Исповедь. Часть 4. Вместе 2

   Город оказался совсем небольшим. Я без труда нашла единственный храм и узнала, когда будет вечерняя служба. Остановились мы с дочуркой в ближайшей гостинице. Хоть и не говорю по-польски, но моих небольших знаний английского хватило, чтобы договориться с портье и всё разузнать. Ещё есть в запасе время, чтобы утолить голод, немножко отдохнуть и привести нас обеих в порядок после долгой и мучительной дороги. Номер небольшой, но вполне подходящий, главное, что окна его смотрят как раз на церковную площадь. Накормив и переодев Эрику, я залюбовалась видом из окна.
   Весь городок украшен праздничными гирляндами, разноцветные лампочки украшают и большую ёлку, установленную возле церкви. Порхают лёгкие снежинки, укрывая землю чистым белым ковром к Рождеству. Всё вокруг вызывает во мне восхищение, наверное, лишь потому, что где-то здесь находится Эрик. Его присутствие преображает чудесным образом этот город, улицы, дома, людей, будто я внезапно очутилась в сказке и вот-вот должно произойти какое-то волшебство.

  "Я здесь! Я рядом! Совсем близко от тебя, любимый!" - от этих мыслей бросает то в жар, то в холод.
   Малышка задремала, и у меня появилась возможность заняться собой. Приняла душ, красиво уложила волосы, навела красоту... Не то, чтобы мне хотелось произвести на Эрика впечатление, скорее порадовать и приятно удивить своим неожиданным появлением.
   Как он это воспримет? Не скомпрометирую ли я его репутацию и честное имя?
   Ещё в дороге я решила не появляться до службы, чтоб не волновать его, а затеряться среди прихожан и пережить вместе с ними этот праздничный момент прежде, чем Эрик узнает о нашем приезде. Мне важно увидеть его жизнь со стороны, в теперешнем её течении, чтобы иметь хоть какое-то представление, от чего он решил отказаться ради меня, и, возможно, остановить его от опрометчивых шагов. Служение Богу - дело всей его жизни, смысл существования, очень важная часть его самого.
   Понимаю, что это будет непросто. В чём я хочу убедиться? Доказать самой себе, что я не имею права на этого человека? Что он находится на своём, предназначенном ему Богом, месте? Убедить себя и его не бросать всё, что ему так дорого? Или просто найти правильное решение, а оно должно быть (его не может не быть), потому что выход существует всегда из любых ситуаций, даже самых сложных и запутанных.
   И всё же, главная цель моей поездки в том, чтобы успокоить его, объяснить, что моя любовь не зависит от его решения: будет он со мной или нет. Прежде всего, я хочу видеть Эрика счастливым, а не потерянным и раздавленным пятой судьбы, и если ради этого мне придётся остаться одной, я готова к этому.

   У входа в Церковь начали собираться люди, из окна наблюдаю, как съезжаются машины к костёлу, в надежде, что мелькнёт и знакомый силуэт, но этого не случилось. Возможно, слишком далеко, да и вряд ли, Эрик носит рясу до службы, а без неё, я при всём желании, не смогу его разглядеть. Приходится вновь тормошить ребёнка и собираться.
   Кажется, что весь город спешит на сокровенное торжество, все нарядные, в приподнятом настроении. Сидячие места уже почти все заняты, но, к счастью, удаётся найти один свободный стул в последнем ряду, где я и притаилась в ожидании.
   Небо и земля пошатнулись, когда увидела ЕГО. Эрик вышел из исповедальни, облачённый в светлую рясу, поверху одета стола*. Выглядит задумчивым и немного печальным, прошёл в сакристию**, закрыв за собою дверь.
   Удары сердца отдаются у меня где-то под горлом.
   "Как хорошо, что он ничего не знает, ему бы тоже было нелегко..." - пытаюсь справиться с волнением.
   Зазвучал орган, торжественно, пронзительно, красиво. Эрика посмотрела на меня, словно спрашивая: "Мама, что это такое?" и в начале даже поджала губки, словно решая, заплакать ей или нет.   
   Прозвенел колокол, возвещающий о начале богослужения. Люди встали. Открылась дверь сакристии, впереди процессии несут распятие и Библию, за ними идут дети во всём белом словно небесные Ангелы, держат в руках зажжённые свечи, позади всех священники в праздничном облачение. Эрик, улыбаясь, с кем-то на ходу успевает поздороваться, рядом с ним ещё один священник, уже преклонных лет.
   Спрятавшись за спиной стоящего впереди мужчины, я отвернулась в другую сторону, и даже чуть присела, когда они проходили мимо. Стало так страшно, что он заметит меня, словно, появившись здесь, я уже совершила преступление.
   Процессия направилась к центральному проходу и остановилась возле мини-копии Вифлеемской пещеры (которая традиционно устанавливается в католических храмах перед Рождеством) с фигурами Пресвятой Девы Марии, святого Иосифа и пастухов, посетивших младенца (маленького Иисуса торжественно приносит священник в середине Рождественского Богослужения, возвещая о рождении Христа).
   Началась служба. Любимый, родной голос зазвучал на польском языке. Трудно передать мои чувства, еле держусь на ослабевших ногах. Когда все сели, вернее те, кому хватило мест, потому что костёл полон людьми, многие из которых стоят, лишь тогда смогла перевести дыхание. Эрика ёрзает на руках, но, слава Богу, не плачет. Закрыв глаза, вслушиваюсь в его интонации, иногда улавливая похожие на русские слова.
   Я готова слушать этот голос вечно!.. Когда молитва читается нараспев, голос Эрика звучит особенно глубоко и проникновенно.
   Это уже не мой Эрик, а Божий Ангел, свет от которого может не заметить только слепой.

* стола — элемент литургического облачения католического клирика.
** сакристия (ризница)- название помещения в католическом храме, в котором хранятся предметы используемые при богослужении.

   

Продолжение: http://www.proza.ru/2011/12/22/1066