Туда, где танцует солнце... ч. 18

Лес встретил путников резким запахом хвои. Дождя уже не было, и при слабом лунном свете, пробивавшемся сквозь рассеянные тучи, были едва заметны контуры проторенной дороги, по которой нужно было идти до Бурляевки. Главное, не пропустить поворота, постепенно переходящего в узкую тропку, ведущую прямо до посёлка. Чем дальше они заходили в лес, тем сильнее сгущалась темнота. Луна не в силах была осветить путь из-за высоких деревьев, и тропа становилась едва заметной. Ия с сыном шла впереди. Оля не отставала от них. Она не могла дождаться, когда же, наконец, закончится лес, и когда они выйдут на Бурляевку.

- Давай отдышимся, Малыш, - остановившись, сказала Ия. Оля давно устала и  уже ждала, когда же мама сама предложит немного передохнуть. Сев на чемодан и прижав к себе сверток из платка, она обнаружила, что он пуст. Сквозь моментально навернувшиеся слёзы девочка прокричала:
- Тася, моя Тася, мама... Я её потеряла. Она теперь заблудится в лесу, и ей одной будет очень страшно! - Не услышав сочувствия от матери и, понимая, что говорить о возвращении нет смысла, Оля замолчала, а слёзы продолжали литься по щекам тихо и незаметно.

Немного отдохнув, они пошли дальше. По дороге стали попадаться коряги,  поваленные деревья. Идти становилось всё сложнее и сложнее, потому как путь постоянно что-то преграждало. Два раза споткнувшись, Оля падала, поднявшись, по звуку шагов догоняла мать. Не хныкала, не жаловалась. Она понимала, что маме тоже тяжело.

- Всё, дальше не пойдём, - остановившись, сказала Ия.
- Мам, мы заблудились, как моя Тася? - тихо спросила дочь.
- Нет, Олюшка, мы не заблудились. Просто я пока не знаю, куда идти, очень темно и ничего не видно. Отдохнём до рассвета и пойдём дальше, - с заметной усталостью ответила мать.
«Заблудились! Точно заблудились! - услышав тревожные нотки в голосе матери, подумала девочка. - Но мне-то не страшно, я с мамой... Тасю жалко, она там одна в лесу».

- Сиди здесь, Малыш, смотри за братом, - осторожно переложив Андрейку Оле на руки, сказала Ия.- Я сейчас подойду.
Мама была совсем близко. По хрусту веток Оля могла понять, где она, но всё равно было жутко оставаться среди мрачных от ветра издававших жуткий скрип деревьев и кустарников, возможно, скрывающих за собой страшных лесных чудищ. Где-то грозно ухнула сова, охраняющая покой леса, и девочка сжалась от столь грозного зыка.

Вскоре Ия вышла из гущи кустарников, неся в охапке еловые лапы. Аккуратно разложив их у ствола огромного дерева, она сняла с себя пальто, постелила его на приготовленную из веток лежанку.
- Ложись, Оленька, - тихо сказала мама. - Пальто своё сними, я тебя им укрою. Так будет удобнее и теплее. Только набрось мне на плечи платок, а то что-то холодно мне стало.
Свернувшись калачиком на мягких еловых ветках, девочка быстро уснула крепким  сном.

Оля проснулась от негромкого плача брата, лежавшего рядом с ней. Он капризничал, пытаясь высвободиться из одеяла. Девочка подняла голову, посмотрела по сторонам. Сквозь обнажённые кроны деревьев пробивался слабый свет наступающего осеннего утра. Мамы рядом не было. «Где она? Куда ушла?»

- Ма-ма, - тихо позвала Оля. Слабое эхо пробежалось по кустам и деревьям, пробуждая лес от недавнего сна. Девочка крикнула громче, – ма – ма!
Хруст веток со стороны поляны, которую Оля уже успела приметить, разглядывая окрестность, заставил её оглянуться. Она увидела маму. В одной руке она несла пучок какой-то травы, напоминающей пушистую морковную ботву, но уже пожелтевшую от осенней непогоды, а в другой... «О, Боже! - ликовало внутри. - Моя Тася! Моя любимая кукла!»
- Мамочка! Где ты Тасю нашла? - соскочив с лежанки, прокричала девочка.
- Под кустом у дороги, по которой мы шли. Она поспала, и готова идти дальше, - с улыбкой ответила Ия.
- Спасибо за Тасю! - подбежав к матери и обняв её, - сказала Оля. - Ты самая хорошая мама. Я тебя очень люблю!

Оля заметила, что синяки на лице матери выделялись ещё сильнее, особенно на подбородке и виске. Ей так стало жалко её. Она прижалась к ней, осторожно поцеловала в висок и тихо прошептала:
- Бедная моя, я люблю тебя ещё сильнее... А его ненавижу!
Ия понимала, о ком говорила дочь. Ничего не ответив, она взяла на руки не на шутку раскричавшегося сынишку. Мальчик проголодался за ночь и требовал своей законной порции молока.

- На, на, маленький, ешь! - нежно прижав к тёплой груди раскрасневшегося от крика малыша, сказала Ия. - Оленька, - немного погодя, обратилась она к дочери, - я нарвала корешков дикой морковки. Вон там, на полянке, за небольшим камнем есть родничок. Помой корешки, погрызи, они очень вкусные.
Набросив пальто, за ночь послужившее девочке тёплым одеялом, и, заправив под шапку слегка растрепавшиеся кудряшки, Оля побежала к родничку.

