Михалыч Гл-4 Инвалид

       Снег валил всю ночь, не переставая. На улице непривычная для Сибири теплынь. Вроде Прибалтика, ни с того ни с сего, в наши края пожаловала. Утром машины и люди чертыхались в жидкой серой каше.
Кто придумал соль под ноги сыпать? Дворники всю жизнь со снегом  управлялись. Выходили  ранним утром - с  прибаутками, весёлым ворчанием - в руках ладные метёлки из тальника и огромные фанерные лопаты (пёхла).
Да где ж наша зима заблудилась? Откуда такая слякоть к нам нагрянула? Хотя, время ещё есть для лютости морозной.
Дождёмся – потом охать будем и пищать от стужи студёной. Так всегда бывает – человеку чего-то не хватает, чем-то он недоволен - не угодить каждому, а всем - и подавно.
      
       Два мужика приподняли инвалидную коляску - и парень очутился в салоне автобуса.
Лет тридцати пяти - сорока отроду. Лицо сухощавое, на щеках здоровый румянец. Одет в синий пуховик, шею уютно облегает мягкий высокий воротник свитера из плотной, тёплой шерсти. Собачья, а может и верблюжья. Руки в кожаных стареньких полуперчатках. Крепкие пальцы выглядывают наружу. На голове вязаная шапочка «Адидас» красного цвета с отворотами. Одна нога до колена торчит из-под пуховика, второй - вовсе нету.
       Инвалид проехал вперёд, в сторону водителя и о чём-то заговорил с женщиной на переднем сиденье. Потом медленно покатился по салону - от одного пассажира к другому.
И только когда парень оказался напротив, я сообразил, что тот попрошайничает. И даже не попрошайничает – он как бы предлагает людям сделать выбор:
     - Вы можете помочь, а можете и отказаться – я не в обиде. У каждого своих забот хватает, а тут - я со своими … Так что - не взыщите – нужда гонит … «Пропади оно всё пропадом».
Инвалид обратился к двум женщинам, увлечённо обсуждавшим проблемы утренних пробок на улицах города:
     - Женщины, извините, что вмешиваюсь в ваш разговор. Я не пьяница, не наркоман, и не бессовестный тунеядец. Судьба так распорядилась с моей жизнью, что я полностью завишу от милосердия людского. Люди у нас добрые. У многих нет возможности, чтобы доказать это на деле, но я понимаю их. Мне не на что купить хлеба. Всё, что на мне – только благодаря вам, люди добрые. Я одет - значит могу выходить на улицу в мороз. Я не погибну с голоду в расцвете сил. Я живу – Слава Богу! Мне ещё хочется пожить. Не знаю почему и для кого, но хочется.
Возможно, ненадолго меня хватит, но пока я пытаюсь выжить любой ценой. Нет, не воровать – а выходить в любую погоду на улицу и обращаться к людям за помощью …
Это не просто, но по-другому никак. Кто сколько может ... И кто сколько не может ... Я не в обиде, люди добрые ...
       Инвалид подкатился ко мне - наши глаза встретились. Парень вздрогнул - меня тоже прошиб озноб. Я машинально протянул полтинник. Он подставил привязанную к шее плоскую жестяную банку.
«Из-под чая ... индийского ... со слоном» - отметил я.
Парень прокатился дальше - к задним сиденьям. Послышались какие-то слова ... Потом он вернулся и остановился около меня.
     - Это вы …ты …? – проговорил он медленно, заикаясь.
     - Ну, я. А ты кто? – ответил я вопросом на вопрос.
     - Ты же, Михалыч? – прошептал парень … - друга не узнаёшь, Михалыч? …
     - Серый? - … ты какого … тут делаешь? А Танюха где?
     - Кака «Танюха», Михалыч? На меня только соседка и обращат внимание. Ей под шестьдесят. Добрая очень ... одинокая. Сжалилась надо мной - готовит, стирает, ... жалеет, как своего.  А так бы - я давно ... загнулся. Дай Бог, ей здоровья. Пятый годок - душа в душу ...
       Я остолбенел. Ступор со мной приключился … Потом потрогал у Серого ноги, повернул коляску к себе спиной и ещё раз пошарил рукой под его пуховиком в районе поясницы.
     - Нету ног! Три дня тому назад были, а тут - нету!
Народ зашумел …
     - Вы что делаете, мужчина? Как вам не стыдно? Вы ещё разденьте инвалида на морозе. Никакой совести и сострадания …
     - И раздену! Это мой друг – Серёга! И не может такое приключиться за пару дней, чтобы он без ног оказался и без своей Танюхи.
Люди крутили пальцами у виска. А мне было - наплевать ... Инвалид смутился и тоже собрался было сойти на следующей остановке.
Вежливо обратился ко мне:
     - Миха … мужчина, придержите пожалуйста коляску за ручки сзади ...
     - Я после операции, браток. Извиняй. Да никуда я тебя не отпущу. А ну – смотри мне в глаза и повторяй - «Я - Серёга!» - «Я знаю Михалыча полтора десятка лет!» - «Мы вместе рыбачим на нашем озере с кувшинками и мельницей!»
     - Повторяй и вспоминай, где ноги оставил?
Парень внимательно прислушался к шибутному мужику. Что-то знакомое шевельнулось в груди, потом горячей волной толкнуло в горло. Слезы выглянули в уголках глаз ... И вот уже - одна за другой сорвались с ресниц и побежали по щекам - дальше - смочили пересохшие губы, нырнули вниз и ... спрятались за воротом верблюжьего свитера. 
Будто рвалась какая-то паутина ... Серёга повторял и повторял - "Я Серёга ... на озере с кувшинаками и ... мельницей ...".
Тепло заструилось по жилам. Вот-вот - сердечко оттает и затрепещется птицей - "Я знаю Михалыча полтора десятка ... мы вместе рыбачим ...".
    
