Песня уходящего дня

 Каждый раз, когда сумерки опускались на землю, а гордые, капризные горы принимали в свои объятия тепло уходящего дня, старик выходил в сад. Усаживался в плетёное кресло под старым ореховым деревом. Дрожащими руками укутывал тёплым пледом ноющие колени, и устало прикрыв глаза, начинал вести безмолвный диалог с самим собой.

   Чем ниже опускались сумерки, тем прохладнее становилось вокруг и тревожнее у него на душе.
Уже давно, очень давно, он живёт в доме совсем один. По нынешним меркам его дом уже и домом назвать нельзя, но ЛексО с этим чужим утверждением, конечно же, не согласен.

       - Мой дом - это не только я. Здесь родился мой дед, родился мой отец, родился я и мои сыновья.Могли бы  родиться и мои внуки. Только чья в том вина, что этого не произошло?...

   Много чего видел за свою долгую жизнь этот старый дом, но никогда и никому он не отказывал в своей милости: всех приютит и обогреет, успокоит своим безмолвным пониманием. И пусть время безжалостно глумится над ним, холодные ветры много лет остервенело хлещут его со всех сторон, призывая на помощь громы и молнии, пытаясь укротить гордыню творения рук человеческих, каждый раз они отступают в бессильной злобе. Нехотя признавая своё поражение, и надеясь отомстить за непокорность в будущем.
А дом всё стоит, немо взирая на бесчинство природы.

         - Вот и ты ползучий, коварный мох уверенно прижился на почерневшем от времени фундаменте. Нахально пытаешься захватить в свои владения ещё и каменные стены. Неужели думаешь, что дом покорится твоей воле? Глупый! Откуда тебе знать, что Есть - пот и кровь человеческая, вкупе со слезами надежды и веры в свои силы?....

  Старик вздрогнул и открыл глаза.
Вспыхнули ярким оранжевым цветом окна соседнего дома. Из распахнутого окна первого этажа доносились громкие голоса, звон посуды, смех.

        - В доме Абисало продолжается жизнь. Пора и мне зажечь свет в своём доме. Пусть люди знают - Лексо ещё жив...

    Старик поднялся, и,  опираясь на трость, медленно поплёлся к жилищу. Чуть помедлив у порога, он подошёл к камину и разжёг в нём поленья. Они, тут же, вспыхнули яркими искрами, и отблески пламени весело заплясали по стенам и потолку. Камин начал потихоньку оживать.
 Включив свет во всех комнатах, старик подошёл к шкафу и начал доставать посуду, расставляя её на огромном дубовом столе.

      - Сколько же тебе лет, дружище? Сколько помню себя, всё время ты стоишь на этом месте. Сегодня со мной ужинать будут только самые близкие...

Расставив на столе тарелки с различными закусками, старик, чуть задумавшись, принёс графин с вином, сел за стол, на своё обычное место, и тихо произнёс:

      - Сегодня, дети мои, я пригласил вас сюда, чтобы сказать вам о том, как сильно я вас люблю. Всегда я был с вами суров и немногословен, но это совсем ничего не значит...

     - Почему ты молчишь, Лаура? Ты же - жена моя! Скажи им что это -  правда.

     - Вахо! - обратился старик в пустоту, чуть повернув голову вправо,- Ты мой старший сын, отвечай мне первым. Помнишь, что говорил тебе твой отец?
Когда - то, я сказал тебе, что твоя сила в твоих знаниях. Научился ли ты быть мудрым в своих поступках, когда вершишь судьбы других людей?...

   - А ты, Габриэль? По закону наших предков и по совести, ты, как мой младший сын, должен был жить всегда рядом со мной. Но я нарушил этот закон и поступил по - своему.
Ты всегда был не такой как все... С самого детства ты видел то, чего не замечали другие, поэтому  и стал знаменитым художником. Твои картины радуют людей во многих странах, и моя душа радуется, когда я думаю о тебе и о том, что правильно поступил тогда, предоставив тебе полную свободу... Я провожал тебя из этого дома со словами "Довольствуйся малым - мечтая о великом". В своей жизни ты добился того, о чём многие могут только мечтать. А счастлива ли твоя душа?
Вдруг скрипнула входная дверь, и старик отвлёкся от грустных мыслей.

      - Салами, батоно! Мир дому вашему.

      - Гагимарджот, Абисало! - ответил на приветствие старик. Проходи к столу, сосед, выпьем с  тобой по бокалу хорошего вина.

    - Вы ждёте гостей, уважаемый Лексо? - спросил Абисало, присаживаясь к столу.

    - Разве ты не гость?... Скажи хороший тост, отведай,  что Бог послал.

     - Здоровья вам, и вашим близким! - произнёс Абисало, поднимая бокал.

Он не знал с чего начать серьёзный разговор, ради которого  сюда пришёл.

     - Это хорошие слова...- задумчиво произнёс старик, - Что привело тебя сюда в такой поздний час?

