбуждения глазами. Он утонул в этой бездонной синеве. И даже будто боль утихла… Нет – взорвалась! Нежданно, непредвиденно – в самом сердце. Вонзилась острием копья – и вырвалась обратно вместе с плотью. Огромным комом встала в горле, иссохшем, жаждущем горячей жизни. Но крови, должной напоить его, нет. Да и своя предательски бежала из тела, оставив его обессиленным. Пусть. Заслужил. Но – только бы вернуть расположение Создателя! Как это мучительно – быть причиной ее боли!

- Надеюсь, ты понимаешь, что поставил под удар не только меня как твоего Создателя, но всю Третью Ветвь поколений. Под удар, сильнее, чем этот! – И снова черные хвосты сжигают плоть, попавшую под них.

Альберт задохнулся, прикусил губу – острый клык вошел в нее, как горячий нож в масло.

- Смотри на меня, Альберт! Смотри, неразумное Дитя Ночи, что ты делаешь со мной! – Рукоятью Кира подняла его лицо выше. – Я верила в тебя! Я хочу верить в тебя.

Синеватые жилки под кожей. Слипшиеся черными иголками ресницы. Страданием изогнутые брови. Багровая дорожка на смуглой щеке. До уголка губ. Быстрым движением языка Кира слизнула каплю и отвернулась. Альберт смотрел на ее точеную фигурку, на волосы цвета воронова крыла, на открытые тонкие руки с тяжелыми серебряными браслетами… Ком в горле разрастался. Хотелось вцепиться в собственную грудь, разорвать ее – и бросить бьющееся сердце к ее ногам. С трудом разлепив склеенные кровью губы, вампир услышал хриплый, срывающийся голос.

- Кира, я… обещаю…

- Не трать напрасно силы.

Она устало рухнула на кровать, бросила плеть рядом. Наследник замер в ожидании. Казалось, оно будет бесконечным. Кровь на спине подсохла, стянула кожу. Затянулась ранка на прокушенной губе. Освободилось дыхание. Но лучше Альберту не становилось. Молчание Создателя терзало его теперь больше, чем что-либо до этого.


- Ни глотка человеческой крови… Встань, Альберт! Подойди ко мне.

Неуверенно, сомневаясь в реальности происходящего, вампир поднялся, приблизился к изголовью кровати. Кира схватила его за запястье, дернула вниз. Он снова упал на колени.

- Человеческой… - задумчиво повторила Кира, пристально рассматривая бледное лицо своего Наследника. Страдание не делало его менее красивым. Напротив, на нем теперь еще сильнее проявлялась истинная сущность вампира. – Но Совет ничего не говорил о моей.

Она протянула руку Альберту, подставив пульсирующие венки. Тот с изумлением воззрился на нее: неужели… прощен?!

- Пей. Ты должен восстановиться. Завтра нам предстоит неблизкий путь.

- Миледи, простите меня… - Беззвучным шепотом. На большее не способен.

- Пей. – Она устало улыбнулась ему, приблизила запястье к самым его губам. – Я хочу верить в тебя.

Осторожно взяв пальцами тонкую смуглую руку, сдвинув широкие полоски металла к локтю, Альберт трепетно поцеловал ее. И со всей нежностью, на какую был способен, со всей невыразимой благодарностью проник в горячий поток жизни своего Создателя. Свободная ладонь нежно коснулась его мягких взъерошенных волос.

- Я верю в тебя, Альберт. И – я горжусь тобой!


***

Проснулся в жутко неудобной позе: на коленях, у изголовья собственной кровати. Причем пустой.

- Поднимайся, нам пора. – Кира стояла за спиной, сворачивала в кольцо плеть. Упрямый черный хвост в очередной раз выскользнул из пальцев, и она скручивала его снова, укладывая рядом с близнецом.

Глупое положение. Альберт встал. Опасения, что тело не захочет подчиняться ему, не оправдались: оно было послушным, как и прежде. Кровь трехсотлетнего вампира работала безупречно. Боль осталась лишь в памяти. Зато очень явственно. И навсегда.

- Снимай эти лохмотья, одевайся и поехали. – Кира подала ему аккуратно сложенную стопку одежды. – Не столь изящна, как ты привык, но… там, где мы будем жить, лучше не выделяться. Во всяком случае, пока.

Куски тонкого полотна, изодранного кнутом Снейка, не хотели расставаться с телом. Пришлось отрывать. Жесткая, темная от пропитавшей ее и высохшей крови ткань ломаными складками упала на пол.

- Постой-ка. – Кира взяла Наследника за плечи, развернула спиной к себе.
    
На шее Альберта чуть ниже линии роста волос четким контуром темнела свежая татуировка: знак Дома Илларна, окруженный сплетением листьев лавра. Она обвела ее кончиком пальца. От неожиданно нежного прикосновения Альберт вздрогнул. – Еще слишком явная. Но не беспокойся: через пару ночей посветлеет и не будет выделяться на твоей коже. Тамир умеет подбирать цвета. Ладно, одевайся.
    
Под внимательным ироничным взглядом вампир облачился в черные брюки и рубашку, затянул ремень.
      
- А неплохо. -  Одобрительная улыбка не хуже зеркала.
      
Сама Кира была одета в серое прямого покроя платье, едва закрывавшее колени. Широкий пояс перехватывал талию. Черные волосы аккуратно уложены в высокую прическу. Даже челка заколота. Вместе они смотрелись весьма гармоничной парой смертных, отправившихся, к примеру, в свадебное путешествие. Или куда еще могли ехать молодые люди без багажа? Альберт откровенно любовался ею; особенно восхищало то, каким контрастом были воспоминания о прошлой ночи. Преклонив колено, взял тонкие пальцы Создателя, поднес к губам.
      
В дверь постучали. Кира невозмутимо дождалась окончания любезности, не посмевшей перейти в ласку, и лишь потом кивнула на дверь. Следовало открыть.

      
- Приветствую тебя, Альберт. Доброй ночи тебе, Кира. – Нежный голос, лучезарная улыбка и легкий наклон головы. Альберт поклонился в ответ.
      
- И тебе доброй ночи, Патриция. – Кира шагнула вперед, чтобы ответить на приветствие. – Входи, прошу.
      
- Я не одна. Если позволишь – к твоему Наследнику гость. – Патриция шагнула в сторону, пропуская в комнату Рональда. – Оставим их. Нам тоже есть что обсудить.


- Доброй ночи тебе, Рональд. – Очаровательно улыбкой и заботой, даже нежностью в бархатном голосе Альберт нарушил неловкую паузу. В роли Создателя он так же обязан быть на высоте.

- Здравствуй… Альберт. – Рон запнулся на впервые в жизни произносимом имени.

- Тебе придется научиться учтивости и предусмотрительности, если хочешь стать своим в замке, стать достойным помощником Патриции и моим Наследником. – Ни намека на порицание. Альберт был рад видеть свое создание и всеми силами хотел помочь ему.

Рональд, будто вспомнив об этикете, опустился на колено. Трепетно взял благосклонно протянутую для поцелуя руку, бледные пальцы которой были изящны, почти как у женщины, и холодны. Альберт улыбнулся, вспомнив, как буквально минуту назад сам находился точно в таком же положении.

- Прости, я не успел подготовить тебя к обращению…

- Ты спас мне жизнь!
      
Рональд вдруг потрясенно замолчал. Взгляд его упал на окровавленные обрывки, лежавшие на полу. Внутри похолодело: Господи, что же пришлось испытать его Создателю!

- Встань. – Рука Альберта повернулась ладонью вверх, предлагая Наследнику помощь. И тот не мог не принять ее.

- Ты пожертвовал собой ради меня! - Полный благодарности взгляд был сейчас едва ли не ценнее глотка горячей живой крови.

- Ради Патриции, если быть точным. Это она выбрала тебя. И если бы не авария, твоим Создателем был бы кто-то другой. Возможно, гораздо более безболезненно. Для всех.

- Но ты сделал это! И… хотя я до сих пор не могу привыкнуть к этому… всему – я благодарен тебе! Ты сохранил мне жизнь!

- Нет, Рональд. Я дал тебе другую. Более долгую и перспективную, но и гораздо более жестокую, чем человеческая. Ты не раз еще убедишься в этом.

Взгляд Рональда наполнился горечью.

- ?

- Парень с браслетом. Он был ни в чем не виноват. Его просто втолкнули в мою комнату, а я… Я, как голодный зверь, набросился на него! Видит бог, я не хотел! Но что-то внутри жаждало разорвать его на части, выпить всю кровь… которой оказалось так много – и недостаточно! Я не должен, не должен был убивать его! Как… зверь, как хищник! Эта кровь… ее теплый запах свел меня с ума. И – о, ужас! – я спокойно заснул среди растерзанных останков.

- Первое пиршество вампира. Конечно, могло быть иначе. Но отнюдь не все способны совладать с первым голодом. Привыкай. Учись сдержанности. Ты получил Знак?

- Да, кажется…

- Покажи.

Опершись на плечо вампира, Альберт опустил его на колени, развернул спиной к себе, отогнул воротник. О, да! Это символ Третьей Ветви. Рональд – его Наследник! Он положил руку на шею Рона, запустив пальцы под рубашку.  Мгновенно в центре ладони возникло тепло. Оно усиливалось, расползалось, текло по венам к сердцу, к сознанию Альберта вместе с чувствами Наследника. А тот был переполнен признательностью, восхищением и странным чувством близости, если не сказать любви. Все это разноцветной взвесью кружилось в смятенной душе, привычный мир которой был разрушен в одну ночь и теперь стремительно формировался заново – в совершенно ином качестве. Рональд чувствовал, что именно сейчас он предельно открыт Создателю, крайне беззащитен пред ним – и трепетно оберегаем.

- Хорошо. Можешь встать. – Отпустил его.

- Из-за меня ты уезжаешь. Прости. Но… ведь мы встретимся?

- Я полагаю. В нашем распоряжении Вечность. Однако ты же понимаешь, как просто лишиться ее? Учись благоразумию, друг мой. Я бы хотел знать, что все это – не напрасно.

Альберт обнял Рона за плечи, подвел к столу, на котором лежала развернутая карта Европы.

- Вот здесь, - он указал на Баварские Альпы, - ты будешь ждать меня. А здесь – палец его переместился вправо, далеко за пределы листа, – я. Время на нашей стороне.

Он не успел договорить. В комнату вернулись Патриция и Кира. Альберт встретил обеих восхищенным взглядом.

- Пора, Рональд. У вас было время для прощания. Впрочем, не думаю, что надолго: Совет на удивление благосклонен к тебе, Альберт. Желаю тебе удачи и впредь. И – благодарю за Рональда. Кира, ты можешь гордиться своим Наследником. Я всегда буду рада новой встрече с вами. А сейчас - доброй ночи.
      
Патриция с достоинством поклонилась и вышла. Вслед за ней, бросив на Альберта последний, полный благодарности и сожаления взгляд, покинул комнату Рональд.
      
- Что ж, если ты хочешь успеть поужинать сегодня, нам стоит поторопиться. Сейчас в Ленгрис, а там в машину – и дальше, на восток. – Она сложила карту, протянула сумку Альберту. – Идем?
      
- Да. Я готов.

      
Тяжелые ворота замка бесшумно закрылись, выпустив вампиров в ароматную, еще не остывшую летнюю ночь. Альберт, законный Наследник Третьей Ветви Дома Илларна, покидал Цитадель Вечности, не имея ни малейшего представления о том, доведется ли ему еще когда-нибудь войти в нее. Там, за спиной, оставалась маленькая Патриция, чудесная нимфа пергаментов и чернил. Там оставался Рональд, единственный Наследник Альберта, знакомство с которым длилось всего несколько минут – ничто по сравнению с Вечностью, которая могла разделить их. Там оставались боль и кровь, отнятые Снейком во имя закона.
      
Но холодную ладонь Альберта сжимали сильные пальцы его Создателя, восхитительно жестокой и чуткой Киры, уверенно и целеустремленно ведущей его сквозь бесконечную Ночь.



Глава 3. Провокация

      
- Он мне как младший брат: иногда бестолковый, временами непослушный – но всегда любимый. Конечно, он один из лучших дипломатов среди известных мне вампиров, и с непринужденным изяществом решает проблемы, возникающие между кланами, успешно защищая интересы Дома Илларна… Но порой сам нуждается в защите. От себя же.

- И вы решаете за него, что ему нужно?

- Ну, да, позволит он! Всегда выбирает сам. И действует сам. Но ожидание не может длиться вечно. Поэтому глава Совета решил слегка… направить Интара. Так сказать, ускорить события.


***

Год 1803, сентябрь.

