Начало моего собственного пути

Из ашрама Р. Махарши мы поехали в город Пондичерри, который раньше был французской колонией. Там находился ашрам Шри Ауробиндо. Когда мы туда прибыли он тоже уже умер. Его ашрамом руководила француженка - его соратница, которую все называли "матерью".
"Мать" рассматривалась индийцами как святая, кем, впрочем, в Индии не так трудно стать. У людей там большая потребность почитания святых. Что не умоляет, конечно, достоинств этой личности.
Этот ашрам был огромен, как целый город. Повсюду стояли дома, в которых проходили мероприятия, служащие распространению учения Шри Ауробиндо. Мы там сняли комнату.
Между "матерью" и Джефрейем возникло что-то вроде дружбы. Он её каждый день посещал, что для него было совершнно необычным. Она жила уединённо, посетителей принимала только по записи. А он каждый день забирался к ней по лестнице и беседовал.
Очевидно, ей это нравилось. У неё были взрослые дети. Один был архитектором и спроектировал некоторые дома для ашрама.
Учение Шри Ауробиндо было для меня слишком сложно. То же, чему учила "мать", было прямым и простым. Это мне пришлось по-душе. Она учила и медитации.
Там была и очень интересная школа, куда мы решили послать сына. Но он не хотел с нами расставаться.
У школы был большой двор, там мы собирались вечерами под звёздным небом. (Днём стояла невыносимая жара. Был апрель - самый жаркий месяц года.) Вечером было приятно прохладно. "Мать" по микрофону давала указания для медитации, я им следовала. Я сразу почувствовала, что это то, что мне нужно. Указания были аналогичны тем, которые делал бы Будда.
С этого момента я начала медитировать. Вот уже 34 года как прошло. Я сразу почувствовала, что это - путь, который я искала. Теперь я могла углубиться внутрь. "Мать" давала очень хорошие, ясные, простые рекомендации, как можно гармонично жить. (Позже она ещё основала интернациональную деревню Ауровилле.)
Я вспоминаю о ней с большой благодарностью. Мы провели у неё несколько месяцев. Это был для меня доступ к пути спиритуального роста.
Не то чтобы Р. Махарти неясные слова использовал (он вообще ничего не написал; то что он говорил, было позже записано), но он говорил с недоступной для меня высоты просветлённости, он был для меня слишком " большим номером". "Мать" же говорила о вещах, с которыми мы сталкиваемся каждый день.
После  пребывания в ашраме Шри Ауробиндо мы продолжили наше путешествие по Индии.
Два события мне особенно запомнились.
Мы были в Калькутте. Остановились в автомобильном клубе, чтобы переночевать. Напротив на углу на улице сидел торговец апельсинами. Я дала Джефу 5 рупий и попросила купить мешок апельсинов. Мальчик ушёл и не вернулся.
Мы ждали и ждали, потом пошли его искать. Может быть он меня неправильно понял и пошёл на рынок? Начало темнеть. Всё повторялось, как в Иквитос.
Ужасно  в Калькуте было и то, что по- слухам, маленькие дети часто захватывались, калечились и обучались просить милостыню, живя в семьях калек. Не знаю, верны ли были слухи, но я испытала огромный страх.
Не найдя сына, мы вернулись в автомобильный клуб и сообщили там о его потере. Сразу же были мобилизованы всех остановившихся там мотоциклистов. Только мотоциклисты собрались выехать, искать его по всему городу, как Джефф, насвистывая, показался из-за угла с мешком апельсинов.
Мы бросились к нему:"О, Господи, где ты пропадал?" На это он рассказал нам следущее:
Когда он покупал апельсины, вдруг появился мужчина с коровой. Эту корову он на улице подоил, позвонил в ближайший дом и продал свежее молоко в кружке хозяйке. Она вылила молоко в доме и вернула кружку.
Джефф всё это наблюдал, потом спросил у хозяина коровы, не разрешит ли он ему помочь. Мужчина согласился. И вот Джеф стал вместе с ними ходить от дома к дому. Сначала ему разрешили держал корову, потом иногда и доить, позже подавать кружку женщине. То что между тем прошло 4 часа он не заметил.
