Точка невозврата

Школа верховой езды находилась почти в центре города.  Внутри здания было прохладно, стоял  легкий  запах  то ли опилок, то ли находившихся дальше через  манеж, конюшен. Дверь открылась,  Джилл быстро вошла внутрь. Времени оставалось немного, а еще нужно  было зайти в раздевалку, переодеться , пойти в денник  и  оседлать лошадь.


Когда она  подошла к деннику, где  был Гранд, которого  ей предстояло  седлать, Джилл ож идал сюрприз. Он не был ни приятным, ни неприятным, а, скорее, неожиданным.  Гранд, высокий гнедой жеребец, развалился  на полу. Джилл растерялась.Это была необычная для нее ситуация. Она не могла себе даже представить, что с ним делать и как его поднять. Джилл задумалась и медленно вошла.  Он, наверное, не то, чтобы спал, а просто отдыхал  в ожидании занятий, поэтому увидев входящую Джилл с  уздечкой в руке, которая  с упреком сказала: «О,  да  мы отдыхаем!»  понял, что надо делать, поднялся и подошел к ней.Джилл облегченно вздохнула, огладила его: "Молодец!"
Она вывела оседланного Гранда на манеж, села в седло и подтянула подпругу.
В центре манежа стоял тренер, среднего  роста, в рубашке цвета  хаки, такого же цвета брюках, высоких сапогах.


Он был похож на отставного  военного а, может, и был им. Попасть к нему  в группу  хотели многие, но это было сложно  и требовало готовности  к определенным  жертвам: не удержался, упал с  лошади – ищи другую группу  и  другого тренера.  Джилл как-то досталась очень резвая лошадка. Однажды  она сбросила  ее на манеж. Но, поскольку это был далеко не первый случай за неделю, тренер поймал  конягу  за  уздцы, кивнул юноше из их группы, чтобы тот подъехал, и велел  им  поменяться. Но и того конь тоже сбросил…


Группа двигалась шагом против часовой стрелки.
- Повод! Строевой рысью марш!  - Скомандовал тренер. И все  перешли в рысь.

 Пробежав несколько кругов, перешли на шаг,потом остановились  и начали делать зарядку : хлопать руками, откланяться назад  и ложиться головой на круп  лошади , делать махи ногами над лошадиными ушами. Потом снова пошли шагом,  перешли на  строевую   рысь, когда нужно    словно  прилипнуть к  седлу,  не привставая, как во время другой, учебной, рыси, а потом – галоп.


В  эти  минуты  Джилл не чувствовала ничего, не хотела чувствовать ничего, кроме бега, этой скорости, не скорости машины, коня железного, но скорости  этого фыркающего, теплого, иногда даже  немного пугающего  зверя, который  несет вперед, и пусть ты его контролируешь, он может в любой момент  унестись в пугающую даль,  откуда  не вернуться, past  the point of   no  return (пересечь точку невозврата)...

Джилл вышла на улицу. Снаружи все было совсем по-другому. Прошел дождь, и запах свежести смешивался с запахом цветущей  сирени. Это совсем   другая неповторимая атмосфера. Казалось, что  такой воздух бывает  только раз в столетие. Джилл сломала веточку сирени  ( она подарит ее Теду, который  спрашивал о ее любимых цветах) и   пошла к автобусной остановке. Впереди был город, другой мир. Вечером  они с Тедом  должны были пойти в театр…


 Джилл познакомилась  с  ним, когда  работала  переводчиком  с  группой студентов. Она переводила им лекции , работала  на семинарах,водила в музеи и даже ездила с ними в другой город: их преподаватель  хотел организовать  поездку для полного ознакомления со страной  обучения.
Разница между Тедом и другими студентами была огромной.
 

Он был ближе к своему преподавателю.   Стал во многом его и Джилл помощником. Институт он уже  закончил, а сюда  приехал на практику. Будучи  немногим старше, он больше общался с профессором, а не со студентами, которые казались моложе, дурашливее, вели себя, как школяры. Когда  поселились в гостинице, Джилл  поразило их  ребячество. Они развлекались, как будто приехали  в  детский  лагерь. С   любопытством расспрашивали Джилл , что дети делают  в лагерях  у них в стране, а получив информацию , объединили ее с собственным опытом и принялись за дело. Ночью, когда их друзья спали, они связывали штанины их брюк  или, что еще хуже ,сшивали их нитками. Тогда те, кто смог их надеть, падали с громким стуком к радости окружающих. А если их лица к тому же успели намазать зубной пастой, то гомерический  хохот стоял на всю гостиницу.