     … Вспомнился тот вечер - когда он - Серёга с Танюхиным братом - Валеркой рванули в соседнюю деревню за водкой.
Серёга неделю отмечал свой «дембель». Танюха уговаривала остановиться - "Серёженька ... Серёженька ... пожалуйста ... хватит ..."
     - Куда там! Гулям! Дембель! - имею право ...

       С дамбы слетели на обратном пути. Серый помнил, как железный кузов «ЗИЛка» накрыл его, как крышкой гроба ...
… Всё, что было потом, никакого отношения к Михалычу не имеет. Серёга после больницы переехал к бабушке в город и помогал ей, как мог. Или она ему … Отдала себя всю без остатка.
Пять лет, как бабулю похоронил. С тех пор так и мыкаюсь – живу не живу … «стою над пропастью, на краю … стою». Знаю, что в любой момент могу шагнуть …, поэтому наверное и держусь – каждый день - последний.
   
    … Симпатичная девушка подошла сзади, наклонилась и больно поцеловала в шею, отвернув высокий ворот свитера. Парень вздрогнул - попытался отодвинуть дамочку. Но та впилась  намертво.
     - Михалыч, да помоги ты мне отлепить эту ненормальную … - взмолился Серёга.
    
     … Михалыч выглянул из спальника и тоже чертыхнулся, поймав проворного муравья у себя за ухом. Рыжий злодей вцепился, как ошалелый. Михалыч нащупал «фулигана», захватил пальцами и бережно откинул в сторону от костра.
Серёга кое-как поймал своего и тоже отбросил подальше в траву.
Потом друзья переглянулись ...
Михалыч с усмешкой протянул:
      - Серёга, полтинник верни. Ишь чо удумал … - на колясочке разъезжать в рабочее время. Сам себе режиссёр нашёлся.
Серёга часто-часто заморгал. Потом вытаращился на друга - поскрёб затылок, грудь, ощупал ноги. Наконец успокоился - икнул, выдохнул из груди спёртый воздух, по детски всхлипнув, и весело затараторил:
      - А не поехал я в тот раз за водкой с шурином. Он колясочкой управляет с тех пор. А у меня, зато, Танюха есть и ты - Михалыч.
Михалыч прищурился:
      - Ты зубы-то не заговаривай – гони полтинник. Тоже мне - инвалид нашёлся ... - "кто сколько может ... у каждого свои проблемы ...".
Серёга достал из рюкзака плоскую жестяную баночку с привязанным к ней шпагатом и вытряхнул помятый полтинник …
Слон с банки косился на Михалыча:
      - Индийский чай-то - тьфу ты - чертыхнулся Михалыч,
      - Ну, дела ... - прошептал парень
      - Ни чо не говори - тоже шопотом ответил Михалыч.
      - Завари-ка лучше чайку индийского да покруче - с мятой и жимолостью. Приснится же такое  …