При этом случае я решила, постараться каким-либо способом избавиться от постоянного  контроля за ребёнком и от страха за его жизнь. Каждой матери в независимости от того маленький у неё ребёнок  или большой известно это чувство постоянной заботы.
Я хотела избавиться от этих цепей. Медитация, я это чувствовала, может мне помочь. Естественно, я понимала, что для этого потребуется время, быстро с такой проблемой невозможно справиться. Но наступит день, я буду на это способна. Чтобы вы меня правильно поняли: я любила и люблю своих детей. Но моя привязанность и мой страх могут только отрицательно сказаться на моей любви.
Они мне не принадлежат, они принадлежат себе. Мы друг с другом связаны, но не друг к другу привязаны в этом заключается большая разница. Я - не их защитница, как и они - не мои защитники.
Случаи во время наших многочисленных путешествиях мне очень помогли вступить во внутреннее путешествие. Если бы я не совершила этих путешествий с Джефом и Гердом, мне было бы значительно труднее, достичь ясного понимания себя.
Я бы осталась в нашем хорошеньком домике в Сан Диего, исполняла бы свои ежедневные обязанности и, вероятно, не значительно бы изменилась с моего 35-ти летнего возраста до 70-ти летнего. Я бы не столкнулась со своими границами и не переступила бы за их пределы.
(продолжение следует)
Второй случай, который мне особенно запомнился произошёл в парке, где мы остановились на ночлег. Я сидела перед нашей машиной и осматривалась. Увидела одетого в белое монаха. На макушке у него была чёрная косичка. Я присмотрелась к нему и сказала Герду:"А знаешь, это европеец!" У еврпейцев другая походка. "Пойди, позови его на чашку чая." Герд пошёл и позвал. Это был австралиец по имени Нарикутти (монашеское имя). Он пришёл и мы почаёвничали. Этим дело не кончилось, Нарикутти взялся сопровождать нас в путешествии. Он ввёл нас в индийскую мифологию, объясняя многочисленные фигуры богов на фасадах храмов, которые мы посещали. На юге Индии находятся великолепные храмы, в которых часто живут слоны. Мы узнали названия и значение таких богов как Шива, Ганеш и Хануман. Но признаюсь, почитание богов было не для меня. Истории были мне интересны, и они открыли для меня то, как индийцы мыслят, но не более.
Нарикутти сопровождал нас до Шри Ланки. Затем он вернулся  и провёл остаток своей жизни в пещере горы Арунахала, рядом с ашрамом Р. Махарши.
Позже мы некоторое время переписывались. Я считаю его тоже нашим учителем. Было три человека, которым мы многим обязаны, потому что они помогли нам вначале нашего пути: Р. Махарши, Мать и Нарикутти.
В Индии мы провели примерно год, потом переправились в Шри Ланка и объездили всю страну. Мы её восприняли как рай, абсолютно мирные повсюду улыбающиеся приветливые люди. Они дарили нам кокосы и бананы. Мы могли купаться в море и наблюдать цветных рыбок.
Там произошёл наш первый контакт с буддизмом. Позже я должна буду на Шри Ланке организовать женский монастырь, но до этого было пока далеко.
Тогда на параходе мы отправились в Тайланд. Всё ближе к буддизму, как я теперь замечаю.
Сначало было чувство восхищения тем, что мы увидели в Банкоке и других тайландских городах. Вид повсюду позолоченных  статуй улыбающегося Будды, Будды из смаракта, огромного благородного камня - это что-то неописуемое.
Чудесное окружение храмов, мы не могли перестать восхищаться.
После Тайланда путь привёл нас в Камбоджу. Там мы взяли на прокат велосипеды и на них проехали Ангкор Ват, где мы посетили великолепные города-храмы, которые выстроил народ Кхмера и которые археологи случайно обнаружили.
Мы были там почти одни. Покой и святость места с многочисленными каменными головами Будды,  каменные скульптуры божественных танцовщиц и Девас - божественных существ, которых можно сравнить с ангелами, произвели на нас неописуемое воздействие.