Кира охотилась. Нынешней ночью смерть поджидала босоногого мальчишку лет 16, шустрого и взъерошенного, как воробей. Уже не первый раз встречала она его на побережье, прячущегося под старыми лодками или у чайного склада. Маленький, загорелый, неуловимой тенью скользил он меж высоких корабельных бортов, многоярусных нагромождений из бочек и ящиков, выискивая подходы к продовольствию. И всегда счастливо избегал охраны. Но ему не могло везти вечно. Жестокие законы не прощают воровства: рано или поздно, мальчонку ждала виселица. К тому же Кире было крайне любопытно, сможет ли он так же легко ускользнуть от нее, как, например, от рассвирепевшего солдата, из-под носа у которого на прошлой неделе он увел отменную порцию жареной индейки. В общем, ночь обещала быть интересной.
      
Леггинсы из оленьей кожи, два полотнища юбки и рубашка, расшитая черным бисером, подпоясанная широкой полоской кожи, многочисленные браслеты из черных и красных бусин, покрывавшие ее тонкие смуглые руки от запястий до самых локтей, делали Киру для индейцев – Темным Шаманом, открывающим врата Нижнего мира, для колонистов – презренным краснокожим, не достойным благ цивилизации и внушающим сильные подозрения насчет колдовства. Но и тем и другим она несла быструю, и далеко не самую легкую смерть. Впрочем, предпочитала вторых.
      
Она сидела на корточках в тени старой рыбацкой хижины, что неуверенно ютилась на пологом берегу к югу от портовой гавани, концом ножа чертила линии на темном песке. Ветер нес соленую влагу, запах водорослей и голоса торговцев, спешащих разгрузить свои суда. Ночи на восточном побережье были пропитаны беспокойством и страхом: ходили слухи, что индейцы, притворно покоряясь властям при свете дня, после захода солнца вызывают злобных духов – и те убивают всех, кто осмелится в одиночку спуститься к морю или хотя бы на десяток ярдов отойти от сторожевых постов. Иногда люди пропадали прямо с ночных улиц Бостона. Их тела впоследствии обнаруживали в холодных волнах залива – или не находили вообще. И не сказать, чтобы слухи были безосновательны. Однако парнишка, которого поджидала вампиресса, похоже, был напрочь лишен страха. Или жизнь для него не была такой уж ценностью?
      
До рассвета оставалось едва ли больше часа.
      
Очередной порыв ветра дал знать о приближении человека. Тонкая угловатая тень переметнулась от груды мешков к остову разбитого корабля и пропала. Кира, не отрывая взгляда от скелета бывшего покорителя морей, вбросила нож в ножны и пригнулась, как хищник, готовый к атаке. Через несколько минут тень снова появилась. Очевидно, с трофеем: руки паренька были заняты чем-то, завернутым в обрывок парусины. Он осторожно двигался меж перевернутых вверх дном лодок прямо к хижине, в которой надеялся найти укрытие. Кира бесшумно подалась назад. Подпустить его ближе, еще ближе…
      
Мальчишка вдруг остановился, стал пристально вглядываться в танцующие в свете сторожевых факелов тени. Нет, видеть Киру он не мог. Но чутье говорило об опасности, исходившей от места, которому он привык доверять. Он резко выпрямился в полный рост (как только держится душа в этом маленьком хрупком теле?!) и со всего размаху швырнул свой сверток прямо в хищницу. Кира вскочила, бросилась к нему, но мальчишка ловко нырнул под какую-то из лодок и затих.
      
Ни один человек не способен спрятаться от голодного вампира. Страх пахнет не менее сильно и привлекательно, чем кровь, живая, горячая. Страх оставляет след, по которому найти жертву не составляет особого труда. Однако на сей раз Кира была озадачена: именно страха в этот смертном она и не ощущала. Впрочем, оставалось множество других знаков, позволивших ей моментально вычислить лодку, под которой скрылся ее ужин. Удовлетворенно улыбнувшись, вампиресса присела на  деревянный корпус, постучала по нему ногтями.
      
- Тук-тук. Я слышу, как бьется твое сердце, малыш. Но не пугайся, это не надолго: оно затихнет, когда сосуды опустеют.
      
В ответ – шорох песка. Интересно, что он делает там?
      
- Ничего личного: я просто голодна, а ты – вполне подходящий ужин для вампира. Поверь: мои объятия приятней, чем зимний холод или... Тебе понравится, обещаю.
      
Соскользнув с лодки, Кира присела рядом. Готовая к броску, сунула пальцы в песок, под борт, приподняла… Мальчишка оказался слишком быстр: на секунду раньше отбросил лодку на нее, выскользнул – и пропал под другим, столь же утлым суденышком.
      
Коротко ругнувшись (не без восхищения ловкостью и решимостью обреченного на смерть существа), вампиресса подошла к его новому укрытию, задумчиво оглядела пространство вокруг. Лодок было много. Конечно, неплохо было бы лишить его возможности прятаться под ними, перевернув ближайшие. Но пока бы она делала это, мальчишка мог удрать. А лишаться ужина в планы вампира не входило.
      
- Ценю твое стремление жить, малыш. Но, боюсь, тебя оно не спасет.
      
С этими словами она молниеносно подцепила нос лодки и отшвырнула ее в сторону. Бросилась туда, куда должна была устремиться жертва. Но расчеты подвели: худенькая тень метнулась в обратном направлении, вновь оказавшись под той же самой лодкой. Или… под соседней, вплотную примыкавшей к той?
      
- Ах ты… маленький хорек!
      
Теперь Кира не знала, где именно укрылся паренек: его запах, смешанный с морским, был повсюду, а звуков не слышно. Даже дыхание замерло. Вероятность ошибки – один к одному.
      
Небо над морем начало светлеть. Кира недовольно поморщилась.
      
- Приятно было познакомиться, малыш. Мы еще встретимся. – И умчалась прочь, пропала в черноте прибрежного леса.


***
      
- Наконец-то ты вернулся! Идем!
      
- Куда ты меня тащишь?! Я только собирался поужинать, - возмутился Интар бесцеремонностью своей подруги. Но вырываться не стал.
      
- Подождет твой ужин. Ты должен это увидеть. Идем же!

Да уж. В некоторые моменты манеры Киры оставляют желать лучшего. Но она так хороша при этом! А если учесть, что ни одно действие ее не является безосновательным…

      
Они вышли к порту. С южной стороны, старательно обогнув его. Всегда начищенные сапоги Интара провалились в песок, сразу покрывшись серовато-бежевой пылью. Не смертельно, но приятного мало. Кира же, всюду носившаяся в мягких кожаных мокасинах, чувствовала себя превосходно.

- И что я здесь должен увидеть?
      
- Тсс. У него просто невероятное чутье. И способность уходить от преследования – тоже. Можешь подойти ближе, вон туда. Смотри и запоминай каждую секунду: как бы хорошо ты ни скрывался, он почти сразу почувствует твое присутствие и сбежит. От меня ускользал дважды. Ловок, чертенок! – Направленной мыслью.
      
Приняв на заметку восхищение Киры, вампир вгляделся в черные контуры покосившейся хижины, прислушался. Внутри, тихонько насвистывая что-то, на корточках сидел паренек. Интар видел его покачивающуюся взъерошенную макушку, слышал хруст песка под босыми ногами, скрип прогнившей половицы и ни с чем не сравнимый звук скользящего по дереву ножа, срывающегося вместе со свежей стружкой.
      
- Он что там, колья точит? – Удивленно усмехнулся бессмертный, не понимая, что именно хотела показать ему Кира.
      
- Представь себе. – Синие глаза сверкнули иронией. – Но ты для него слишком мелкая дичь, - успокоила она вампира. – Он будет жарить на них рыбу. Когда поймает. А скорее всего – стащит у какого-нибудь зазевавшегося торговца.
Свист вдруг оборвался. Макушка в оконном проеме замерла. И исчезла.
Понаблюдав еще минут пять и не заметив каких-либо изменений, Интар обернулся к подруге:
- Предлагаешь его взять?
      
- Попробуй. – Беззвучно рассмеялась в ответ вампиресса. – Если найдешь. Его давно уже нет там! – Окликнула она Интара, направившегося к хижине. – Придется закусить кем-нибудь другим.
      
- Зачем же ты привела меня сюда? – Интар и сам теперь видел, что комната за разбитым окном пуста. Лишь влажные отпечатки босых ног на пыльном полу да рассыпанные длинные чешуйки стружек говорили о недавнем присутствии здесь человека. И еще – запах. Развеянный полночным морским бризом, едва уловимый аромат крови, знакомый Интару с первых дней обращения. – Он что, немец?
      
- Да, похоже на то. Нравится?
      
- Редкая зверушка для этих мест. Так к чему все это?
      
- Я слежу за ним почти месяц. Как уже говорила, дважды пыталась поймать его. Из любопытства. Не получилось! Как угорь, скользит меж пальцев! Он всегда знает, когда я наблюдаю за ним, терпит это какое-то время, а после всегда скрывается. Однако считает эту лачугу своим домом и бросать ее не желает, несмотря на опасность. Однажды он даже вышел на улицу и крикнул в темноту, что не боится меня. Практически в лицо. Отчаянный и дерзкий. – Все это Кира рассказывала, явно любуясь воспоминаниями. – Думаю, из него получился бы неплохой вампир.
      
- Пожалуй. Хочешь сделать его своим Наследником?
      
- Нет, твоим.
      
Интар аж поперхнулся. Возникшее в воздухе начало быстро сгущаться, становясь все более материальным.
      
- Никого спросить не забыла?
      
- Нет. Аарон не против. Ирбис уже в пути – подтвердить выбор.
      
- Черт побери, Кира! – Он схватил ее за плечи, сдавил так, что ногти едва не прорвали кожаную безрукавку. Огромные глаза потемнели, как грозовая туча, став почти черными.
      
Вампиресса ласково положила свои ладони поверх его рук.
      
- А теперь послушай меня, хорошо?
      
С трудом сдерживая вспыхнувшее бешенство, Интар скрипнул  зубами и вонзил в подругу пылающий яростным возмущением взгляд.
      
Кира нежно погладила напряженные пальцы Интара, по-прежнему крепко державшие ее.
      
- Твоя Ветвь пуста, брат. Аарон намерен сам выбрать тебе Спутницу, и как можно скорее. Обратив этого мальчишку, ты отчасти удовлетворишь желание Хозяина расширить Дом Илларна, а себе обеспечишь время на поиски той, что придется тебе по вкусу. Я договорилась: ему оставят право иметь  своих Наследников, а это, как ты понимаешь, несколько увеличит твои возможности выбора. И на какое-то время отвлечет от тебя внимание Аарона. И, согласись: этот мальчишка с его чутьем опасности и непревзойденным умением избегать ее отлично справится с задачами Четвертой Ветви. Коих немало.
      
      
Пальцы Интара разжались.
      
- Идеально продумано!.. Но могла бы спросить меня сначала!
      
- Прости. Связь с Цитаделью  налажена, а докричаться до тебя…
      
- Да. Тем не менее, я возмущен.
      
- Вижу, - улыбнулась Кира.
      
Она обняла Интара одной рукой за плечи, другой погладила по волосам. Влажные упругие волны просочились меж пальцев, обволакивая их прохладой. Интар обхватил подругу за талию, с силой прижал к себе.
      
- С тебя ужин, дорогая. И пара капель чистых помыслов.
      
- Ужин в порту? Фи. Недостойно аристократа. Идем, я угощу тебя кое-чем получше. Деликатесом. Чистокровным массачусетом.
      
Интар возвел глаза к небу, с обреченным восхищением покачал головой:
      
- Ты бесподобна! Ну, где ты умудрилась добыть краснокожего? И… неужели у тебя рука поднимется на своего собрата?!
      
- Рука – нет, - ухмыльнулась Кира. – Да ты не переживай: он сам поделится с нами. Индейцы – щедрый народ. Идем. Это недалеко. Он ждет нас.
      
      
Через полчаса продирания сквозь заросли высокой жесткой травы и кустарника (Интар неоднократно успел пообещать себе, что припомнит этой дочери прерий ее "недалеко"), вампиры выбрались к небольшой поляне, окруженной сплошной стеной деревьев и каких-то колючек.  На вылезших из земли корнях старой сосны, прислонившись спиной к бугристому стволу, в метре от земли раздвоенному, сидел молодой индеец. Свет Хозяйки Ночи неровными пятнами ложился  на смуглые мускулистые плечи и глянцево-черные волосы, наполовину закрывавшие лицо. Небольшое перо какой-то пестрой птицы в тонкой косичке, спускавшейся от макушки поверх распущенных прядей. На парне не было ничего, кроме кожаных леггинсов с бахромой и украшенных перьями и разного размера бусинами ножен, болтавшихся на шее. Пустых.
      
Услышав шорох листвы, индеец поднял голову, устремил взор туда, где стояли вампиры. Кира, жестом попросив Интара ждать, открыто, царственной походкой направилась прямо в центр поляны.
      
