Туда, где танцует солнце... ч. 5

                Глава 3

Спрыгнув на землю с первой ступеньки крыльца и набросив на шею полотенце, Магомед побежал к роднику, на ходу размахивая  руками, высоко подпрыгивая, приседал, несколько прыжков  делал  на корточках, легко отпружиниваясь, вновь поднимался в полный рост, и так продолжал повторять упражнения раз за разом. Вдруг он остановился. Замер. Ему навстречу шла девушка с кувшином на плече. В стареньком, выцветшем на солнце штапельном платье, она казалась гибкой виноградной лозой. Магомед невольно залюбовался её стройным станом, не сгибающимся даже под тяжестью наполненного водой кувшина. Встречный ветерок обдувал её, через лёгкую материю непринуждённо касаясь тела, подчёркивал узкую талию девушки, её стройные ноги и упругую грудь. Длинная чёрная коса маятником синхронно перемещалась из стороны в сторону, попеременно указывая на крепкие бедра девушки.

В ней Магомед узнал соседку  Гюльмейрам, которая до армии казалась ему угловатой и неказистой худышкой. «Вот уж не ожидал, - подумал Магомед, - что она станет такой красавицей».
- Салам, Гюльмейрам! Тебе помочь донести кувшин? - улыбаясь и зачаровано глядя на девушку, спросил Магомед.
Не смутившись и не опустив взора, как чаще всего случается с кавказскими девушками, Гюльмейрам с насмешкой посмотрела на парня, стесняя его всем своим видом, и вдруг неожиданно для Магомеда спросила с издевкой:
- А, может, и дома у нас приберёшься, посуду помоешь, постираешь?

Магомед  оторопел. Такой выходки от соседки он не ожидал. Он не смог сразу подобрать нужных слов, чтобы указать дерзкой девчонке её место. Магомед молча продолжал любоваться Гюльмейрам, всем видом показывающей своё превосходство над ним. Невозможно было оторваться  от её чёрных искрящихся глаз, обрамлённых длинными ресницами. Его взгляд переметнулся на губы, открывшие в улыбке белые ровные зубки.

        - Чего смотришь ?! - выведя парня из ступора, спросила Гюльмейрам.
Магомет перевёл блуждающий взгляд с плеча девушки на лицо и, наконец, заметив некое смущение соседки, сказал:
- Ты очень красивой стала, Гюльмейрам! Приходи сегодня к нам на той. - Не сумев больше сдерживать своего внутреннего волнения, Магомед бегом направился к роднику, чтобы холодной водой погасить пыл разыгравшегося воображения.

День, как нарочно, тянулся  и казался бесконечным. Желание Магомеда увидеть Гюльмейрам усиливалось с каждым часом, с каждой минутой. Мать со старшей сестрой  и несколько соседок вовсю готовились к празднику. В огромных чугунных сковородах шипело мясо, недалеко от крыльца потрескивали угли в мангале. Женщины промывали зелень, шинковали, стругали овощи, мариновали, негромко переговариваясь между собой. Слышны были шутки, смех вперемежку с дымом и ароматными запахами  дворовой кухни.

Чтобы побыстрее убить время, Магомед принялся рубить дрова. Без промаха разбивая колуном  полено за поленом, он собирал порубки на свободную руку и складывал штабелями в углу дровяного сарая.
- Магомед, ай,  Магомед! Где ты, сынок? - услышал  парень голос матери.
- Я здесь! - отозвался он.
- Идите с Гамзой вино откопайте, - попросила сына Магиханум.

Вино хранилось в земле уже три года и, наконец, дождалось своего часа, чтобы удивить своим вкусом и терпкостью всех соседей, пришедших на той, который был устроен в честь возвращения Магомеда со службы.

Собралось всё селение: почтенные старцы заняли за столом самые почётные места; мужчины и молодые парни лёгким поклоном приветствовали старейшин;  женщины и девушки сидели в другом конце  большого хозяйского двора, робко поднимая глаза на мужчин, дабы не подорвать статус  покорности  и добропорядочности  женщины – мусульманки; сельские ребятишки бегали и резвились, временами подбегали к столам, чтоб на ходу подкрепиться, набраться новых сил для дальнейших игр и развлечений. Стоял общий гул. Ансамбль соседей-музыкантов наигрывал восточную мелодию, наполненную любовью и грустью. Старцы чопорно и назидательно наставляли молодежь, приводя собственные примеры из жизни. Молодые парни каждый раз поглядывали в сторону музыкантов-самоучек, с нетерпением ожидая зажигательной мелодии для танца.

