Ненавижу молодость 4

Могила Альбертовой жены была помечена пояском от платья, привязанным к дереву. Когда Львица и Альберт вошли на кладбище, в церкви зазвонили колокола.

     Маленький, уродливый, в синей куртке семидесятых годов, он вел Львицу за собой и объяснял, что на кладбище нужно приходить пешком и в рубищах, надо каяться во всех грехах перед умершими. И тем, кто похоронил близких, следует и в жизни, и за воротами кладбища носить монашеское рубище, а лучше -власяницу.
  Альберт глухо топал грубыми рабочими ботинками, периодически поворачивая к Львице свой "Подбородок головы", заросший пятидневной грязно-седой щетиной. Да, подбородок у него был рассчитан на мужчину двухметрового роста. Но Львице-неудачнице нравилось, что она хоть кому-то нужна.
  На могиле Альберт раскупорил две бутылки крепкого пива и начал превозносить покойную жену и вспоминать, как тяжело она умирала от рака. Львица тогда еще не знала, что у нее самой рак. Не то чтобы совсем не догадывалась, но все еще, хотя больше года жила с опухолью, еще надеялась, что эта уродливая, позорная слива на шее -всего лишь простуженная железа.
   Принимала витамины, минеральные комплексы и гомеопатические лекарства от хронической простуды. За этой фигней тайком от всех ездила в центр города. Львица ни за что бы не призналась, какая она на самом деле -уродина шишковатая. Хуже того. могут положить в больницу, а на улице зима. Львица боялась остаться на улице, когда выпишут. Что-то похожее в ее жизни уже было.
      Смазывала опухоль вьетнамским бальзамом, когда щупальца рака выбирались на лицо. Рак на время прятал свои клешни, а на работе спрашивали, от кого так воняет аптекой? однажды Львица даже поставила горчичник и сожгла кожу. Альберт спросил ее, что это за штукенция.
"простудилась" -ответила она и удивилась, что он не стал допытываться и выводить ее на чистую воду. Мать Львицы так бы и сделала, трясла бы как грушу, пока не вытрясет всю информацию, обзывала бы "уголовником, с которым нужны минимум два следователя".
   Альберт же вроде как поверил и продолжал красочно рассказывать, как его покойная жена сначала перенесла одну операцию, потом вторую, и как начала сдирать обои в коридоре, за полгода до смерти, не соображая, что делает.
  Львица и Альберт шли к выходу с кладбища, а в церкви снова звонили колокола.
"Они нас встречают и провожают. О, вон сортир, сходи после пива, только осторожно, он общественный, ни к чему не касайся, а то заживо сгниешь". -выдал Альберт не совсем в сочетании с колоколами.
  В трамвае Альберт вылупил глаза на двухметровую блондинку в минимальной юбке и таком же топике. Загар у девушки был просто шедевром солярия. "О-оо"! -застонал Альберт и начал вылизывать руку Львицы, проедая глазами юбчонку на той девице. Сидевшая неподалеку школьница наблюдала всю эту сцену белыми от ужаса глазами.
   Пьянка продолжалась дома у Альберта. После четвертой бутылки произошло вот что. Альберт поднял глаза и весь затрясся:"ооо, как ты похода на нее, как похожа на мою жену! Там, на могиле, ее дух вселился в тебя".
Львица прикрыла ладонью опухоль как злого зверька, чтоб не грыз хоть минутку.

Продолжение http://proza.ru/2011/12/30/1549