Увидев приближающееся ночное божество (а Кира в своем индейском одеянии выглядела поистине божественно прекрасно и в то же время весьма устрашающе), массачусет вскочил – и тут же упал на колени, в восхищении прижал ладони к груди. Кира кивнула. Он вытащил из-за пояса красный лоскут, обеими руками протянул ей. С величайшим снисхождением в каждом движении приняв его, хищница грациозно обошла краснокожего, завязала ему глаза. Ухватив ногтями за плечо, заставила встать. Похоже, этот парень здесь был не впервые: он прижался спиной к дереву, сам поднял руки. Кожаные петли, о существовании которых секунду назад невозможно было догадаться, обхватили запястья индейца, подтянули их вдоль ствола кверху. Напевая что-то на местном наречии (полиглот Интар за сотню лет жизни в Америке так и не удосужился выучить его), Кира сорвала с ближайшей ветки пару листьев, смяла их в пальцах, поднесла к лицу жертвы. Индеец вздрогнул, глубоко вдохнул сладковато-терпкий аромат – и откинул голову назад, подставив горло.
      
- Иди, брат, я угощаю. - Позвала она мысленно.
      
Интар приблизился. Голод требовал немедленного утоления. А природная осторожность останавливала: никогда еще Интар не пробовал индейской крови. Кира тем временем расцарапала левое запястье донора и теперь изящным пальчиком рисовала кровавые узоры на его широкой груди. Запах дразнил вампира, будил в нем хищника. Одобрительно кивнув, Кира обошла индейца, встала у него за спиной, ласково погладила блестящие волосы – и рванула вниз. Вместе с болью из горла вырвался хрип. А следом – кровь, жадно поглощаемая Интаром. Залюбовавшись на своего белокурого брата, изысканного сына цивилизации, вовлеченного в "дикий" ритуал, Кира радостно рассмеялась. И, не желая терять время, прильнула к кровоточащему запястью. От неожиданного нового укуса индеец дернулся в сторону, но только ободрал о кору руки – кожаные ремни удержали его.
      
- Не убивай. – Прошептала вампиресса, чувствуя, как слабеет ее донор. Не насытилась, но раны на руке закрыла. Слизнула багровую дорожку с острого локтя.
      
Интар нехотя оторвался. Вообще-то, за нынешнюю наглость Киры стоило выпить его без остатка. Ну, да бог с ним. Это блюдо на сегодня не главное.
      
Он повернулся к вампирессе, взял за обвитое браслетами предплечье, потянул на себя.
      
- Я помню. – Улыбнулась она, сверкнув белоснежными клыками. – Найдешь место?
      
Игриво-насмешливый взгляд раззадорил Интара еще больше.  Он оглядел одну руку подруги, потом другую… Сплошные ряды черных и красных бусин до самых локтей. И не укусишь. Сама виновата! Бросил ее на траву, прижал коленом, рванул расшитый жилет с бронзового плеча – и вцепился в теплую плоть зубами. Кира снова засмеялась. Пальцы ее утонули в рассыпавшихся, посеребренных лунным светом волосах, сгребли их в горсть, с силой прижав голову к плечу.
      
      
- Ладно, живи. – Удовлетворенно проговорил Интар, отпустив, наконец, подругу. – Но еще одна такая выходка...
      
- Подобного не повторится, брат. – Кира с достоинством приняла галантно протянутую руку, поднялась, стряхнула с себя травинки.
      
И только тогда обратила внимание на обескровленного донора. Подошла, ласково погладила по волосам, пропела что-то обещающе-нежное, поцеловала в плечо.
      
Освободив индейца от пут (парень бессильно соскользнул на землю, дрожащим клубком свернулся у корней сосны), вампиры оставили его.
   
 
***

Широким уверенным шагом, не скрываясь, Интар пересек улицу. Какой-то пьяный оборванный матрос вывалился из кабака прямо ему под ноги, бессвязно обругал захлопнувшуюся за ним дверь. Вампир брезгливо перешагнул через грязное, пропитанное солью и джином тело, направился к южному складу.

- Эй, мистер! Кто Вы? Назовите имя! – Окликнул его британец со сторожевого поста. Выйти за границу светового круга, очерченного рыжим пламенем факела, побоялся.

- Сэмюель Смит! – Небрежным жестом отмахнулся, не останавливаясь. – С  "Санта-Марии", - предупредил следующий вопрос и будто растворился в темноте.


Песок скрипел под каблуками высоких сапог, веером рассыпался по сторонам. Мелкие камешки то и дело ударялись в борта перевернутых лодок. О, нет, теперь он не станет таиться! Он просто пойдет и возьмет, что причитается. И если мальчишка попытается убежать в лес – тем хуже для него: две девы Ночи с радостью примут его в свои холодные объятия. Интар был голоден и раздражен. Злило, что столь важный вопрос, как выбор Наследника, решили за него. Пусть даже Кира. Пусть даже расплатилась собственной кровью. Однажды. А он в ответе за Наследника всю жизнь. Немец – это, конечно, неплохо… Но ведь он его и разглядеть-то не успел! Что толку в лохматой шевелюре? Интару было важно видеть глаза. По ним читал он смертных и вампиров едва ли не лучше, чем переписанный каллиграфическим почерком Патриции Кодекс Илларна. Гадай теперь, каким окажется!

Приблизившись к лачуге, сквозь шум прибоя он услышал короткий скрип – тонкая тень выскользнула из двери, пригнувшись, пересекла песчаный берег и слилась с краем леса. Отлично! Теперь он не уйдет. Беги, парень! Пока бьется твое горячее сердце – беги! Нимало не заботясь более о жертве, Интар ускорил шаги. Конечно, он разделит кровь с этим тщедушным смертным. Но прежде – в полной мере насладится сам.


Охота была недолгой: очевидно, напуганный в лесу Кирой (или Ирбис?), мальчишка теперь сломя голову несся обратно. Надеялся ли он проскочить мимо Интара, сочтя его за одного из неловких, шарахающихся от собственной тени вояк? Или решил, что опасность со стороны порта миновала? Это было уже не важно: молниеносный выпад – и стальные пальцы вампира вцепляются в плечо, роняя парня на землю. Тяжелое дыхание, распахнутый блестящий взгляд. Взволнованный, жаждущий жить – но не испуганный. Скорее, вызывающе-дерзкий.

- Вставай, разговор есть. – Спокойно проговорил Интар, сверху вниз глядя, как, потирая ушибленные локти, поднимается его ужин. Нет, будущий Наследник.

- Кто Вы? – Звучание чистой немецкой речи, казалось, удивило его гораздо больше, чем факт, что кто-то преследует его.

- Твоя смерть. Или жизнь. Зависит от тебя. Идем. – Любезничать резона не было.

Поняв, что незнакомец собирается вести его обратно в лес, мальчишка уперся:

- Я не пойду туда! Там демон! Демониха!

- Не опаснее, чем я, - усмехнулся Интар, с легкостью преодолевая сопротивление.

Почувствовав нечеловеческую силу, во много-много раз превосходящую его собственную, парень подчинился. Но беспокойно вглядываться в темноту не перестал.
      
- Кто Вы?

- Узнаешь позже. Сейчас гораздо интереснее, кто ты. Откуда в британской колонии немецкие дети?

- Мы с родителями приехали недавно. Они умерли, а…

- А если не лгать?

- Так, вот где наш беглец! Здравствуй, дорогой. Наконец-то могу познакомиться с тобой лично! – С шелестом раздвинулись ветки, и на тропинку вынырнула Кира, ослепительно улыбаясь. Собственно, кроме улыбки, разглядеть что-то было трудно. Разве что, голодный блеск глаз…

Парнишка отшатнулся, но Интар удержал его, выдвинул вперед – и отпустил.

- Вы – индейская ведьма? Вы хотите съесть меня?! – Выпалил тот, озираясь, ища пути к спасению и не находя их.

Кира рассмеялась:

- Кто успел задурить голову этому ребенку?

- Не так далек от истины, – подумал Интар, оценивающе взглянув на Киру. Потом опять на пленника.

- Да что Вы все заладили?! Я не ребенок! – Возмутился паренек, гордо выпрямившись. – Мне уже шестнадцать!

- О! – Одобрительно закивала в ответ вампиресса. – А мне – двести десять. И если ты проявишь благоразумие, сможешь прожить не меньше.
      
Глаза мальчонки превратились в две голодные мини-луны: любопытство возобладало над возмущением и беспокойством.
      
- Это и есть ваш будущий Наследник?
      
От внезапного появления третьего лица парнишка аж подпрыгнул: сколько же их тут?! И тут же замер в изумлении: таких красивых женщин он не видел никогда. Грациозная, стройная, вся белая, как снег. И только глаза – огромные озера, черно-фиолетовые.
      
- Как звать тебя, малыш? – И она тоже говорила по-немецки!
      
- Я не малыш! – Проворчал он обиженно.
      
- Да-да, я слышала. Тебе уже шестнадцать. А у такого взрослого мужчины, - (Кира едва сдержала смех), - уже должно быть имя.
      
- Аларик меня зовут! А почему наследник? Кто-то из вас собирается умирать?
      
Вот тут улыбки не сумел сдержать никто.
      
- Идем, Аларик. Прогуляемся немного. Ты расскажешь о себе, мы – о себе… Глядишь, и договоримся… - Красавица обняла его за плечи (слава богу, не выше его – не то, что эта, краснокожая!) и повела вглубь леса.
      
Интар и Кира, переглянувшись, пошли следом.
      
      
За разговором с белокурым ангелом, Аларик не заметил, как они свернули с тропы и вышли на странную, будто нарочно густо обсаженную деревьями поляну. Он оглянулся, услыхав шум веток и шаги позади, с досадой отметил, что холеный немец и колдунья, следившая за ним (теперь он был уверен, что это именно она), по-прежнему сопровождают их.
      
- Присядь, – предложила Ирбис, - и послушай теперь меня.
      
Аларик опустился на траву. Ангел – напротив него. А странная парочка – позади. Неуютно от их присутствия. Нельзя им доверять. Но как отделаться?
      
- Кира сказала правду: ей действительно больше двухсот лет. Нравится, как она выглядит?
      
Аларик смутился:
      
- Мне больше нравится, как выглядите Вы.
      
- Спасибо. – Улыбнулась Ирбис. – Но стану ли я нравиться тебе меньше, если скажу, что мне – девяносто восемь?
      
- Ха-ха! По-вашему, я малолетний глупец?!
      
- Отнюдь. Человек, способный проникнуть тайно на корабль и пересечь океан, сумевший выжить в одиночку в чужой стране, не зная языка и не имея ни гроша в кармане, вызывает как минимум уважение. Ты обладаешь определенными способностями, и именно они привлекли наше внимание к тебе.
      
- Что за талант – стащить у сонного солдата булку хлеба? Или у рыночного торговца – птицу? Смешаться с толпой, улизнуть – вот все мои способности! – Однако гордость, что его похвалила эта прекрасная лгунья, едва не залила лицо огнем. Аларик чувствовал, что какие бы сказки она ни рассказывала – он был готов их слушать; даже верить (ну, если ей так хочется, чтобы он верил!) – но лишь бы слушать.

- Мы бы хотели, чтобы ты пошел с нами. Стал одним из нас.

- Одним из вас? Но кто вы? Я даже имен не знаю!

- Имен? – По фиолетовому взгляду скользнуло снисхождение. – За десятки, за сотни лет мы успеваем их сменить немало. Живущие так же долго, как мы, знают нас иначе, нежели люди. Та, что нашла тебя на побережье – Кира. А "холеного немца" (Аларик покраснел до кончиков ушей, готовый провалиться под землю) зовут Интар. Я – Ирбис. И я не ангел, - наклонилась она к парнишке, выразительно понизив голос, - я вампир.

Аларик нахмурился, потер ладошкой лоб.

- Не слышал о таких. Это что-то страшное, да?

- Даа, - с довольной улыбкой протянула Ирбис, демонстрируя Аларику небольшие, но великолепно острые клыки.

Тот закусил губу.
      
- И она, - кивнул в сторону Киры, сидящей за его правым плечом, - тоже?

- И она, и Интар. И тебе мы предлагаем стать одним из нас. Если захочешь.

- Это значит, мы будем встречаться?

- Это значит, мы будем жить рядом, поддерживать друг друга, защищать общие интересы, охотиться в одно время…

- Охотиться? – Он оглянулся на Киру. – Как… хищники?

- А ты догадлив, малыш. – Снисходительно ухмыльнулась та.

- Я не…

- Я голоден. – Заявил вдруг Интар.

Все посмотрели на него.

- Ты прав, не стоит ждать рассвета. Скажи, Аларик, - Ирбис вновь обратилась к пареньку, - ты хочешь провести суровую зиму в одиночку, рискуя погибнуть от голода или петли, или же с нами?

- Но что я буду должен за то, что Вы примете меня? У меня же нет денег – зачем Вам лишний рот?

Очередная наивная фраза не могла не вызвать улыбку.
      
- Мы не нуждаемся в деньгах, чтобы прокормить себя. Комфорт, защита, путешествия – да, требуют вложений. Но и их мы можем избежать.
      
- Но я еще не понял, кто такие вампиры. Это что-то вроде… пуритан?
      
