Исповедь. Часть 3. Наташа 1

Дневник.

   Эрик уехал. Закрыв дверь, я вернулась в нашу комнату, легла в ещё неостывшую кровать, зарылась лицом в его подушку, ощущая всеми фибрами души запах любимого. Он всегда имел на меня какое-то магическое воздействие... Погрузилась в воспоминания. Ощущение времени исчезло, будто его и нет вовсе. Даже стрелки часов, кажется, остановились.

   Разбудил громкий плач Эрики. Вскочила, ничего не соображая, бросилась к ней.  Она, видимо, давно уже плакала, потому что всё личико покрылось красными пятнами.
-  Девочка моя, иди к маме! Прости меня! - я взяла её на руки и прижала к себе, она тут же начала искать грудь. - Проголодалась, солнышко! Сколько же времени сейчас?
   Часы показывали полдень. "Не может быть," - подумала я, - у этого дома на самом деле необыкновенная аура, волшебная, моя детка никогда ещё так долго не спала!
   Поглаживая дочь, я машинально покачивалась, как кукла неваляшка, успокаивая то ли её, то ли себя. Вспомнилось, как вчера мы купали малышку в первый раз вместе, как блестели его счастливые глаза, как смеясь, Эрик пеной вымазал себе нос, а потом так смешно чихнул, что это развеселило даже ребёнка...
   "Стоп! Слишком больно. Не могу. Не буду!" Горло сжало осознание того, что ЕГО больше нет рядом. Он снова уехал.
   "Эрик! Эрик, Эрик... - жизнь моя, боль моя. Ты опять всё перевернул во мне. Я уже почти привыкла, почти смирилась с твоим отсутствием, но ты появился вновь, и как теперь жить?!"
 
   Эрика, насытившись, оторвалась от груди и серьёзно, как-то по-взрослому посмотрела мне в глаза, словно, пытаясь понять, что же с мамой происходит.
-  Ты права, моя радость, нельзя переживать, иначе молоко станет невкусным! - я поцеловала её в розовые щёчки, положила на кровать, поменяла подгузник.

   И вновь нахлынули воспоминания, как он стоял рядом с этой кроваткой и разговаривал с малышкой, она улыбалась ему произносила звуки ликования, словно с нею рядом стоял настоящий, видимый только ей одной, Ангел.
   Накатились слёзы. Я должна держать себя в руках! Но как? Как это сделать, если сердце в груди рвётся на части?
   "Нельзя влюбляться в Ангелов! Они неуловимы, и не принадлежат нам. Даже если они рядом, их, всё равно, не удержать. Но как не любить того, кто прекрасней и лучше всех остальных на белом свете?! Вернётся ли Эрик когда-нибудь ещё? Один Бог знает. Не представляю, как дальше жить без него! Этой ночью наши сердца стучали в унисон... А если, вдруг, он решит остаться, сможет ли потом простить меня за то, что я забрала его у Бога, у Церкви, у людей, которым он нужен как воздух, потому что он - истинный священник, рождённый для этой миссии на Земле?!" - голова шла кругом.
   Я прикасалась к мебели, к предметам, словно собирая с них пыль, на самом деле, пытаясь проникнутся энергией, которую они запечатлели в себе за время пребывания Эрика в этом доме.   
   "Как жаль, что мне не удалось сдержать данное Вам обещание, Надежда Михайловна! - показалось, или я на самом деле сказала это вслух? - Этот дом дороже любых сокровищ мира! Ничего здесь не буду менять (хоть Эрик и просил сделать, как будет удобно), сберегу всё, как есть. Мне ничего другого не нужно. Любимый, ты дал мне больше, чем я могла мечтать! Ведь всё здесь - твоё..."
 
   Подняла с пола альбом. Вчера Эрик поцеловал меня здесь в первый раз.  Дотронувшись до губ кончиками пальцев, я вспоминала этот поцелуй, как сказку, как забытьё, райское наслаждение. А потом ему стало плохо, словно от внезапного удара, он скорчился и упал на колени, застыв подобно статуе...
   "Что же происходит там с тобою, за этой невидимой обычным людям чертой, милый?"

   Разглядывала фотографии, и даже не верилось, что такая драгоценность попала мне в руки, спасибо, Господи!
   На одной из последних страниц Эрик был уже в сутане с "римским воротничком", видимо, после посвящения в сан. В глубоких, спокойных, мудрых глазах проглядывалось внутреннее страдание, тёмные круги у глаз, как знак вечной борьбы с самим собой. Видно, это была одна из последних фотографий, присланных им маме. Аккуратно вынула её из альбома, на обратной стороне была надпись:

   "Тебе, моя любимая,
                с надеждой на прощение,
                твой сын".

   Поцеловала фото и поставила его на самом видном месте.
   "Теперь я смогу любоваться тобой до конца своих дней!"
   Обратила внимание на коробки, которые он собрал, но почему-то не увёз с собой, на глаза попалась толстая, исписанная до последней страницы, тетрадь. Открыв её, поняла, что это дневник, который Эрик когда-то вёл. Не знаю, имела ли я право на это, но удержаться не смогла, ведь у меня появилась реальная возможность заглянуть в его загадочную душу...

Продолжение: http://www.proza.ru/2011/12/10/1978