Исповедь. Часть 5. Глава 6

   В трудах и заботах пролетает день за днём... Отношения с Юрисом налаживаются, мой помощник становится всё более и более полезным и толковым. Кажется, он смирился с моей молчаливостью и нашёл другие возможности для общения. "Свободными ушами" стали прихожане, которых он подолгу не выпускает из исповедальни, встречает на улице, до и после Богослужения. Меня это вполне устраивает, а уж какую радость испытывают старушки, особенно одинокие, кто нуждается во внимании и имеет желание поделиться свежими новостями и сплетнями. Они его обожают! "С Вишневского и лишнего слова не вытянешь..." - часто слышал я со стороны, а тут, просто пение райских птиц! Я с улыбкой наблюдаю за этим и радуюсь успехам молодого коллеги. Ведь скорее всего, этот приход достанется именно ему "в наследство", когда я уйду.

   Епископ нагрянул без оповещения, внезапно. Возможно, он просто захотел проверить, как живут и трудятся два его молодых священника, а может быть по какой-то другой причине, не знаю.  Его святейшество сразу же отказался от гостиницы и настоял на том, что остановится на ночь именно у меня (хотя хоромы у Юриса гораздо более комфортабельные). По его словам, в гостиницах всегда слишком шумно... Ага, особенно в нашем маленьком городе, где зимой и постояльца-то не сыщешь днём с огнём! Цель приезда - явно вопрос моей нравственности. Ну, если ему так необходимо убедиться в том, что я живу один, то это не проблема.
   Тёма - единственное живущее рядом со мной существо - к этому времени хорошо освоился и подрос, стал очень игривым и неимоверно смешным. Своими акробатическими номерами он развлёк нас во время званного ужина и всех привёл в восторг. Юрис, конечно же, тоже присутствовал. Еду заказали готовой из лучшего ресторана, чтобы все остались довольны. Обычно таких растрат и излишеств мы себе не позволяем, но здесь было важно хорошо принять высокого гостя.
   Мой молодой помощник удивительно свободно и легко общается с епископом, впрочем, как и со всеми другими людьми, независимо от их статуса и положения. Вот уж кого точно можно посылать на любые переговоры!.. Заболтает даже глухих!
 
   В конце вечера, когда мистер "разговорный жанр" нас покидал, епископ заметил:
-  Если бы вас обоих перемешать, получилось бы совершенство! Эрик слишком замкнут, чересчур спокоен и сдержан, как тихий омут, от которого не знаешь, чего ожидать. А ты - Юрис, слишком открыт, настолько, что можно разглядеть твои пятки изнутри... - улыбнулся он. - Поэтому я и поставил вас рядом, чтобы вы научились друг у друга чему-то полезному. Вашей совместной работой я доволен. Ты, Эрик, многому научил Юриса. Приход работает исправно, я убедился, что с бумагами тоже всё в порядке. Да и люди вами довольны, жалоб я не получал. Жизнь ведёте скромную, тихую, забот много, но вы со всем справляетесь, несмотря на свою молодость и небольшой опыт. Очень этому рад! - он пожал нам обоим руки.
-  Благословите, ваше Преосвященство! - попросил Юрис, смиренно наклонив голову.
-  Ну, зачем же так официально. Я провёл с вами приятный вечер, давно так не отдыхал. С радостью благословлю тебя, сын мой, - он перекрестил его, а после даже приобнял.
   Когда Юрис после долгих прощаний всё-таки ушёл, я перестелил кровать для гостя, а сам устроился на небольшом диванчике в зале и долго не мог уснуть. Не спал и мой гость, судя по тому, что из спальни ещё долго доносились звуки его шагов.
   Наутро, после завтрака, уже собираясь в путь, епископ взял меня за руку и, с печалью заглянув в глаза, сказал:
-  Мне не даёт покоя твоё признание, Эрик. Церковь понесёт большую утрату, потеряв тебя. Ты должен основательно подумать, прежде чем принимать такое серьёзное решение!
-  Поверьте мне, я всё для себя решил и не отступлюсь. Мне не жить без этой женщины, Ваше Преосвященство, и коль уж нет другого пути, я уйду, как мы с Вами договорились, в декабре следующего года.
   Он горько вздохнул, потом похлопал меня по плечу и, благословив, уехал.

   Его слова ещё долго звучали в моей голове. Никто не думал о том, какую утрату понесу я, покинув Церковь, и с каким трудом далось мне это решение; в каких муках на протяжении скольких лет оно созревало в моей душе...
   Больше не осталось сомнений. Это МОЯ женщина. Потерять Наташу вновь или отпустить - будет равносильно смерти для нас обоих. Ни я, ни она не сможем этого пережить.   
   

Продолжение: http://www.proza.ru/2012/01/05/740