- О, да, именно! Пуритан! – Не выдержав, расхохоталась Кира. – Со всеобщим послушанием и кровавыми жертвами единственному богу – Голоду!
      
- Не пугай его. – Укоризненно посмотрела на чрезмерно развеселившуюся вампирессу Ирбис.
      
- Я не боюсь! Я только хочу знать: мне тоже убивать придется? И у меня будут такие же зубы?
      
Кира разразилась неудержимым хохотом. Интар молча улыбался, держа в голове что-то очень подозрительное. Вероятно, недоброе.
      
- Придется. Если хочешь выжить сам. – С очаровательной улыбкой констатировала белокурая красавица. – Потому что едой твоей будет кровь.
      
- А что мне нужно делать? Я согласен.
      
Смех мгновенно прекратился.
      
- Ты точно понял, что я сказала? – Фиолетовые глаза с сомнением взглянули на Аларика.

- Конечно понял! Не маленький! Я буду убивать, чтобы есть. И буду таким же сильным, как вы, и так же долго жить. Я согласен! Что нужно, чтобы стать вампиром?

- Чтобы родиться иным, человек  должен умереть. – Произнес Интар, вставая.

- Почти умереть. – Поправила его Ирбис. – Ты будешь выпит вампиром. А потом сам примешь его кровь. Затем – первая охота. На человека. Так что решай.

- Да решил я уже!

- Предупреждаю: ты должен будешь абсолютно во всем подчиняться своему Создателю, то есть тому, кто обратит тебя. И Основателю нашего рода тоже. Должен будешь соблюдать строгие законы, нарушение которых неминуемо повлечет за собой наказание. Крайняя мера – смерть.

- Да понял я, понял! Люди тоже убивают друг друга, казнят… Везде свои законы, чтоб выжить. Ваши мне нравятся больше.

- Встань. – Кира неожиданно возникла за спиной, взяла парнишку за плечи.

Аларик вздрогнул, но поднялся. Ловкие руки, обняв его, лишили возможности двигаться. Хотя эта краснокожая "демониха" выглядела хрупкой, ее сил хватило бы на четырех рослых мужчин. И я стану таким же сильным! Вот, сейчас выпью крови – и смогу надавать тому толстому солдату по шее!.. Но тут внезапная боль пронзила, парализовала его. Ирбис! Светлый ангел… Аларик почувствовал, что не способен даже удержать мысли – не то, что тело в вертикальном положении. И если бы не Интар, заботливо подхвативший его, - он непременно упал бы.
      
Мягкие волосы щекотали грудь и плечи. Кто пьет его? Кто даст ему новую жизнь? Вместе с кровью покидали тело боль – и сознание. Он видел прекрасное белое лицо перед собой – и падал, падал в черноту ночи.


***
      
Год 2009.
      
      
Июль. Черт побери, этот июль должен быть просто чудесным. Наконец-то он увидит Лилиан! Сто лет без малого вдали от своей Спутницы… Аарон слишком жесток – отобрать ее у него, едва приняв в Семью Илларна, не дав по праву насладиться... Но теперь – теперь он исправит ошибку, призвав Аларика в Европу. Конечно, вряд ли Хозяин думал о личном благе Наследника – наверняка появилась работа, которую не может выполнить никто другой. Ну, разумеется, карты! Сколько времени прошло с тех пор, как обновлялись архивы Цитадели? А смертные картографы не составляют документов, пригодных для вампиров. Конечно, страны, города, рельеф Земли… Но кто отметит границы владений кланов? Нейтральные территории? Или объекты, скрытые от любопытных глаз, не только человеческих, но и чужих бессмертных? Нет, без Аларика им не обойтись. А уж он сумеет использовать это в своих интересах.
      
С такими мыслями худенький лохматый паренек уверенно и легко поднимался по крутым, скользким из-за влажного мха ступеням, ведущим к старым, но сохранившим свою средневековую мощь воротам. Холодный чопорный ветер услужливо преподносил свежий аромат сырой листвы и древесины, делая каждого невольным дегустатором дождливой ночи склонов Яхенау. Белесый серп прорезал облака и теперь выглядывал сквозь лохмотья, выискивая очередную жертву. Бросил было взгляд на тонкую фигурку, но передумал: что толку убивать бессмертного? Не замедляя хода, Аларик поправил на плече рюкзак, выдернул из-под него волосы, отбросил за спину. Отросли. Лилиан еще не видела его таким. Пусть полюбуется.
      
И все-таки: почему такая срочность? Зачем понадобился он Аарону? Ладно, разберемся.
      
      
Огромный рыжий немец в черном балахоне открыл ворота, с поклоном пропустил Наследника внутрь. Аларик довольно усмехнулся, представив, как выглядит эта картинка со стороны: сурового монашеского вида амбал почтительно склоняется перед шестнадцатилетним мальчишкой. Всегда бы так! Неформальная и слишком уж подростковая внешность зачастую подводила Аларика: вампиры не воспринимали его всерьез, относились к нему с некоторым снисхождением, а иногда (лионские – особенно) и с откровенным пренебрежением. Наследники Илларна, конечно, всегда были сдержанны, и внешне  придраться было не к чему. Но кто знает, что спрятано в этих нетленных черепах?
      
- Аларик, наконец-то! – Звонкий голос рассек тишину над замком, эхом отозвался в кольце каменных стен. Чистый, ясный, не искаженный телефоном.
      
Стук каблучков – и крепкие объятия. Лилиан! Его чудесная Лилиан!
      
- Здравствуй, Лил! – Он поспешил обнять ее, почувствовать ее, живую, подвижную, в своих руках.
      
- Я ждала тебя! Так соскучилась! Здесь, конечно, много интересного происходит, и работы хватает, но… А ты ничуть не изменился – такой же лохматый, как прежде. А что это? Хвост?! Ты отрастил волосы! А с ухом?.. О, колечки, как необычно! Тебе идет! Аарон хочет отправить меня в Россию, ты знаешь? Буквально на днях он предложил заняться русским – на уровне разговорного. А тебе…
      
Она не договорила: с легким скрипом распахнулась дверь Башни Забвения, приглашая их внутрь. По издавна сложившемуся порядку, гостя встретила Хельга. Осуждающе взглянула на Лилиан, но удержала замечание при себе.
      
- Приветствую тебя, Аларик. Надеюсь, перелет заморской птицы был не слишком утомителен. Добро пожаловать. И да наполнят стены Цитадели покоем и достоинством душу твою.
      
Может, кого-то певучая речь Хельги и завораживала, но Аларик сейчас предпочел бы торопливый, взволнованный говорок своей Наследницы. Небрежно стряхнув с уже не белого кроссовка прилипший лист, критически оглядев джинсы и убедившись в том, что они промокли почти до колен, поднял взгляд.
      
- Доброй ночи тебе, Хельга. Ты знаешь, самолет комфортней корабельного трюма, так что все в порядке. Я приехал по просьбе Аарона.
      
- Традиция оберегает право гостя на отдых и трапезу. Наследница сопроводит тебя в покои. Грядущей ночью Хозяин Дома примет тебя.
      
Как же она надменна! Даже поворачивается спиной с презрением.
      
      
Освободившись от гнетущего величия Хельги (она подавляла его не только своим королевским достоинством, но и объемом  гармонично развитого мускулистого тела), Аларик будто проснулся. Лилиан осторожно обняла его за плечи.
      
- Идем, я провожу тебя.
      
- Только проводишь? – Привычная насмешливость не замедлила вернуться. – Ты знаешь, будь это возможно, я предпочел бы иметь тебя сегодня не Спутницей, а жертвой. Шучу! – Со смехом удержал он отшатнувшуюся в притворном ужасе Наследницу. – Но предложение обдумай.
      
Они спустились по спиральной лестнице на пару уровней вниз и теперь шли по широкому, освещенному редкими факелами коридору.
      
- Ты пойдешь со мной завтра?
      
- К Аарону? Нет, прости. Хозяин звал тебя – и только тебя примет.
      
- А знаешь, зачем? Нас прервали там, во дворе.
      
Лилиан покачала головой:
      
- Нет, мне это не известно.
      
- Ты стала говорить как они. – Недовольно заметил Аларик, недоверчиво взглянув в лицо подруги, будто за эти годы оно тоже могло перемениться.
      
- Я живу с ними. Когда постоянно слышишь звучание речи, манеру… привыкаешь и перенимаешь как-то само собой. Между прочим, они – наша Семья.
      
- Ну да, ну да. Семья, которая не может смириться с теми, кто не похож на них. Да ладно, не оправдывай! Я же знаю, как называют меня здесь: "псих-бродяга", "этот безумный Аларик". Да мне пофиг – они все равно не могут обойтись без меня. Лучшего картографа им не найти.
      
Лилиан лишь крепче сжала его руку.
      
- Вот, мы пришли. Прошу. – Она с легким поклоном протянула ему на открытой ладони ключ.
      
- Небось, каморка, вроде той, что в тридцатом.
      
- Ну, что ты! Мне позволили выбрать их для тебя.
      
- Мм!
      
Недовольно заскрипел замок, сопротивляясь вторжению. Но приказ есть приказ – и железные прутья в массиве стены отошли в сторону.
      
Аларик шагнул внутрь. Следом вошла Лилиан, щелкнула выключателем.
      
- Надо же! Сюда пролезла-таки цивилизация! – Удивился Аларик, наблюдая, как по периметру потолка одна за другой загораются маленькие круглые лампочки.
      
- Да. Аарон не хочет лишать нас достижений человечества. – Улыбнулась Лилиан. – В этих покоях – все, что понадобится тебе для работы и отдыха.
      
Аларик оглядел комнату. Самый центр ее занимал большой квадратный стол, девственно чистый. Впрочем, скорее, стародевственно: массивная дубовая столешница, заново отполированная и покрытая лаком, словно короткие морщинки, хранила следы былых темпераментных споров – выщерблины от клинков, неизменных спутников бессмертных. Два ряда карт в подставке у стены. Этакие солдаты географического фронта. Неплохо придумано. Слева от входа, на постаменте, его величество глобус. Вдоль стены шкаф с книгами строго поблескивает прямоугольниками затемненных стекол.
      
- Черт побери, а мне нравится! – Воскликнул Аларик, упав в удобное мягкое кресло и повернувшись на 360.
      
Лилиан довольно улыбнулась.
      
- А что там? То, о чем я думаю?
      
Смущенное молчание в ответ.
      
- Эй, эй! А ну, пошли! – Мгновенно вскочив и схватив девушку за руку, Аларик устремился к небольшой двери, ведущей, очевидно…
      
В спальню! Отлично, то, что надо! Широкая кровать без изголовья и прочих наворотов типа столбов, дурацких пологов и прочей дребедени, которую так любят древние. "Преемственность традиций", "красота великого прошлого"! Бред. Вот так, просто и удобно – лучше всего.
      
- Вот спасибо, Лил! Ты у меня – просто золото! А теперь, если не возражаешь, будь так любезна, позволь бедному путнику отблагодарить тебя! – И он рывком швырнул ее на кровать.
    
 
***

- …Итак, цель наша – показать Интару, что свершенный выбор должно подтверждать. И что единственной защитой от Детей Ночи для смертной будет лишь уподобление им. – Аарон выдержал паузу, прежде чем продолжать. - Ты станешь орудием для достижения этой цели. В интересах Четвертой Ветви поколений, в интересах всего Дома Илларна. Задача не из легких – привести столь искушенного дипломата, как Интар, к нужному нам решению. Но Совет доверяет тебе, рассчитывая, что сделать это будет в твоих силах. Ты ученик его, его Наследник.

- Простите, Милорд, но… Вы хоть немного представляете, как это возможно?

- Пережитая однажды опасность заставляет быть осмотрительным и предупреждать подобные ситуации впредь. – Аарон вернулся к своему креслу, встал рядом с ним. – Полагаю, нет нужды обсуждать это более. Всей информацией о смертной располагает Снейк. Твой срок – неделя, начиная с этой ночи. Удачи.
      
Он замолчал. Будто ушел в другой мир, оставив тело здесь, в кабинете.
      
Аларик тихо поклонился безмолвной статуе и вышел.
      
      
Интар! Хваленый Интар оступился, навлек на себя гнев Создателя. Ай, молодец! А я-то думал, ты безупречен. Ан нет!.. Вот черт! И Лил не расскажешь – она же вступится за своего любимчика, сорвет все дело! Что же придумать? Аарон хочет, чтобы он обратил какую-то смертную… Что, снова не сложилось у красавца со Спутницей? Но надо что-то придумать. Может, Лилиан в курсе событий? Черт. Обратить. Заставить обратить. В качестве защиты… А, понял! Надо поставить его в такую ситуацию, чтоб обращение было неминуемо, чтобы не было иного способа спасти ее! Хм! А это может быть даже увлекательно! Я б позабавился…
      
Он спускался вглубь Башни Смерти – Хельга сказала, что Снейк сегодня там, на третьем уровне.
      