  Абисало чуть растерялся. Он слишком хорошо знал старика. Знал, что Лексо молчалив  и немногословен, всегда - больше слушал, чем говорил. Несмотря на свой почтенный возраст - хорошо образован. В этом не было ничего удивительного. Лексо - потомок князя Амирана, а горцы свято чтят традиции своего рода. Вот и  у Лексо в доме есть ценнейшая библиотека из редких старинных книг, доставшаяся ему в наследство от отца. Книгам была отведена полностью одна из комнат, которая всегда запиралась на ключ. Даже в последнее время, когда в доме кроме старика никто не проживал, дверь в комнату была заперта.

  Абисало  из тех людей, которые не любят ходить "вокруг да около". Он дерзко глянул в глаза старику:

     - Обида, уважаемый Лексо! Обида.

     - Я слишком дорожу своими жизненными силами, чтобы тратить их на такое неблагородное дело. Чем мог тебя обидеть простой старик?

     - Ну как же?! - воскликнул Абисало,- разве я не просил вас продать мне участок в даблоби? Хорошие деньги вам предлагал! Мне, отказав, вы отдали участок Мамули просто так. Хочу знать - почему?!

     - Зачем мне деньги? Я давно живу на этой земле, так давно, что с уверенностью могу сказать - деньги никогда не приносили счастья человеку, не в них сила...

     - Я так не думаю, уважаемый! У меня всегда их было достаточно, чтобы иметь всё что захочу.

     - Не всё, Абисало. Например, у тебя нет участка, который ты так желаешь. И деньги ничего не могут исправить. Подумай, а так ли он нужен тебе?

      - Если бы он мне был не нужен, я бы не пришёл сюда, и не просил вас об этом!

       - Мамули он нужен больше! - резко прервал его старик.

       - Мамули - нищий! У него нет средств, чтобы участок был по достоинству использован.

      - У Мамули есть руки и сыновья. И можешь мне поверить, это немало для того, чтобы не умереть с голода. Разве твой отец не говорил тебе, что жадность и зависть человеческая, подобно ржавчине, сжирают всё на  пути, обращая в тлен?

  Мамули - потомок пахаря, твой отец мог из горного хрусталя изготовить живую слезу. Каждый из вас должен заниматься своим делом, только тогда будет польза от вас двоих.

      - Я хотел построить на этом участке дом с бассейном, - зачем - то сказал Абисало, хотя совсем не собирался делиться своими планами.

      - Ты хочешь поспорить с Богом? - удивлённо приподнял брови Лексо.

      - Причём здесь Бог? - огорчённо произнёс Абисало, понимая - разговора у них не получится.

      - В нескольких метрах от твоего дома  протекает горная река. Если ты сейчас пойдёшь и окунёшься в неё с головой, вода унесёт с собой неправильные мысли. Когда есть живая вода, зачем нужна мёртвая?

      - На Вашем участке три источника. Я мог бы найти им достойное применение!

      - Разве ты один живёшь на этой земле? - удивился старик.

       - Не для себя хочу! Там могла бы быть отличная база отдыха. Каждый желающий мог бы искупаться в бассейне с целебной  водой.

      - За определённую плату, полагаю? - уточнил старик.

       - Ну конечно! Ведь я бы вложил туда много средств, чтобы обустроить всё на должном уровне.

       - Это хорошо, Абисало, что ты не потратился. Многие люди будут благодарить тебя в  молитвах, когда любой желающий, подойдёт к источникам Лексо, и напьётся живой воды, безо всякой платы - усмехнулся старик.

      - Вы смеётесь надо мной?! -  вспыхнул Абисало, вскочив из - за стола.

      - Да нет Абисало, - вздохнул старик,- я, всего лишь, удивляюсь. До чего же слаб человек в своих желаниях. Ты иди, Абисало, иди. Я очень устал...
Абисало, не прощаясь, громко хлопнув дверью, выскочил из дома.


     Старик, глядя ему вслед, только покачал головой.
  Нет, он не осуждал Абисало. Он знал наверняка,  нет у него такого права - осуждать или миловать. Жизнь научила его многому. Просто сейчас ему стало очень и очень грустно, и он опять начал слышать родные голоса отчего дома.
  Вот тихо запел его отец. Вот он сам пытается вторить ему, своим дрожащим слабым голосом, но у него это плохо получается и, вдруг, на помощь приходят его сыновья - Вахо и Габриэль. Молодыми и сильными голосами подхватили мелодию, придавая ей более сочные, мощные оттенки,  поднимая её всё выше и выше. А когда к их голосам присоединились  голоса четверых его внуков, душа Лексо ощутила такую лёгкость и невесомость, что не смогла, с этой нежданной радостью, находиться в заточении, и обретя полную свободу, устремилась вслед за мелодией в Вечность...

   Когда на следующий день на землю опустились сумерки, свет в доме Лексо никто не зажёг.