Чудо

Давно это было. Я тогда учился в институте, на первом курсе. Заполняли мы какие-то бумаги, вроде анкет, не помню уже, в связи с чем. Помню, что нужно было указать, чем занимаешься помимо учёбы. Общественная работа, занятия спортом и т.д. Активистом я не был, поэтому и писать было особо нечего. Куратор мне сказал: «А что, ты разве не был дружинником? Вот и напиши!» Да, тогда существовала ДНД (Добровольная народная дружина). Хотя я ни разу туда не ходил, написал, что был. А потом мой приятель-однокурсник, кандидат в мастера спорта по классической борьбе, подал идею. Мол, ты же ходил на классическую борьбу (да, вначале, некоторое время, так и было)? Ну и напиши в сокращённом виде «участв. в секции по классической борьбе». Вроде как «участвую», хотя на самом деле «участвовал». Ну я сдуру и написал так. Сотрудник деканата, естественно, сразу к этому прицепился. «Что это значит? Участвую или участвовал?» Я ответил упавшим голосом: «Участвовал». Но он уже на меня взъелся и начал разговаривать довольно бесцеремонным тоном. «Вы что думаете, это трудно проверить, что Вы написали? Сколько раз были дружинником?» Я уже не помню точно, какое назвал число, кажется, сказал, что два раза (хотя вообще там не появлялся). В душе даже ругал куратора, зачем он велел мне это написать? Но не буду же в качестве оправдания на него валить... А сотрудник деканата явно почувствовал неладное и на самом деле пошёл проверять. Ну всё, думаю, пропал... И что сейчас будет? Оставалось только уповать на чудо. Через некоторое время сотрудник вернулся с одним парнем, активистом нашего факультета. Меня он и не знал. Да, представляю, какой у меня был в тот момент вид... И сотрудник деканата наверняка всё это заметил. Он самодовольно показал на меня и спросил того парня: «Этот человек был у вас дружинником?» И тут на самом деле свершилось чудо! Парень посмотрел на меня и уверенно закивал головой, да, да, был! Что творилось у меня в душе в тот момент... Огромная напряжённость и ощущение неизбежности наказания сменились ликованием. Вот уж чудо так чудо! Не знаю, понял ли сотрудник деканата, в чём дело, но он ничего не сказал, подписал, что нужно и отпустил меня с миром. Я тогда вышел из его кабинета, испытывая, как в своё время Остап Бендер с Балагановым, огромное облегчение... Естественно, уже в коридоре, мы с приятелем принялись оживлённо обсуждать моё чудесное спасение. Я всё пытался понять, что заставило того парня подтвердить то, чего не было?  Сам точно не знал, кто ходил в дружинники, и не хотел всё это ворошить? Или понял, в каком дурацком положении я оказался, и посчитал неэтичным меня топить? В любом случае я ему был благодарен. И с благодарностью вспоминаю до сих пор.