Такой замок – и всего для нескольких вампиров! Что делают они с пустыми комнатами? Эти башни, эти коридоры в недрах скалы… для чего теперь? Ладно, раньше, когда Наследников было не меньше, чем полсотни, и все они ютились здесь, в стенах Цитадели. Но нынче Дом Илларна едва ли наберет три десятка Детей Ночи, и те раскиданы по свету. А Аарон старается, содержит замок, совершенствует… Неплохо, конечно, но…
      
- Но не стоит подвергать Вечность сомнению – она может и отвернуться от тебя. – Навстречу Аларику из какой-то неприметной боковой двери вынырнул Снейк. Выпрямился в полный рост – и оказался на голову выше (О, черт! Я уж и забыл, что он такой!). Все тот же чешуйчатый плащ, все та же черная коса. И сталь во взгляде.

- Доброй ночи, Снейк. Я искал тебя.

- Вот как? Решил познать и эту часть владений Илларна? – Насмешка никак не отразилась на его лице, будто и не звучала вовсе. Но только допусти серьезность…

- Нет, не для этого, Великий Истязатель. Аарон поручил мне дело Интара.

- А, вот как. Идем. – Снейк повел его еще глубже, вдоль темного коридора с уклоном вниз. – Есть идеи?

- Почти. Мне нужно максимум сведений, чтоб разработать план.

- План. Давай. Полезное занятие. Но помни: нам нужен результат.

- Мне тоже.
      Снейк усмехнулся уголком губ. Ни один мускул на его лице не дрогнул более.
      
- Отлично. Жди здесь. – Он скрылся за массивной дверью (в отличие от тех, что в Башне Забвения, - железной), а через минуту появился снова, держа в руках большой бумажный конверт. – Вот. И позаботься, чтобы информация не разглашалась.
      
- Не более, чем карты объектов Яхенау.
      Снейк удовлетворенно кивнул.
      
- Не заблудишься?
      
- Если забреду в пыточную – позову на помощь.
      
- Ну, зачем же? Мои Наследники и сами справятся! – Хищно улыбнулся вампир, на миг представив возможное развитие событий.
      
Аларик поспешил откланяться.
      
      
Приятно, все-таки, работать в таком кабинете! Молодец Лилиан!
      
Он оттолкнулся ногами, подъехал на кресле к столу. Вскрыл конверт, принесенный от Снейка, высыпал на стол содержимое. Какие-то визитки, исписанные разными почерками листы… фотографии! Вот она, его избранница! Оригинально. Вкусы Интара изменились? Работать будет приятно. Попробовать ее… Он полюбовался на алые пряди, полыхающие в пойманном фотоаппаратом солнечном свете (несмотря на двести лет ночных скитаний, Аларик так и не разлюбил солнце), обвел мизинцем овал лица… Если она и сейчас выглядит так, найти будет несложно. Отложил фото в сторону, взялся за заметки. Здесь, кажется, есть адреса… и…
      
В дверь постучали.
      
Аларик выхватил из стойки первую попавшуюся карту, поспешно расстелил поверх бумаг.
      
- Войдите!
      
- Доброй ночи тебе, Аларик.
      
- Здравствуй, Лил. – Не отрывая глаз от разноцветного листа, сосредоточенно ища на нем что-то очень важное.
      
- Хотела пригласить тебя на ужин. Или… ты занят? – Она подошла к столу, попыталась проследить взгляд Создателя.
      
- Да. – Он оперся ладонями на карту, придавив ее; поднял голову. – Пришли мне донора, если не трудно, и отправляйся на охоту. Я поработаю. – Вновь стал разглядывать цветные линии.
      
- Хорошо… - Скрыть разочарование не удалось.
    
Аларик обошел нарисованный кусок Земли, обнял Наследницу, повел ее к двери:
      
- Послушай, Лил, ты знаешь, как я бы хотел пойти с тобой. Но дело, ради которого меня вызвал Аарон, не ждет. Закончу с ним – и все безумства Вечности наши. А пока… - Поцеловал в плечо, пропустил вперед. – И не забудь про донора! – Вдогонку.
      
      
Жаль, конечно. Но сейчас есть вещи поважнее совместной охоты. Уже не нужная карта свернулась в рулон, скатилась на пол. Что тут у нас? Из вороха прочих бумаг Аларик извлек сложенную в несколько раз туристическую схему района. Пермь. Смешное название. Хвала Ночи, все заметки на немецком! Что ни говори, Интар знает свое дело. Это сюда отправят Лилиан? Территория Киры, если не ошибаюсь. Проблема… Хм! Ну-ка, ну-ка, что за синий участок на Западе? О! Лионский клан! Теперь Мишель обхаживает и русских красавиц? Молодец, везде успевает! Аларик рассмеялся, представив  маленького темнокудрого француза в окружении стайки длинноногих девиц, склонившихся к нему и щебечущих на разных языках. "Бархатная ночь"? Любопытное местечко. Помнится, мсье Леруа говорил о безграничном радушии по отношению к Наследникам Интара… Не пришло ли время им воспользоваться?
      
Раздался стук.
      
- Войдите! – Отозвался Аларик, не прерывая мысли. Краем глаза заметил на пороге стройную фигурку бледной девушки.
      
Она, как призрак, колыхнулась в его сторону.
      
- Там! – Указал, не глядя, на диванчик. Записал что-то в блокнот, заложил фотографией страницу и выпрямился. Теперь он знал, как действовать дальше. План созрел и ждал реализации. Теперь он мог спокойно поужинать.
      

***
      
- Погоди. Значит, он заманил ее на чужую территорию? А как же ваши правила охоты?

- Видишь ли, будучи Наследником Интара, близкого друга главы Лионского клана, Аларик получил некоторые привилегии. В частности, мог посещать гостеприимный дом Люсьена.

- Дом Люсьена?

- "Бархатная ночь" – небольшая копия средневекового замка, построенная в… 2002, кажется. Неплохая, надо сказать. Владелец – Люсьен, француз, переехавший в Россию.

- Личный донор Леруа?

- Нет. Просто смертный, готовый служить лионским, уж не знаю, из каких соображений. Вероятно, они  оплачивают содержание замка. А он предоставляет им укрытие и место для развлечений. Как бы то ни было,  дом его – территория Лионского клана. На которой Аларик получил право охотиться. Тем более что жертву привел сам. А потом…


***

Год 2009, июль.

      
- Ну, как вам замок, ma chere?

- Просто чудесно! И Вы живете в такой красоте! Даже предположить не могла, что увижу нечто подобное! – Глаза гостьи сияли восхищением.

- Нигде больше не увидите, моя дорогая, - польщено улыбнулся хозяин. – Этот замок уникален. Но, может, Вы полагаете, что это все, что я могу показать Вам? – И поспешил ответить на изумленный взгляд. – Отнюдь! Как в истинном старинном замке, здесь есть свои тайны, сокрытые от солнечного света. Вам же наверняка известно, что на протяжении веков хранит сырой мрак подземелий?

- И что же? Расскажите мне!

- О, нет! Не расскажу – я покажу Вам, дорогая, если хотите. – Люсьен опустил чашку на блюдце, придержал его кончиками пальцев. – Но ответьте мне, как Вы решились на эту экскурсию? Я думал, уже никто не приедет. Отказ за отказом. А Вы – такая смелая!

- Я слишком любопытна, чтобы отказать себе в таком удовольствии. Хотя, признаться, ехать одной в большом автобусе, да еще и так далеко… Ощущение, будто пересекаешь не пространство, а… границы миров. Не километры пролетают за окном, а некие пласты реальности. И ты за ними исчезаешь для всего человечества… чтобы… проявиться в иной действительности, населенной совершенно другими существами.

- Пожалуй, отчасти Вы правы. Кто знает…

- Ваш замок – уже отдельный мир, так не похожий на все, что за его пределами, на все, к чему мы привыкли.

- Я очень рад, что Вы довольны, ma chere. – Люсьен приподнялся, взглянув на пустую чашку гостьи. – Еще чаю?

- Нет, благодарю Вас. – С улыбкой отодвинула прибор девушка.

- Это я должен благодарить Вас, дорогая. За удовольствие отужинать в Вашем обществе, за приятную беседу…

Он подошел к ней, помог выйти из-за стола.

- Спасибо. – Приняла она заботу. – Мне, действительно, здесь очень понравилось. Но… Простите, кажется, экскурсия несколько затянулась. Я столько времени отняла у Вас… - Она взглянула на большие напольные часы в резном деревянном корпусе. Десять? Одиннадцать? Ох уж эти римляне с их черточками и крестами.

- О, не беспокойтесь! – Люсьен ласково коснулся ее плеча. – Вы нисколько не мешаете мне. Напротив, вероятно, это я утомил Вас своими рассказами. Сейчас я позвоню водителю, попрошу его отвезти Вас обратно.

Он вынул из кармана жилета телефон, набрал номер. Зазвучала мягкая воркующая речь. Так вот она, причина его акцента!


- Мм! Водитель тоже француз? – Спросила гостья, когда разговор с незримым собеседником был окончен.

- Жером? Да. К сожалению, сегодня он уже не сможет приехать за Вами. Но не беспокойтесь, ma chere, прошу Вас! В моем гостеприимном доме обязательно найдутся покои для такой милой девушки, как Вы.

Арахна колебалась. Похоже, выбора особо не было. Да и что лучше: остаться в роскошном замке с любезным и, кажется, вполне безобидным хозяином – или ловить среди ночи на незнакомой трассе попутку, рискуя нарваться на?.. Нет, невозможно просто согласиться. Но соблазн провести ночь в таком чудесном месте слишком велик. Что-то настораживало ее. А здравый смысл, как назло, не смог выбрать и, сделав вид, что ни при чем, забился с сигаретой в угол. Куда-то за ухо.

- Не сомневайтесь, дорогая: эти стены надежно охранят Ваш сон. Я позабочусь, чтобы никто не побеспокоил Вас.

Очарованию Люсьена, такому искреннему, почти по-детски наивному, противостоять было невозможно.

- Хорошо. Я останусь. А завтра утром…

- А завтра утром обязательно приедет Жером и отвезет Вас домой! – Заверил ее хозяин. Вы знаете, ma chere, я очень рад, что Вы решили развеять мое одиночество.

- Но имейте в виду, Люсьен… - Девушка с предупреждением посмотрела на него.

- Разумеется, моя дорогая! Никаких притязаний с моей стороны. Я всего лишь прошу Вас принять мое гостеприимство.

Арахна с улыбкой кивнула. Пусть так.


- Что ж, раз у нас появилось время… Показать Вам Ваши покои, или раскрыть некоторые тайны этого замка, как я и обещал?

Арахна снова посмотрела на часы. С тем же результатом, что в первый раз. За окном – густая синева. Разлитые по небу чернила.

- Надеюсь, здесь после захода солнца не появляются призраки? – Спросила с улыбкой.

- Призраки? Нет, к сожалению, такой роскошью я обзавестись еще не успел. – Отшутился Люсьен. И если бы девушка не была столь увлечена перспективой новых впечатлений вдобавок к уже полученным, она бы уловила неоднозначность слов владельца замка и недосказанность.

- Тогда я готова.

- Отлично. Прошу Вас.

Люсьен, любезно поклонившись, предложил ей руку и повел из столовой по очередному незнакомому коридору, роскошному, как все в замке.


Поворот, другой. Несколько ступеней вниз. Снова поворот, в сумрак. Двойной хлопок  в ладоши – и над головами засиял, рассеиваясь и сверкая в хрустальных подвесках люстр, теплый свет.

- Не смог отказаться от современных удобств. – Улыбнулся он в ответ на изумленно-одобрительный взгляд гостьи. – А вот за этой дверью – осторожней.
      
Крутые ступени резко уходили влево. Оглушительный стук металлических набоек при каждом шаге. Пугающий. Не спрятать. Они спустились еще ниже, должно быть, под самое основание замка. Каменные стены, низкий потолок! Арахна осторожно тронула его кончиками пальцев. Не бетон – настоящий камень! Холодный и немного скользкий от влаги. Сердце взволнованно заколотилось. Все существо ее жадно ловило каждый элемент окружения, каждый звук, каждую тень, стремясь впитать как можно больше.
      
- Идемте, ma chere. – Шепнул хозяин. – Самое интересное дальше.
      
- Вы меня интригуете, Люсьен. – Голос дрогнул, выдав волнение. Тонкий каблук соскользнул в щель между камнями, едва не лишив девушку равновесия.
      
- Мне бы хотелось, раз уж Вы здесь, чтобы впечатление от моего дома было полным. Вот здесь, к примеру, живут прекрасные французские вина. Напрасно Вы отказались, дорогая, попробовать. А здесь…
      
Он с усилием выдвинул массивный деревянный засов, запиравший очередную небольшую, но надежную дверь. Впустив Арахну внутрь, встал за спиной.
      
- Сейчас, я зажгу свет.
      