 
Когда  были прослушаны все лекции, семинары пройдены, а достопримечательности  осмотрены, студенты  отправились по домам.
И только  Тед  остался еще на пару недель. Каждый день он приглашал Джилл  в театр на самые модные и популярные  спектакли , на которые она давно хотела попасть, в рестораны, в кино и на концерты.  Наверное, все  было  бы у них прекрасно  и Джилл тоже  увлеклась  этим симпатичным, обаятельным  юношей,  если  бы однажды они не договорились  встретиться  в центре  и погулять.   Джилл немного опоздала, но, когда она пришла, Теда, к ее удивлению, в условленном месте не оказалось.

  Джилл никогда не ждала больше десяти минут, но  решив,  что, поскольку он чужой и в городе, и в стране  и раньше никогда не опаздывал , можно дать ему  шанс.  Но Тед не  появлялся . Он не пришел ни через  пять минут, ни через двадцать, ни через полчаса. Как  он один,  без языка? Где он?
Расстроенная  Джилл пошла домой. Может, он заблудился в чужом городе?
Когда  она приехала домой, все  ее переживания  словно шли впереди  нее. Заметив  ее настроение, печаль, грусть, тень разочарования, родители, привыкшие видеть дочку всегда в хорошем настроении, с тревогой  спросили, в чем дело.
-Он что, опоздал?
-Он…вообще не при… И чтобы я хоть когда-нибудь... И к телефону меня не зовите!
В этот момент зазвонил телефон. Джилл подбежала и быстро взяла трубку. Это был Тед.
-Прости, я немного опоздал…Я бежал…но…когда  прибежал, тебя уже не было.
-А на сколько  ты опоздал ?- спросила  Джилл немного  охрипшим голосом.
Точно не  знаю …  Минут на пятнадцать…  Я был в гостях у Джона,  твоего брата. Он говорил, что я успею.
-Я ждала тебя полчаса!
-Прости меня !  Давай встретимся  завтра… Ты не представляешь,как мне сейчас... тяжело!
-Нет не могу! Сегодня я замерзла и устала. Такого повторения я больше не хочу!
-Прошу тебя только одна встреча! Я смогу все объяснить.


Когда на следующий  день  Джилл пришла к нему домой ,  первое ,что она увидела, войдя в комнату, был  огромный увядающий букет роз  на полу.   
 Джилл подумала, что его просто туда швырнули в минуту отчаяния.
Тед  знал, что скоро уедет и  не хотел оставлять Джилл в сомнениях относительно  несостоявшейся встречи. Он, наконец, убедил ее или думал ,что убедил  в том, что он не мог обидеть ее брата, которого  знает давно,  не мог  не довериться   ему и не сомневался в том, что времени, чтобы доехать, ему вполне хватит.  Джилл, конечно, не поверила, только сделала вид, что все в порядке.


 Через несколько дней Тед  уехал.  Джилл тогда думала, почему же все так нелепо кончилось, когда  так хорошо начиналось…   
Она вспомнила тогда о Доне  Корлеоне, для которого на первом месте всегда было уважение, respect.И что-то  заслуживающее уважения ведь в этом было.

Скоро Джилл пришло  первое  письмо от  Теда.  В нем он писал, что  любит ее и просил  стать его женой. Но она подумала, как  станет женой человека, который, возможно ее даже не уважает и во что это выльется потом?  Она скомкала письмо и швырнула его на пол. Так когда-то Тед в отчаянии швырнул на пол букет роз. Так она распорядилась своей судьбой и судьбой Теда. Она была еще слишком молода.  Джилл продолжала учиться в Университете и окунулась в науку.


Во втором письме  Тед  уверял  в том, что и у них она может получить прекрасное образование, что   было  правдой.
И Джилл, тщательно обдумывавшая  все варианты, все же пришла к выводу, что уезжать ей пока  не стоит.  И написала Теду, что она предпочитает учиться где учится, ходить в церковь, в которую ходит, и  вообще ничего не  менять…  пока… А еще через некоторое время  Тед  написал… наверное ,это был тот же жест отчаяния, как с выброшенным букетом роз… написал, что женился.
Когда-то Джилл давала ему почитать «Сестру Керри « Драйзера. И вот, отложив в сторону  только что полученное,  несколько раз перечитанное  письмо, Джилл взяла книгу снова, открыла ее на этой  строке: «И вечно она будет видеть впереди сияние великой радости, озаряющее  отдаленные вершины  жизни. О Керри,Керри! О слепые влечения человеческого сердца ! Вперед, вперед!-твердит оно,стремясь туда, куда ведет его  красота.»
 Она миновала the point of nо return, но она шла теперь дальше.