18. Об астрологии и странствиях

18. ОБ АСТРОЛОГИИ И СТРАНСТВИЯХ.

Кесарий и Каллист сидели в саду у фонтана, в тени старой акации. Порою легкий летний ветерок осыпал их головы мелкими освежающими брызгами воды.

- Вот, судя по твоей генитуре, тебе должно выпасть много скитаний… - говорил Кесарий Каллисту, чертя в круге отломанной веткой акации диаметр, треугольник, квадрат и шестиугольник.

- Судя по всему, ты прав, - заметил Каллист. – Скитаний было предостаточно, и сейчас они продолжаются.

- Да, но скитания твои – под знаком Юпитера, - деловито заметил Кесарий.

- И я слышу это от христианина! – заметил Каллист.

- Я о звездах, а не о богах. Но, если ты не хочешь слушать, я сейчас все сотру, - с готовностью сказал Кесарий, переворачивая ветку листвой к земле.

- Нет-нет, - остановил его вифинец. – Астрология – важная часть медицины, но я всегда находил ее крайне сложным предметом. Продолжай, пожалуйста.

- Итак, - помолчав, продолжил Кесарий. – Твой знак – Диоскуры, то есть Близнецы. Очень сложный и противоречивый, при этом ты предрасположен к скитаниям и особому религиозному благочестию, так как девятый дом планет – это дом благочестия и странствий.

- Разве девятый дом – Близнецы? – осторожно спросил Каллист.

- Vita, lucrum, fratrts, genitor,nati, valetudo,
Uxor, mors, pietas,regnum, benefactaque carcer,  - продекламировал Кесарий, загибая пальцы. –  Видишь - благочестие – девятый дом.

- Какое удачное стихотворение, - пробормотал Каллист. – Я всегда путался с домами.

- Если в Близнецах у тебя Юпитер, то путешествия твои связаны с нуждами государства и императора, - продолжил Кесарий. – У меня тоже, кстати, Юпитер в Рыбах. А парные знаки – это знаки странствий.

- Это где же я … - начал Каллист, но осекся. – Точно. Сначала в Никомедию, потом в Новый Рим…

- Ты, собственно, и  стал скитальцем из-за того, что твой дядя был сослан – заметь, по указу императора! – добавил Кесарий. Да и со мной ты скитаешься из-за воли императора. Так что многое сбылось, и кое-что сбывается… вот у тебя Марс с экзальтацией  в Водолее – не иначе, в странствиях своих к пиратам попадешь.

- Значит, отправимся в Александрию посуху, на суше пиратов нет, - полушутя ответил Каллист, но тут его осенило: - Постой-ка, а если ты со мной поедешь на корабле в Александрию, и мы вдвоем к пиратам попадем, то что, у тебя тоже Марс в Водолее? И у всех наших предполагаемых спутников тоже?

- В таком случае надо составлять генитуру корабля, - ответил важно Кесарий.

- Хватит меня обманывать, - заявил Каллист. – До чего дело дошло - от вынужденного безделья мы уже с тобой генитуры чертим. Все это и яйца выеденного не стоит… генитура, гороскоп. Все это блакеномион, пошлина на глупость. Тем более, вы, христиане, не верите в судьбу.

- Звезды влияют на погоду, и, следовательно, на болезни и их течение, - ответил Кесарий уже более серьезно. – Кстати, у тебя Марс, хоть и в Водолее, но под благоприятным аспектом Меркурия – тебя выкупят.

- Откуда?

- У пиратов. И вообще, Юпитер в Близнецах говорит  о твоем благородстве в поиске божественной истины.

- Знаешь, мне пора, - встал Каллист.

- Куда это ты собрался? – встревожился Кесарий. - Сейчас – час Марса, неблагоприятен по всем законам хронократории.

- Диомид пригласил.

- Развлекаться идешь? – со вздохом спросил Кесарий.

- Если, по-твоему, лечение геморроя у писца Диомида – это развлечение, то да, я иду развлекаться, - ответил Каллист.

- Скажи, а у Диомида ведь есть баня? – с тайной надеждой спросил Кесарий.

- Есть, конечно! – ответил весело Каллист. Кесарий еще более приуныл.

- Баня… как мне хочется в баню… Слушай, давай я с тобой поеду к Диомиду?

- Ты в своем уме? Или тебе Марс по всем законам хронократории поразил, лишив рассудка?

- Я уверен, баня повлияет на мое здоровье только в самую лучшую сторону! – воскликнул Кесарий.

- А твой шрам повлияет на умозаключения Диомида  далеко не в самую лучшую! – заявил Каллист бывшему архиатру.

Тот вздохнул, подпер щеку ладонью, и стал яростно заметать веткой акации круг генитуры Каллиста.

- Ну да, - упавшим голосом произнес, наконец, Кесарий – Ну да. Шрам. Особая примета. Иди же, что ты стоишь? Как раз в час солнца и доберешься до больного… все будет успешно… по всем законам хронократории…

Он поднял голову и  попытался улыбнуться.

- Возвращайся поскорей, - сказал он почти шепотом и пожал руку своему верному другу.
 
Ветерок снова осыпал их брызгами фонтана с мраморными рыбами и дельфинами.
Проводив взглядом удаляющегося вифинца, Кесарий снова взялся за ветку акации и погрузился в какие-то сложнейшие подсчеты, чертя цифры и знаки на влажной от брызг воды земле.