Комната (хм, слишком уютное название для этого подземелья) выступила из темноты едва ли наполовину: закоптелый фонарь с толстыми стеклами, висевший на цепи у входа, был стар и немощен. В стенах, что через пару метров уходили в темноту, торчали железные скобы, крючья, кольца. На некоторых болтались обрывки витых веревок. Их разлохмаченные грязные концы мгновенно нарисовали в воображении Арахны, как отчаянно рвались на свободу узники, пытаясь уйти от нестерпимой боли. Их спутанные волосы, обезумевшие глаза на грязных, искаженных мукой лицах, лохмотья, некогда бывшие одеждой… Цепи, сваленные у стены, зловеще поблескивали. Как новые. Неужели их еще используют?! Нет, это образ, так и должно быть, все правильно. Но лязг металла был слишком явственным.

- Не бойтесь, дорогая, проходите. Можно. – Люсьен прикрыл за собою дверь (девушка беспокойно оглянулась на скрип), перевесил фонарь повыше, осветив чуть больше пространства. – Нравится?
      
Арахна нерешительно шагнула вперед. С опаской оглядела висевшие прямо перед лицом крюки, щипцы и еще какие-то устрашающего вида приспособления, готовые в любой момент лечь в безжалостную руку палача. Прикоснуться ко всему этому великолепию было жутко – и почему-то очень хотелось.
      
- Как настоящие. Потрясающе!
      
- Они и есть настоящие. – Похвалился Люсьен. – А это – моя гордость! – Кивнул на внушительное сооружение справа.
      
Теперь, подойдя ближе, Арахна смогла разглядеть его. Некое подобие ложа, почти вертикально установленное, являющее собой две сколоченные из толстых досок части, соединенные меж собой посредством массивными зубчатыми колесами. Вероятно, призванными раздвигать их или менять наклон всей конструкции. Ремни из толстой кожи с грубыми пряжками, железные кольца на уровне головы…
      
- Подарок. Изобретение одного моего друга, - продолжал рассказывать хозяин, - очень любившего это дело. Вы только представьте, как чувствовали себя на нем узники,  прикованные, с ужасом взирающие на приближение грозного вершителя их неизбежной участи.
      
- Да уж. – Обхватив руками плечи, девушка поежилась.
      
Шальные искорки мелькнули во взгляде Люсьена:
      
- А… хотите попробовать себя в их роли?
      
- Я?! Н-нет, наверное. – Позволить себя привязать – это уже чересчур. Но, черт возьми, как же любопытно! Разве когда-нибудь еще представится такая возможность?!
      
- Ну, как хотите. – Снисходительно улыбнулся Люсьен. – Я не могу заставить Вас. Только предложить. Все – исключительно в Вашей воле, моя дорогая. Но разве Вам самой не интересно?
      
- Интересно. – Арахна не умела лгать.
      
- А Вы бы восхитительно смотрелись здесь в своем роскошном платье. Очень… в духе того времени. – Он любовно провел ладонью по гладкому деревянному краю. Ох, соблазнитель!
      
- Вот так? – Девушка облокотилась на станок, изо всех сил стараясь скрыть неловкость и волнение.
      
- Мм… не совсем. Позвольте? Вот… А ручку – сюда. Какая у Вас нежная кожа! О, не волнуйтесь! Я сейчас же отпущу Вас! – Рассмеялся Люсьен. – Просто, чтобы почувствовать в полной мере, раз уж Вы решились… Не каждый бы пошел на это!
      
Он пристегнул ремнями вторую руку чуть выше локтя и запястье.
      
- А Вы тоже пробовали? – Арахна старательно боролась со стремительно нарастающим беспокойством.
      
- В этом замке я все проверял сам, лично! – Заверил ее француз, локтем приподняв край юбки, заботливо приковывая лодыжки. – Вам удобно, друг мой?
      
- Несколько… неуютно. Выпускайте меня, Люсьен.
      
- Сей момент.
      
Он выпрямился, зашел справа, повернул какой-то рычаг. Девушка почувствовала, как движется под обнаженными лопатками опора, тянет руки и все ее тело кверху. Всего пара сантиметров – а напряженный холод залил всю грудь, угрожая заморозить сердце. Последнее отчаянно билось о толщу льда.
      
- Представьте только, как ждали они, в тишине, в одиночестве, не зная ни времени, ни участи своей. И лишь предположения, одно страшнее другого, занимали все мысли их. Мм? Как Вам?
      
И тут он просто развернулся к ней спиной – и вышел. Закрыл дверь. Задвинул засов! Девушка напряженно вслушалась. Тишина. Нет, конечно, все это очень любопытно и привлекательно, но… Идиотка!!! Страх вспорол грудь, вывернул наизнанку, навстречу холодной сырости подземелья.
      
- Люсьен, довольно!
      
В ответ – удаляющиеся шаги.
      
- Люсьен!
      
      
Арахна попыталась вытащить из петли руку. Не тут-то было. Натянутое тело на любую попытку повернуться отзывалось болью в суставах. Черт! О чем ты думала?! А может… это только игра? Он вернется через пять минут – и мы вместе посмеемся над паникой. Ведь не погасил же он фонарь… Снова замерла и прислушалась. Ничего. В голову полезли, тесня друг друга, самые дикие мысли. Она не знала, что будет в ближайшие… минуты? часы? Один лишь факт слепил своей очевидностью: абсолютно беззащитна.
      
Время шло. Но крайне субъективно. Сумасшедшая обида на себя сменилась гневом. Потом – отчаянием. И, наконец, спокойствием. Будь что будет. Раз обрекла себя на это – должна выдержать с достоинством. Каким бы ни был финал.
      
      
Шорох за дверью. Засов! Сердце встрепенулось, ускорилось. Мгновенно представилось, как сейчас войдет Люсьен, и она с укором скажет ему: "Неужели это и есть обещанные покои, сударь?" Как будто волнений не было в помине, как будто… Что?!!
      
В дверном проеме показался незнакомый силуэт. Мальчишка! Взъерошенный, худой, в рубашке и джинсах. Недобрая усмешка кривила его подвижные губы. Как он попал сюда? По-своему красив. И внушал бы доверие, если б не странный блеск глаз. Может, из-за освещения?
      
- Привет! Послушай, вытащи меня отсюда!
      
- А, вот ты где! Рад встрече. – Произнес он по-немецки. Ухмыльнулся возникшему в серых глазах пленницы непониманию. – Спасибо, что откликнулась на приглашение. Облегчила мне задачу. – Он подошел, ледяными пальцами погладил ее по щеке.
      
- Не смей! - Дернулась в сторону, пронзила возмущенным взглядом.
      
- Будь я смертным – убила бы! – Рассмеялся Аларик. – Давай, давай! Строптивость тебя украшает. А мне – развязывает руки.
      
Опершись на станок, придавив ладонью багрово-черные пряди, приблизил к ней лицо.
      
- Выпусти меня сейчас же! Иначе… - Арахна осеклась, увидев в расползавшейся все шире улыбке главное оружие хищника. - …Нет!.. – Выдохнула беззвучно.
      
Холодный поцелуй прервал дыхание. Клык больно впился в нижнюю губу.
      
Отстранившись на вытянутую руку, полюбовавшись своей работой, Аларик хотел было слизнуть проступившую кровь – но… ошарашено уставился на пленницу – эта девчонка успела первой!
      
- Ах так! Хорошую игрушку он нашел себе. Но сегодня играть буду я! – Он угрожающе оскалился, предупреждая о худшем.
      
Отчаяние. Сумасшедшее желание вырваться. Где?! Где спасение? Кто?!.
      
Стальные пальцы сорвали воротник, царапнув шею.
      
Так близко, близко к горлу!.. Интар! Вопреки всякой логике, без надежды на ответ. Интар!!!
      
Арахна вжалась в дерево, ища спасение в оковах.
      
- Теперь не спрячешься! – Прошипел вампир у самого ее лица. Немецкий, русский – не важно. Поймет, когда захочет жить. Ах, как она стремится вырваться! Как бьется ее маленькое сердце! Живой сосуд с горячей свежей кровью! Дать ей условный шанс? Освободить руки?
      
- Интар!!!
      
- Кричи. Кричи громче! – Как трепещет напряженное горло! А в темном взгляде – возмущение, протест, но не страх! Хороша! Плавно, с наслаждением проникнуть в ее тепло…
      
      
Бах! – Дверь с грохотом настежь, о каменный угол. Рывок – и алой полосой на шее след. Царапнувшие древесину ногти. Интар, словно щенка, схватил юнца за шиворот, дернул на себя, мощным ударом  кулака в лицо отбросил прочь. Тот врезался спиной в стену. Оглушительный лязг рассыпавшихся железных прутьев забился в каменном мешке, перекрыв гневную немецкую брань. Парень огрызнулся в ответ. Но Интар не слушал его. Быстро освободив пленницу, подхватил ее на руки и, крепко прижав, вынес из подземелья.
   
   
***

- Звала?
- Да.
- Готова?
- Нет.
- Зачем тогда? Ведь я – не свет.
Они следят, они ведут…
Добудут яд – и будут тут.
Твоя рука?
Навек?
- Пока.
-И я похож на дурака!
Смеешься, дерзкая?!
- Отнюдь.
- Продолжим путь.

Ночные билеты, вагоны,
вокзалы, гостиницы, морги,
незаселенные зоны…
Дороги обходятся дорого.
Откуда берутся силы?
Тает, бледнеет тело,
вечным движеньем насилуемо,
к утру опять обессилено.


***
      
- В общем, Интар – не тот, кем можно управлять против его воли! – Слова Киры прозвучали восхищением и гордостью. – Даже Хозяин дома Илларна, наш Создатель, не смог повлиять на его решение.

- Хотел бы я посмотреть на это!

- Можешь поэкспериментировать со своим… - Кира осеклась, встретив мгновенно потемневший взгляд. – Прости. Не стоило поднимать эту тему.

- Мою – нет. Но об Интаре можешь продолжать. – В эту ночь Сфинкс был на диво снисходительным.


***

Год 2009, июль.

      
Высокое кованое кресло, больше похожее на трон. Длинный стол, на котором непостижимым образом соседствовали ветхие старинные свитки – и пахнущие типографской краской книги в глянцевых суперобложках, тонкий изящный ноутбук – и чернильница с золотым пером, потертые часы с песком позапрошлого столетия – и пара новеньких сотовых телефонов. Блестящие, правильной овальной формы ногти постукивали по лакированному краю. Обладатель их был задумчив и хмур.

- Значит, не сработало. Жаль. Идея была хороша. – Снова воцарилась тишина. На этот раз не столь продолжительная. – Покажи мне ее. – Указательный палец, украшенный перстнем с плоским черным камнем, на поверхности которого был вырезан и залит серебром знак Илларна, приподнялся, отдавая приказ, и вновь вернулся к остальным.

- Прошу. – Тонкие смуглые руки положили на стол несколько цветных фотографий, раздвинули их, чтобы те не закрывали друг друга.

- Спутница. Что в ней?

- Кровь, как в любом… - Едва уловимый жест оборвал язвительную реплику.

- Немного ума, немного поэзии, немного фетишной эстетики и мазохизма… И огромное желание оставаться человеком.

- Слишком яркая для вампира. – Узловатые пальцы взяли глянцевую карточку за уголок, подняли над столом. Через секунду – небрежно бросили поверх других. – Слишком яркая.

- Он не откажется от нее. – Длинные узкие ладони, глядя вверх, разошлись в стороны в выразительном па под названием "с этим ничего не поделаешь".

- Неужели? Разве кто-то отменял голод?

О край стола, дальний от трона, оперлись две большие руки, до середины пальцев прикрытые расшитыми манжетами широких сине-зеленых рукавов.

- Осмелюсь предложить идею, Милорд.

- Накормить хищника? Дальше.

- Если хищник будет достаточно голодным – он не сможет вовремя остановиться. Тогда либо смерть – либо обращение. Чего он, скорее всего, не допустит.

- А если он откажется? Совсем откажется? – Тонкие пальцы взъерошили черную челку, собрали волосы на затылке и, приподняв, бросили их на спину.

- Через несколько дней - тот же итог. Причина другая. Но не беспокойся, он этого не допустит. Горячая, живая – и так близко! Никакие оковы не удержат его. – Кажется, наконец, решение найдено.

- Может, стоит дать ему еще немного времени? Он сумеет ее убедить…

- Нет! Довольно. Снейк, организуешь все. – Аарон встал, подтверждая, что разговор окончен. – А ты, Дитя прерий, приведешь ее, куда потребуется. Без лишних комментариев.

Оба вампира поклонились Хозяину Дома и вышли из кабинета.

      
- Где?

- Полагаю, там же, где она впервые попалась ему на глаза. На нижних этажах достаточно места. Приведи ее туда… А дальше я сам все сделаю.


***

Кира могла многое. Если не сказать "все". И если Интар считался лучшим дипломатом, решающим проблемы взаимоотношений между вампирами, то она была гарантом незримого, но сильнейшего влияния на умы представителей человечества. Разумеется, в интересах Дома Илларна.

