Героизм и идентификация автора

   Опубликованный рассказ  живет совершенно самостоятельной жизнью.   Если это хороший рассказ вы почувствуете в нем правду.  Умение повествовать без фальшивых нот, не всегда предполагает авторскую самоидентификацию.  Часто это даже мешает.  Некоторые, пройдя испытания,  перед которыми бледнеет фантазия голливудских  сценаристов   саспенса  (suspense), совершенно не могут интересно об этом  рассказать.  Обильная  приключениями жизнь и дар рассказчика даже  по отдельности- то встречаются  у людей не часто…
Вот пример, человека, который так и не рассказал…
 


    Когда-то я был депутатом и ко мне на прием пришел старик. Таких,  пока не вымерли,  у нас в стране было много. Звали его Иванов Николай Иванович.  Он обратился ко мне за помощью, попросил не отказать, скупо добавив, что воевал. Так и сказал, что не «ветеран войны», а «воевал». Не было на нем ни орденских планок, ни юбилейных медалей, которые ветераны,  не нюхавшие пороха, обычно носят в изобилии.  Лицо имел улыбчивое и чуть смущенное.
  С просьбой Иванов обратился законной, человек он был симпатичный, и его проблему удалось разрешить, что в депутатской практике бывает нечасто.  Помощница записала моё «благодеяние» в  отчет и про Иванова  забыли.  Но как-то в неприёмный   день,  я покидал кабинет поздно вечером, засидевшись с бумагами.  Секретарша давно ушла, но в приемной меня ждал Иванов, о котором перед  уходом  она меня  предупредила, но    я запамятовал,  заставив старика тихо ждать всё это время,  хотя дверь в кабинет и  была приоткрыта.
-Виктор Иванович, я к вам буквально на минутку. Поблагодарить Вас. Сильно вы мне помогли. Я уже отчаялся. Столько отказов было. А вы помогли. Если бы не вы…
Продолжая бормотать слова благодарности и смущенно улыбаясь, Иванов вынул из старой матерчатой сумки-мешка  нарядную коробку с недешевым коньяком и протянул мне:
-Вот примите от чистого сердца…
Тут  я понял, что попал в дурацкую ситуацию.  Взять бутылку и кончить дело я не мог, по вполне очевидным  моральным соображениям,  но и вытолкать за дверь старика вместе с бутылкой, выходило скверно. И когда я в очередной раз, чуть не плача воскликнул:
- Николай Иванович! Я не возьму.
Старик пришел мне на помощь:
-Ну, не хотите брать, так давайте хоть выпьем вместе…
   Это был выход. Обещаю ему, что заеду к нему на неделе, заодно посмотрю, как он устроился в новом жилье.  Я заведомо лгу, так как улетаю за границу, и пойдёт  к нему моя помощница с извинениями и гостинцем.  И всё- таки,  я не могу отпустить старика просто так. Захожу в секретарскую подсобку, разыскиваю початую бутылку коньяка и коробку конфет, приглашаю  гостя в кабинет. Он немного смущается, но налитую рюмку принимает, мы чокаемся.
 Вот что я о нем узнал.  Совершенно одинок.  Прошел рядовым, в пехоте войну с 1942 по 1945 годы. 16 раз ходил в атаку. Три  раза  в рукопашную.  Четырежды ранен. Был в плену, бежал. С 1945 по 1953 сидел в Мансийском ГУЛАГе.  Реабилитирован.  Награждён  двумя орденами  Славы и медалью  «За отвагу».  На жизнь не жаловался.  Сколько бы он мог рассказать! Но рассказывать, особенно про войну, он не умел. А может, не хотел.…  Всё радовался  своей новой «малосемейке» жилой площадью в 12 кв. метров, первой в его жизни отдельной квартиры….
                ***
    На всех торжественных мероприятиях,  до недавнего времени,  мне встречался согбенный, и землисто-морщинистый  подполковник в парадном мундире с панцирем из правительственных наград. Он был председателем какого-то ветеранского совета.  Постоянно бродил по кабинетам и заседаниям,  чего-то испрашивая  и требуя.  Приходил и ко мне, просить денег на издание книги о подвиге горожан в годы войны, которую он написал. Я поинтересовался, знает ли он Иванова.  Подполковник рядового Иванова не знал.  За то заявил, что герои его книги не просто герои, а герои,  безупречность  героизма  которых подтверждена компетентными органами.…  Позже я узнал, что автор с 1937 по 1965 годы безвыездно защищал Родину  на Урале в этих самых компетентных органах и пролил не мало крови. Это была кровь «врагов народа». За это у нас тоже давали боевые ордена…
    Тогда я решил сам написать про Иванова.  Предпринял попытку  с ним встретиться.  Но тот  уже умер.  Никаких свидетельств  о  жизни Иванова Николая Ивановича мне найти не удалось.  Конечно, можно было бы направить запросы в подольские архивы. Запросить представления на правительственные награды.  Но мне- то нужен был его рассказ. А не информация об Иванове тех или иных компетентных органов.  Он даже так и не оформил себе звания ветеран Великой Отечественной войны. Да и не был он ветераном, он « просто воевал» как и миллионы других безвестных российских  мужиков.  Земля ему пухом и всем тем,  кто не умел рассказать про свой героизм.