- Юпитер в Раке… - бормотал он. – Это хорошо, экзальтация Юпитера повлияет и на течение болезни, и на отношение властей… так, а это что такое? Марс в Овне,  в своем жилище, а Сатурн? Не хватало мне еще Сатурна в Весах, да еще в экзальтации…

Он стал бешено чертить в круге треугольник, квадрат и шестиугольник, потом отшвырнул ветку и обреченно уставился на землю.

- Исход болезни ясен… - проговорил он. – И Марс, и Сатурн – во враждебном квадратном аспекте, Юпитер находится в их осаде, связан по рукам и ногам, и не может оказать своего благотворного действия на поворот моей болезни… Под тригональным аспектом нет ни Солнца, ни Венеры - благоприятное влияние полностью отсутствует в моей генитуре…

- Кесарий врач! – раздался над его головой нежный девичий голос. – Какая сложная схема! И числа! Вы сами вычисляли восход и заход планет и созвездий?

- Да, пришлось, - медленно ответил бывший архиатр, поворачиваясь к собеседнице.
Ею оказалась долговязая худая девушка-подросток, опирающаяся на буковую трость.
 
Прихрамывая, она сделала несколько шагов к Кесарию, и присела рядом с ним на скамью.
- Вы – сын госпожи Леэны? – спросила она. – Я мечтала вас снова увидеть. Вы и ваша мать – самые благородные люди, из тех, которые мне встречались.

- Снова? – переспросил Кесарий. – Разве мы уже виделись?

Она улыбнулась, обнажив крупные, как у жеребенка, зубы.

- Да. Помните, когда ваш друг, Митродор, купался в Сангарии, а мне стало плохо, и вы привели меня в чувство? Вы еще девочек успокаивали, что я не умерла, а просто упала в обморок. Я все слышала, я уже в себя начала приходить, только глаза еще не открыла.
- Помню, - улыбнулся Кесарий. – А как вы себя чувствуете теперь?

- Да, честно говоря, нечем хвастаться… - по-взрослому сказала девушка. – Болезнь развивается – я уже с палочкой хожу, как старушка… а после и слягу. Суставы опухают, руки уродливыми стали, видите? – она слегка подняла длинный рукав, открыв странные по форме, словно раздутые в межфаланговых суставах тонкие пальцы – на них не было ни единого колечка. – Даже письма написать не могу… вот Фессал мне письмо передал, а я и ответить не могу…

Тут она вспыхнула, поняв, что проговорилась.

- Не волнуйтесь, Архедамия, я не раскрою никому вашу тайну, - поспешно сказал Кесарий. – Отчего же вам не продиктовать письмо рабу и не отправить его Фессалу? Он сейчас на Лемносе.

- На Лемносе? – просияла Архедамия. – Как хорошо, что я ему не стала слать писем в Новый Рим! Но я не могу продиктовать рабу – тогда наша тайна станет известной отцу, и он… он не одобрит.

Кесарий понимающе кивнул.

- А вы… вы не могли бы написать Фессалу письмо? – шепотом, краснея и бледнея, спросила девушка.

- От вашего имени? Мог бы, - с готовностью ответил Кесарий. – Я думаю, это разумная идея.
Архедамия посмотрела на круг генитуры.

- Кому-то суждено родиться красивой, быть счастливой и здоровой, выйти замуж за любимого и иметь детей… а кому-то светила этого не дают, - сказала она. – Но надо быть выше этого. Судьба послушного ведет, а покорного тащит. Правда, Кесарий врач?

- Это учение стоиков, - ответил Кесарий.

- Я думаю, они правы, - сказала Архедамия. – Судьба, ананке есть то, что неподвластно человеческой воле. Но есть другое, что ей подвластно. Я могу сделать выбор.

- Выбор? – переспросил Кесарий, боясь спугнуть ее откровенность.

- Да, - со светлой печалью и нечеловеческой решимостью отвечала девушка.

- Давайте я составлю вашу генитуру, - вдруг предложил Кесарий. – Вернее, генитуру вашей болезни.

Архедамия пожала плечами.

- Составьте, я не против, - ответила она.

Кесарий задал ей несколько вопросов и принялся быстро чертить на земле новый круг, вписывая в него треугольник, квадрат и шестиугольник.

- Архедамия, подождите сводить счеты с жизнью, - произнес бывший архиатр. – Венера у вас в Весах – это благоприятный аспект для Льва.

- Да? – переспросила Архедамия. – А моему отцу астролог сказал, что я никогда не выйду замуж.

- Астрологи бывают разные, - заверил ее Кесарий тоном, не допускающим сомнений. – Вы не только выйдете замуж, но выйдете по большой любви. Видите, Сатурна сдерживают с двух сторон благодетельные планеты, Венера и Юпитер? Значит, его злотворное влияние начало угасать… и скоро совсем угаснет. Потом, Луна в доме детей – у вас непременно родятся дети, близнецы – видите, у Юпитера экзальтация в Диоскурах?

- И правда, - промолвила Архедамия и широко улыбнулась. С ее чела ушла та дымка безнадежности, которая делала ее старше своих лет.

«Она совсем еще дитя!» - подумал Кесарий, не раскаиваясь в своей хитрости.
Архедамия тем временем встала со скамьи, и, кратко поблагодарив его, быстро заковыляла, опираясь на свою палку, в сторону дома Леэны.

…Кесарий проводил взглядом девушку-хромоножку, потом позвал Агапа, и, опираясь на свой костыль с перекладиной наверху и на плечо раба, направился в экус – он устал, ему хотелось прилечь. Он не видел, как Архедамия, обернувшись, печально смотрела ему вслед и вытирала слезы.

- Архедамия! – раздался радостный крик Финареты за ее спиной. Архедамия смахнула последнюю слезинку и обернулась к подруге.