Вернувшись в Россию, Кира сразу же связалась с наиболее полезным для порученного дела человеком – Менестрелем.
      
Она познакомилась с ним еще в 1999. Набиравшее в то время силу движение ролевиков привлекло ее внимание. Среди эльфов, хоббитов, орков, магов и оборотней спрятаться вампиру не стоило труда. Отличное прикрытие из людей, готовых верить в любые сказки. Желающих верить в них. Грех было этим не воспользоваться. И на одной из выездных игр она поймала его, странствующего музыканта с нежноголосой флейтой. Он напомнил ей Дэйва, ее Спутника, оставшегося в тысячах и тысячах километров от нее: складывал красивые стихи, в которых шелест листьев и журчание родников сплетались в единую мелодию с соловьиными переливами и стрекотом цикад; мерил тропы широкими шагами, иногда пританцовывая, радуясь всем формам жизни; носил рубашку навыпуск, перехваченную плетеным поясом, и длинные волосы его удерживались такой же точно тесьмой. В ту ночь он должен был пробраться, миновав посты, в эльфийский лагерь, чтобы передать какое-то важное поручение (о, эти смертные! мало им насущных забот!). Выбрав незнакомую тропу, он, конечно, обошел очередной патруль, но – угодил на ужин к вампиру.
      
Шесть дней, пока шла игра, Кира пила его. Наблюдала его, изучала. Но так, что Менестрель и не подозревал об этом, уверенный, что все в рамках сюжета. И лишь когда сворачивался последний шатер, когда сентябрьскую сырую ночь отогревали прощальные костры, она призвала его к себе как донора. Открыто и прямо, уверенная (не без оснований) в его готовности принять свое положение.
      
- Воин Света? А как же мировое Равновесие? Где нейтралитет искусства, призванного возвышать любое существо? Вампиры тоже способны ценить прекрасное, даже более, чем кто-либо. Ах, эльфы? Бог с ними, с Первородными. И среди них есть темные. О, будь уверен: твоя музыка проникнет в любую душу. И поднимет, и спасет ее…
      
В общем, Менестрель согласился (правда, никто не сказал ему про очевидную формальность выбора). И вот теперь, уже на протяжении десяти лет, он исправно приходил на зов, отдавая все силы, используя все возможности, чтобы быть полезным этой ночной охотнице. В вампирскую сущность которой он никогда не верил до конца.
      
      
- Входи, Андрей. – Кира вышла из-за стола, чтобы позволить донору поприветствовать ее.
      
- Доброй ночи, Охотница за дыханием жизни. Менестрель к твоим услугам. – Слегка играя, но с уважением поклонился. Принял любезно протянутую руку, аккуратно коснулся ее губами.
      
Нет, определенно приятно иметь дело с ролевиками. Они и сами не знают, где кончается игра, - манеры их почти безупречны.
      
- Идем. Здесь будет удобнее. – Вампиресса села на диван, позволив Менестрелю опуститься рядом, на меховой ковер. – Скажи, за время, что ты служишь мне, были у тебя причины для недовольства?
      
- Нет, Миледи. Я всегда рад быть полезным Вам.
      
- В таком случае, почему мне пришлось ждать тебя две ночи? – Голос ее стал жестче. О требовательности вампиров Андрей был наслышан, но никогда еще ему не доводилось проверять теоретические знания на практике.
      
- Я старался. Очень старался прийти сразу. Прервал игру. Но электричку не заставишь ехать быстрее. – Менестрель склонил голову, признавая свой ненамеренный, но все же промах. Поднять не смог: серебристо-чешуйчатая лаковая туфля придавила упавшие пряди к полу.
      
- Мне не нужны твои оправдания. Ниже! – Что-то твердое уперлось ему в шею, заставив почти лечь перед вампиром. – Ты был извещен, что дело срочное. Не часто я обращаюсь к тебе с такими.
      
- Простите меня, Миледи. – Пробормотал Менестрель в пол. С каждой секундой он чувствовал себя все более неуверенно и виновато. – Но я действительно…
      
- Не оправдывайся. Последнее дело. – Оборвала его Кира. – Я подарю тебе возможность исправить это.
      
Рывком она задрала короткий, отороченный рыжим мехом жилет на плечи донора. Рубашка плети не помеха. Тем более что первое наказание для смертного не должно быть слишком сильным. Резко ударила. Без размаха – и без предупреждения. Два упругих кожаных хвоста ровно легли поперек спины Менестреля. Тот вздрогнул от неожиданности и боли, но крик сдержал. Было слышно, как ускорилось его взволновавшееся сердце. Второй удар он принял спокойней, хотя не менее напряженно. Кира встала, обошла виновного сзади.
      
- Я всего лишь предупреждаю тебя, не более. – Холодно проговорила она – и с размаху бросила плеть вдоль тела.
      
Андрей резко выгнулся, застонал сквозь зубы. Секунда, две, три… Обожженная кожа и разбитые тяжелым снейком мышцы. Глубокая, резкая боль не проходит… Не сразу.
      
- А теперь к делу. – Вернувшись на диван, Кира, подсунув носок туфли под плечо Менестреля, приподняла его, давая понять, что желает видеть лицо. Тот выпрямился, оставшись коленопреклоненным. Обескураженность, почти испуг во взгляде. Что ж. Полезно знать, что бывает за нерасторопность. – Через четыре дня ты организуешь вампирскую игру. В заброшенном ДК. Мне нужно, чтобы в ней участвовала одна девушка. Найдешь ее, пригласишь. Так пригласишь, чтобы не смогла отказаться. Правила… придумаешь сам. Твоя задача – заставить ее спуститься на цокольный этаж. Только ее, никого больше. Потом можешь забирать своих орлов и… Или сделай так, чтобы они не мешались под ногами. Попрятались по углам. Вопросы есть?
      
- Простите, Миледи. – Менестрель снова поклонился, на этот раз поморщившись от боли в спине. – Первые дни сентября – не самое удачное время для ролевки. Начало учебного года…
      
- Меня не волнуют проблемы смертных. Еще?
      
- Гхм. – Андрей засомневался было, не вызовет ли раздражение его повелительницы очередной вопрос, но решился-таки задать его. – Что за ДК? И как я найду эту девушку?
      
- Адреса и фото давно ждут в электронном ящике. – Кира сощурилась, напоминая о провинности донора и возможном продолжении наказания. Которое будет куда более жестоким, если и на этот раз воля ее окажется неисполненной.
      
Андрей кивнул и замолчал. Под пристальным взглядом повелительницы опустил голову. Минут десять Кира просто смотрела на него. Единственным звуком в ее кабинете было неровное дыхание смертного. Единственным движением – едва уловимое нервное вздрагивание плеч.
      
- Я не буду тебя сегодня. Уходи.
      
Она не дала руки. Даже не взглянула ему вслед, погрузившись в какие-то свои, бессмертные мысли. Менестрель ушел с тяжелым сердцем. И с твердым намерением сделать все, чтобы вернуть расположение любимой Хищницы.


***

4 сентября. Это пятница. Игра должна быть ночной – значит, на 5-е. Так. Надо подумать. Что нам будет нужно?
1. Место. Заброшенный ДК. Отлично. Никакого оформления, никакого дополнительного антуража не надо. Там и так обстановка идеальна: залы, лестницы, как во дворце, колонны старый хлам какой-то… И три этажа в нашем распоряжении. Нет, три – это чересчур. Надо ограничить их двумя: первым и вторым – чтобы не разбегались особо. Или, возможно, только первым, если народу будет немного.
2. Так. Участники. Мои ребята – в универе. Большинство. Но, опять же, первый семестр, самое начало… Да еще и в ночь на выходные… Джек, Волк, Леший согласятся сразу. Им только намекни! Моя опора. Возможно, Кентавра уговорить удастся… Хотя, вряд ли: в шкуру вампира он не полезет. Но попробовать надо. Так. А из девушек? Эта Арахна может не согласиться, если только парни пойдут. Но… опять же, не известно… Нет, девушки все равно нужны. Кармелита! Точно! Ее легче всего привлечь к этому. Она тоже по готике улетает. Пусть подруг своих возьмет. О, Винодела еще можно… Все равно мало. Придется объяву на форуме кинуть… Точно! На каждом форуме, где она бывает! Двух зайцев убью: и ее в известность поставлю – и еще насобираю участников. Это очень кстати. А Кармелита пусть с ней познакомится поближе… Или… нет, тут уж лучше я сам. Надо  будет встретиться, посидеть в кафе, поболтать о том, о сем – и спросить ненароком, не хочет ли она в ролевке поучаствовать. Она быстренько соотнесет информацию с той, что на форумах, – и согласится. Хотела же она в реале готами пообщаться! А тут – такая возможность! А если не согласится… Надо будет выяснить, чем еще соблазнить можно. Отлично. Так и сделаю. Остальное – экспромт.
3. Костюмы. Вампиры, значит? Ладно. Так, что тут Кира пишет? Плащи. Это не сложно. Обычно проблемы с кольчугами бывают и оружием – и то решаемо. А уж плащ разыскать с капюшоном… В крайнем случае, у эльфов попрошу. Пусть поделятся Первородные. Там в запасе еще, кажется, парочка неприкаянных осталась… Будут плащи.
4. Продукты. Едем вечером, обратно – утром. Или в обед. Пусть берут что-нибудь непортящееся из расчета на сутки. Кира говорила, там беседка какая-то есть поблизости… Ужин там, потом игра внутри, а утром завтрак – и домой
5. Правила. Самое главное чуть не забыл - правила. Вампирская игра, значит? Хорошо, Ночная Охотница, будет тебе вампирская игра. Чтобы все попрятались, не мельтешили туда-сюда… Прятки? Прятки с вампирами… Ну, допустим. Один из игроков – вампир. Стоит где-нибудь в углу (или лучше у входа) с завязанными глазами, громко ведет отсчет. Допустим, до ста. Нет, мало. Лучше – до трехсот. Остальные разбегаются, прячутся, кто где. Он их ищет. Кого нашел, догнал и "укусил" – тоже становится вампиром. И тоже начинает искать остальных людей. Отмечать как-то их надо, наверно. Чтобы видели, от кого убегать… А вот фиг! Пусть не знают! Это вампир может узнать вампира (надо им опознавательный жест какой-то придумать, что ли… чтобы голосами себя не выдавали остальным), а смертный – не должен. Так интересней. Напряжения больше: бояться каждого, не доверять никому. И "кусать" они должны именно в шею. Но так, чтобы жертва только в самый последний момент поняла, что попалась. А если отобьется и убежит – будет знать, кто уже обращен. Спалится вампир. А это ему не выгодно. Уже интересно получается. Задача каждого – выжить до утра, остаться человеком. Надо бы еще артефактов добавить сюда: крестов, склянок со святой водой… Чтобы защищаться могли смертные. Защитился артефактом – тот теряет силу (можно и вампиру отдавать, чтобы не использовать повторно). А вампир отстает от этой жертвы минут на пять и не преследует ее. А еще лучше – пусть замирает и глаза закроет, чтобы не видеть, куда она сбежит. А сами артефакты заранее попрятать в разных углах. Кто найдет – считай, повезло. Лучше, все-таки, склянки с водой. Выплеснул – и нет артефакта. :) Отлично придумано! А для того, чтобы вампир был уверен, что перед ним другой вампир, а не пытающийся обмануть его человек, – красные ленточки можно повязывать на руку или ногу – чтобы под одеждой не видно было. А плащи – всем. Так, вроде, неплохо выходит. Теперь вампирам интереса добавить надо: из них победит, к примеру, тот, у кого больше жертв на счету окажется. Нет, все-таки, два этажа – это минимум. На всю ночь растянуть игру – надо место. А, ладно! Пусть по всему ДК бегают. Главное – не в подвал и не на улицу. Это поставить главным правилом. За нарушение – выход из игры. И пусть ночует на улице. Да, жестоко. Зато нарушать побоятся.

      
Менестрель отодвинул блокнот, любуясь на исписанные мелким витиеватым почерком страницы. Все складывается отлично. Не так много времени на организацию, как хотелось бы… Образ Повелительницы, очень ярко возникший вдруг в его голове, оборвал мысль. А она, оказывается, своенравна! Исхлестала плеткой только за то, что не пришел сразу. А я не мог сразу, я на игре был! Эгоистка. Не понимает, что не все от меня зависит. Вынь да положь. Отказалась от крови сегодня… Интересно, у нее аппетит пропал, или она другого кого-нибудь поймает? Впервые Менестрелю пришла мысль о том, что у Киры может быть еще один (или даже не один!) "донор". Для кого-то же она держит плетку! А к нему за все 2 года общения применила ее впервые… На сердце заскребли кошки. Ревнивые. Допускать возможность того, что его Охотница сейчас наслаждается с кем-то другим, было крайне неприятно. Почти больно.
      
Менестрелю нравилось, как Кира усаживала его рядом с собой на диван, ласкала его шею, целовала… Это было нечто крайне интимное, чрезвычайно возбуждающее, такое порочное – и в то же время такое… невинное? Во всяком случае, она вела себя очень естественно, так, будто и в самом деле была вампиром. Очень красивая игра, очень чувственная.
      