Помыв корешки и надкусив один, Оля почувствовала сладкий, слегка вяжущий, но ни с чем непохожий вкус дикой морковки. Ей понравилось.
- Олюшка, на, попей, - мама протянула девочке небольшую кружку.
- Что это? Молоко? Откуда?! - удивлённо спросила дочь. Она знала, что с собой они ничего не брали.
- Это Андрюшкино молочко. Пей, оно полезно, - настоятельно сказала Ия. Оля понюхала содержимое кружки. Пригубив, определила, что на вкус оно чуть-чуть  сладковато, но почему-то не такое белое, как обычное молоко, а какое-то мутновато-голубое. Маленькими глотками, непроизвольно давясь, потому что ей не очень хотелось его пить, но, чтобы не обидеть маму, она выпила всё.

Посмотрев на мать, Оля увидела на её лице боль и муку.
- Мам, тебе больно? - спросила она.
- Нет, Малыш. Я просто устала, - отведя взгляд в сторону, ответила мама.

Не могла тогда Ия сказать маленькой дочери, что она не спала всю ночь. Дождавшись, когда уснут дети, она вынуждена была уйти в глубину леса, чтобы не испугать их своими стонами из-за невыносимой боли в спине и внизу живота. Там, в  темноте и сырости она потеряла ребёнка, который должен был родиться через три месяца. Ия похоронила сына под елью, завернув в свою сорочку, и один-на-один горько оплакивала маленького ангела, не успевшего прийти в этот мир. А теперь женщина опасалась и за свою жизнь. Кровотечение не останавливалось, и она постепенно теряла силы. Об этом Оля узнала через много лет.

Сквозь кроны деревьев стали заметны первые лучи осеннего солнца, начинающего слегка прогревать охлаждённый за ночь воздух. Постепенно лес озарялся в его нежно-тёплых лучах. Словно и не было вчера вечером ни дождя, ни пронизывающего до костей холодного ветра. От земли исходил слабый, едва заметный пар, что предвещало тёплый и солнечный день.

- Мы сейчас пойдём? - спросила Оля. Она начала укутывать в платок куклу Тасю.
- Олечка, ты знаешь, я очень устала и не смогу идти дальше, - как бы оправдываясь, проговорила Ия. Поворотом головы указав на светло-розовый восход солнца, она сказала, - там просыпается солнышко...  Сейчас тебе придётся идти одной. Осталось пройти совсем немного. Только, главное, Малыш, – иди на солнце. Выйдешь из леса, Бурляевку увидишь сразу. Перейдёшь дорогу и через поле беги до посёлка. Дом Гребневых ты знаешь. Приведёшь тётю Веру сюда. Мы с Андрюшкой вас будем ждать здесь. Только поторопись, Оленька.

- Мам, а если я заблужусь? - плаксиво спросила дочь. - Мне же страшно одной идти.
- А ты Тасю возьми с собой, и поговорить будет с кем. Иди, Малыш, иди скорее! Не забудь, иди на солнце!
У Оли всё сжалось внутри: то ли из-за страха, что придётся идти одной через лес, то ли от дурного предчувствия. Она же видела на лице мамы несвойственную для неё бледность и тёмные круги под глазами. Прижавшись к ней, с дрожью в голосе  девочка проговорила:
- Я пойду мамочка, пойду, я приведу тётю Веру, обязательно, только ты дождись! - Не сумев, как она ни старалась, сдержать своей взволнованности, почти сквозь слёзы крикнула, - ты только не умирай, мамочка, дождись нас! Ладно, ма-ма?
Резко сорвавшись с места, Оля побежала, но вернулась, Тасю  забыла и, больше не останавливаясь, быстро устремилась через поляну в лес, навстречу восходящему солнцу.

Девочка не замечала  на своём пути ни коряг, ни веток, цепляющихся за пальто и шапку, ни ям, предательски прикрытых пожухлой листвой. Она спотыкалась, падала, снова поднималась, бежала, изредка поднимая к небу глаза, боясь потерять солнечные лучи. Она стремилась вперёд, не чувствуя боли от хлёстких веток, безжалостно бьющих по лицу. Она бежала к солнцу, прося его согреть маму, пока её, Оли, нет рядом. Просила Бога, самого доброго и справедливого, не забирать  к себе дорогого ей человека. Она плакала и тихо стонала. Она боялась не успеть. Но ей надо поторопиться и позвать на помощь, спасти маму, чтобы ей было кого любить всегда, чтобы не остаться одной, потому что ближе и роднее у неё уже никого и никогда не будет.

- Тася, девочка моя, мы дошли, видишь, лес кончился! - прижав куклу, ласково сказала Оля. Она остановилась, чтобы хоть немного перевести дыхание. Она не знала, сколько времени бежала, потому как не разбиралась во времени, но знала точно, что Гребневы рядом и они помогут.
Выйдя из леса, Оля посмотрела по сторонам. Дорога была рядом. Она перебежала на другую сторону. Сбежав с небольшого склона вниз, по вспаханному полю помчалась к знакомому ей посёлку.

- Тасенька, потерпи, осталось ещё немного! - успокаивала куклу Оля, стараясь показать своё превосходство и авторитет перед слабым и уставшим «ребенком».
Вот и поле осталось позади. В ботах набилось столько, что ногам стало больно и тяжело бежать. Оля остановилась ненадолго и, подпрыгивая то на одной, то на другой ноге, выскребла пальчиками слипшуюся в обуви  мокрую землю и побежала дальше, к дому Гребневых, который находился на самой крайней от леса улице.

http://www.proza.ru/2011/12/24/641