Магомед сидел на самом видном месте, между сельскими мудрецами и друзьями. Изредка бросал взгляд в сторону девушек, ища глазами ту, которая заставила биться его сердце, которая покорила его своей красотой и смелостью.
Звук восточного барабана постепенно переходил на  ритмы «лезгинки». Музыка зазвучала громче, будоража кровь, призывала всех к зажигательному танцу. Парни выходили в круг, каждому хотелось показать, кто на что способен. Танцевали  азартно, с резкими выпадами, слышны были  характерные выкрики. Постепенно к кругу  стали подходить девушки. Каждой хотелось получить заветный платок, как приглашение к танцу.

Танцуя, Магомед не переставал искать глазами  Гюльмейрам. И вот, наконец-то! Она стояла  в толпе девушек, выделяясь своим красным платьем и наброшенным на плечи белым платком с длинной бахромой. Их взгляды встретились. Какое-то время они смотрели друг на друга, он – зачаровано, она – с легкой усмешкой.  «Знает, - думал Магомед, - что с ума сводит, а насмехаться-то зачем?»

Парни стали приглашать девушек в круг, выбирая избранниц из общей толпы. Магомед, не раздумывая, кому предназначен был платок, подошёл к Гюльмейрам. Он пропустил её вперед, вытянутой рукой ограждая её от прочих желающих. Вывел красавицу в круг. Гюльмейрам шла плавно и грациозно, слегка приподняв руки, делала плавные и изящные движения ладонями. Она не шла, она плыла в танце, изредка в такт музыки поворачивала голову в сторону Магомеда, смотрела на него открыто, завораживающе улыбаясь, манила, звала за собой. И вдруг внезапно увернулась из-под его руки и в танце ушла  в другую сторону, увлекая за собой растерявшегося кавалера. Магомед готов был танцевать с ней бесконечно, лишь бы видеть её глаза, касаться её и чувствовать запах её волос. Он готов был терпеть её насмешки и вызывающую смелость, лишь бы Гюльмейрам была всегда рядом, чтоб позволила оберегать себя, любить, ласкать и любоваться своей красотой.

Спать Магомед пошёл на сеновал. Мысли о Гюльмейрам не оставляли его в покое. Шелест листьев громадного орешника напоминал звук её лёгких шагов, легкое дуновение ветра сравнивалось с её тёплым дыханием. В мыслях он обнимал её, гибкую, нежную, желанную, прикасался губами её губ, шеи, плеч. Ни одна девушка не могла сравниться с совершенством Гюльмейрам. Магомед засыпал. Образ смелой красавицы не исчезал, преследуя парня до самого утра.

Спрыгнув с сеновала, Магомед побежал к роднику, надеясь снова встретить Гюльмейрам. Он не ошибся. Девушка, набрав в кувшин воды, поставила его на плоский камень, затем, смочив ладони, пригладила слегка растрепавшиеся волосы. Парень незаметно подошёл ближе и стал ждать, когда же она оглянется. Набрав в сложенные ладони родниковой воды, Гюльмейрам умыла лицо, выпрямилась и, откинув  голову назад, обмыла шею, руки. Отойдя подальше от родника и сняв шлепанцы, она вошла в холодный ручей. Приподняв подол платья, чтобы не намочить его, стала ополаскивать ноги. Магомед смотрел и не мог оторвать глаз от красавицы. Ему казалось, что все это он проделывает сам, чувствуя  каждым нервом  прикосновение к Гюльмейрам.

- Уф! Шайтан, перепугал! - услышал Магомед недовольный голос девушки. - Ну, чего смотришь? - слегка смутившись, спросила она.
- Гюльмейрам, пойдёшь за меня замуж? - Тяжело дыша, он подошёл к девушке, прижал её к себе и, не осознавая, что делает, начал целовать лицо, шею, плечи Гюльмейрам, чувствуя под платьем тепло её тела. Гюльмейрам не сопротивлялась. Ей понравился неожиданный порыв парня. Она млела от его ласк и лишь тихим шепотом говорила:
- Что ты делаешь? Нас могут увидеть. Отпусти! - Сама же отвечала  его ласкам, подставляя всю себя пылким поцелуям.

        Уже ночью, после тоя, Гюльмейрам представляла  себе их встречу. Ей очень хотелось увидеть Магомеда, но то, что происходило с ними сейчас, было настолько неожиданным, что девушка не успела подумать ни о гордости, ни о девичьей чести. Ей сейчас было просто хорошо и уютно в его  сильных руках. От его поцелуев она теряла голову и, наконец, окончательно разомлев,позволила поднять себя на руки и унести на дальнюю поляну, где их никто не увидит.

http://www.proza.ru/2011/12/07/578