При этом Кира никогда не позволяла ему ласкать ее. Ни одного лишнего прикосновения. А так хотелось обнять ее, такую стройную, красивую, прижать к себе, вдохнуть запах ее волос, чувствовать ее близко-близко! Но нет. Как истинная властительница, она давала ему лишь то, что хотела сама. И каждая ласка ее, каждый укус (болезненный, надо сказать! Удивительно, как не оставалось синяков!) были словно милость, оказанная особой голубых кровей своему вассалу. Только ее воля, только ее действия. И никаких взаимных поцелуев, никакого секса! О, как она холодна! И неприкосновенна.
      
Однажды, в самом начале, он сделал такую попытку – обнять ее за плечи, коснуться губами… В ту же секунду благосклонная улыбка слетела с ее лица. Она схватила его за горло и с силой, немыслимой для такой изящной девушки, швырнула на пол. Как ястреб, упала сверху и, рванув за волосы, едва не сломав шею, вцепилась в нее зубами. Черт, так больно ему никогда не было! Он даже дернуться не мог от шока! А Кира, напившись (тогда она, действительно, прокусила кожу – ее губы были в крови!), резко встала и молча указала на дверь. И две недели Менестрель не знал, где она, с кем… Ни звонка, ни мысли в его адрес.
      
Так что решил глупостей больше не повторять.
      
      
А сегодня… Лучше бы она так же резко и больно, по-настоящему!.. Менестрелю очень не хотелось, чтобы в этой игре участвовал кто-то третий. Но проверить он не мог. Спрашивать же об этом саму Киру было бы еще большей глупостью, чем пытаться приласкать ее.


***

01.09.2009, 23:15. Привет, Arahna )

01.09.2009, 23:16. Приветствую. Чем обязана? :)

01.09.2009, 23:18. Ищу красивую девушку-готессу. Пообщаться в реале. ))

01.09.2009, 23:19. Прошу прощения, а я причем?

01.09.2009, 23:24. Интересные мысли высказываешь в некоторых темах. Хотел узнать о тебе побольше. )) Ты не против?

01.09.2009, 23:25. Побольше? Обо мне? Странно. :) Не знаю еще.

01.09.2009, 23:26. Ничего странного. Я думаю, у нас могут быть общие интересы.

01.09.2009, 23:26. Вот как? ;))

01.09.2009, 23:28. А почему бы и нет? )) На одном же форуме обитаем.

01.09.2009, 23:31. Извини. Мне пора. Удачного поиска. :)

02.09.2009, 23:00. Приветствую тебя, Arahna, свет очей моих! )

02.09.2009, 23:00. Здравствуй. Что это с тобой? Томик Шекспира на голову упал? Х)))

02.09.2009, 23:03. Я был сегодня  крайне озабочен созданием сценария игры, в которой древние бы ожили миры.

02.09.2009, 23:04. И потому ты глючишь этой ночью? Х)))

02.09.2009, 23:09. О, Дева неприступная, скажи: ты снизойдешь до бедного поэта? Взгляни: поет, сияет, манит лето!

02.09.2009, 23:10. Твоим сознаньем правят миражи. :)

02.09.2009, 23:15. Я восхищен! Воистину прекрасна душа, способная творить стихи.

02.09.2009, 23:17. Особенно, когда они плохи. Ах, Менестрель, ты трудишься напрасно: я знаю цену каждому из слов, что стать должны орудием соблазна.

02.09.2009, 23:20. Ты мне не веришь?! Я на все готов, чтоб доказать моих невинность мыслей! Моих желаний скромных чистоту.

02.09.2009, 23:45. Вот только жертву выбрал ты не ту! *сказала дева с выраженьем кислым*. Х))

03.09.2009, 00:03. Ты не права: все знаки при луне сошлись в едином круге, и Царица, промчавшись надо мной полночной птицей, коснувшись крыльями, шепнула имя мне.

03.09.2009, 00:03. Царица?

03.09.2009, 00:07. Да. Владычица Теней. Детали расскажу тебе при встрече. И да откроет свои тайны Вечность. Я приглашаю. Что ответишь мне?

03.09.2009, 00:22. Пожалуй, я обдумаю слова твои. А мой ответ получишь позже.

03.09.2009, 00:26. Прости, Arahna, это невозможно – листва дерев и шелкова трава, родник студеный шепчут беспрестанно, что время нас не ждет, что пробил час. Царица жаждет познакомить нас!

03.09.2009. 02:14. Ну, хорошо. Хотя, конечно, странно… :/

03.09.2009. 07:56. Сегодня в полдень. Где шумит вода и бьется о бетонные преграды. Я сам узнаю, если будешь рядом. Скажи, мне ждать тебя, Arahna?

03.09.2009. 10:27. Да.


***

- Мой донор нашел правильный подход к этой девочке, - улыбнулась Кира, довольная очередным подтверждением собственного умения выбирать. – Она, действительно, не смогла отказаться от участия в игре. А дальше – все было просто: начался отсчет, все разбежались, а Снейк загнал ее вниз, что, собственно, и требовалось. Что было внизу, я не видела. Снейк не рассказывал. А Интар – тем более. Все, что я знаю – из записей Арахны.
      
"Мне спрятаться не удается, т.к. какая-то девица из числа играющих никак не хочет от меня отстать, задает глупые вопросы. Наконец, я отбиваюсь от нее, но она занимает примеченный мною укромный уголок. Передо мной пустой зал с колоннами, лестница вниз (с толстыми перилами и крутым поворотом). Счет еще не окончен. Надо срочно где-то спрятаться.
      
Вдруг – какой—то холод позади меня. Оборачиваюсь – фигура в сине-зеленом чешуйчатом (типа змеиной кожи) плаще очень быстро приближается ко мне. Не касаясь ногами пола – сантиметрах в 30 от него! Бросаюсь вперед, но впереди – только лестница в подвал, куда никак нельзя! Но выбора нет. Последний рывок, поворот… вниз! Там не совсем темно, хотя нет ни одного окна. Неяркий холодный свет, пустынные коридоры с колоннами, комнаты без признаков жизни. Прохожу их все. Из последней – еще одна лестница. А справа от нее – стол и несколько стульев с высокими резными спинками. На одном из стульев спиной ко мне – тот, в плаще! Он ждал меня. Но это не Интар, а некто более древний. Это чувствуется.
      
"Ну, здравствуй!" – В мгновение он оказывается стоящим в нескольких сантиметрах от меня. Обнимает, целует, касаясь клыками шеи. Приветственные объятия вампира – жуть. - "Тебе нужен Интар. Идем".
      
Я понимаю, что придется спуститься и по этой лестнице тоже, а вот вернусь ли обратно – большой вопрос. Но иду. Интар действительно здесь. В клетке. Прикован к стене. Еще более худой и бледный, чем обычно. У него почти нет сил… Живая кровь – все, что нужно вампиру для возрождения. Моя кровь. Предстоит выбор. Чья смерть важнее? Я бы поделилась, но почувствовав вкус, он не сможет остановиться. Тогда мне конец. Я бы не хотела быть вампиром, но он-то хочет видеть меня всегда рядом. Значит, просто умереть не даст…
      
Вампир оставил нас наедине. В объятиях железных прутьев. И решение пришло само. Я подошла к Интару. Зарычав, он дернулся в мою сторону и бессильно повис, встретив сопротивление оков. Шаг назад. "Интар? Понимаешь, я не хочу становиться вампиром. И умирать не хочу. Но не хочу также, чтобы умирал и ты. Я могу… Возьми часть. Чтобы выжить. И дай мне возможность восстановиться". – Подошла к нему почти вплотную. Коснулась его спутанных волнистых прядей…Нет! Резко отдернула руку, уловив его движение. Будь он полон сил – клыков не избежать. Я бы даже не успела заметить его рывка. Опустилась перед ним на колени, стараясь заглянуть ему в лицо: "Интар. Пожалуйста. Сохрани мою жизнь". Лишь темный потухший взгляд в ответ.
      
Поднялась. Медленно. Осознавая всю опасность и необратимость ситуации.  Так же медленно поднесла руку к его лицу. Осторожно коснулась кончиками пальцев бледной холодной щеки. Потом – ладонью, приблизив пульсирующие вены к его губам… Рывок – и острая боль в запястье. Вздрогнула от неожиданности (хотя какая неожиданность – я же знала, что сейчас произойдет!) и боли. Охотник.
      
Кровь… Уходит кровь… Слабея, обняла его за шею левой рукой, из последних сил держа правую у его жадных губ… Темнота. Последнее, что я чувствовала – ноющую боль в запястье и сильные руки, подхватившие меня, остановившие мое падение.
      
А потом – кровать, девушка в белом халате и иголки в венах… Кажется, они дают мне новую кровь… Интар снова позаботился обо мне… Девушка вскрикнула и упала. Была выпита до конца. Еще одна жертва, на этот раз – вместо меня.  А меня, с перевязанными венами, вампир держал на руках. Прижимая к груди, прошептал: "Девочка! Возлюбленная моя!" – и шагнул в ночь".




Глава 4. Остаться смертной

      
- Никто не мог предвидеть, что так все обернется. Что Арахна сама, добровольно отдаст ему себя. И что Интару хватит выдержки вовремя остановиться, сохранить ей жизнь. Может, она по натуре своей – жертва? Прирожденный донор? Очень похоже на то. Хотя, насколько мне известно, меж ними разговора об этом не было. Полагаю, все дело в его тактичности, в его благородстве – и красоте, разумеется, тоже. За время затянувшейся охоты Интар сумел расположить ее к себе настолько, что она готова была пожертвовать собой ради него, несмотря на риск. Доверилась ему. Но, опять же, почему тогда не разделить с ним Вечность? Отказалась. Какие-то свои представления, принципы в ней оказались сильнее симпатий и соблазна обрести бессмертие. Довольно редкое среди людей качество.
      
- Донору ни к чему бессмертие.
      
- Не может же быть дело только в этом!
      
Сфинкс пожал плечом: "мало ли".
      
- Они встречались после этого? Он пил ее?
      
- Встречались. Пил ли? Не думаю. Он, все же, видел в ней Спутницу, не жертву. Вытаскивал из проблем, соблазнял, берег от покушений других Детей Ночи. И меня просил об этом, когда сам не мог быть рядом. В общем, всеми способами старался добиться ее согласия.
      
- А он упрямый! – Усмехнулся Сфинкс. Торжество достижения цели, постоянно ускользающей, было ему не чуждо.
      
- Да. Только упрямство не всегда оправданно. Чего добился в итоге? Вынужден был уехать в Штаты, а Спутницу так и не обрел.

- Что же заставило его отказаться от своей затеи?

- Не поверишь: сама Арахна.

- Почему? Поверю. Если ему так важно ее мнение…

- Интар звонил мне пару ночей назад, сказал, что поставил ее перед выбором, и она в очередной раз отказалась пойти за ним. Просил передать ее в руки того, кто сможет защитить ее. Правда, не уточнял, вампира или человека… Но разве смертные способны уберечь кого-то от притязаний Детей Ночи? Они себя-то обезопасить не в силах.

- Но почему ты не можешь поручить ее кому-то из своих? Наследников Илларна много.

- Во-первых, она стоит твоего внимания. Увидишь. А во-вторых… Если Аарон узнает, что Арахна принадлежит кому-то из нас (а он узнает, в этом я не сомневаюсь), то обязательно найдет причину, чтобы убить ее. А чужого донора – не тронет. И не позволит остальным.

- Не уверен, что хочу ограничивать себя подобным образом. И кто сказал, что со мной она будет в безопасности?

- Понимаю. – С улыбкой кивнула Кира. – Но Интар тоже не подарок. Насколько мне известно, он пробовал на ней плеть – и не сказала бы, что это ухудшило ее отношение к нему.

- Значит, мало пробовал. Должно было улучшить.

Кира расхохоталась:

- У тебя все шансы.

- Учти: я не стану беречь ее для кого-то. В моей власти – значит, целиком. И безвозвратно. Я волен заботиться – и волен убить. Когда захочу.

- Разумеется. – Ответила Кира, положив оставшиеся в руках листы на стол, рядом с другими. – Твой донор – твоя собственность.

Она встала.

- Двадцатого сентября я уезжаю. Присматривать за нею будет некому.

Сфинкс молча кивнул. Он смотрел куда-то в пространство, задумчиво поправляя перстни. Не желая беспокоить Художника, Кира направилась к выходу.

- Самое главное! – Окликнул ее Сфинкс, не меняя позы. - Ты так и не показала мне ее. Я не стану решать что-то вслепую.

- http://vkontakte.ru/ksenia_arahna - там можешь оценить ее на вид. А здесь – на вкус. – Связка ключей пролетела через комнату и, негромко звякнув, упала точно в тонкую бледную ладонь.


од 2011, 22 ноября.
Арахна.