С Пном Пенем - столицей у нас связано другое воспоминание. Там был птичий рынок, на котором людям продавали птиц из клеток. Покупатели их сразу же отпускали на волю, таким образом они зарабатывали себе хорошую карму. Но ловцы птиц их тут же вновь ловили и опять продавали. Нам это показалось странным, а Джеф так расстроился, что заплакал.
Следущей целью был Вьетнам. На первый взгляд Сайгон казался очень красивым и не затронутым войной, которая на юге уже полыхала со всей мощью. Только многочисленные журналисты, заполонившие все отели, напоминали об этом. И так там уже не было особенно уютно.
Мы предпочли взять билет на корабль, плывущий в Сингапур - цель нашего путешествия. Там мы продали наш ландровер и купили билет на фрахтер, который должен был нас доставить в Freemantle.
Это был датский фрахтер. У нас была 2-комнатная каюта с ванной, и у Джеффа отдельная каюта. Кох готовил для нас вегетарианские блюда, и это на фрахтере, перевозящем замороженное мясо.
Мы повсюду останавливались, и в Индонезии, и Тиморе; могли выходить на берег и осматривать страну и окрестности. Это было очень приятное неторопливое путешествие.
Наконец, мы достигли цель, сошли на берег. Стоял август - зима в Австралии, так что мы удивлённо стояли и мёрзли.
Отправились в Сидней, нашли наш джип и наши ящики с пожитками, уладили все дела с таможней. И в джипе поехали на север, на восточное побережье, где пять лет назад нам особенно понравилось.
Вблизи от Бризбана - столицы Квенсланд мы купили ферму. Климат там был очень приятный.
Ферма в 72 гектара включала холмы, долины, луга, большой первозданный тропический лес с дикими орхидеями, лианами и пальмами. Был и маленький пруд, где можно было поплавать и охладиться.
Ферма включала себя дом с электричеством и телефоном, гараж и сарай. Всё это принадлежало банку, после того как первоначальные владелецы исчезли. Они раззорились. Банк хотел от нас 3 000 пфунтов, мы сторговались на 2 000 пфунтов. Сегодня это примерно 2 000 евро за 75 гектаров земли и дом!
Это был чудесный кусок земли с приятными соседями, которые нам вначале очень помогли. Мы оба были городскими детьми и не особо разбирались в сельском хозяйстве.
Окружающие нас фермеры занимались главным образом молочным хозяйством. Мы подумали, как по-другому мы можем использовать луга, потому что трава должна была каким-то образом животными поедаться. Но мы не хотели заводить животных, которых потом бы убивали. Поэтому мы начали разводить шотландских пони. Молодняк мы собирались продавать в семьи с детьми.
Это была первая биологическая ферма в регионе. Мы совершенно не использовали яды. Конечно, было много работы. Нам удавалось столько всего выращивать, что в год на питание мы тратили примерно 100 долларов. Покупали рис, изюм и сахар. Часто мы могли обменять излишки фруктов на нужные нам вещи.
Со временем наша фирма стала известной, к нам приходила молодёжь и училась у нас.
Герд был (и остался) очень активен. На нашей земле он посадил 500 различных фруктовых деревьев, кроме того ели , эвкалипты. В общем объёме было посажено 20 000 маленьких деревьев, которые позже должны были принести нам доход.
Наши шотландские пони были прелестны. Нет ничего прекраснее новорожденного пони, который выглядит как большой пудель.
У нас были и скакуны. Джеффи любил скакать на старой бравой лошадке по имени Фликка. Она была добродушной,так что разрешала с собой всё что угодно делать. Но однажды по какой-то причине она испугалась и неожиданно остановилась во время галоппа. Джефф полетел на землю. Я стояла у окна и всё это видела. Он лежал на спине и не двигался. Я подумала, что он умер. И в тот же момент я ощутила в себе силу жизнь и смерть моего ребёнка одинаково акцептировать.
Минутой позже он очнулся, поднялся и заорал. Я поняла, что он жив. Из-за того что он упал на спину, некоторое время он не мог дышать. Беда миновала.
Первый раз я смогла отпустить моего ребёнка. Я его любила, но не считала больше нераздельно связанным со мной. 
Моя любовь не треснула, наоборот. Я была в состоянии его любить без страха из глубины моего сердца, не связывая любовь какими-либо обязанностями.